Несторианство и христологические споры.

Вопрос о божественной природе второго Лица Святой Троицы к концу IV в. был разрешен, определив вечную природу Бога как троичную.

Теперь на очереди стоял другой вопрос – вопрос о личности «исторического» Иисуса. Вопрос стоял следующим образом: как объяснить, что Иисус из Назарета, Который, как мы знаем из евангелия, родился от еврейской женщины, рос, учился, алкал и жаждал, скорбел об умершем друге, молился и стенал, наконец, страдал и умер позорной смертью, в то же самое время – Сын Божий, второе Лицо Святой Троицы, то есть Бог.

Для правильного понимания истоков христологической распри, возникшей тогда и существующей до сих пор, необходимо принять во внимание существование в IV в. двух интеллектуальных школ, по-разному подходивших к христологической проблеме. Две школы, две тенденции, две формулы (по-Грильмайеру) христологической мысли: антиохийская и александрийская. Антиохийская говорила о Христе как о Слове вочеловечившемся, александрийская – говорила о Христе как о Слове воплотившемся. О. Георгий Флоровский этот конфликт выразил следующим образом: Антиохия представляла традицию «антропологического максимализма» и никогда не выпускала из виду полноту человеческой природы Христа, тогда как Александрия говорила в первую очередь о божественности Слова, ставшего плотью, то есть телом (σάρξ).

Диодор Тарсийский – в то времякрупнейший учитель антиохийской школы, центра экзегетической традиции. Он, возражая против утверждения, что Бог родился дважды, один раз прежде веков, а второй раз от Марии Девы, предпочитал говорить, что, согласно, Своей природе, Христос рожден от Отца до начала времен как Бог, тогда как Тот, Кто родился от Марии, сделался Его храмом, Его обителью. Исходя из такого в некотором отношении буквального толкования отдельных библейских текстов (Ин. 2, 19-21; Книга Притчей 9 гл.), Диодор говорил о Сыне Божием и об Иисусе, сыне Марии (Который есть лишь храм, обитель Слова), как «о двух сынах».

Феодор Мопсуэтский – другой важный антиохийский автор[1]. Великий экзегет, который оставил нам множество комментариев на Св. Писание, так называет его Мейендорф. Обсуждая «двойную природу» Спасителя, он подчеркивает важность утверждения о полной человеческой индивидуальности Христа. В одной из Катехизических проповедей (8, 1) он пишет: Он не просто Бог и не просто человек: поистине по природе своей Он и Бог, и человек. Воспринявший есть Бог Слово, а воспринятый – человек… Тот, кто воспринял, не идентичен тому, кого Он воспринял… Первый по природе Своей таков же, как Бог Отец, ибо Он «у Бога»; второй по природе своей таков же, как Давид и Авраам, которым он сын и от которых он произошел. Поэтому Он и господь Давида, и сын Его».

Он сознает опасность впасть в ересь и пишет: «Тот факт, что мы говорим о двух природах, отнюдь не обусловливает необходимости говорить о двух Богах или о двух Сынах. Это было бы крайней глупостью…» (8, 14) И все же, несмотря на то, что Феодор видит и понимает сложность проблемы, ему никак не удается избежать выражений, предполагающих, что Сын Божий и Иисус – не одно и то же лицо: «Что имеется в виду, когда говорится «обитать как в Сыне» Мы имеем в виду, что когда Он занял свою обитель, полностью присоединил к Себе того, кем Он облекся, и устроил так, что тот, в кого Он вселился, разделил бы с Ним всю честь, которую вселившийся Сын имеет Сам, будучи сыном по естеству. результатом этого союза и соучастия во власти является одно Лицо (πρόσωπον). Через воспринятого Им Он управляет всем…» (О воплощении, 7).

Отвечая на вопрос, кого родила Мария – Бога или человека, он говорит: «…Мы должны ответить: обоих. Она родила человека в физическом смысле и, неочевидным образом, также и Бога. На естественном уровне Она – человекородица, поскольку тот, кто был в Ее чреве и произошел из него. Был человеком; Она – богородица, поскольку Бог был в человеке, который родился. Он не был заключен в нем по естеству, но в результате движения воли» (О воплощении, 15)[2].

Несторий антиохийский проповедник по приказу императора Федосия II в 428 г. становится архиепископом Константинополя. (428-431 гг.) Он считал, что Пресвятую Богородицу не следует называть Богородицей, ибо она родила не Бога, а человека, Эммануила, с которым соединилось предвечное Слово Божие. Это решение было встречено с большим негодованием среди народных масс, тогда в качестве компромисса Несторий предложил называть Марию «Христородицей». По империи стала распространяться молва о новой ереси. Несторий получает письмо от Александрийского патриарха Кирилла, в котором содержалось решительное опровержение его учения. В ответ Несторий посылает грубый ответ и решает начать преследования своих противников среди константинопольского священства и монашества[3].

В 430 г. император Феодосий II созывает Третий Вселенский собор, а чуть раньше Несторий получает от свт. Кирилла Александрийского письмо с двенадцатью анафематизмами, с требованием подписать их до ноября, они будут зачитаны раньше, еще летом, на соборе.

По результатам Собора Несторий будет выслан в Ливию. Антиохийская Церковь до 432 г. будет в расколе вплоть до примирительного письма свт. Кирилла Александрийского к Иоанну Антиохийскому.

Дата добавления: 2015-08-18