Твердость рогнеды

- Я приехал за Ярославом, княгиня, - сразу же молвил Добрыня Никитич.

- За Ярославом? - переспросила Рогнеда, и глаза ее стали настолько изумленными, что Добрыня понял: княжича у матери нет.

После рассказа пестуна, Рогнеда страшно встревожилась:

- И как же он отважился? Пешком, дорога дальняя, а лес изобилует зверем. Как же ты недосмотрел, Добрыня?

- Углядишь за ним. Почитай, среди ночи поднялся. Я к нему стражу не приставлял. А он и через крепостные ворота прошел, и перевозчика Епишку каким-то образом уговорил. (Не сказал Епишка о гривне).

- Да что он, слепой был твой Епишка?

- Перевозчик княжича отродясь не видел. Тем более рыбаком приоделся... И куда мог запропаститься? Подождем час, другой.

- Чего ждать, Добрыня? - напустилась на пестуна Рогнеда. - Ищи моего сына!

- Легко сказать... Погодь, погодь, княжна. Ярослав ведал дорогу в Предславино?

- Откуда?

- Тогда всё ясно, - приободрился Добрыня. - Княжич дошел до развилки и направился не по той дороге. Не тужи, княжна, разыщем!

Дружинники с гиком и свистом поскакали от терема. Но чем больше проходило времени, тем все беспокойнее становилось на душе княгини. А что, если Ярослав пошел по нужной дороге? Он услышал позади себя топот коней и запрятался в лесу, а когда дружинники проехали, вновь отправился в Предславино. А вот что далее с ним приключилось - одному Богу известно. С лесом шутки плохи.

Рогнеда позвала тиуна.

- Пошли трех конных холопов по дороге к Днепру, и пусть они постоянно кличут Ярослава. И чтоб факела не забыли. Ночь надвигается.

Не подвело чутье матери: через два часа Ярослава привезли в терем.

- Не зря я молилась Пресвятой Богородице. Помогла-таки, заступница! - горячо обнимая сына, восклицала Рогнеда.

- Конечно же, помогла. И Священное писание поддержало, матушка.

- Сыночек ты мой, любый!

Разговор с Добрыней был тяжелым.

- Я должен выполнить княжеский приказ, Рогнеда. Место Ярослава в киевском дворце.

- Владимир уехал в Вышгород к своим наложницам. Греховодник! До детей ли ему? Он и думать о них забыл!

Рогнеда говорила о супруге с откровенной ненавистью.

- Не нам судить, княгиня, о деяниях великого князя.

- Деяниях? - глаза Рогнеды сверкнули злым огнем. - Всему белому свету ведомы его деяния. Похотник! Не защищай его, Добрыня!

- Но изволь, княгиня. Владимир Святославич больше известен миру своими ратными победами[45].

- На Страшном суде всё взвесят. Две-три победы Владимира не перетянут его великие грехи, которым несть числа. Непотребник!

Добрыня Никитич, убедившись, что спорить с Рогнедой бесплодно, вновь перекинул разговор на княжича:

- И все же я не могу оставить без внимания приказ Владимира Святославича. Я увезу Ярослава в Киев.

- Не увезешь! - непоколебимо высказала Рогнеда. - Я еще пока великая княгиня, и ты, Добрыня Никитич, не хуже меня ведаешь древние законы. Когда великий князь уходит из столицы, державой правит его жена. Не забыл, кто оставался на троне Киевской Руси, когда Святослав сражался с печенегами, хазарами и византийцами?

- Княгиня Ольга.

- А посему отбывай с Богом в Киев без Ярослава. То уже мое повеленье. А с супругом я сама буду говорить.

Добрыня отступил. Все знали о твердом нраве Рогнеды из Полоцка, коя славилась не только своей образованностью, но и честолюбием.

Этого-то всегда и опасался Владимир Святославич. Честолюбивых людей он не держал в своем окружении, а «умники» и «книжники» его всегда раздражали. И все потому, что сам Владимир был настолько равнодушен и ленив к учебе, что даже не постиг азов грамоты.

У Владимира было много жен, но первой была Рогнеда Полоцкая, а раз первая - она и великая княгиня. Остальные жены не в счет: они просто жены, покорные и во всем послушные. У них одна задача - встречать господина сияющей улыбкой, бесстыдно показывать свое роскошное тело, страстно ублажать и плодить государю крепких наследников, продолжателей рода. Если вдруг одна из жен остывала в любви, Владимир тотчас выпроваживал ее в монастырь. Опустевшее место долго не пустовало: на нем вскоре оказывалась новая юная красавица...

С Рогнедой всё было не так. Она была самой прекрасной, щедротелой из жен, но всегда встречала редкое посещение супруга с неприкрытой холодностью. Владимиру нередко приходилось овладевать ею силой, что еще больше отдаляло Рогнеду от распаленного супруга.

Владимир давно уже собирался удалить строптивую жену в какую-нибудь обитель, но ему мешали дружественные связи со шведским королем, чьи две дочери были замужем за младшими сыновьями полоцкого князя Роговолода. Именно из Полоцка и привезла Рогнеда в Киев греческие, немецкие, шведские и византийские книги, большим любителем которых был ее покойный отец.

Владимир ограничился ссылкой Рогнеды в Предславино.

Совсем другой становилась Рогнеда, когда встречала в своих покоях Ярослава - улыбчивой, оживленной, глаза ее наполнялись радостным блеском.

- Ну что, сынок, примемся за науки? - обычно спрашивала она. - О чем бы ты хотел сегодня послушать?

- О жизни Юлия Цезаря и Ветхом Завете Священного писания, матушка. Мне кажется, что Ветхий Завет слишком разнится с Новым Заветом, и сие меня смущает.

- Вот мы и разберемся, сынок...

Добрыня долго не отваживался рассказать возвратившемуся из Вышгорода великому князю о бегстве сына, а когда, наконец, поведал, тот лишь отмахнулся:

- Глуп еще. У Рогнеды он долго не задержится.

Но Ярослав задержался у матери надолго: отцу пришлось вступить в несколько сражений.

Дата добавления: 2015-08-18