Первая победа

Я рослав залюбовался неприступным высоким мысом, кой вдавался стрелой в Волгу.

- Вот и здесь не худо бы крепость поставить, - молвил он.

- Доброе место, - поддакнул Фролка и добавил. - Здесь Которосль с Волгой сливаются... Поворачиваем к Ростову, князь.

- Поворачивай, кормчий. Как ни долог был путь, но, кажись прибываем… Глянь, Фролка, а на брег опять неведомые люди высыпали.

- Так и в прошлый раз было. С копьями и луками. Брани опасались.

- Тут их немало… И дымы видать. Никак, селищем живут. Надо бы как-нибудь в гости к ним наведаться.

- Гостей здесь не ждут, князь, - вступил в разговор купец Силуян. - Мы на оборотном пути из Ростова помышляли с товаром к ним пристать, а они на челнах встречу двинулись. Стали стрелы пускать. Одного купца в плечо уязвили[76]. Добро, попутный ветер подул, на парусах убежали. Злой тут народ, князь.

- Поживем - увидим, купец. Может, и за одним столом посидим.

- Воистину, князь, - кивнул кормчий. - Жизнь - не камень: на одном месте не лежит, а вперед бежит.

Ярослав стоял подле кормчего и наблюдал, как тот поворачивает судно в Которосль.

- Слышь, Фролка, забыл тебя спросить. Чем ты меня в бурю от дурноты спас?

- Вещь не хитрая, - хмыкнул кормчий. - Воск с пчелиным клеем[77]. Это еще мой дед, тоже был кормчим, меня вразумил. Многим людям помогает.

- Надо же, - крутанул головой Ярослав. - В Ростове будем, укажу бортникам оное зелье от сего недуга заказать. Сгодится.

- Аль опять на Волгу пойдешь, князь?

- Пойду! - твердо изронил Ярослав.

Плыли Которослью. Река не столь широкая, тихая, с пологими берегами; лишь кое-где Которосль становилась обрывистой, но кручи были не столь высоки. С обеих сторон реки простирались глухие непролазные леса.

- А вот и Векса, князь. Ныне до Ростова рукой подать, - молвил купец.

Ярослава охватило волнение. Как-то его встретят ростовцы? Как друга или недруга? Откроют ли ворота непрошеному гостю, или крепость доведется брать осадой? Да и что собой представляет крепость? Не хотелось бы начинать знакомство с Ростовом войной.

Ярослав еще загодя изведал от купца, что городом управляет какой-то Урак. Из славян. Человек в летах. «То ли князек, то ли старейшина племени, - выразился Силуян. - Нрав у него жесткий, страсть как верует в языческих богов, но торговать дозволил».

Ладьи вошли в озеро.

Ярослав еще в Киеве слышал, что город стоит на отлогом берегу Неро, кое само по себе довольно обширное. Но то, что он увидел своими глазами, заставило его удивиться. Озеро верст на пять-шесть простиралось вширь, и едва ли не на двадцать - в длину.

- Да тут и впрямь Тинное море, как называют его купцы, - произнес Ярослав вслух. - Не так ли, Фролка?

- Тинное, князь. Ты глянь на мое весло.

Кормчий на всю глубь опустил весло и вытянул его обратно, взмутив за кормой зеленоватую воду. На конце же весла повис густой клок скользких пахучих водорослей.

- От чего же озеро такое застойное?

- Ростовские люди сказывали, что одна Векса из озера вытекает, зато десятки рек его заполняют. Вот тина и скапливается. Но то, князь, не большая помеха. Сюда и заморские корабли могут заплывать. Не увязнут.

Ярослав жадными глазами устремился на завидневшуюся крепость. Стоит на невысоком холме, окруженная частоколом из потемневших от времени заостренных бревен.

Еще не успели приблизиться к берегу, как князь и вои услышали, что в городке, частым звоном загудело било[78], и загремели десятки бубнов. На дощатые «заборалы» (настилы), протянутые вдоль частокола, поднялись сотни воинов с луками и сулицами[79].

Дружинники глянули на князя. Сейчас они были всего лишь безоружными гребцами и не ведали, что делать дальше.

Не принял еще своего решения и Ярослав. Может, прикинуться торговыми людьми, и тогда язычники откроют ворота.

Но пестун Колыван был другого суждения:

- Надо облачаться в доспехи, князь.

- Успеем, Додон Елизарыч. Выйду из ладьи миром.

- Сам?!

- Пусть ростовцы сразу изведают, кто к ним пришел.

- Рискуешь, князь.

- Надо рисковать, Додон Елизарыч.

- Ну-ну. Воля твоя, князь.

Фролка приблизил ладью к самому берегу, спустил якорь, а «гребцы» кинули на землю сходни.

Ярослав набросил поверх белой рубахи зеленоватое княжеское корзно с алым подбоем, застегнутое на правом плече красной пряжкой с золотыми отводами, и неторопко сошел на пустынный берег. Сердце у юного князя учащенно билось. Да, он рисковал. Любая стрела, пущенная со стены острога, могла поразить его грудь.

Ярослав поднял руку и воскликнул:

- Я пришел сюда с миром от великого князя Киевской Руси Владимира Святославича, кой владеет всеми землями славянских племен. Ведаете ли вы, ростовцы сего князя?

- Слышали! - коротко отозвался один из язычников, седовласый старик с непокрытой головой. Он также поднял руку.

Затихли удары била и бубен. Над Ростовом установилась тишина.

- Свыше века мы живем на этой земле, но никогда не были под властью киевского князя, - гордо произнес всё тот же старик.

- У нас свой князь - Урак! - закричали язычники, показывая руками на седовласого старика.

- Я об этом тоже наслышан. Но Урак - всего лишь старейшина одного племени. Ныне же все племена объединились под рукой князя Владимира Святославича и создали единое государство под названием Киевская Русь. Настала пора и вам жить в Русском государстве.

- А ты кто? - спросил Урак.

- Я ваш новый ростовский князь Ярослав, присланный сюда повеленьем Владимира Святославича.

И вновь воцарилась тишина. Все - и дружинники Ярослава, и язычники Ростова - напряженно ожидали слов Урака.

Но вождь вознамерился посоветоваться с племенем. Он сошел со стены, и князь услышал приглушенный гул. Ничего нельзя было разобрать. Но вот, наконец, головы язычников опять показались над зубчатыми бревнами.

Урак провозгласил решение племени:

- Мы не хотим тебя, Ярослав. Возвращайся к своему князю Владимиру. Мы жили вольно по своим обычаям, и далее будем жить вольно.

- Жаль, Урак, - огорчился Ярослав.

Ему, юному князю, дают от ворот поворот. Но вспять пути не будет.

- Тогда я вынужден войти в Ростов силой. Одумайся, вождь!

Урак вскинул руку с копьем вверх. И что тут началось!

- Не грози, Ярослав!

- Никому не удавалось покорить нас силой - ни племени из Медвежьего селища, ни волжским булгарам!

- Убирайся!

Мимо головы Ярослава с тонким свистом пролетела стрела. Пока его решили не убивать: дали лишь знак - уводи корабли.

Князь круто повернулся и, под насмешливым взглядом «пестуна», взошел по сходням на ладью. Кивнул одному из дружинников:

- Труби! Быть войне.

Вои в первую очередь спешно нарастили заранее приготовленными настилами борта (вот и здесь пригодился совет Добрыни Никитича), а затем принялись облачаться в кольчуги и шеломы, опоясываться мечами.

- Проворь, проворь, ребятушки! - закричали десятники и сотники.

Но привычных к боям дружинников поторапливать не надо: исполчились[80] борзо, в считанные минуты.

На ладьи посыпались тучи стрел. Но часть их до судов не долетала, а часть - со свистом и дробным стуком врезалась в борта, не причиняя вреда укрытым за крепкими настилами воям.

Князь Ярослав, Додон Колыван, один из сотников и кормчий собрались в ладейной избе. Здесь же оказался постоянный телохранитель и княжеский меченоша Заботка, кой был приставлен к Ярославу три года назад.

Князь еще не решил, как ему брать ростовскую крепость, но в душе он до сих пор не желал кровопролития.

- Что скажешь, Додон Елизарыч?

«Наконец-то и мой разум потребовался, - самодовольно подумал Колыван, пряча усмешку в густых мочалистых усах. - Нет, князек, без моих советов тебе не обойтись. Даже великий князь постоянно слушал своего дядьку Добрыню. Добро, паруса заранее снял, а то бы в лоскутья продырявили».

- Надо подразнить язычников. Пусть вои на мечах выставят шеломы над бортами. Ростовцы потеряют много стрел, а нам это на руку. А еще познаем, на сколь крепки у стрел наконечники.

- Согласен, Додон Елизарыч. Но чтоб наверняка познать вражью стрелу, надлежит высунуть чучело в кольчуге. У печенегов, как мне рассказывал отец, есть такие стрелы, что и самые надежные кольчуги пробивают.

- Можно и кольчугу испытать, - мотнул бородой Колыван.

Ярослав подозвал к себе меченошу.

- А ты, Заботка, полезай в озеро. Скидывай сапоги, снимай доспехи и прыгай с левого борта. Поплывешь по ладьям. Пусть вои делают то, что мы надумали. Кормчим же скажешь: как только моя ладья пойдет к середине озера - пусть за мной пускаются. Всё уразумел?

- Доподлинно, князь! Я - борзо! - с готовностью отозвался Заботка.

- А пошто в озеро прыгать? - вопросил Колыван.

- Потом поясню, - уклончиво отозвался Ярослав. - Допрежь надо стрелы изведать.

«Скрытный князек, - недовольно поджал губы Колыван. - Так с дядьками-советчиками не поступают».

Но Ярослав, не видя недовольного лица пестуна, наблюдал из приоткрытой кормовой избы, как звонко постукивают стрелы о шеломы «дружинников» и впиваются в выставленного по пояс железного «воина».

- Снять чучело! - приказал он.

Осмотрели - и все остались довольны. Стрелы язычников оказались не такими уж и мощными. Железные наконечники лишь «жалили» кольчугу, но не пробивали ее насквозь.

Ярослав ступил к кормчему.

- Выбирай, Федор, якорь и отплывай сажен на пятьдесят. Там совет буду с дружиной держать.

К княжеской ладье подплыли и другие суда. Рослый Ярослав вышел на нос судна и произнес громкую речь:

- Внимай, дружина! Ростовцы, как вы зрели, не хотят впускать нас. Но мы войдем в крепость! Сейчас мы тронемся к лесу, что виднеется левее города, и высадимся на берег. Вражьи стрелы не так уж и страшны. Мы вырубим боевыми топорами таран из могучего дерева, подтащим его к городу и выбьем ворота. А пока выбиваем - лучники закидают врагов стрелами. И головы не высунут. Ростовцы не имеют доспехов, и мы, надеюсь, легко добудем победу. Да будет ли так, дружина?

- Будет, князь Ярослав!

Князь в пояс поклонился воям. Впервые он обратился за советом ко всей дружине и впервые получил поддержку

Когда стали подплывать к лесу, увидели на пойменном лугу стога сена со стожарами[81].

- Нам сам Перун помогает, князь, - указывая на стога, произнес кормчий. - Сухие, только к стенам подваливай. Огниво всегда найдется. Пустим на крепость красного петуха - и вся недолга!

- И сено сгодится, - кивнул Ярослав.

Ладьи пристали к берегу. Вои отыскали тяжелую толстую ель, свалили топорами, обрубили сучья и заострили верхушку бревна.

- Еще бы железом обить да цепями охомутать, - молвил сотник Бренко, коему доводилось брать крепости.

- И без железа обойдемся, а вместо цепей на кушаках потащим. Поставим самых стойких и крепких воинов, - молвил другой сотник, Озарка.

Ярослав ходил промеж дружинников и замечал, что на земле вои совсем иные: засиделись на кораблях, истомились - более тысячи верст по воде отмахали - а тут - твердь, духмяный лесной воздух, затекшим ногам простор.

Все повеселели, все разом захотелось поговорить. И никакой тревоги в глазах, а ведь им сейчас брать крепость. Возможно, кто-то из них и сложит голову под стенами Ростова, пораженный стрелой или копьем.

Вскоре Ярослав отдал новый приказ:

- Пора на крепость, други!

Священники, Илларион и Федор, благословили рать на победную битву, осенили воев крестным знамением и удалились с послушниками на ладью.

Купец Силуян попросился, было, идти с дружинниками, но Ярослав не дозволил.

- Твое место на ладье. В случае чего, помогай кормчему.

В крепости по-прежнему слышались удары бубен. Всё мужское население города поднялось на стены и изготовилось к битве.

Дружина надвигалась грозная, закованная в железо, с крепкими мечами и высокими червлеными[82] овальными щитами.

- Они несут сено и бревно, князь Урак!

- Они спалят крепость и выбьют ворота. Нам не выстоять, старейшина! - напугано кричали воины из чуди, коих в Ростове было около трети.

- Надо выстоять! - воскликнул Урак. - Или вам хочется жить под властью киевского князя и платить ему дань?!

- Не хотим, старейшина!

- Мы никому не платим дани!

- Бог Велес гневается!

Как только дружинники придвинулись к крепости, на них полетели копья, сулицы и стрелы. Несколько воинов, коим оружье врага угодило ниже кольчужной рубахи в ноги, с криками и стонами пали наземь.

Но тут же в бой вступили лучники. Они метко разили головы неприятеля, и ростовцы попрятались за стены.

А тяжелый таран уже начал гулко и страшно бить по окованным жестью воротам. Они затрещали. Другие же вои принялись приваливать к сухим бревнам сено. Засверкали искры от кремня и огнива, и вот полыхнуло первое пламя, готовое запалить крепость.

- Убрать сено! - внезапно закричал Ярослав. - Крепость нам самим понадобиться. Убрать!

Его услышали: сено убрали, а вот ворота после нескольких ударов были сорваны с железных петель и рухнули наземь.

Дружинники, сверкая кольчугами, с обнаженными мечами и с копьями наперевес, ринулись в город язычников.

Урак боя не принял: он решил сохранить племя.

Дата добавления: 2015-08-18