Глава четвертая. Мгла рассеялась, и теперь свет окружал их почти со всех сторон.

Мгла рассеялась, и теперь свет окружал их почти со всех сторон.

Сэм весь дрожал, и, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, он крепче прижал к себе Оскара.

– Я боюсь, – сказал он. – Я не хочу неприятностей. Не хочу, чтобы мама ругалась. Не хочу, чтобы нас забрали чужие. 

– Все будет хорошо, – ответил Чарли. – Поверь мне.

Сам он почувствовал, как тепло, исходившее от света, проникает внутрь и как слабеет терзавшая его боль.

– Обещай, что ты меня не бросишь, – сказал Сэм, протягивая ему руку.

– Обещаю.

– Клянешься?

– Клянусь.

– Клянешься всем, что у тебя есть? Клянешься жизнью и смертью?

– Да, – ответил Чарли. – А теперь обещай, что ты тоже не бросишь меня.

– Никогда, – сказал Сэм.

Глаза у него были широко открыты, и он смотрел прямо перед собой. Лицо его вдруг стало спокойным и умиротворенным. Никогда еще Чарли не видел брата таким тихим и мирным.

Они обнялись, потом встали рядом друг с другом, чувствуя, как сгущается свет вокруг них, превращаясь в ослепительное бело-золотое сияние.

– Ты, главное, не волнуйся, малыш, – снова сказал Чарли. – Все будет хорошо. Я тебе обещаю.

Флорио услышал писк монитора.

Может быть, это был святой Флориан. Или святой Иуда, брат Иакова. Или это была просто Божья благодать. Он снял электроды с груди мальчика и увидел на коже следы от ожогов. Линия электрокардиограммы показывала, что сердце внезапно забилось в нормальном синусовом ритме. Потом, к удивлению даже видавшего всякое Флорио, глаза парня медленно открылись – светло-карие, в окружении сеточки лопнувших капилляров. Он прокашлялся и уставился в потолок. Это был взгляд человека, только что вернувшегося из долгого и далекого путешествия.

– С возвращением, – сказал Флорио.

Парень выглядел смущенным и встревоженным, что, впрочем, ничуть не удивляло, учитывая обстоятельства.

– А где Сэм? – пробормотал он. – Я только что говорил с Сэмом. Я ему обещал…

– Как тебя зовут?

–…я обещал Сэму, что не брошу его.

– Скажи, как тебя зовут, сынок.

– Сент-Клауд, – отозвался тот слабым голосом. – Чарли Сент-Клауд.

– Все будет хорошо, Сент-Клауд. Сейчас я займусь Сэмом и обещаю тебе сделать все, что в моих силах.

Флорио перекрестился и мысленно вознес молитву:

Благодарю тебя за дар дыхания.

За дар жизни.

За дар каждого движения…

Потом он услышал, как Чарли снова сказал:

– Где же Сэм? Где мой брат? Я не могу бросить его…

Смысла этих слов Чарли как следует не понимал, зато отлично чувствовал напряженность в голосе мужчины. Так всегда говорят взрослые, когда выясняется, что дела идут неважно. Впрочем, нет: в тех случаях, когда все идет чертовски плохо. Парамедик, произнесший эти слова, продолжал возиться с Сэмом.

Систолическое давление – шестьдесят.

Сердечная деятельность отсутствует.

Интубировать не удается.

Тут Чарли вдруг почувствовал волну ужасной боли в спине и шее. Он вскрикнул, лицо перекосилось.

– Я здесь, с тобой, – сказал парамедик. – Я сейчас дам тебе кое-что, и ты поспишь. Не волнуйся, больно больше не будет.

Чарли ощутил, как по всему телу, от плеч к ногам, растекается тепло. Все вокруг стало расплываться, терять привычные очертания, но лишь одно он помнил ясно и отчетливо: он дал слово не бросать младшего брата. Пообещал заботиться о нем. Отцы могут приходить и уходить, но, что бы ни случилось, он никогда не бросит Сэма.

Конечно, угораздило их вляпаться серьезно. Мама еще очень долго будет сердиться. Ну и что? Долго не значит всегда. И потом, как бы она ни старалась, ей все равно не удастся прервать естественный ход вещей: дети растут, и ничто их не остановит.

В одурманенном мозгу роились и проплывали сбивчивые образы: когда-нибудь, и вообще-то уже довольно скоро, они вырастут настолько, что смогут покинуть дом, пойдут в хороший колледж, получат настоящую профессию и станут жить по соседству друг с другом. У них будут семьи. Они будут играть в мяч со своими собственными сыновьями и оба купят сезонные абонементы на матчи «Сокс».

Чарли раньше никогда не задумывался о будущем. Он жил в настоящем – вместе с Сэмом и Оскаром. Но сейчас, в данный момент, с фиксатором на шее и с иглой в вене, он каким-то образом представил себе жизнь на много дней и даже лет вперед – на дни и годы, которые они с братом проведут бок о бок, оставаясь вместе всегда, несмотря ни на что. Других вариантов не было. Чарли просто представить себе не мог жизнь без Сэма.

Он сумел дотянуться рукой до соседних носилок в кабине «скорой помощи». Пропихнув руку мимо объемистой талии парамедика, он нащупал костлявую ручонку Сэма, с торчащей из нее иглой, и бейсбольную перчатку, лежащую рядом. Он чувствовал руку брата, всю влажную и холодную. И Чарли сжал ее так крепко, как только смог.

Дата добавления: 2015-08-13