Незамечаемое счастье

Машина с солдатами приближалась к фронту. Грохот, пламя и дым; содрогающаяся земля; машины и повозки с ранеными; их крики и стоны; еще не убранные тела уби­тых; вывороченные кишки, страшные кровавые раны — все это красноречиво говорило о том, что все трудности и мытарства, испытанные с момента мобилизации до от­правки на фронт, были не только сущими пустяками, но пожалуй даже, счастливейшими моментами, испытать ко­торые снова — каждый был бы не прочь.

Солдаты ехали и большинство из них думало, может быть по-разному, но в общем-то об одном и том же: солдаты вспоминали своих близких и мирную жизнь с ними. И только теперь, перед лицом развернувшейся без­дны страданий, они начинали понимать, что эта серая, ничем не примечательная жизнь, на самом деле была огромным, величайшим счастьем, оценить которое они могли только сейчас.

Что бы отдал сейчас каждый из них за то, чтобы прижать к своей груди жену, ребятишек! А ведь совсем еще недавно такая возможность казалась многим из них постылой, надоевшей рутиной жизни.

Что хочется сказать этим рассказом? Люди живут часто недовольные своей жизнью; люди живут мечтая о каком-то лучшем будущем; мало того — люди живут считая себя даже несчастными, не зная того, что именно сейчас они обладают величайшим счастьем. Но, чтобы понять это, им надо было лишиться его и погрузиться в бездну страданий.

Скажите людям, жалующимся на жизнь — пусть они пересмотрят свое положение, пусть представят себя на месте многих миллионов, даже не мечтающих о том, что они привыкли не замечать. Пусть они представят себя солдатами, подъезжающими к фронту, и, может быть, тог­да они обнаружат себя счастливейшими людьми в мире.

Не помню ни имени, ни фамилии одного бывшего солдата, но то, что он рассказал как-то, между прочим, осталось в памяти навсегда. Как-то после тяжких, изну­рительных походов он был ранен и потерял сознание. Очнулся он в чистой белой постели, накрытый легким, теплым и мягким одеялом. Голова его лежала на большой, белоснежной пуховой подушке. Над ним склонилось ми­лое, красивое лицо медицинской сестры и нежный голос произнес: "Вам кофе или какао?" Чего же тут особенного! Приходя в больницы из домашних условий, мы часто бываем подавлены разницей в комфорте, но наш солдат, много месяцев проведший в тяжких походах и боях, почти полчаса рыдал, стесненный каким-то непонятным чувст­вом. После многих месяцев грязи и вшей, после многих месяцев мучительного голода и холода, после изнуритель­ных переходов через болота и маршей по грязным просе­лочным дорогам, иностранный полевой госпиталь, куда он попал случайно, показался ему раем; раем не в переносном, но самом прямом смысле: он подумал, что погиб в бою и теперь находится в раю.

То, что он рассказал, может быть, и не запомнилось бы, если бы впоследствии мне не пришлось бы испытать нечто подобное.

Теперь, каждый вечер, когда я погружаюсь в ласко­вую теплоту чистой постели и в молчаливой темноте ком­наты тикают часы, я иногда заставляю себя вспомнить о том, какое хорошее земное счастье испытываю я, и шлю сострадание всем, кто незаслуженно лишенный его, из­нывает от мук в зловонных, сырых и холодных гробах из камня — в тюрьмах, лагерях, окопах, землянках и болотах — всем тем, кто имел и не ценил, а потеряв — заплакал.

26.04.66

Дата добавления: 2015-08-18