Совершенный клинок

Казио сделал длинный выпад, и Акредо вошел в глазницу мечника. Справа на дессратора летел вражеский клинок, а шпага была занята убийством, и пришлось защищаться левой рукой. Ему повезло – он сумел принять на предплечье лезвие плашмя, но боль была ужасной.

Освободив окровавленный Акредо, Казио парировал следующий удар. Он продолжал отступать, и больше всего на свете его сейчас волновал один вопрос: как скоро он упрется в стену. Пользуясь преимуществом открытого пространства, люди Роберта теснили его справа и слева широким строем, заставляя пятиться все быстрее, чтобы не оказаться окруженным. Казио понимал, что сможет убить еще одного или двух врагов, а потом чей-нибудь мясницкий тесак отрубит от него кусок настолько большой, что сражаться будет невозможно. Что он собирается делать дальше, Казио не представлял.

Нет. Такие мысли нельзя к себе подпускать. Он никогда не позволит им схватить Остру и Энни.

Он углубил и замедлил дыхание, заставив себя расслабить мышцы, которыми не пользовался.

З'Акатто пару раз рассказывал ему о «чиадо сиво», или «совершенном клинке», состоянии единения с оружием, которое позволяет истинному дессратору творить настоящие чудеса. Бывали случаи, когда Казио чувствовал, что почти достиг такого состояния. Надо забыть о победах и поражениях, о жизни и смерти, о страхе и превратиться в чистое движение…

Защита, атака, защита, отступление, вдох, чувствовать клинок продолжением руки, позвоночника, сердца, разума…

«Они не могут меня ранить, – думал он. – Здесь нет ничего, что можно ранить, только клинок».

И одно долгое, прекрасное мгновение он был клинком. Совершенство слияния… Каждое движение было верным, каждое решение лучшим. Еще двое врагов пали, и еще двое, и он больше не отступал. Он контролировал ритм, работу ногами, поверхность, по которой перемещался…

На долгое мгновение. Но, осознав это состояние, он потерял отстраненность, необходимую для того, чтобы поддерживать его, и атака Казио запнулась, когда места павших врагов заняла следующая пара. Он вновь отступил, чувствуя, как на него наваливается безысходность – люди Роберта начали его окружать.

Он понял, что потерял из виду девушек, в его душе вспыхнула отчаянная надежда, что мгновения «чиадо сиво» подарили им возможность спастись.

«Даже ты мог бы гордиться мной, З'Акатто», – подумал он, краем глаза заметив нового бойца, обходящего его сбоку.

Но нет, не его, а людей Роберта.

И это был не один боец, а целая армия.

Новоприбывшие не носили доспехов, они сражались при помощи длинных кривых ножей и стреляли из коротких мощных луков. Очень скоро все противники Казио были повержены. И он, задыхаясь, остался стоять в защитной стойке, не будучи уверен, что не окажется следующим. Лишь то, что эти люди были врагами Роберта, еще не делало их друзьями Энни.

Но те из них, что оказались к нему ближе прочих, лишь улыбнулись ему, кивнули и закончили свою кровавую работу. Казио прикинул, что их не меньше пятидесяти.

И запоздало понял, что все они сефри.

Народ Двора Гобеленов наконец-то выбрал, за кого сражаться.

Эспер остановился, хватая ртом воздух. Интересно, когда в последний раз кто-нибудь наблюдал нечто подобное? Сначала ему показалось, что его разум парализовало от потрясения, потом – что он и вовсе утратил разум.

Он видел их, потому что от леса на пол-лиги вокруг ничего не осталось. Терновый король, как и раньше, напоминал человека с оленьими рогами на голове. Только на этот раз человеческого в нем было все же меньше, чем в прошлые встречи. Гораздо меньше.

Они с вурмом намертво сцепились в схватке. Гигантский змей обвил Тернового короля тугими кольцами, как черный полоз – зазевавшуюся полевку, а король пытался придушить чудовище.

На глазах Эспера из огромной пасти змея выплеснулся поток зеленого яда – уже не просто тумана, а тягучей жидкости, окатившей властелина леса. Отрава прожгла в плоти Тернового короля дымящиеся дыры, однако раны мгновенно затянулись.

Фенда нигде не было. Седло оставалось пустым, а торопливый осмотр местности не дал результатов. Только чуть в стороне кипело сражение между людьми прайфека и еще каким-то отрядом. Подробностей Эспер разобрать не мог.

Вспышка боли и жара в ноге напомнила ему, что он может вот-вот потерять сознание. Если он хочет выполнить свое намерение, медлить больше нельзя.

А в намерении своем Белый был тверд. Он больше не собирался раздумывать; у него не осталось сомнений.

Эспер точно знал, на чьей он стороне.

Осторожно открыв футляр, он вытащил черную стрелу. Ее наконечник мерцал, словно сердцевина молнии.

Прайфек сказал, что стрелу можно было использовать семь раз. Когда ее получил Эспер, осталось только два. И однажды он уже пустил ее в ход, чтобы убить уттина и спасти жизнь Винне.

Остался один раз.

Эспер наложил стрелу на тетиву, прицелился, прикинул ветер, наблюдая за завитками испарений вокруг могучих противников, и постарался успокоить свои подрагивающие мышцы.

Один глубокий вдох, второй, третий… Наконец Эспер почувствовал выстрел и спустил тетиву. Он смотрел, как вспышка света стремительно удаляется от него, а потом исчезает в основании черепа вурма.

Лесничий поймал себя на том, что задерживает дыхание. Ему не пришлось долго ждать. Вурм издал пронзительный вопль, от которого содрогнулись скалы, и его тело выгнулось, изрыгая яд. Терновый король схватил вурма за хвост, оторвал от себя и швырнул в лес. Часть руки короля оторвалась и улетела вслед за тварью, и он пошатнулся, когда огромные куски его тела начали отваливаться. Он ухватился за дерево, чтобы устоять на ногах, но продолжал таять.

– Грим! – пробормотал Эспер и закрыл глаза. Он сполз на землю по стволу ели, на которую опирался, наблюдая, как огромные кольца вурма вздымаются над деревьями и опадают. С каждым мгновением треск ломающихся стволов становился все тише.

Тернового короля Эспер больше не видел вовсе. Изнеможение навалилось на лесничего, и вместе с ним – облегчение. Что ж, по крайней мере, одно дело сделано.

Он понимал, что должен попытаться вправить сломанную кость, но сначала ему было необходимо отдохнуть. Он вытащил флягу с водой и напился. Все запасы провизии остались в седельных сумках Огра, но есть пока не хотелось. Хотя подкрепиться было бы полезно…

Эспер вскинулся и понял, что задремал. На него смотрел Терновый король.

Теперь он был лишь вдвое выше человека, а лицо, покрытое легким коричневым мехом, обрело почти человеческие черты. Травянисто-зеленые глаза внимательно изучали лесничего, и Эсперу показалось, что легкая улыбка тронула губы владыки чащ.

– Ну что ж, я поступил правильно, да? – спросил Эспер. Он никогда не слышал, чтобы Терновый король говорил. Не услышал и сейчас. Но тот подошел ближе, и Эсперу вдруг показалось, что он окунулся в саму жизнь. Он уловил аромат дуба и цветущей яблони, соль и свежесть моря, запах лосихи в течке. Он вдруг стал огромным, словно земля была его кожей, а деревья волосами, и его душа наполнилась невероятной радостью – нечто подобное он испытывал лишь в юности, когда голышом бегал по лесу и взбирался на дубы, переполняемый любовью к миру.

– Я никогда не знал… – начал он.

А потом все кончилось – резко, как ломается кость. Блаженство вытекло из Белого, как кровь из перебитой вены, когда глаза Тернового короля широко раскрылись, а рот распахнулся в беззвучном крике.

И в его груди вспыхнула крошечная сердцевина молнии…

Король посмотрел ему в глаза, и этот взгляд пронзил Эспера насквозь. А потом стоявший властелин леса распался в прах, рухнул грудой листьев и мертвых птиц.

Эспер попытался вдохнуть, но запах осени забил ему глотку, и он прижал руки к ушам, пытаясь заглушить пронзительный плач, сотрясающий землю и деревья, словно все, что было в мире живого и дикого, скорбело по своему повелителю.

На миг, словно выхваченная из мрака вспышкой молнии, ему предстала жуткая картина: леса обращаются в пыль, огромные, заросшие травой равнины опустошаются, лиги иссохших костей белеют под безжалостным солнцем…

– Нет!.. – простонал Эспер, когда ему наконец удалось сделать вдох.

– О да, – возразил хорошо ему знакомый голос.

В нескольких королевских ярдах от того места, где только что высился Терновый король, стоял Фенд с луком в руке и злобной усмешкой на губах. Он был облачен в странные доспехи, но шлем снял. Его рот был испачкан темной кровью, в единственном глазу горел огонь, чересчур безумный даже для него.

Эспер попытался нашарить на поясе кинжал; ни топора, ни стрел у него больше не было.

– Ну что ж, – заметил Фенд. – Вот и все. Ты убил моего вурма. Однако это, пожалуй, и к лучшему. Ты знаешь, что бывает, если выпить его свежей крови?

– Ну так скажи мне, ублюдок!

– Перестань, Эспер, – сказал Фенд, – Не злись. Я тебе благодарен. Знаешь, мне ведь положено было напиться его крови. Но до сих пор зверь был мне нужен. Так что ты сослужил мне добрую службу, когда помог справиться с этим затруднением. И еще того лучше, ты дал мне то, что требовалось, чтобы уничтожить его величество сорняк.

– Нет… – возразил Эспер. – Стрелу можно было использовать только семь раз.

Фенд погрозил ему пальцем.

– Ай-ай-ай. Как это не похоже на тебя, Эспер. Вечно ты веришь сказкам. Кто тебе сказал, что ее можно использовать только семь раз? Наш старый друг прайфек? Как ты думаешь, если кто-то сумел создать столь мощное оружие, зачем ему было ограничивать его возможности?

Сефри подошел к груде гнили, оставшейся от Тернового короля, и подобрал стрелу.

– Нет, – продолжал он, – она еще долго будет служить мне. Думаю, у тебя остался футляр. О, вот и он.

– Верно. Подойди и возьми его.

– Значит, ты убил Ашерна? Эти монахи Мамреса всегда так полагаются на свою быстроту и силу… И склонны забывать, что мастерство – а в твоем случае простое твердолобое упрямство – способно на многое.

Он наложил стрелу на тетиву.

– Думаю, тебе будет не очень больно, – продолжал Фенд. – Меня это устраивает. Ты лишил меня глаза, но я считаю, что теперь мы в расчете. Сожалею, что не могу дать тебе шанса погибнуть в бою, но иначе ты долго будешь залечивать раны, а потом снова начнешь доставлять мне неудобства. Но если хочешь, я позволю тебе встать, чтобы ты, по крайней мере, умер стоя.

Эспер посмотрел на Фенда, потом оперся на свой костыль и с трудом поднялся.

– Перед тем как ты убьешь меня, ответь на один вопрос, – сказал Эспер. – Почему Керла?

Фенд ухмыльнулся.

– Правда? Не «зачем было убивать Тернового короля» или хотя бы «что все это значит»? Ты до сих пор переживаешь за Керлу? Но ведь это было так давно.

– Да. Это все, что я хочу знать.

– Знаешь, я не хотел ее убивать, – ответил Фенд. – Когда-то она была моим другом. Но у меня… точнее, у нас возникли опасения, что она расскажет тебе.

– Что?

– Главную тайну сефри, болван.

– Проклятье, о чем ты говоришь?

Фенд рассмеялся.

– Столько лет прожил с нами, но так и не догадался? Думаю, это справедливо. Даже некоторые сефри не знают.

– Чего не знают?

– Кто мы, – ответил Фенд. – Мы скаслои, Эспер. Мы то, что осталось от скаслоев.

– Но…

– О нет, извини. Я ответил на твой вопрос. Больше ты ничего не получишь.

Он поднял лук, и Эспер приготовился к последней попытке. Кинжал не был сбалансирован для метания, но…

Кажется, он услышал стук копыт? Эспер вдруг представил себе Огра, восстающего из мертвых, и едва не рассмеялся.

Глаза Фенда сузились, а затем широко раскрылись – стрела ударила в нагрудную пластину его доспехов, а следующая вонзилась в коленное сочленение. Эспер обернулся и увидел, что к ним действительно скачет лошадь, но это был не Огр. Серый в яблоках скакун, которого Эспер никогда прежде не видел.

Всадницу он узнал по бледной коже, черной челке и миндалевидным фиалковым глазам. Она вновь выстрелила, целясь в голову Фенда, но тот увернулся, метнувшись в сторону. Лошадь остановилась, всадница легко спрыгнула на землю и закинула лук за спину.

– Давай, – скомандовала она. – В седло.

– Но Фенд…

– Нет, смотри, – сказала она. – Вон еще идут. Лезь! Она помогла ему перебросить сломанную ногу через седло.

Эспер едва не потерял сознание от жуткой боли. Однако он понял, что его спасительница имела в виду: несколько вооруженных фигур спешили на помощь Фенду. Да и сам Фенд поднимался, вновь накладывая черную стрелу на тетиву.

Лешья развернула коня и пустила его галопом. Эспер хотел взять ее лук и выстрелить на прощание в Фенд а, но внезапный толчок отозвался в нем такой болью, что все вокруг потемнело и исчезло.

Энни удивленно заморгала, когда сефри опустились перед ней на колени.

– Мне казалось, матушка Уун говорила, что сефри не будут сражаться, – заметила Остра.

Энни кивнула и сжала руку подруги.

– Кто ваш командир? – спросила она. Черноглазый мужчина со светлыми волосами, одетый в серебристую кольчугу, склонил голову.

– Я капитан этого отряда, ваше величество.

– Как вас зовут, сэр?

– Каут Версиал, ваше величество, – ответил он.

– Встаньте, Каут Версиал, – велела ему Энни.

Капитан поднялся на ноги.

– Вас послала матушка Уун? – спросила она после недолгой заминки.

– Она сказала нам о том, что вам обещал Узник.

– Но это произошло только что, – возразила Энни. – Как она могла узнать? И как вы могли прибыть так быстро?

– Мы ждали, ваше величество. Матушка Уун предвидела такую возможность.

– Я не понимаю, – призналась Энни. – Матушка Уун сказала, что она – один из его стражей; она помогала держать Узника в плену. Почему он обратился к ней?

– Это все очень древние дела, ваше величество, – ответил Каут. – Я и сам понимаю не все. Только то, что это часть нашего зарока: если Узник когда-нибудь будет освобожден, он сможет отдать нам один приказ.

– И он приказал вам спасти мне жизнь?

– Защищать вас и служить вам, ваше величество.

– Значит, ваша служба не закончена?

– Да, ваше величество, она продолжается. До тех пор, пока вы не отпустите нас или мы не умрем.

– Сколько вас здесь?

– Сто пятьдесят воинов, ваше величество.

– Сто… Вы знаете, как отсюда попасть в замок?

– Да, ваше величество. – Он указал рукой в сторону. Энни обернулась и увидела прямо у себя за спиной массивную металлическую дверь.

– Он прав, – вмешалась Элис. – Принц Роберт мог перекрыть все проходы, но только не отрезать себя от Узника. Однако нам все еще нужен ключ.

Стоило ей произнести это, как дверь бесшумно отворилась и они увидели древнего сефри. Он был немыслимо тощим и хрупким, и Энни почти испугалась, что перед ней еще один оживший мертвец. Глаза старика безучастно смотрели в пустоту.

– Ваше величество, – обратился он к ней. – Итак, вы пришли. Добро пожаловать.

Элис ахнула.

– Но вам вырезали язык и проткнули барабанные перепонки, – выдавила она.

Старый сефри улыбнулся.

– Я исцелился.

– Кажется, вы не слишком расстроены тем, что Узник сбежал, – заметила Энни.

– Так было предначертано судьбой, – ответил Хранитель. – Я почувствовал, что он ушел, и направился сюда.

– Приказывайте, ваше величество, – сказал Каут.

Энни глубоко вздохнула.

– Как вы считаете, у вас достаточно людей, чтобы захватить замок изнутри?

– С преимуществом внезапности, думаю, да.

– Хорошо. Казио, ты пойдешь со мной. Остра, возьми десять сефри в качестве телохранителей. Узник сказал, что он снял чары с тоннелей. Давайте проверим. Найди сэра Лифтона. Пусть осушит нижние проходы и пошлет гонцов за подкреплением. Остальные пойдут со мной. Нет, подождите. Дядя Роберт был с этими людьми. Сперва отыщите его и приведите ко мне.

Однако Роберта им, естественно, найти не удалось.

Дата добавления: 2015-08-18