Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 11 Софисты

Читайте также:
  1. Некоторые отдельные софисты

 

Первые греческие философы интересовались в основном Объективным, пытаясь найти единосущный принцип всех вещей. Однако их усилия не увенчались успехом, а появившиеся позже заявления о том, что все их теории – это плод воображения, возбудили определенный скепсис в отношении получения достоверного знания об изначальной природе мира. Добавим к этому, что доктрины Гераклита и Парменида породили скептическое отношение к чувственному восприятию, что было вполне естественно. Раз Бытие неподвижно, а воспринимаемое движение – иллюзорно или же, с другой стороны, все постоянно изменяется и ни в чем нет стабильности, тогда нет никакого смысла доверять чувственному опыту, что подрывает самые основы космологии. Прежние философские системы опровергали одна другую: чтобы найти истину, нужно было как–то примирить между собой теории космологов, но не было философа, который оказался бы способным на синтез на более высоком уровне, который устранил бы все ошибки и выявил истинное содержание соперничающих доктрин. Результатом этих скептических настроений стало определенное недоверие к системам космологов. Для того чтобы идти дальше, необходимо было заняться изучением Субъекта. Только Платон сумеет создать теорию, в которой удастся совместить стабильность и изменчивость; однако переключением внимания с Объекта на Субъект, позволившим достичь этого, философия обязана именно софистам. Это переключение произошло главным образом потому, что старая греческая философия показала свою несостоятельность. А после того как Зенон разработал свою диалектику, стало ясно, что прогресс в развитии космологии вряд ли уже достижим.

Другим фактором, направившим внимание философов на Субъект, помимо скептицизма по отношению к предшествующей греческой философии, стал растущий интерес к феномену культуры и цивилизации, возникший в значительной степени благодаря знакомству греков с другими народами. Они уже кое–что знали о Персии, Вавилоне и Египте, теперь же греки вошли в контакт с народами, находящимися на более низкой ступени развития, такими, как скифы и фракийцы. Так что не было ничего странного в том, что высокоинтеллектуальные греки начали задавать себе вопросы: являются ли различные национальные и местные стили жизни, а также религиозные и этические системы простыми условностями, или это что–то другое? Была ли эллинистическая культура, в противовес неэллинистическим или варварским, порождена Номосом (Законом), созданным людьми и подверженным изменениям, или Фюсисом (Природой)? Является ли она священным таинством, совершаемым по воле богов, или может быть изменена, усовершенствована, приспособлена и развита? Профессор Целлер указывает в этой связи, что Протагор, наиболее одаренный из софистов, приехал из Абдеры, «аванпоста ионийской культуры среди фракийского варварства».

Таким образом, софизм1 отличался от прежней греческой философии объектом своего исследования, он изучал человека, цивилизацию и обычаи людей: то есть не макро–, а микрокосм. Человек начал осознавать себя; как говорит Софокл: «Много в мире чудес, но нет большего чуда, чем человек»2. Но софисты отличались от ионийских философов не только предметом, но и методом своих исследований. Хотя метод старых философов ни в коей мере не исключал эмпирическое наблюдение, это был чисто дедуктивный метод. Определив основной принцип построения мира, философ объяснял различные явления этого мира как следствия своей теории. Софисты же, наоборот, стремились накопить как можно больше фактов и частных наблюдений; они были энциклопедистами, эрудитами. Располагая достаточным количеством данных, они делали выводы, частично теоретического, частично практического характера. Так, из разнообразия мнений и верований они делали вывод, что истинное знание невозможно. А изучив различные народы и стили жизни, они создали теорию происхождения цивилизации и языка. Они делали также и заключения чисто практического характера, например о том, каким способом можно создать наиболее эффективно организованное общество. Поэтому метод софистов называется «эмпирико–индуктивным».

Следует, однако, помнить, что практические выводы софистов вовсе не предназначались для установления объективных норм, основанных на необходимой истине. И этот факт свидетельствует о втором отличии софистов от старых греческих философов, а именно различии в целях, которые ставили перед собой те и другие. Космологи искали объективную истину: они хотели выяснить, как устроен мир; в большинстве своем в поисках истины они были совершенно бескорыстны. Софисты же не ставили своей главной целью отыскать объективную истину, их цели носили чисто практический характер. Поэтому софисты занимались обучением и преподаванием; они обучали искусствам и умению управлять своей жизнью. Мы уже отмечали, что у досократовых философов редко можно было найти учеников – ибо их главной задачей были поиски истины, – зато софисты просто не могли обойтись без своей школы, ибо их главная задача была учить.

После Персидских войн политическая жизнь в Греции, особенно в Афинах, значительно оживилась, что вполне естественно. Свободные граждане получили возможность оказывать влияние на жизнь своего города, и, если человек хотел участвовать в политике, он должен был получить специальную подготовку. Для того, кто хотел сделать карьеру, старого образования было уже явно недостаточно; прежний аристократический идеал, не важно, был ли он лучше новых идеалов или нет, уже не отвечал требованиям, которые предъявлялись лидерам развивающейся демократии: нужно было найти новый идеал, и софисты его нашли. Плутарх говорит, что софисты заменили практическое обучение, которое подчинялось семейным традициям, сильно зависело от связей с выдающимися государственными деятелями и представляло собой обучение на собственном опыте участия в политической жизни, на теоретическое обучение. В новую эпоху требовались специальные курсы – инструктажи, и софисты организовали в греческих городах такие курсы. Это были странствующие профессора, которые путешествовали по стране, приобретая необходимые знания и опыт, и обучали людей различным наукам, например грамматике, толкованию поэтических произведений, философии, мифологии и религии и т. д. Но прежде всего они обучали искусству говорить, риторике, которая была абсолютно необходима для участия в политической жизни. В греческих городах–государствах, особенно в Афинах, нечего было и надеяться оставить свой след в политике, не умея говорить, и говорить хорошо. Софисты обучали этому искусству, главной политической «добродетели», добродетели новой аристократии интеллекта и дарований. В этом конечно же не было ничего плохого, но последствия для софистов оказались весьма плачевными. Искусство риторики частенько использовалось для приобретения выгодных знакомств, проведения политики, которая не отвечала интересам города или даже наносила ему вред, для карьерного роста – все это создало софистам плохую репутацию. Особенно сильный удар по их репутации нанесло обучение эристике – искусству спорить. Если человек хотел разбогатеть в условиях греческой демократии, он должен был заниматься тяжбами, а софисты как раз и учили, как выигрывать судебные процессы. На практике это означало – представить справедливое дело несправедливым, и софисты обучали этой премудрости. Такой образ жизни очень сильно отличался от образа жизни первых философов, озабоченных исключительно поисками истины, и это объясняет то презрительное отношение к софистам, которое сложилось у людей под влиянием Платона.

Софисты обучали молодежь и читали популярные лекции, а поскольку они были странствующими профессорами, людьми с богатым опытом, скептическим складом ума и весьма поверхностными суждениями, вскоре распространились слухи, что они отрывают молодых людей от семьи и, собрав их вместе, высмеивают перед ними традиционные этические нормы и религиозные верования. Соответственно, строгие приверженцы традиций относились к софистам с подозрением, в то время как молодежь поддерживала их. Не то чтобы стремление софистов уравнять всех ослабляло греческую демократию: широта их взглядов в целом сделала их поклонниками идеи панэллинизма, в которой очень нуждалась Греция периода городов–государств. Особое недовольство вызывало их скептическое отношение к традиционным нормам и верованиям, которое усугублялось тем, что они не смогли предложить ничего нового и устойчивого взамен убеждений, которые они стремились разрушить. К этому следует добавить тот факт, что за свои преподавательские услуги они брали плату. Обычай брать деньги за обучение, будучи вполне законным, сильно отличался от обычая старых философов, а среди простых греков вообще считался предосудительным. У Платона он вызывал ненависть, а Ксенофонт говорил, что софисты говорят и пишут только для того, чтобы ввести людей в заблуждение и обогатиться, и что они никому никогда не помогают.

Однако из того, что было сказано, становится ясно, что софизм вовсе не заслуживает того, чтобы от него с презрением отмахнуться. Обратив внимание мыслителей на человека, на думающий субъект, обладающий волей, софисты проложили путь великим идеям Платона и Аристотеля. Обучая и наставляя горожан, они способствовали развитию политической жизни в Греции, а уж их пан–эллинистические взгляды говорят сами за себя. И даже их склонность к скептицизму и релятивизму, которая была в значительной степени результатом банкротства старой философии, с одной стороны, и более обширных знаний о человеческой жизни – с другой, помогла поставить ряд очень важных вопросов, на которые, впрочем, сами софисты не смогли найти ответов. Не трудно видеть, какое влияние оказал софизм на греческую драму, оно чувствуется и в гимне человеческим достижениям в «Антигоне» Софокла, и в теоретических дискуссиях в пьесах Еврипида, и в работах греческих историков, например в знаменитом диалоге мелианцев у Фукидида. Термин «софизм» не сразу приобрел пренебрежительный оттенок. Геродот называл софистами Солона и Пифагора, Андротион – семь знаменитых мудрецов и Сократа, а Лисис – Платона. Более того, старшее поколение софистов пользовалось всеобщим уважением, и их деятельности давали высокую оценку; как отмечали историки, города, в которых они жили, нередко выбирали их «послами» – факт, свидетельствующий о том, что они не были шарлатанами и не считались ими. Слово «софист» стало ругательным позже – в этом смысле его употребляет Платон, но в более поздние времена оно снова вернуло себе уважение, – так во времена империи стали называть учителей риторики и писателей–прозаиков, вовсе не подразумевая под ним болтунов и мошенников. «Софисты получили дурную славу в особенности благодаря их антагонизму к Сократу и Платону; вследствие этого слово «софизм» обыкновенно означает либо произвольное опровержение, колебание чего–то истинного посредством ложных оснований, либо доказательство посредством таких же оснований чего–то ложного»3.

С другой стороны, релятивизм софистов, их увлечение эристикой, отсутствие у них устойчивых моральных принципов, их стремление получать деньги за преподавание, а также возмутительные выходки некоторых более поздних софистов в значительной степени оправдывают тот пренебрежительный оттенок, который приобрело слово «софист».

Платон называет их «торговцами духовными ценностями»4 и описывает в своем диалоге «Протагор»5 Сократа, который спрашивает Гиппократа, пожелавшего учиться у Протагора: «Не будет ли тебе стыдно предстать перед греками софистом?», на что Гиппократ отвечает: «Да, будет, Сократ, если сказать то, что я на самом деле думаю». Следует, однако, помнить, что Платон стремился подчеркнуть самые худшие стороны софизма главным образом потому, что у него перед глазами стоял пример Сократа, развившего все, что было лучшего в софизме, и оставившего далеко позади всех остальных софистов.

 


Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 88 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Античная философия | Колыбель западной философской мысли: Иония | Пионеры: Ионийские философы | Товарищество пифагорейцев | Слово Гераклита | Единое Парменида и Мелисса | Диалектика Зенона | Эмпедокл из Акрагаса | Прозрение анаксагора | Атомисты |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ДОсократова философия: Выводы| Некоторые отдельные софисты

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.006 сек.)