Падение Виламуса

Сайрион присоединился к ним последним. Он с грохотом вбежал в комнату, держа в руке болтер, и чуть не поскользнулся, тормозя на каменном полу с вытравленными литаниями.

- Я заблудился, - признался он.

Ксарл и Талос с натренированной плавностью совершили одинаковые движения, заняв позиции по обе стороны широкого дверного проема, через который только что вошел Сайрион.

- Похоже, ты привел с собой друзей, - заметил пророк. – Сколько?

Сайрион стоял рядом с Меркуцианом, они оба подготавливали болтеры. Узас не обращал внимания на братьев, но его рогатая голова задергалась с нетерпением охотничьего пса, когда он услышал приближающиеся шаги.

- Достаточно, - сказал Сайрион. – Десятки. Но это всего лишь смертные. Я не видел ни одного Странствующего Десантника.

Воин, наконец, осмотрел помещение, отметив, что огромный круглый зал полностью очищен от мебели. Все мертвые тела, скамьи и изукрашенные столы оттащили к стенам, оставив центр пустым.

- А вы были заняты, - отметил Сайрион. Остальные оставили его комментарий без внимания, что его не удивило и не расстроило.

Талос ударил потрескивающим клинком меча по каменной кладке, чтобы привлечь внимание Узаса. На ней осталась подпалина.

- Болтер, - произнес он.

- Что?

- Пользуйся болтером, брат. Мы держим оборону в этом помещении. Нападает слишком много врагов.

Узас заколебался, возможно, не понимая. Он посмотрел на топор и гладий, которые держал в руках.

- Пользуйся болтером, - бросил Ксарл. – Посмотри, мы прижались к стене, урод. Похоже, будто мы нападаем?

Наконец Узас убрал оружие в ножны и отстегнул болтер. Пророк заметил это, и его кольнуло воспоминание. Это была та же реликвия, которой Малхарион почтил деяния Узаса в более светлые, лучшие времена.

- Узас, - сказал он.

- Ммм?

Талос слышал, как приближаются шаги и богатые ругательствами ободряющие крики взводных офицеров.

- Брат, я помню, когда тебе вручили это оружие. А ты?

Узас крепче сжал болтер.

- Я… Да.

Пророк кивнул.

- Используй его, как следует. Они идут.

- Я их слышу, - раздался голос смертного, слабый и тонкий в сравнении с грохочущим рычанием речи легионеров.

Талос кивнул Ксарлу, и они как один высунулись из-за угла. Сжатые темными руками болтеры ударили и затряслись, выплевывая заряды в коридор. Прежде чем по дверям хлестнули первые ответные полосы лазеров, оба воина уже вернулись за укрытие.

- Ты попал одному в лицо, - усмехнулся Ксарл. – Обоими болтами. Его голова превратилась в красную дымку. Я слышу, как его люди давятся ей.

Талос перезарядился, подхватив израсходованный магазин и спрятав его.

- Соберись.

Цепи на его доспехе загремели о керамит, хотя он не двигался. Ксарл бросил взгляд на собственный наплечник, где прикованные черепа стучали друг о друга, словно на ветру.

- Давно пора, - пробормотал Меркуциан.

Первый Коготь отвел глаза от центра комнаты, когда начало появляться свечение. На их броню обрушился лишенный источника ветер: вихрь наоборот, который выдыхал холодный воздух на несокрушимый керамит. Доспехи покрылись тончайшим налетом инея, а измазанная кровью одежда разбросанных по залу мертвых тел смялась и захлопала в нарастающей буре.

- Как драматично, - оскалился под лицевым щитком Сайрион.

Звуковой удар потревоженного воздуха раздробил несколько перевернутых столов, швырнув обломки на стены.

Сияние отступало, распадаясь в ничто, из которого оно появилось.

В центре зала стояли пять фигур в оскверненной броне, увешанной талисманами и покрытой бронзовыми рунами. Четыре из них заслоняли пятую. Огромная боевая броня терминаторов издавала гортанное рычание, пока они осматривались по сторонам, крутя туда-сюда клыкастыми шлемами.

Голова пятого была непокрыта. На фоне остальных он казался карликом, однако излучал радостное и отвратительное обаяние всем своим видом – от блеска в глазах до самоуверенной улыбки.

- Вы хорошо поработали, - ухмыльнулся лорд Гурон из Красных Корсаров.

Спокойно и бесстрастно размышляя, Вариэль шел по бессчетным коридорам к наблюдательной палубе. Настало время подводить итоги, и близился момент, когда нужно будет принимать решение. Именно для этого апотекарий и направлялся в одно из немногих мест, где он мог быть уверен в том, что его не потревожат. Он всегда ощущал наибольшую ясность мыслей, когда глядел в подавляющее пространство космоса.

Первая фаза завершилась, и Повелители Ночи явно преуспели в отключении одного из запасных источников энергии за стенами Виламуса. Гурон хорошо выбрал цель – при нерабочем генераторуме этого участка крепость-монастырь оказывалась уязвимой для куда более коварного нападения, чем относительно варварский удар с орбиты.

Вместо того, чтобы требовать от связанных клятвой наемников жертвовать собой ради его дела, Гурон попросил их просто деактивировать внешние щиты, препятствующие телепортации, и расчистить в нескольких залах достаточно места, чтобы его собственные отделения смогли появиться прямо внутри крепости. На этом началась вторая фаза, и если силы Гурона выдержат ожидаемый темп, то так и будут встречать незначительное сопротивление.

План был не лишен изящества, и его выбрали, поскольку мало какие иные варианты имели шансы на успех. Штурм крепости-монастыря иначе как при помощи эзотерического коварства был обречен на провал. По мнению Живодера, в том, что ожидался столь решительный и безопасный штурм, было мало сверхъестественного. Вариэль практически мог представить себе, как имперские архивы упоминают об этом поражении на протяжении грядущих столетий, говоря, как опасно оставлять святилище Ордена столь ужасающе беззащитным.

Теперь, когда первичные укрепления Виламуса стали бесполезны, он оказался под угрозой настоящего вторжения.

Гурон спустит своих терминаторов на поверхность, используя тайные премудрости телепортации и появившись в заданных координатах, расчищенных лазутчиками из Восьмого Легиона. Оттуда каждое отделение попытается объединиться с остальными, продвигаясь к основной станции энергопередачи, расположенной глубже, в сердце монастыря. При всей громоздкости, наступление терминаторов сокрушит все на своем пути. Вариэль сомневался, что Гурону придется о чем-то волноваться, имея в своем распоряжении пятидесят элитных воинов в бесценных комплектах боевой брони при поддержке восьми Когтей с «Завета».

Разрушение внутреннего святилища, предположительно, ознаменует конец игры. На текущий момент, несмотря на ослепшие и обесточенные орбитальные платформы, а также выключенные оборонительные щиты, Виламус оставался неприступной твердыней, которая могла уничтожить любые наземные силы, осмелившиеся осадить ступенчатые стены. Любая попытка совершить высадку была бы встречена опустошительным огнем легиона турелей и ракетных шахт, выстроенных вдоль зубцов.

Вариэль добрался до наблюдательной палубы, подошел к одной из стеклянных стен и уставился на бесплодную скалу планеты. С орбиты ситуация казалась почти патовой. Приближающийся к миру флот рейдеров не мог сбросить воинов для поддержки. Десантно-штурмовые корабли и капсулы оставались в захватах причальных секций. Они были переполнены нетерпеливыми воинами, которые не могли увидеть битву.

С этой высоты Виламус был виден невооруженным глазом, однако в мыслях Живодера он вызывал лишь пренебрежение. Громадный шпиль из скучного красного камня, который вскоре очистят от всего, что хотя бы отдаленно представляет ценность.

Элита терминаторов Тирана работала внизу, прорубая себе дорогу к сектору основной энергостанции, готовясь лишить последние укрепления Виламуса энергии, в которой они нуждались, чтобы вести огонь.

Вариэль молча смотрел на планету, отключившись от вокс-каналов, чтобы избежать предбоевой скуки, когда братья приносят клятвы силам, сущность которых едва понимают. Ему требовалось время, чтобы подумать, несмотря на то, что на протяжении последних недель он только и делал, что размышлял.

В момент завершения второй фазы Вариэлю так или иначе нужно будет действовать. По его наиболее оптимистичным оценкам, у него оставалось менее часа, чтобы сделать выбор.

Держась за наплечник Тирана, существо пристально глядело на Талоса. Его подмывало ударить уродливую мелкую тварь клинком плашмя и начисто стереть с морды это чужеродное внимательное выражение. Тщедушная ксеномерзость, проклятая избытком костей, которые выпирали на ребрах и нескладных суставах, сидела на броне военачальника, периодически гримасничая.

Гурон следил за всем. Поприветствовав воинов Восьмого Легиона, он немедленно двинулся по коридорам, каждым шагом круша мраморные и ониксовые плиты пола, и стал проверять истерзанную вокс-сеть, пытаясь связаться с остальными отделениями. Терминаторы окружили своего господина, образовав керамитовый панцирь. Шагая, они заполняли собой даже самые широкие коридоры.

Позади них в относительной тишине с опущенным оружием двигался Первый Коготь. Мысли каждого из его членов были скрыты шлемами.

Несколько отделений облаченных в форму слуг Ордена, которые не сбежали сразу, погибли под лязгающий грохот штурмовых болтеров терминаторов. Не раз группа проходила по местам, которые были густо покрыты органической кашей из разорванных зарядами тел. Корсары не изменились, но Первый Коготь по щиколотку окрасился красным.

Талос узнал запах, которым был насыщен воздух – пряный, медно-сернистый смрад разорванного человеческого мяса, присутствовавший на всех полях сражений, какие он мог припомнить. За последнее время наиболее сильно он ощущался на пораженных порчей палубах Зеницы Ада. Запах пропитал даже металлический корпус аванпоста Гурона, несомненно, просачиваясь из ядовитых ветров Мальстрема. Неудивительно, что мутации процветали.

- Что это за тварь? – спросил по воксу Ксарл. На близком расстоянии связь работала, хоть и раздражающе слабо.

- Я как-то спрашивал у Вариэля, - Талос не мог оторвать глаз от маленького звероподобного существа. – Кажется, Гурон зовет ее гамадрией. Это психическое создание, ментально связанное с Тираном.

Ксарл скривил губы.

- Мне хочется сбить это с его спины и наступить на хитрую морду.

- Мне тоже, брат.

Гурон остановил процессию, подняв руку.

- Стоп.

Глаза Корсара, уже налитые кровью и прищуренные от боли, которую ему приносило само существование в воссозданном виде, задергались от напряжения. Существо у него на спине пустило из чирикающей пасти густую серебристую слюну. В тех местах, куда она попадала, на броне Гурона выцветала краска.

- Мы рядом. И поблизости несколько родственных нам отделений. Идемте, братья. Добыча уже почти наша. А затем можно будет начать настоящую осаду.

- Подождите, - произнес Узас. – Я что-то слышу.

Было бы несправедливо просто сказать, что они появились ровным строем – по сплоченности воины далеко опережали штурмовой отряд Кровавого Грабителя. Отделение воинов, закованных в незапятнанный сине-белый, под стать разделенным пополам гербам древних терранских рыцарей, керамит, метнулось за укрытие в дальнем конце коридора. Их движения были предельно экономны и по-солдатски точны до бесчеловечности. Они занимали позиции в полной тишине, если не считать рычания брони и треска прикладов болтеров о наплечники при наведении на цель.

На командире не было шлема, на суровом лице застыла маска абсолютной решимости. Даже с такого расстояния Талос узнал это выражение и смог вспомнить, что когда-то оно было и у него. От упорства во взгляде воителя по коже пророка поползли мурашки. Перед ним был человек, верящий в свое дело. У него не было сомнений, колебаний и соблазна ломать голову, тщетно сомневаясь в своем долге. Его жизнь не омрачалась нарушенными клятвами и наследием недоверия и сумятицы, которые следовали за каждым предательством.

Талос увидел все это за время, которое потребовалось воину, чтобы поднять цепной меч, за секунду узнав взгляд того, кто прожил жизнь согласно убеждениям, которые давно отбросил он сам.

Он услышал, как Меркуциан произнес на нетипичном для него нострамском трущобном наречии: «Вот дерьмо».

Не обмениваясь сигналами, пророк и его братья тем не менее тоже двигались единообразно. Плотно прижав оружие к груди, Первый Коготь скрылся в огромной тени терминаторов.

- Убейте их, - усмехнулся Гурон, уже двигаясь веред сбивчивой, ковыляющей походкой. Терминаторы последовали за ним, наклонившись вперед и перейдя на тяжелый бег. Они окружили своего господина, прикрывая его бронированными телами. От их поступи по полу расходилась аритмичная вибрация.

Вперед брат-сержант рубанул по воздуху завывающим цепным клинком, и Странствующие Десантники заполнили коридор разрушительным шквалом болтов.

Разрывные заряды детонировали о многослойный керамит, осколки стучали по стенам, словно град гальки. Даже защищенные броней, Корсары рычали и ругались.

Первый Коготь держался за терминаторами, шагая след в след и предоставляя элите Корсаров продвигаться сквозь вражеский обстрел. В воксе раздалось хихиканье Ксарла, и Талос почувствовал, что и сам ухмыляется.

- Вы отлично справляетесь, братья, - поддел Сайрион Корсаров по закрытому вокс-каналу отделения. Смрад крови больше не ощущался, его скрывали резкий химический запах стрельбы из болтеров и пороховая вонь фицелиновой пыли.

- Сражайтесь! – взревел один из терминаторов с бесцветным гудением вокса. – Сражайтесь, бесхребетные нострамские ублюдки!

Первый Коготь не ответил, но из их шлемов раздалось слабое пощелкивание, выдававшее смешки, которыми они обменялись по личному каналу. Пока воин Корсаров перезаряжал штурмовой болтер, в его шлем с треском ударил заряд, расколовший оба клыка и вызвавший страдальческое ворчание.

Множество попадавших в цель болтов издавало такой же звук, как ливень, стучащий по крыше из гофрированного железа. Сквозь грохот Талос услышал, как сержант Странствующих Десантников выкрикнул старинный клич: «За Императора!».

Ах, шелест ростков ностальгии. Пророк вновь улыбнулся, хотя воин перед ним согнулся и рухнул на колени, наконец сраженный массированным огнем болтеров. В то же мгновение Талос сместился, скользнув в тень другого терминатора, разделив это живое и ругающееся укрытие с Меркуцианом.

- В атаку! – Гурон выкрикнул приказ двумя голосами, когда встроенный в горло вокалайзер принял эстафету от поврежденных голосовых связок. Его воины рванулись вперед, опуская болтеры и занося энергетические палицы.

- Надо бы всюду брать этих дураков с собой, - предложил Сайрион.

- Кровь… - прошептал по воксу Узас. – Кровь Кровавому Богу…

Ксарл наугад выстрелил из-за громады терминатора, которого использовал в качестве щита. Талос и Меркуциан присоединились к нему, и пророк рискнул выглянуть из-за наплечника своего невольного защитника. Он увидел, что Странствующие Десантники отходят, сохраняя идеальный порядок, бросая погибших, но все еще отстреливаясь огневой мощью половины отделения.

Упорные псы эти Странствующие Десантники.

Их сержант был повержен, его ноги безвольно вытянулись, но он прикрывал своим телом двоих присевших за ним воинов. Воины волокли его назад, паля через плечо и добавляя свой огонь к педантично размеренному треску его пистолета.

Один из них попал в Гурона. Все услышали глухой удар нашедшего цель болта и взрыв реактивного заряда о броню. Военачальник отшатнулся назад между членами Первого Когтя. В это мгновение он успел проклясть Повелителей Ночи за очевидную трусость, и в презрительной усмешке на его лице читалось то, что он понял истину. Ему было отлично известно, что под череполикими шлемами все они улыбались.

Мгновение прошло. Гурон снова бросился в беспощадное наступление, поднимая механическую правую руку, словно пытаясьпредостеречь Странствующих Десантников, пока те не совершили какую-нибудь ужасную ошибку. Лучи восьмиконечной звезды на ладони сходились на зияющем почерневшем дуле огнемета, с которого капало бесцветное прометиевое топливо в самой грязной и зловонной сырой форме.

Странствующие Десантники, наконец, нарушили строй, но их отступающие фигуры превратились в застывшие силуэты в хлестнувшей струе белого пламени. Один из них выпустил химический поток из собственного огнемета, окатив двух Корсаров едкими брызгами жидкого огня.

Окруженные технологическими чудесами, заключенными в каждом из комплектов тактической брони дредноута, терминаторы спокойно двигались сквозь пламя.

Но Странствующие Десантники горели. Они ревели, умирая, и сражались, растворяясь, размахивая оружием, которое слилось с плавящимися кулаками. Сочленения доспехов разжижались и стекали под керамитовую броню расплавленной грязью. Последние Странствующие Десантники рухнули наземь.

Корсары пинками отпихнули горящие останки в сторону и двинулись дальше.

- Мы близко, - прорычал Гурон сквозь сжатые стальные зубы. – Так близко.

Он обернулся к воинам Восьмого Легиона, чтобы упрекнуть тех за жалкое проявление страха, подбодрить их для дальнейшего наступления и упорного боя, чтобы они смогли вместе добиться великой победы. Но когда он повернулся, в коридоре были лишь убитые им Странствующие Десантники. Пламя продолжало лизать открытые участки кожи. От болтеров остались лужи серого шлака, наполовину зарывшегося в камень.

Повелители Ночи исчезли.

В небесах над Виламусом собралось звездное скопление. Какое-то время Вариэль следил за встречей с наблюдательной палубы боевого корабля Корсаров «Венец несчастья», сравнивая скользящие крейсеры с акулами, которые собираются на первый запах крови в черной воде.

Это были его братья, а грозная армада представляла собой величайшее воплощение всего того, чего они совместно достигли. Под ними находилась их самая крупная добыча, лишенная энергии и защиты.

Мимо проплыла «Гордость Макрагга», еще один похищенный корабль, перекрашенный корпус которого горделиво украшали кощунственные медные символы. Вариэль несколько минут наблюдал за его движением, созерцая вырезанные на броне боевого корабля звезды Пантеона.

Палуба у него под ногами вибрировала – «Венец» трясся в верхних слоях атмосферы планеты, выходя на низкую орбиту. Он мог разглядеть на краю флотилии «Пагубное наследие», вокруг которого, почти как паразиты, кружился флот поддержки. Малые крейсеры напрягали двигатели, чтобы поспеть за кораблем, который огибал крейсеры Красных Корсаров, опустошая грозные батареи орудий на деактивированные орбитальные укрепления. Он был не одинок в этом озлобленном акте агрессии. Несколько кораблей следовало по собственным маршрутам, превращая ракетные платформы и оборонительные спутники в руины и обломки.

Фрагменты ненадолго вспыхивали в пустоте, безрезультатно разбиваясь о щиты «Наследия» и посылая по мерцающему энергетическому полю слабые калейдоскопические волны. Несколько крупных сооружений, отброшенных импульсом при разрушении, медленно и почти изящно падали в атмосферу. Вариэль наблюдал, как они горят и кружатся, падая на планету внизу и растворяясь в атмосферном пламени.

Он повернулся и почти сразу же обнаружил то, что искал. В центре армады располагалось копье с длинным наконечником – «Завет крови», полночь в пустоте. С увенчанной зубчатыми стенами кормовой замковой надстройки взирал крылатый череп Нострамо, безглазый злобный взгляд которого был направлен сквозь флотилию навстречу взгляду апотекария.

Вариэль все еще наблюдал за боевым кораблем Восьмого Легиона, когда начался технический кошачий концерт десантных сирен. Он отвернулся от окна, прикрепил шлем на место и настроился на свалку сталкивающихся и грохочущих голосов.

- Говорит Вариэль.

- Живодер, это Касталлиан.

- Приветствую, чемпион.

- Я пытался с тобой связаться, брат. Лорд Гурон преуспел, - шаги, удары и лязг на заднем плане. – Где ты?

- Я… В хранилищах геносемени все еще проявляются признаки периодической утечки при криогенном процессе. В таком состоянии мы не можем получать и хранить трофеи с поверхности.

- Что значит «все еще»? Я не понимаю.

"Нет", подумал Вариэль. "Конечно, не понимаешь".

- За последний месяц я зафиксировал не менее тринадцати записей о неприемлемой нестабильности хранилища нашего корабля.

- Апотекарий, мне нужно немедленное решение. Пока мы говорим, происходит развертывание сил Ордена. Защита Виламуса разрушена, и мы нужны на поверхности.

Вариэль позволил молчанию длиться десять долгих, очень долгих секунд. Он буквально слышал, как его капитан ерзает.

- Живодер?

- Я уничтожил сервиторов, ответственных за несоответствующие обряды обслуживания, чемпион. Тебе нечего бояться, Тиран тебя не осудит.

Последовала пауза.

- Я… благодарен, Вариэль.

- Касталлиан, мне нужно время. Мы – один из немногих кораблей, которые способны транспортировать похищенное, и у меня нет желания предстать перед лордом Гуроном и признаться, что из-за небрежности мы дали погибнуть четверти генетического сокровища, добытого с планеты под нами.

Очередная пауза.

- Я вручаю тебе свое доверие и свою жизнь.

- Не первый раз, брат. Я присоединюсь к вам во второй волне. Удачной охоты.

Вариэль ждал ровно минуту, считая секунды в уме. Он переключил несколько частот, шифруя каналы.

- Говорит Живодер, - наконец произнес он. – Вам известно это имя?

- Мой… мой господин, - отозвался голос. – Это имя известно всем.

- Очень хорошо. Побеспокойтесь о запуске челнока «Арвус», как только причальный ангар правого борта освободится. Мне нужен транспорт до «Пагубного наследия».

- Как прикажете, Живодер, - Вариэль услышал, как офицер говорит мимо вокса, занимаясь приготовлениями. Переправление личного состава с корабля на корабль в ходе подобной операции едва ли можно было назвать чем-то необычным, однако это требовало определенного творческого планирования из-за запуска десантно-штурмового флота и обилия членов экипажа в ангарах.

- Командир палубы? – прервал Вариэль организационную деятельность человека.

- Да, сэр?

- Я выполняю личное поручение лорда Гурона. Если ты подведешь меня, то подведешь нашего господина.

- Я не подведу, сэр.

Вариэль оборвал связь и зашагал.

- Флот Корсаров перестраивается для высадки, мой повелитель.

Возвышенный не ответил. Он просто наблюдал.

Атраментар Малек проследил за взглядом господина.

- Талос был прав. Первая фаза оказалась смехотворно легкой.

Ему ответил Гарадон. Второй терминатор сжал массивный боевой молот обеими руками, словно готовясь к непосредственной угрозе.

- Легкой для нас. Уверен, если бы он поручил проникнуть в крепость Красным Корсарам, те бы потеряли многие часы на нескоординированные серии убийств. Ты недооцениваешь искусство наших Когтей, брат?

В ответ Малек только заворчал.

Возвышенный прорычал свой первый приказ за последнее время, и смертные офицеры мостика приступили к его исполнению.

- Запустить «Громовые ястребы», чтобы забрать Когти.

Улыбнувшись, насколько это вообще позволяли его искривленные челюсти, Возвышенный посмотрел на телохранителей.

- Взгляните, что мы совершили здесь, - прошептал он. Существо медленно выдохнуло, подражая последнему затрудненному вздоху умирающего. – Взгляните, как мы принесли бурю на лишенный погоды мир. Подбрюшья темных боевых кораблей образуют тучи. А дождь – пылающий град сотни десантных капсул.

- Начинается, - произнесло создание.

XXI

Дата добавления: 2015-08-18