Глава двадцать вторая

Тесс не была суеверной, как подобает моряку. Ей не было дела, если кто-то из ее команды вдруг произнесет слово «свинья», что всегда считалось дурным предзнаменованием, потому что моряки считали, что свинья каким-то образом способна видеть ветер и поэтому одно упоминание ее может вызвать шторм. Тесс позволяла себе даже свистеть на борту – что было еще одним строжайшим табу на море – и не колеблясь отправлялась в плавание по пятницам – в день, который испокон веков считался приносящим несчастье. Она частенько ступала на борт с левой ноги и настояла на том, чтобы борта «Керенсии» покрасили синей краской, несмотря на то что этот цвет ассоциировался с морскими трагедиями.

Сейчас она задавалась вопросом, не было ли глупо с ее стороны так испытывать судьбу. Она много раз приносила на борт цветы, хотя моряки постоянно говорили, что цветы – не для кораблей, а для похорон. Она всегда оглядывалась на причал родного порта, когда выходила в море, что было еще одним нарушением сложившихся правил.

Она тысячу раз нарушала эти правила и теперь не могла отделаться от мысли, что сама виновата в том, что с ней случилось.

Ночь опустилась на рощу. Взошла луна, на небе высыпали звезды, и Тесс сидела с Чарли и Сэмом на поляне за столиком для пикника. Она изо всех сил старалась держать себя в руках. Безумные, беспорядочные мысли метались в ее голове. Она не хотела сдаваться, не хотела подчиняться им. Но постепенно ее разум начинал осознавать очевидность и непоправимость случившегося.

Жизнь была кончена.

Когда Тесс нащупала шишку на голове, то стала короткими вспышками вспоминать, что на самом деле случилось ночью во время шторма. Образы возникали фрагментами. Она никак не могла вспомнить всю картину целиком, но уже видела, как ее захлестывают темные волны и как мир проваливается в сплошную черноту.

Постепенно она стала понимать, что означает для нее смерть.

Она никогда не отправится в одиночное кругосветное плавание.

Она никогда не пройдет под парусом по Малаккскому проливу, не пересечет море Сулу.

Ее имя никогда не появится на стене Зала славы в Провиденсе.

Она никогда больше не ступит под своды Старой Северной церкви.

У нее никогда не будет медового месяца в Испании, и она не увидит ни бега быков в Памнлоне, ни того, как бык отступает на безопасное, освещенное солнцем место на арене в Севилье.

Она никогда не ощутит чуда зарождающейся внутри ее новой жизни.

Она никогда не станет учить свою дочь поднимать паруса и вести судно галсами против ветра.

И что самое худшее – это огорчало и печалило ее больше всего, – она никогда не узнает большой и настоящей любви.

Тесс заставила себя остановиться. Ей бы ни за что не пришло в голову составить подобный мрачный список еще вчера или позавчера, она даже не думала о большинстве его пунктов, но теперь все выглядело иначе…

Она больше никогда не попробует свежего ростбифа в ресторане «У Мино». Она никогда больше не примет участия в веселых играх, которые обычно устраивают в День благодарения. Все эти ритуалы, обычаи и правила делали ее живой и связывали с внешним миром. А без них – где она окажется?

Нигде.

А еще она навсегда потеряет этого замечательного мужчину. Она так никогда и не узнает по-настоящему Чарли Сент-Клауда, который совершенно неожиданно, будто ниоткуда появился в ее жизни и так же внезапно был вырван из нее. Почему они познакомились только сейчас? Видимо, у Бога были на этот счет свои соображения.

Тесс попыталась сосредоточиться на том, что говорят Чарли и Сэм. Братья обсуждали особенности загробного мира и дороги туда. В их устах все звучало совершенно естественно, словно такой переход был самым обычным делом. В конце концов она перебила Чарли:

– Я должна понять, как это работает. Вот как ты можешь видеть Сэма? – Она чуть помедлила и добавила: – И как ты видишь меня?

– Когда случилась та авария, – объяснил Чарли, – я тоже пересек эту грань. Это был классический случай получения опыта загробного существования, и, когда меня буквально вырвали из лап смерти и силком вернули обратно в жизнь, я обрел этот редкий дар. Теперь я могу видеть людей, которые находятся в промежутке между жизнью и смертью.

– Значит, и я сейчас там нахожусь?

– По-моему, да, – сказал он, – но с тобой не все так просто. Ты на самом деле не выглядишь как обычно выглядят призраки.

– Позволь мне принять это за комплимент, – сказала Тесс. – Ну а как же осязание? Как мы целовались прошлой ночью? Как я могу открывать двери, менять одежду и кормить Бобо?

Чарли улыбнулся:

– Это потому, что ты пока стоишь одной ногой в этом мире, а другой – уже в том. Ты здесь и не здесь. Ты в буквальном смысле в промежутке. – Он взял ее за руку. – Люди, которые умирают неожиданно, и те, кто очень не хочет покидать этот мир навсегда, могут еще долго сохранять свое физически ощущаемое присутствие. Они могут делать самые обычные вещи – например, играть в бейсбол, пить пиво и даже ходить в туалет. Это именно из-за них мерцают свечи и лампы, они роняют в темноте разные вещи.

– Почему же я никого из них не вижу?

– Потому что сейчас, кроме Сэма, здесь никого из них нет, – ответил Чарли. – Миссис Фиппс из средней школы перешла в другой мир сегодня утром. И что-то я уже некоторое время не вижу пожарного по имени Флорио.

– Понимаешь, Бог, конечно, решает, сколько тебе жить и когда умереть, – добавил Сэм. – Но когда ты здесь, в промежутке, у тебя тоже есть право выбора. Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь, вот как я. Или можешь сразу перейти на следующий уровень. Это решать тебе.

Тесс подумала и забеспокоилась.

– Почему же мой папа не пришел увидеться со мной? – спросила она. – Я всегда думала, что он будет здесь ждать меня.

– Не волнуйся, – сказал Чарли. – Он ждет тебя в том мире, но ты еще не до конца перешла на другую сторону.

– Я-то думала, вот это и есть другая сторона.

– Так все думают, – сказал Сэм. – Они смотрят передачи экстрасенса Джона Эдварда по телевизору. Читают всякие книжки про жизнь после смерти. Всякий скажет тебе, что когда ты умрешь, то увидишь световой туннель, по которому уходишь. Это, мол, и есть конец жизни. – Мальчишка улыбнулся и заговорщицким шепотом произнес: – А на самом деле все гораздо сложнее.

Он встал и заговорил, размахивая руками:

– На самом деле на этой стороне очень много разных уровней и разных мест. – Он очертил круг в воздухе. – Представь себе, что это страна живых. Марблхед в самом центре этой страны. Тут твоя мама, твои друзья, Бобо. – Он очертил еще один круг – вокруг первого. – Мы вот здесь – всего на один уровень выше или, если хочешь, шире. Это так называемый средний мир.

– Считай, что это станция между жизнью и смертью, – сказал Чарли. – Это как остановка на шоссе. Я тут пробыл всего минут десять, пока парамедик не выдернул меня обратно.

– Не понимаю я этого. Если это остановка, то почему Сэм по-прежнему здесь?

Братья переглянулись. Сэм пожал плечами и хотел было что-то сказать, но Чарли опередил его:

– Мы дали друг другу слово.

– В каком смысле дали слово?

Наступило долгое молчание. Ни тот ни другой не отвечали.

– Ладно, – сказала Тесс, – можете не говорить. Но ведь я права, Сэм? Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь?

– Да.

– И я тоже могу остаться?

– По-моему, ты слишком торопишься, – осторожно заметил Чарли.

– Да, – согласился Сэм. – Придет время, и ты сама все решишь. А пока тебе еще многому нужно научиться.

– Давай, – сказал Чарли, – покажи ей, как там у вас все устроено.

– С удовольствием.

Сэм посмотрел на небо и взмахнул обеими руками, описав маленький кружок. Внезапно с его ладоней почти осязаемо сорвался порыв ветра, заставив зашелестеть листву ближайших деревьев на опушке рощи. Целый дождь листьев слетел с ветвей.

– Неплохо, правда? – похвастался он.

– Это сделал ты? – спросила Тесс.

– А, ерунда. Мы еще можем наполнять ветром паруса. И даже прикасаться к живым.

Он чуть встряхнул рукой, и волосы Чарли шевельнулись.

– Я и подумать об этом не могла, – сказала Тесс.

– А еще мы можем ходить по снам, – с гордостью объявил Сэм.

– Это как?

– Мы просто можем входить в сны живых людей. Нам ведь ничего не стоит попасть туда, куда уносит их подсознание. И мы можем рассказывать спящим все что хотим.

– Ты хочешь сказать, что когда мне снится папа…

– Вот именно, – вмешался Чарли. – Души людей, находящиеся на любом уровне, могут входить в сны даже после того, как перейдут черту.

– Ты точно уверен?

– Разве можно быть точно уверенным в чем бы то ни было? – возразил он. – Но, скорее всего, это так.

Тесс покачала головой. Слишком много нового обрушилось на нее; она едва дышала. Услышанное ее просто потрясло. Отец ведь снился ей почти каждую ночь целый год с тех пор, как умер. Она всегда считала, что так часто видит его, потому что сильно скучает. А теперь что получается? Он сам приходил к ней во сне? Она больше не знала, во что верить. Вдруг в глубине ее души сверкнула искра гнева. Одну вещь она знала точно: она не хочет провести целую вечность, вызывая порывы ветра или путешествуя по человеческим снам. Она хочет вернуть обратно свою жизнь. Она хочет ходить под парусом. Хочет жить. Хочет любить.

На поляне вдруг стало совсем тихо. Ночной бриз стих. И Тесс позволила себе задать вопрос, который казался ей самым важным:

– А что будет, если я не захочу переходить в тот мир? – Она протянула руку к Чарли и добавила: – Если я просто хочу остаться здесь с тобой?

– Торопиться некуда, – сказал Чарли. – У тебя впереди целая вечность.

Сэм встал и подошел к ней. Взяв ее за руку, он сказал:

– Ну пошли.

– Куда?

– Я покажу тебе окрестности. Научу ориентироваться. Это ненадолго, не бойся.

Тесс не знала, что делать. Она никуда не хотела идти. Она хотела просто сидеть здесь и чтобы это мгновение не кончалось никогда. Вдруг она услышала спокойный голос Чарли:

– Не бойся. Когда вы закончите, приходи ко мне домой.

Тесс заглянула в его светло-карие глаза и вновь ужаснулась своей невезучести. Конечно, сейчас это звучало глупо, но ведь она всю жизнь мечтала встретить именно такого человека, она была готова искать его но всему свету, а он, оказывается, ждал ее совсем рядом, здесь, в Уотерсайде.

Она почувствовала, что Сэм все настойчивее тянет ее за собой. «Пошли, пошли», – говорил он, и Тесс сама не поняла, как последовала через поляну в Рощу Теней. Ее разум все еще отказывался понимать происходящее: как же так, вот она идет по ночному лесу с мертвым мальчишкой и его такой же мертвой собакой. Сделав еще несколько шагов, она оглянулась и увидела одинокий силуэт Чарли, стоявшего на поляне в лунном свете.

– Обещай, что ты будешь здесь, когда я вернусь! – крикнула она.

– Обещаю, – ответил он.

Сэм посмотрел на Тесс своими огромными, чудесными глазами.

– Не беспокойся, Тесс, – сказал он доверительно. – Брат всегда держит слово.

Дата добавления: 2015-08-13