Воскресенье.

Вчера у меня был день рождения. Мне уже двенадцать лет. Папа сказал, что я уже взрослый. Ещё он сказал, чтобы я позвал всех, кого я захочу. Я захотел позвать тётю Инну, Пётю, Оксану, одноклассников и мою любимую учительницу Ольгу Петровну. Но папа сказал, что всех одноклассников приглашать не будем, потому что тогда он разорится. Петю тоже приглашать не разрешил, потому что за столом будут «приличные люди». Кто такие «приличные люди», я не знаю, но когда я спросил это у папы, он ответил, чтобы я не приставал с глупыми вопросами.

Ольгу Петровну мне пригласить тоже не разрешили, потому что мама сказала, что приглашать на день рождение учителей не принято. Что такое «не принято», я знаю: это когда хочется, но нельзя. И ещё я знаю, что такое «принято»: это когда нельзя, а надо. Вот папа, например, сказал, чтобы я позвал дядю Аркадия и тётю Полину. Дядю Аркадия и тётю Полину я приглашать не люблю: тётя всегда лезет целоваться, а мне это не нравится, потому что у неё всегда холодные и липкие губы. И они никогда не приносят хороших подарков, а какие-то рубашечки да брючки. Но мама говорит, что это «прелесть» и что у нас такого не достать.

Ещё мне сказали сходить за бабушкой и дедушкой. За ними мне тоже идти не хотелось, потому что они старые, с ними всегда скучно. Я сказал, что лучше пригласить тётю Инну. Но и тётю Инну папа не разрешил приглашать, потому что сказал, что она дальняя родственница, а у нас будет торжество «только для своих».

Так что из тех, кого я хотел пригласить, не пришёл никто, зато пришёл незнакомый мне дядька, которого папа называл «Егором Степановичем». Дядька был очень важным, и я слышал, что папа по секрету сказал маме, что это – большой начальник, и чтобы она «присмотрела за ним». Мне же настрого приказал «быть паинькой».

Получилось, что на моём дне рождения было очень скучно. Тётя Полина и дядя Аркадий принесли какую-то майку, которая мне сразу не понравилась, хотя дядя Аркадий сказал, что привёз её «из загранки». Что такое «загранка», я тоже знаю: это когда дядя Аркадий уплывает на пароходе в другие страны, в которые нельзя приехать поездом. Егор Степанович тоже принёс подарок, какую-то вазу, которую подарил почему-то не мне, а моей маме. Конечно, мне совсем не нужна была эта ваза, но всё равно обидно, когда в твой день рождения подарки дарят другим. Бабушка с дедушкой собирались очень долго, и пока они пришли, остыл яблочный пирог. Потом все начали меня поздравлять, и это было очень приятно, но почему-то недолго: как только папа налил гостям стаканы, все выпили и стали говорить на свои взрослые темы. Я сидел на самом почётном месте, и иногда на меня обращали внимание, но скоро как будто забыли, что это я именинник, потому что все разговаривали только с Егором Степановичем. Наверное, он всем нравился, потому что ему улыбались и наперебой предлагали самое вкусное. Впрочем, я думаю, он не успел поесть дома.

Потом меня попросили рассказать какой-нибудь стишок, и я обрадовался, потому что мы совсем недавно проходили Некрасова «Крестьянские дети». Этот стишок я выучил лучше всех. Поэтому я поломался для приличия и согласился. Дядя Аркадий поставил меня на стул, и я начал рассказывать. Но пока я рассказывал, гости начали говорить между собой, и мне стало обидно. Я замолчал, слез со стула, а тётя Полина сказала: «Какой молодец, как хорошо рассказываешь!». И мне стало ещё обиднее, потому что в то время, когда я рассказывал про мужичка-с-ноготка, тётя Полина говорила Егору Степановичу, как они с дядей Аркадием делали ремонт в своей квартире. Я расстроился и убежал в спальню. Самый грустный день рождения в жизни!

Дата добавления: 2015-08-18