Словарь войны

Окопный сленг — солдатский язык Великой отечественной — был афористичным, точным, истинно народным и частично сохранился даже до наших дней.

Официальные названия оружия и боевой техники солдаты, как правило, не использовали, применяя для этого собственные наименования, чаще всего ласковые или шутливые, грубоватые, но тоже, как правило, произносимые с любовью и уважением.

Отдельные виды вооружения имели сразу несколько наименований, и одну из лидирующих позиций занимал здесь самолет По-2. Наиболее известное его имя «кукурузник» сохранилось до наших дней, однако кроме этого его именовали «огородником», «совой» (за ночные полеты на бомбардировки), а на Волховском фронте называли почему-то «Никита-приписник». Позже, по воспоминаниям фронтового журналиста Бориса Бялика, когда он превратил свою слабость (малую скорость) в силу и стал легким ночным бомбардировщиком, его с дружеским юмором прозвали «королем воздуха», или сокращенно КВ.

Кстати сказать, наземный собрат «короля воздуха» — советский тяжелый танк «КВ» (Клим Ворошилов) гитлеровцы весьма уважали и называли «черным мамонтом». Свой вклад в копилку имен По-2 внесли и немцы. Они называли его «лесник», «рус-фанер» (поскольку он имел деревянный фюзеляж), а также «зингер». «Древние русские бипланы мы называли «зингеры», — вспоминал после войны один из солдат вермахта. — Потому что считали, что их моторы звучали как старые швейные машинки».

Ну, древний, не древний, а за сбитый По-2 в немецкой армии полагался незамедлительный отпуск на родину, что говорит само за себя.

Уважительно именовали враги и наш знаменитый штурмовик Ил-2 — «черная смерть», или менее громко — «руссише штукас» (по аналогии с немецким пикировщиком Ю-87 — «штука»). Советские пехотинцы действительно любимый ими самолет (ведь именно «Илы» непосредственно поддерживали с воздуха наши войска и часто несли при этом большие потери и от огня с земли, и от вражеских истребителей. — Авт.) именовали шутливо-любовно «горбыль» или «горбатый» — за конфигурацию корпуса.

Немецкие пикирующие бомбардировщики Ю-87 наши солдаты называли либо «лаптежниками» (за неубирающиеся во время полета шасси), либо «музыкантами» — на этих самолетах была установлена специальная сирена, которая при пикировании машины издавала душераздирающий вой.

Доставлявший немало неприятностей нашим наземным войскам бронированный самолет-разведчик «Фокке-Вульф-189» наши солдаты называли «фриц в оглоблях», а чаще — «рама» (имея двойной фюзеляж, с земли он очень походил на это столярное изделие). Ошибочно «рамой» называли и другой самолет-разведчик-корректировщик «Хеншель-126», имевший, кстати, и собственное имя — «костыль».

Для своего же оружия наши солдаты имена придумывали, разумеется, получше. К примеру, тяжелые самоходные орудия получили солидное имя «зверобои».

«Когда под Курском впервые появились немецкие «тигры» и «фердинанды», — вспоминал участник боев в Сталинграде и на «Огненной дуге» барнаулец Николай Аверкин, — их в лоб не могли пробить никакие наши орудия. Беды от них было много, насколько помню, только в конце войны в тяжелых боях у озера Балатон появились наши самоходные орудия, снаряды которых весом в 32 килограмма не просто прошивали «тигры», а башни с них срывали. Называли их наши бойцы «зверобоями». Имеющие меньший калибр самоходки именовались не так значительно. САУ (самоходно-артиллерийская установка) — «саушка», СУ (самоходная установка) — попросту и любовно — «сучка». (Насколько известно автору, такое название самоходок сохранилось в армейском сленге и до наших дней. По крайней мере именно так называл свою самоходку участник штурма Грозного бывший заряжающий яровчанин Евгений Бузлаев). Самая же маленькая СУ-76 частенько именовалась «клизьмой».

Специфическими терминами был насыщен и язык переговоров по проводной связи, где их употребляли для соблюдения секретности (вся эта терминология, разумеется, очень быстро стала понятна и немцам. — Авт.). К примеру, танки именовались «коробочками», минометы — «самоварами», орудия — «девочками». Снаряды и мины называли «огурцами», солдат более чем символично — «спичками». «Чиркнула» война, и нет человека.

«Сообщая о раненых и убитых по телефону, говорили: «романов» — 46, «ульян» — 13, -вспоминает Борис Бялик, — или еще прозаичнее: «раненых — 46, по первой — 13».

«Зятьки» и «диверсанты»

Фронтовой сленг распространялся, естественно, не только на все, что было связано с войной, но и с жизнью вокруг нее. В этом отношении примечательно, к примеру, слово «рама», которым именовали не только немецкий самолет-разведчик, но и, скажем так, доступных женщин. Командир минерно-саперного взвода на войне сибирячка Апполина Лицкевич-Байрак вспоминала:

«Погода была теплая, шли налегке. Когда стали проходить позиции артиллеристов-дальнобойщиков, вдруг один выскочил из траншеи и закричал: «Воздух! Рама!» Я подняла голову и ищу в небе «раму». Никакого самолета не обнаруживаю. Кругом тихо, ни звука. Где же та «рама»? Тут один из моих саперов попросил разрешения выйти из строя. Смотрю, он направляется к тому артиллеристу и отвешивает ему оплеуху. Не успела я что-нибудь сообразить, как артиллерист закричал: «Хлопцы, наших бьют!». Из траншеи повыскакивали другие артиллеристы и окружили сапера.

Мой взвод, недолго думая, побросал щупы, миноискатели, вещмешки и бросился к нему на выручку. Завязалась драка. Я не могла понять, что случилось? Почему взвод ввязался в драку? Каждая минута на счету, а тут такая заваруха. Даю команду: «Взвод, стать в строй!». Никто не обращает на меня внимания. Тогда я выхватила пистолет и выстрелила в воздух. Из блиндажа выскочили офицеры. Подошел к моему взводу капитан, спросил: «Что тут произошло?» Я не могла ответить, так как на самом деле не знала причины. Тогда вышел вперед мой помкомвзвода и рассказал, как все было. Так я узнала, что такое «рама», какое это обидное было слово для женщины. Что-то типа шлюхи. Фронтовое ругательство».

Говоря о противнике, наши бойцы практически никогда не говорили «фашисты», «враги» и т. д., называли его просто — «он» или «немец». Например, «и немец попер». Наших же солдат немцы неизменно именовали «иванами». «иван что-то задумал» и т. д. В просторечии же, так сказать, в бытовом плане фашистов и их сателлитов именовали по-разному. Кроме традиционного «фрицы», немцев называли и по-другому. В оккупированных ими западных областях страны — «швабами» (пришло из Европы. — Авт.). А, к примеру, в Краснодаре — «жестянщиками», за то, что они, отправляя на родину сливочное масло из России, очень ловко научились запрессовывать его в жестяные банки. Румыны звались «мамалыжиками» (мамалыга — кукуруза. — Авт.), итальянцы — «макаронниками», и т. д.

Не обошлись без прозвищ и наши союзники — англичане и американцы. Так, присылаемые из Англии по ленд-лизовским поставкам летние, насквозь продуваемые зимним ветром шинели так и именовали — «союзными» или «африканскими», а поставляемые американцами продукты — «вторым фронтом».

Красноармейцы как-то не очень верили, что их «братья по оружию» намерены вступить в битву с общим врагом в ее разгар, а потому, протягивая один другому банку со штатовской тушенкой, частенько говорили: «Ну-ка, открой второй фронт!.».

Уже во время похода нашей армии по Европе, на пути к Берлину, появилось выражение «пятый океан», которым, по воспоминаниям уроженца Алтайского края офицера-артиллериста Ивана Новохацкого, фронтовики окрестили Румынию, Венгрию и Чехословакию, имея в виду «море вина». В Польше же было куда более популярным слово «бимбер». Так назывался самогон, настоянный, как правило, на карбиде кальция для усиления обжигающего эффекта.

До наших дней дожило немного слов, рожденных в годы Великой Отечественной». Катюша — реактивная артиллерийская установка, сидор — солдатский вещмешок, кукурузник — самолет По-2, и т. д. Они появились на свет в очень тяжелые времена, и само их рождение говорит о том, что нашим дедам и прадедам было присуще не вешать нос и не сдаваться в самые трудные минуты.

А еще говорили так:

«Мыльный пузырь» — банно-прачечный отряд.

«Махра» — пехота.

«Наркомздрав» (наркомат здравоохранения. — Авт.) — госпиталь.

«Наркомзем» (наркомат земледелия. — Авт.) — могила («кого — в наркомздрав, кого — в наркомзем»).

«Автоматчики» — вши (русский вариант),

«диверсанты», «маленькие партизаны» (немецкий).

«Вошебойка» — приспособление для уничтожения

вшей.

«Валентина Тимофеевна» — военный трибунал.

«Шура» — штрафная рота (немецкий аналог «хим-мельфартскомандо» — т. е. «команды по поездке на небо»).

«Ночное довольствие» — получение вместе с жильем расположения его хозяйки.

«Примаки», «зятьки» — окруженцы, нашедшие приют у сердобольных крестьянок.

«Ванькинторг» — военторг.

«Разведка жизнью» — перефразированный военный термин «разведка боем». Осуществляющее такую военную операцию подразделение, как правило, несет большие потери. (В немецком варианте «отряд вознесения».)

«Выковыренные» — эвакуированные.

Дата добавления: 2015-08-13