Имперский комиссариат

После того, как бланк был распечатан, Люций принялся скрипеть автопером, составляя текст. Он гласил, что предъявитель сего, комиссар Маркус Аврелий наделен особым правом реквизиции транспортных средств для нужд Муниторума, каковая реквизиция может проводиться у частных лиц, имперских Адептус и планетарных структур.

Ну а за соответствующей печатью дело не стало – техножрец взял у Джузеппе медальон-аквилу и, обмакнув её в чернила, оставил на бумаге внушительный оттиск.

- Отлично, можно идти на переговоры. – Заявил Люций. – Маркус, держи. Роланд, давай деньги. – Аристократ неохотно протянул кошелек.

Комиссар повертел в руках бумагу.

- Кажется, теперь я понимаю, откуда у меня и рука новая. – Хмыкнул он. – Идем.

Но, несмотря на наличие такого весомого аргумента, пришлось пустить в ход и иные. Люций, действуя как «хороший полицейский» сторговался с пилотом за куда меньшую сумму, нежели тот требовал изначально, а почву для этого соглашения подготовил выступивший в амплуа «плохого полицейского» Аврелий, кидавший недвусмысленные намеки на то, что он, между прочим, и сам шаттлом рулить обучен.

Шаттл был очень маленький и кое-как принял на борт всю команду – пятерых аколитов и полудюжину солдат отряда поддержки – слуги Лазаря чувствовали, что не зря, ох не зря, прихватили этих парней с собой.

В полете Роланду и Спиридону неожиданно стало хуже – все-таки пулевое ранение – это не то, что проходит быстро и безболезненно.

- Я могу вколоть стимм, но Дескейн уже принимал сегодня дозу. Перебарщивать с этим препаратом нельзя. – Качая головой, проговорил Ибрагим. – Что же до тебя… - Он повернулся к Спиридону, которого тряска в шаттле тоже заставляла чувствовать боль от раны.

- И Спиридон тоже принимал. Но ему стимм давал я. – С сожалением проговорил Люций. – Боюсь, парни, вам придется остаться в шаттле, пока мы будем проверять склад. – Он понизил голос. – Заодно и за пилотом нашим присмотрите, чтоб не свалил отсюда без нас.

- Да я ему башку снесу! – Разулыбался крысолов.

- Да и ты будешь надежно иммобилизован. – Заметил техножрец, бросив взгляд на Дескейна.

- А в следующий раз купим пласталевый ящик. – Пригрозил Густав. – С дырками для воздуха, хотя на этот счет надо ещё подумать. И засунем тебя туда, дворянин хренов… - Но Роланд уже отвернулся к стене шаттла, демонстрируя полное безразличие к тому, что ему говорят.

- Ну что, ваша конечная. – Пилот приземлил свой челнок по указанным координатам. Шаттл стоял на крохотном пятачке свободного пространства, будь он чуть больше и приземления могло бы и не получиться.

- Вперед, солдаты. – Комиссар нацепил свою фуражку. – Посмотрим, что нам приготовил этот склад.

Несмотря на протесты пилота в его кораблике оставили болезных Спиридона и Роланда. Арбитр вроде как уснул, а вот присутствие бородатого коротышки в гвардейской броне и с автоганом, летчика весьма напрягало.

Уже несколько часов как на улей опустилась ночь. В этом районе редко включали на ночь фонари – ну кому понадобиться тащиться к складам в темноте – поэтому вокруг было хоть глаз коли.

- Вот наша цель. – Аврелий указал на нужный склад – приземистой строение безо всяких отличительных признаков. – Люций, проверь…

Техножрец включил ауспик, настроив его на поиск биологических сущностей.

- Ничего. – Отрицательно покачал головой он. – Учти, там может кто-нибудь сидеть в глубине, а прибор до него просто не добивает.

- Хорошо. – Кивнул Аврелий. – Ну раз никого… В чем дело?

Стоявший рядом с Люцием Джузеппе поднял руку, в которой не держал посох, привлекая к себе внимание.

- Я чувствую двух человек рядом. – Произнес он. – Недавно они были живыми.

- То есть теперь они мертвы? – Уточнил комиссар.

- Я могу это проверить.

Псайкер тяжело оперся на свой посох. Его психическая мощь была велика, но сам он был уже стар и чувствовал, что разум его ослабевает и поддается тихому шепоту в голове. Собеседник – так про себя называл его Джузеппе. Иногда он говорил с этим голосом, сам не понимая, часть это его личности или кто-то извне. Иногда Собеседник радовался, иногда – огорчался, а иногда и гневался. Пару раз Джузеппе слишком сильно позволил себе поддаться ему – это было в боях, и тогда психические молнии крушили врагов одного за другим, а их вопли и крики были особенно громки. Тогда Собеседник был очень доволен и надолго успокоился.

Но он, конечно, никуда не исчез. Уже после боев с орками в системе святого Лоренса, Собеседник вновь появился. Его шепот звучал в голове Джузеппе, когда он был на борту «Эврикеи», когда просил милостыню у особняка Маркетти, краткое его появление случилось и в тот момент, когда они сидели внутри дома и пререкались с легистами… И теперь он снова был в деле. Свистящий шепот в голове, который старик старался не слушать, сильно сбивал с толку и не давал сосредоточиться. Иногда Джузеппе очень хотелось, чтобы все это кончилось… Он жил уже долго, и он очень устал быть псайкером.

Старик сконцентрировался. Да, он чуял двух людей – вернее, двух мертвецов, что были совсем рядом, буквально, валялись в соседнем переулке, слегка замаскированные, чтобы не бросались в глаза. Видимо, это были охранники склада Маркетти.

Бормотание Собеседника в голове стало совершенно нестерпимым.

- Убирайся… - Процедил сквозь зубы псайкер. – Пошел вон! – Он наплевал на несомненные трупы и сконцентрировался на Собеседнике, вознамерившись избавиться от него. Воля Джузеппе собирала в единый клубок могучие потоки психической энергии и…

Ослепительная вспышка озарила все окрест и неистово полыхнувшее пламя варпа, что на долю секунду проникло в материальную вселенную, казалось, опалило души каждого, кто был здесь.

Джузеппе безвольной куклой повалился на землю, роняя свой посох. В его голове звучал издевательский хохот Собеденика.

- Что это было? – Арни встал, сплевывая кровью, и уставился на Ибрагима, что был рядом. Руки военврача были покрыты страшными с виду ожогами. Аврелий, уже стоящий на ногах, тяжело дышал. То, что произошло сейчас, напомнило ему жутковатый амулет, что они с Густавом и Титом Марием Торкватом нашли как-то в катакомбах, и то, что последовало за этим.

- Радуйтесь, что остались живы, солдаты. – «Воодушевил» гвардейцев комиссар. – Все целы?

Нестройный хор ответил, что в целом, боеспособности они не утратили, хотя психический шторм, что вызвал Джузеппе, пытаясь справиться со своим голосом в голове, оставил отметину на каждом.

Техножрец привел псайкера в чувство, вколов ему порцию стимма. Тот теперь стоял на ногах, но очень нетвердо, а взгляд его блуждал.

- Тогда вперед! Вы – он указал на Мартина, Арни и Чарриса – в авангарде, вы – тычок в сторону Лютера и Густава, - за ними. Люций, Ибрагим – арьергард. Джузеппе, ты нам нужен, давай, приходи в себя!

Железная дверь, ведущая на склад, оказалась заперты.

- Дайте-ка мне. – Люций, уже успев проверить все вокруг и на органику и на электронику, и убедившись, что работающего охранного сервитора или сервитута здесь нет, принялся ковыряться в замке. Он оказался довольно простым и, негромко щелкнув, отперся, сдавшись под напором техножреческого комби-инструмента.

За дверью оказался темный коридор, упиравшийся в стену и сворачивающий направо, в основное пространство склада.

- Отлично. Сержант, бери с собой двоих и вперед. – Скомандовал комиссар Чаррису.

Тот кивнул и, сжимая в руках свой цепной меч и лазпистолет, зашагал вперед. Мартин, свесив мельту через плечо, перехватил поудобнее свой лазган и зашагал следом. Рядом с ним – коридор был неширок, но позволял идти двоим плечом к плечу – шагал Арни со своим тяжелым стаббером.

Вслед за ними двинулись сам комиссар, Густав и Лютер.

- Я слышу голоса. – Тихо проговорил Мартин, обернувшись к комиссару.

Тот кивнул.

- Люций, на ауспике есть что-то?

- Вижу четыре биологических контура. – Ответил техножрец. – Впереди четыре человека. – Дополнительно пояснил он для всех, кто не знал, что такое «биологический контур».

- Атакуем, сэр? – Спросил Мартин, немного колеблясь и бегая взглядом между Чаррисом и Аврелием.

- На нашей стороне неожиданность. – Заявил сержант.

- Они могут оказаться важными свидетелями или вообще невиновными. – Возразил комиссар. – Так что дайте-ка предупредительную очередь поверх голов. И посмотрим, как отреагируют. Если попробуют сопротивляться – огонь на поражение.

- Понял, сэр.

Как можно тише подойдя к тому месту, где коридор заканчивался поворотом направо, ведущим в зал, гвардейцы остановились, чтобы подготовиться.

Мартин перевел свой лазган в режим стрельбы короткой очередью, Арни перехватил поудобнее стаббер, сержант активирован механизм цепного меча и набрал побольше воздуху в грудь.

- Всем стоять! Не двигаться! Это Имперская Гвардия! – Громкий и хриплый голос Чарриса медвежьим ревом разнесся по пространству склада, когда сам сержант резким рывком выскочили из-за угла, сжимая в руках свой меч и готовый к бою пистолет.

Появившийся рядом с ним Арни дал заранее оговоренную «предупредительную» очередь поверх голов.

Мартин же вскинул лазган к плечу, целясь в потенциальных врагов и придавая команде более грозный вид.

На складе оказалось четверо. Немолодой мужчина в рясе священника сидел на стуле в глубине помещения. Бледный и черноволосый парень, прохаживался перед столом, за котором расположился клирик и что-то говорил ему. Чуть поодаль на матраце лежал, равнодушно созерцая беседу товарищей ещё один человек в темном полувоенном костюме. Но первой внимание Мартина привлекла среднего роста рыжая девушка, что стояла спиной к вломившимся гвардейцам, но в следующую же секунду после выстрелов и рева сержанта, она молниеносно развернулась и, ни секунды не раздумывая, устремилась к солдатам, на ходу выхватывая из-за пояса молот-клевец с короткой ручкой.

- Зека, стой! – Крикнул ей вслед священник, но это не остановило рыжую фурию.

- Огонь! – Заорал Чаррис, открывая стрельбу из пистолета.

Девушка, несмотря на надетый на ней довольно тяжелый доспех, без труда уклонялась от лазерных разрядов, подбегая все ближе. Да и остальные времени не теряли – бледный тип с рыбьими глазами вытащил из поясных кобур два автопистолета, вскочивший и мотающий головой тип в черном схватился за помповый дробовик, а святоша уже целился в пришельцев из стаб-револьвера.

Первые пули, выпущенные бледным парнем с пистолетами, выбили рокритовую крошку из стены над головой гвардейцев. Солдаты заняли не самую лучшую позицию – они были прижаты к стене, а в коридор нельзя было метнуться за секунду – можно было налететь на своих же товарищей.

Новая очередь от Арни заставила врага с дробовиком и священника, охнув, хлопнуться наземь и прижаться к полу. Третий едва успел вновь выпалить из своих автопистолетов, как словил лазразряд от Мартина в плечо.

Воительница, которую священник назвал Зекой, тем временем, схватилась с Чаррисом врукопашную. Уйдя из-под удара цепного меча сержанта, она обрушила на гвардейца мощный удар, который встроенная, как оказалось, в оружие пневмошоковая система, ещё больше усилила.

Перешагнув через повалившегося наземь сержанта, Зэка устремилась в Арни, как её сшиб с ног налетевший сбоку Мартин. И Хайнц и девушка грохнулись на пол, впрочем, к своему же благу – пули свистели над их головами, и стой они на ногах, кого-нибудь бы да прикончили.

Пулеметчик, меж тем, выкрикнув что-то ругательно-богохульное, навел поточнее свой стаббер и нажал на курок. Пули решетили ящики и выбивали осколки из стен. Парень в черном мундире ловким перекатом смог спрятаться за угол, а священник – нырнул за один из контейнеров. Яростный ливень свинца обрушился на бледного типа и принялся рвать его в клочья.

Опустошив свой стаббер, Арни принялся спешно перезаряжать его – он умел делать это в считанные секунды. Новый, полный патронов, барабан уже почти занял свое место, как на пулеметчика налетела поднявшаяся с пола Зека. Вскочивший на ноги Мартин явно не хотел в неё стрелять, опасаясь попасть в товарища.

Удар клевца Зеки разбил бы пулеметчику череп, но тот вовремя успел уклониться, бросая свой бесполезный в ближнем бою стаббер, и выхватывая из кобуры лазпистолет. По правде говоря, он не отказался бы сейчас от какой-нибудь тяжелой арматурины или клинка.

Выстрелы по вновь изготовившейся для атаки девушке ничего не дали – лазразряды не пробили её доспех, и та, даже не обратив на это внимания, обрушилась на гвардейца.

Арни схватился за плечо – флак-доспех слегка сдержал этот удар, но полностью блокировать его не мог, и рука пулеметчика повисла плетью. Выпалив ещё пару раз, он попытался отступить назад, забыв, что стоит почти у самой стены.

Пистолет вылетел из руки гвардейца, когда новый удар швырнул его на пол. На этот раз рыжая дрянь, кажется, сломала ему несколько ребер.

Густав, Лютер и комиссар, вылетев из-за угла, принялись палить в едва снова зашевелившихся священника и субъекта в черном, заставив их вновь вжаться в укрытия.

В этот момент Арни постарался нашарить лазпистолет, но Зека пресекла эти попытки, с размаху ударив клевцом и нанеся гвардейцу страшную открытую рану. Сквозь пробитый флак-доспех были видны ребра.

В этот же момент Мартин, видя, что остальные враги отвлечены товарищами, а Арни лежит на земле почти беспомощный, понял, что пришло время для мельты.

Бросив лазган, гвардеец ухватил поудобнее страшное оружие и спустил курок. Раскаленный газ с воем устремился вперед, но в последний момент обернувшаяся Зека, успела шарахнуться в сторону, избегая смертоносного потока жара, проплавившего бы даже танковую броню.

Нашаривший свой пистолет Арни и Густав, отвлекшийся от поливания лазерным огнем двух других врагов, выпустили несколько разрядов в рыжую дрянь, заставив её охнуть и отступить – все-таки лучи лазганов могли пробить её доспех. Неуязвимых не бывает!

В этот момент из-за спин солдат выскочил Джузеппе с лазпистолетом в руках и сам выстрелил в Зеку. Собеседник в его голове бушевал, требуя боя и крови.

Девушка, увидев новую угрозу, рванулась к нему, рассчитывая, что враги не смогут стрелять в неё, боясь попасть в псайкера, и нанесла ему такой удар, что сухощавого Джузеппе почти оторвало от земли. Бросившийся к ней Мартин не успел предотвратить второй удар, что, казалось, впечатал несчастного в стену.

Тем временем, человек в черном, отчаянно рискуя, выпрыгнул из своего укрытия и выпалил несколько раз из дробовика, рассчитывая на то, что масса наполнившей воздух дроби, зацепит кого-то из противников.

В чем-то он оказался прав. Вовремя отшатнувшемуся за угол комиссару дробь ничего не смогла сделать, а вот Густаву попала в ногу, да и Мартин отнюдь не отделался легким испугом – и от боли вынужден был опустить наведенную на Зеку мельту.

- Уходим! – Крикнул священник из своего укрытия. – Назад!

- Хайнц, хватай её! – Рявкнул комиссар, явно вознамерившийся захватить хоть одного врага живым, раз уж как-то не получалось сделать их всех мертвыми.

Мартин, рефлекторно повинуясь приказу, рванулся к девушке, но споткнулся и застонал сквозь зубы – засевшая в ноге дробь давала о себе знать. К тому же, он только сейчас понял, что приказ Аврелия относился к Лютеру – его брат несся наперерез Зеке, намереваясь так же сшибить её с ног.

Гвардеец попытался заехать девушке прикладом в висок, но та вновь уклонилась, и в ответ Лютер получил пропоровший бронежилет и сбивший его с ног удар молотом-клевцом.

Густав, снова переключившийся с Зеки на священника и парня с помповым ружьем, обнаружил, что те вдвоем утаскивают куда-то в темный угол склада жутко израненное тело своего бледнолицего товарища.

Мстительно выпалив им в спины из лазгана, Цугцванг обернулся на крик, раздавшийся рядом. Мартин, которого снова повалили на землю, только что из последних сил перекатился в сторону, избегая со страшной силой ударившего в землю клевца.

- Зека, назад! – Уже почти истерично выкрикнул святоша, выскакивая из темного угла и начиная палить из своего револьвера, явно намереваясь таким образом прикрыть свою союзницу от врагов и заставив Густава и остальных пригнуть головы.

Увидев, что её враги попрятались, Зека нанесла последний удар Мартину. С нечеловеческим усилием раненый и поваленный на землю гвардеец извернулся и клевец угодил в ногу, раздирая флак-доспех, мундир, кожу и плоть.

Хайнц истошно заорал, когда противница принялась выворачивать своё застрявшее оружие из раны.

Не в силах это выслушивать Лютер, уже поднявшийся на ноги, наплевав на священника с его пушкой, прицелился в голову воительнице, но та, вовремя заметив опасность, изо всех сил рванула оружие, выдирая кусок плоти Мартина, и устремилась в сторону своих союзников.

- За ними! – Скомандовал комиссар. – Ибрагим, займись ранеными! Черт, куда подевались эти сукины дети?

Темный угол склада, в котором скрылись их недавние противники, как оказалось, был снабжен ещё одним выходом, ведущим на улицу, в лабиринт переулков, где можно было искать беглецов годами. Не говоря уже о том, что за каждым углом можно было нарваться на новый заряд дроби.

- Сбежали. – Сплюнул Густав.

Меж тем, Ибрагим и Люций занялись ранеными. А таковых было немало – оглушенный и, скорее всего, контуженный, Чаррис, Арни с открытыми ранами в торсе и торчащими ребрами, Мартин с превращенной в кровавое месиво ногой, истекающий кровью и внутренностями Джузеппе. Густав и Лютер были ранены легко, а комиссар вообще не пострадал – Цугцванг хотел бы, наверное, отпустить по этому поводу пару шуток, но сейчас было явно не время.

Пока медики занимались ранеными, Густав и Аврелий обошли весь склад, обыскивая его на предмет чего-либо подозрительного. Кое-что подозрительное нашлось, но совсем не то, чего они ждали.

- Ты что-нибудь понимаешь, сержант?

- Признаться, не очень, сэр.

На обнаруженном аколитами письменном столе, скромно стоявшем в углу, лежала целая стопка книг и толстых тетрадей. В стол был встроен открытый сейф, из которого, по всей видимости, эти документы и были изъяты. Полистав их, сержант с комиссаром пришли к выводу, что часть из них – бухгалтерские книги, журналы поставки и отправки товара, приходные и расходные ордера и прочие подобные вещи. Одна из тетрадей была заполнена непонятными и бессмысленными на первый взгляд знаками и символами.

- Шифр. – Качнул головой Аврелий.

- Так точно, сэр. – Согласился с очевидным Густав. – Мне кажется, у нас нет времени на изучение всего этого.

- Правильно, сержант. Так что складывай-ка эти книжки в рюкзак, да поторопимся.

Свалив все найденные документы, включая шифрованную книжку к себе, Густав пригляделся к стоящему рядом контейнеру.

- Интересно, что там у них… - Вместилище открылось без проблем, и гвардеец потрясенно уставился на сложенные внутри аккуратные клинки явно чуждого происхождения – их эфесы будто были сделаны из кости, а чуть изогнутые лезвия были совершенны в своей остроте. На дне ящика было видно нечто вроде очень необычных винтовок.

- Холодный груз. – Констатировал Аврелий, подошедший к контейнеру и заглянувший внутрь. – Вот это улика! Люций!

Техножрец отвернулся от раненого, которого сейчас обрабатывал.

- Что?

- Нам нужен твой пикт-рекордер.

Засняв все лежавшее в ящике, аколиты собирались было захлопнуть его, но комиссар жестом приказал Густаву не торопиться и извлек один из клинков.

- Э-э-э, сэр, я не уверен, что это хорошая идея. – Беспокойно проговорил Цугцванг. – Не стоит их брать, сэр.

Поглядев на оружие в своих руках, комиссар на минуту задумался.

- Вдобавок, на этой планете мы уже рассорились напрочь с Адептус Арбитрес. – Добавил Густав. – А вляпываться во что-то связанное с ксенооружием, сэр…

- Это улика, сержант.

- А если нас с этой уликой поймают арбитры, сможем ли мы доказать, что это просто удика?

Аврелий неохотно кивнул, принимая доводы сержанта, и бросил меч обратно в контейнер.

- Но мы, по крайней мере, все это зафиксировали. Путь голова болит теперь у тех, кто получает большее жалование.

Напоследок комиссар ещё раз обошел склад, отметив про себя матрацы на полу, кое-какую утварь, вроде кружек и электроплитки, брошенную винтовку с оптическим прицелом.

- Ага! – Он поднял оружие. – Уж не из этого ли ружьеца стрелял по нам тот невидимый охотник? И если это, и правда, был он – Аврелий вспомнил кровавую кашу, в которую превратил этого типа Арни, - то мы неплохо ему ответили. – Он бросил винтовку обратно и повернулся к медикам. – Ну, что скажете?

- Ну, мы парней стабилизировали. – Пожал плечами Ибрагим, вставая с колен и отряхиваясь. – Но Мартину точно понадобиться новая нога. И, конечно, всем нужен долгий врачебный уход и покой.

Аврелий усмехнулся.

- По счастливой случайности, я знаю один подходящий монастырь госпитальерок…

В Портовом управлении было тихо. Самый конец рабочего дня – ни посетителей, ни инспекторов, ни квесторов – тихо и спокойно. Младший клерк Гораций полудремал за своим столом, на котором, стояла, остывая большая кружка рекафа. Ему нравились последние часы рабочего времени. Никуда не надо торопиться, ничего не надо делать – запросов уже не придет, посетители редки, можно спокойно подремать…

Но, как оказалось, не в этот раз.

- Гораций? Проснись, лодырь!

Младший клерк быстро затряс головой и открыл глаза, делая вид, что он вовсе не спал, нет-нет-нет. Стоявший перед ним был явно знаком…

- Филипп, это ты!

- Заткнись! – Непроизвольно громко вырвалось у бывшего старшего клерка. Он совершенно не хотел лишнего внимания. Он вообще не хотел никакого внимания. Фореста уже натерпелся. Он провел в монастыре госпитальерок около полутора суток, а утром этого дня, он снова, снова, черт побери, почти нос к носу столкнулся с тем проклятым комиссаром, что привез на наёмном авто чуть ли не взвод раненых гвардейцев. Филиппа тогда чуть удар не хватил, и ноги подкосились. Оставалось только надеется, что его никто не узнает – что было вполне реально, ведь при первой встрече с этими людьми на нем была обычная коричневая ряса служащего Администратума, а сейчас её, порванную и грязную, сменило другая, бело-серая, выданная милосердными сестрами.

Похоже, эти люди намеревались на какое-то время тут задержаться. И, как понял из подслушанного разговора Филипп, они намерены дальше копать дело о «Гордости Синтиллы». А уж после слов одного из них «Если чинуши из порта ничего не сообщат, придется, видимо, что-то делать с Маркетти»…

После этих слов решение мгновенно созрело. Он не хочет, чтобы кто-то «что-то делал с Маркетти». Если кто-то будет «что-то делать с Маркетти», он может раскопать слишком много об «предприятиях» мессира Альфонсо и – кровь стынет в жилах! – о его, Филиппа, в них участии. Пусть лучше получат то, что хотели знать о «Гордости» - может быть, и уберутся отсюда. Он даст им эту часть информации, ведь если они будут искать сами, то могут ненароком найти всю.

Так или иначе, сейчас Филипп стоял в том самом помещении Портового управления, что занимал раньше вместе с простоватым молодым Горацием. Он специально дождался вечера, того самого времени, когда в управлении совсем пусто, крался сюда тихо и незаметно… И вот он у цели. Теперь главное – делать вид, что ничего не произошло и его недельное отсутствие в родной конторе – досадное недоразумение.

- Гораций, ты подготовил информацию по запросам?

- А? Что? – Опешил младший клерк.

- Я интересуюсь тем, как мои подчиненные выполняют свои обязанности. – Холодно проговорил Фореста. – Вам подавали запрос едва ли не неделю назад. Есть результаты?

- Э-э-э, да-да, господин Фореста, да, ну, то есть, почти. – Зачастил Гораций. – Мне осталось ещё немного и…

Филипп сжал губы. Он отлично знал это тон. Так всегда говорят все мелкие сошки, когда инспектор требует предъявить сделанную работу, а она ещё даже не начата.

- Займись этим немедленно!

- Да-да, непременно…

Окончательно проснувшись, Гораций бросился в архивы, а Фореста, кусая губы, уселся на своё обычное место. Сейчас главное – не вскочить и не пытаться бежать, если войдет кто-то из знакомых. Он очень надеялся, что младший клерк справится быстро.

- Что ж, признаю, моя шутка не претворилась в жизнь. – Люций задумчиво покачивал на руке инфопланшет, что доставили ему из Администратума этим утром. Прошло всего около недели, а уже получен результат. Впечатляет.

Техножрец прошел к рабочему столу. Сам он решил не мог своим присутствием обременять госпитальерок, так что вместе с Густавом и комиссаром они поселились в очередной гостинице – уже третьей на этой планете.

До того как он получил планшет из Портового управления, Люций изучал книги, найденные на складе. Колонки цифр, учет поступления и отгрузки товара – все это было очень скучно и тягомотно, даже разум техножреца мог принимать этот потом данных только кусочками. Хотя кое-что интересное и достойное появиться в отчете для инквизитора уже обнаружилось. Пожалуй стоит отправить найденные данные Лазарю и ждать, что он скажет?

Мысли Люция постоянно отвлекались в сторону, и он вспоминал то, чему стал свидетелем на службе в Инквизиции. Нет, он имел в виду не ужасы галактики, вроде демонхостов или хроноаномалий – сейчас техножреца куда больше захватили иные материи.

Он вспомнил, как Альфонсо Маркетти вспыхнул как факел и погиб от одного выстрела из лазгана Густава. Как Билли, с криком «Император, помоги!» разнес голову пресловутому демонхосту одним залпом простой двустволки. Это были те вещи, что даже разум механикуса мог признать чудесами. Чудесами, сотворенными волей Императора.

В тот момент, Люций понял, что он изменился. В тот самый момент, когда подумал о Нем, не как об Омниссии, аспекте и посланце могучего Бога-Машины. А как об Императоре – едином и благом властителе человечества, одним для всех.

Это был момент истины. Да, Бог-Машина могущественен, но его епархия – машины и механизмы. А Императору подвластно все. Теперь это казалось таким простым… Как он мог не постичь этого раньше?

Понял Люций и другое. Отныне он всегда и навечно будет изгоем. Открывшаяся ему истина никогда не будет принята другими механикусами. Ему придется скрывать свои истинные мысли, свои мотивы, свои убеждения… Это даже не техноересь. Это отступничество. За подобное ортодоксы превратят его в сервитора.

Техножрец отбросил в сторону планшет. Да, информация, что там записана, очень важна. Но часом позже, часом раньше он составит полный отчет – какая разница? А сейчас ему надо поговорить. В конце концов, твои боевые товарищи – разве это не те люди, которым можно доверять?

Пришедшее с Падения Грова астропатическое сообщение привело дознавателя Оливера в ярость. Он несколько раз перечитал отчет, будто ища в нем какой-то скрытый смысл. Аколиты провели на планете почти месяц и все, что они могут сообщить – это вот эти вздорные догадки?

Впрочем, такие ли они вздорные? Давайте-ка успокоимся и прочтем ещё раз…

Дознаватель глубоко вздохнул и снова принялся за рапорт. Удивительно, но аколитам удалось выжать нужную информацию из Администратума – в отчете фигурировали время прибытия «Гордости» в орбитальные доки Грова и время убытия оттуда. Кроме того, обнаружился очень подозрительный анонимный, поступивший неизвестно откуда запрос на встречу с экипажем, подтвержденный и переданный по нужным инстанциям.

«Черт, с кем команда корабля встречалась на Грове? С кем, черт возьми? Ни капитан, ни Металлус не должны были заниматься подобной ерундой!»

Всему, что было сказано о семействе Маркетти, Оливер начал придавать значение лишь после того как прочел о бухгалтерских книгах и журналах учета товара, найденных на складе. Обнаруженная в одной из книг запись о сделке на несколько сотен тысяч тронов явно привлекала к себе внимание. Непонятно откуда у собственника склада – Альфонсо Маркетти – появился какой-то товар – а потом был сбыт с рук. Ни продавца, ни покупателя в гроссбухах указано не было. Согласитесь, весьма подозрительно для того, на чьем складе и так нашли абсолютно запрещенный товар.

«Вот и след!» – Возликовал Оливер.

Конечно, это может быть и совпадением. Но слишком уж все хорошо сходиться. Корабль с ценным ксеноартефактом на борту появляется в доках Падения Грова. Затем экипаж корабля зачем-то встречается с неким анонимным лицом. Потом некий Альфонсо Маркетти, человек явно замешанный в холодной торговле, непонятно откуда получает на руки дорогущий товар, который сбывает с рук, а корабль отбывает и появляется потом в поле зрения Инквизиции безо всяких следов артефакта на борту. Надо быть полным идиотом, чтобы не увидеть взаимосвязи. Добавим сюда ещё одну улику – дневник этого самого Маркетти, пикт которого должен был попасть на стол к Оливеру позже.

«Неужели, тот артефакт, что мы нашли в катакомбах, банально «толкнули налево» свои же? Ох, как же вовремя шеф решил заняться чистками в рядах своей агентуры…»

И как жаль, что сам Маркетти-младший убит! Хотелось бы дознавателю самому с ним потолковать… Но в его смерти даже «штрафников» не обвинишь – убивая напавшего на них типа, они даже не знали, насколько он замешан во всем этом.

Но Оливер знал, что делать дальше – взяться за таинственного Клиента Маркетти – так про себя ученик Лазаря окрестил того, кому Альфонсо продал артефакт – а сомнений в то, что это был именно он, у дознавателя уже не было. А ещё чутьё подсказывало де Монфору, что поручать это дело группе «штрафников» не стоит – по крайней мере, до тех пор, пока в ней состоит этот клоун Роланд.

Признаться, именно его эскапады вызвали у Оливера целую бурю негодования, когда он читал о них в рапорте. Этот тип, что, не понимал, кому он служит? Рассматривал Инквизицию лишь как способ провести время или преследовал какие-то свои цели? Воистину, храбрость и решительность – отличные качества, но для службы Святым Ордосам этого маловато – нужно ещё хоть немного мозгов и умения иногда не потакать своим капризам.

И этого человека Эдвард описывал как опытнейшего следователя! Всех его детективных способностей, похоже, хватило только на то, чтобы потолковать о том, о сём с коллегами из участка-крепости. А потом с дело пошла эта титулованно-татуированная задница.

Де Монфор с сожалением покачал головой. Несмотря на пару прошлых провалов, и он, и инквизитор Лазарь до недавнего времени, верили, что из этой команды что-то да выйдет. Однако в свете того, что шеф затеял чистки и реорганизации, вряд ли эта отметившаяся провалами ячейка уцелеет. Что ж, жаль, потенциал у них был, и немалый. Всегда тяжело осознавать, что новопризванные на императорскую службу оказались негодным материалом. Скорее всего, когда Лазарь сам прочтет их отчет, он в ультимативной форме прикажет и Дескейну, и остальным сидеть на своем Ферромате и носа оттуда не казать, уже не просто «будучи снятыми с оперативной работы», а ожидая приговора. И если по их ячейке будет принято, гм, отрицательное решение, то, вероятно, как-нибудь ночью каждый из «штрафников» получит свою пулю – Инквизиция не должна оставлять лишних следов.

Однако, кое-что в клювике они Оливеру принесли. Виновный – а он, скорее всего, был виновен – в каких-то махинациях Альфонсо убит, аколиты неплохо сыграли роль палки, которой тыкают в осиное гнездо, чтобы проверить, есть ли там кто. В этом конкретном «гнезде» кто-то был, а значит, стоит распорядиться этими скупыми крохами информации получше.

У него оставалось ещё две зацепки. Непонятная команда из четверых человек, что явно поджидала аколитов на складе. И одна из книг Маркетти, что была, в отличие от остальных, зашифрованной.

Те четверо (вернее, уже трое, суля по рапорту), скорее всего, залягут на дно, и так просто их будет не достать. Судя по тому как суховато и лаконично все было изложено, от этой четверки аколиты немало огребли.

Что касается шифра в отчете – его честно называли «очень непростым» и не обещали быстро с ним справиться. По своему опыту Оливер знал, что «раскалываются» такие коды ценой долгой и трудной работы по тупому перебору и подстановке – а значит, чем раньше начнешь, тем лучше. Кроме того, каждому из аколитов Инквизиции стоит уметь работать с шифрами – лишняя практика «штрафникам» не повредит. Так что пусть поработают.

Он придвинул к себе лист бумаги и принялся писать инструкции для аколитов - когда, где и к какому человеку обратиться, чтобы обеспечить себя проездом до Ферромата. Добавил в туда и приказ заняться шифрованной книгой.

Нажатием на кнопку вызова, Оливер заставил появиться перед собой давешнего слугу и, вручив ему исписанный лист бумаги с указаниями, велел отнести астропатам.

- Пусть отошлют это на Падение Грова. А это – он протянул письмоносцу рапорт «штрафников», - Лазарю. Посмотрим, что старик на это скажет.

Когда служитель удалился, Оливер откинулся на спинку стула и испустил долгий, тяжелый вздох. Иногда ему было сложно представить, какого это – быть инквизитором. То есть, конечно, теоретически, работа полноправного члена Святых Ордосов мало отличается от того, что он делает сейчас – если не считать грызни в Конклаве и постоянных подножек от тех, кто, по идее, должен тебе помогать. Так что де Монфор был даже рад, что он пока только дознаватель. Пусть это продлиться подольше. А он пока займется Клиентом Маркетти.

Дата добавления: 2015-08-13