Любовь и мужество

Оливер не знал, сколько он прождал, стоя на тротуаре с букетом лилий в руках, но часа в четыре утра она все‑таки появилась. На ней по‑прежнему была мешковатая армейская куртка, как и в ту ночь, но на этот раз девушка не надела капюшон, и ветер трепал ее кудри.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Фрейя, и Оливер с облегчением понял, что, судя по голосу, его появление не рассердило ее, а лишь приятно удивило. – На, подержи, – сказала она, сунув ему сумку с продуктами, и принялась копаться в маленькой сумочке в поисках ключей.

– Я ждал тебя в «Празднике». А ты так и не пришла, – сказал Оливер. – Я что‑то сделал не так? Ты не хочешь меня видеть?

Фрейя покачала головой и отперла дверь в подъезд. Они поднялись по узкой лестнице.

– Как ты меня нашел? – спросила она, заходя в квартиру.

Оливер наморщил лоб. Найти Фрейю оказалось нелегко. Он не мог точно вспомнить, где она живет, на Седьмой улице или на авеню Си. Но он обошел весь район и не нашел ни корейского магазинчика, ни ветхого дома с красным навесом. Юноша уже готов был отказаться от своей затеи, когда внезапно понял, что стоит прямо перед домом Фрейи. И как только он не заметил его прежде?

– Да я и сам не знаю. – Оливер опустился в уютное кресло. – Что стряслось с «Праздником»? Там все изменилось. И тебя там нет.

– Я его продала. Я переезжаю.

– Почему?

– Время пришло, – ответила девушка. Она скрестила руки на груди. – Ты выглядишь получше.

– Благодаря тебе, – отозвался Оливер.

– Чаю хочешь? – поинтересовалась Фрейя.

– Конечно!

Юноша подождал, пока она вскипятит воду и нальет ему чашку. Когда Фрейя поставила чашку перед ним, он взял ее за руку и долго не отпускал. Он хотел ее, просто до ужаса. Девушка посмотрела на него. Мгновение спустя они встали, не говоря ни слова.

– А мне казалось, я сделала все, что было нужно, – в конце концов произнесла Фрейя.

– Почему ты держишь меня на расстоянии? Я не мальчик.

Оливер привлек девушку к себе, и она уселась ему на колени.

Фрейя взъерошила ему волосы.

– Нет, не мальчик. Ты прав.

Оливер подался к ней и поцеловал ее в губы. Он никогда не целовал ни одну девушку, кроме Шайлер. Но на этот раз он не думал о Шайлер. Только о Фрейе.

От Фрейи пахло молоком и медом, и еще весной. У Оливера лихорадочно забилось сердце. Он занервничал. Что он делает… Он не знает, как это делается… Он этого не задумывал… И все же… Он услышал, как Фрейя вздохнула, но это не был вздох раздражения… в нем звучало одобрение и поощрение.

– Идем со мной, – произнесла она и повела его к кровати.

Она разделась и нырнула под одеяло. Она была прекрасна, как картина Боттичелли. Оливер дрожащими руками быстро стянул с себя одежду и присоединился к Фрейе под одеялом. Он ужасно нервничал. А вдруг она будет смеяться? Вдруг он что‑то сделает неправильно? Может ли это вообще пойти неправильно? Он не был совершенно невинен, но и опытным тоже не был. А вдруг ей не понравится то, что он… Ее тело было теплым и манящим, и Оливер чувствовал себя, словно человек, умирающий от жажды и оказавшийся перед водопадом. Он перестал сомневаться. Перестал беспокоиться. Перестал нервничать.

Это был его первый раз. С Шайлер они ждали подходящего момента – а может, ждали, потому что знали, что подходящий момент не настанет никогда. Но это не имело значения. Теперь имела значение только Фрейя.

Прикосновения ее рук были теплыми и легкими и заставляли Оливера трепетать. Ее губы, прикасающиеся к его шее, были мягкими, а поцелуи – нежными. Она привлекла его еще ближе, и они слились воедино. Ее тело струилось под ним, он заглянул в ее глаза и увидел в них мольбу.

Эти чувства были слишком сильными, почти невыносимыми. Он был внутри своего тела и вне его, внутри своей крови и вовне. Он парил под потолком, глядя на них двоих сверху и изумляясь тому, как изящно и прекрасно выглядят их сплетенные тела. Она как будто вывернула его наизнанку, и он способен был сейчас лишь на одно – продолжать делать то, что делает, и он ощущал ее вокруг своего тела и внутри, и в свой душе.

Когда все завершилось, Оливер был весь в поту и дрожал. Он открыл глаза и обнаружил, что находится все в той же комнате и смотрит все на тот же потолок с трещинами.

– Я люблю тебя, – произнес он и повторил снова: – Я люблю тебя, Фрейя.

Фрейя ласково взглянула на него.

– Нет, дорогой, ты меня не любишь. Но тебе больше не больно.

Дата добавления: 2015-08-18