Понятие вежливости в лексико-грамматическом поле

Рассмотрение языка с точки зрения полей имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение, так как такой подход к языку соответствует естественным условиям речевого общения, когда грамматические, лексические, а также фонетические средства используются в синтезе, в их неотъемлемой связи, так что одни дополняют, усиливают или заменяют другие.

Первоначально теоретическое осмысление понятия «поля» в языке содержалось в работах Й. Трира, Г. Ипсена, где оно получило наименование «семантического поля». В термин «семантическое поле» вкладывают разные понятия в зависимости от того, где и в чём находит тот или иной исследователь наиболее полное и своеобразное проявление «внутренней формы языка». Немецкий лингвист Й. Трир под семантическим или понятийным полем подразумевает «понятийную сферу», «круг понятийного содержания языка» Г. Ипсен называл «смысловым полем» группу этимологически связанных слов, объединённых смысловой и грамматической общностью.

Системному изложению основных и широко известных концепций поля в лингвистике посвящает специальное исследование Г.С. Щур, в котором в качестве главной цели автор определяет анализ основных концепций поля и исходных посылок, приведших к возникновению в лингвистике понятия "поле", но не претендует на его теоретическое обоснование. В этом довольно полном изложении всевозможных попыток описать отдельные части словаря или грамматики конкретных языков как поля много внимания уделяется принципиальному вопросу их дефиниции, а также обоснованию их правомерности как моделей описания в языкознании.

Традиционно установившиеся подходы в рамках концепции лингвистического поля - парадигматический (Й. Трир, Л. Вейсгербер) и синтагматический (В. Порциг; Г.С. Щур). В последние годы в работах сторонников полевой концепции обнаруживается преобладание парадигматического подхода. Поля, выделяемые в этих исследованиях, как правило, основаны на каком-нибудь общем инвариантном признаке, который мог быть семантическим, функциональным и даже ассоциативным.

Контрастное представление лексической и грамматической форм оказывается существенным при установлении грамматического поведения слова и его места в поле. Оно важно также и при решении вопроса о выборе структурной единицы для каждой из двух вышеупомянутых организаций языка.

Итак, при построении ЛГП оказывается практически невозможным замкнуться в кругу грамматических форм, изолируясь от их употребления в естественной речи, где грамматические формы взаимодействуют друг с другом и наполняющей их лексикой. В зависимости от окружения меняются значение и функция той или иной формы, существенно меняется и лексическое значение того слова, которое выступает в данной грамматической форме.

Грамматический строй языка характеризуется большей стабильностью; этим он отличается от лексической системы языка, легче поддающейся изменениям под влиянием как собственно языковых, так и внеязыковых факторов. Разнообразные средства грамматического и лексического уровня, призванные выражать и называть общие значения, связаны между собой не случайными, а позволяющими установить определённые закономерности отношениями. Совокупность взаимодействующих средств образует систему - лексико-грамматическое поле. Поле характеризуется следующими признаками:

· Наличием инвентаря (набора) средств разных уровней, связанных между собой системными отношениями. Входя в состав поля, средства становятся конституентами поля.

· Наличием общего значения, которое в той или иной степени присуще его конституентам.

· Общее значение поля не едино, оно распадается минимум на два значения, которые могут быть противоположными или полярными. Каждое из этих значений образует микрополе.

Таким образом, обрисовывается контур поля: его заглавное поле и его производные, имеющие общий семантический компонент.

ЛГП в этом исследовании формируется по семантическому признаку «проявляющий вежливость». Компонент «вежливый» семантически сложен и предполагает хорошие манеры, уважение, предупредительность, внимание к другим;

Как показывают наблюдения, многие группы средств репрезентации семантики вежливости, закрепленные за определенными ситуациями (просьба, отказ, совет, утешение, извинение, благодарность и др.), сопровождаются выражением оценки. Рассмотрим способы выражения средств вежливости в некоторых из этих ситуаций. Рассмотрим их более подробно.

лексический вежливость выражение клише речь

Глава 3 Перевод текста

Текст 1

«Три товарища»

Э.М. Ремарк

Пер. с нем. И. Шрайбера и Л. Яковленко под редакцией Л. Плотникова. — Л.: Лениздат, 1959

Отрывок 1

Орлов еще не спал. Он сидел перед изображением богоматери в углу комнаты. Икону освещала лампадка. Его глаза были красны. На столе кипел небольшой самовар.

- Простите, пожалуйста, - сказал я. - Непредвиденный случай - вы не могли бы дать мне немного горячего чаю?

Русские привыкли к неожиданностям. Он дал мне два стакана чаю, сахар неполную тарелку маленьких пирожков.

- С большим удовольствием выручу вас, - сказал он. - Можно мне также предложить вам… я сам нередко бывал в подобном положении… несколько кофейных зерен… пожевать…

- Благодарю вас, - сказал я, - право, я вам очень благодарен. Охотно возьму их…

- Если вам еще что-нибудь понадобится… - сказал он, и в эту минуту я почувствовал в нем подлинное благородство, - я не сразу лягу… мне будет очень приятно…

Отрывок 2

Блюменталь восседал за письменным столом и ел яблоко. Теперь он перестал жевать и внимательно посмотрел на меня.

- Ладно, - цросопел он через несколько секунд, снова принимаясь за яблоко.

Я подождал, пока он бросил огрызок в бумажную корзину.

Когда он это сделал, я спросил:

- Так, значит, вы согласны?

- Минуточку! - Он достал из ящика письменного. стола другое яблоко и с треском надкусил его.

- Дать вам тоже?

- Благодарю, сейчас не надо.

- Ешьте побольше яблок, господин Локамп! Яблоки продлевают жизнь! Несколько яблок в день - и вам никогда не нужен врач!

- Даже если я сломаю руку?

Он ухмыльнулся, выбросил второй огрызок и встал:

- А вы не ломайте руки!

- Практический совет, - сказал я и подумал, что же будет дальше. Этот яблочный разговор показался мне слишком подозрительным.

Блюменталь достал ящик с сигаретами и предложил мне закурить. Это были уже знакомые мне «Коронас».

- Они тоже продлевают жизнь? - спросил я.

- Нет, они укорачивают ее. Потом это уравновешивается яблоками. - Он выпустил клуб дыма и посмотрел па меня снизу, откинув голову, словно задумчивая птица. - Надо всё уравновешивать, - вот в чем весь секрет жизни…

- Это надо уметь.

Он подмигнул мне;

- Именно уметь, в этом весь секрет. Мы слишком много знаем и слишком мало умеем… потому что знаем слишком много.

Он рассмеялся.

- Простите меня. После обеда я всегда слегка настроен на философский лад.

- Самое время для философии, - сказал я. - Значит, с кадиллаком мы тоже добьемся равновесия, не так ли?

Он поднял руку:

- Секунду…

Я покорно склонил голову. Блюменталь заметил мой жест и рассмеялся.

- Нет, вы меня не поняли. Я вам только хотел сделать комплимент. Вы ошеломили меня, явившись с открытыми картами в руках! Вы точно рассчитали, как это подействует на старого Блюменталя. А знаете, чего я ждал?

- Что я предложу вам для начала четыре тысячи пятьсот.

- Верно! Но тут бы вам несдобровать. Ведь вы хотите продать за семь, не так ли?

Из предосторожности я пожал плечами:

- Почему именно за семь?

- Потому что в свое время это было вашей первой ценой.

- У вас блестящая память, - сказал я.

- На цифры. Только на цифры. К сожалению. Итак, чтобы покончить: берите машину за шесть тысяч. Мы ударили по рукам.

- Слава богу, - сказал я, переводя дух. - Первая сделка после долгого перерыва. Кадилляк, видимо, приносит нам счастье.

- Мне тоже, - сказал Блюменталь. - Ведь и я заработал на нем пятьсот марок.

- Правильно. Но почему, собственно, вы его так скоро продаете? Он не нравится вам?

- Просто суеверие, - объяснил Блюменталь. - Я совершаю любую сделку, при которой что‑то зарабатываю,

- Чудесное суеверие… - ответил я.

Отрывок 3

Раздался стук в дверь. Вошла фройляйн Мюллер. В руке она держала крохотную стеклянную кружечку, на дне которой болталась какая‑то жидкость.

- Вот я принесла вам ром.

- Благодарю вас, - сказал я, растроганно глядя на стеклянный наперсток.

- Это очень мило с вашей стороны, но мы уже вышли из положения.

- О господи! - Она в ужасе осмотрела четыре бутылки на столе. - Вы так много пьете? - Только в лечебных целях, - мягко ответил я, избегая смотреть на Пат. - Прописано врачом. - У меня слишком сухая печень, фройляйн Мюллер. Но не окажете ли вы нам честь?..

Я открыл портвейн:

- За ваше благополучие! Пусть ваш дом поскорее заполнится гостями.

- Очень благодарна! - Она вздохнула, поклонилась и отпила, как птичка. - За ваш отдых! - Потом она лукаво улыбнулась мне. - До чего же крепкий. И вкусный.

Я так изумился этой перемене, что чуть не выронил стакан. Щечки фройляйн порозовели, глаза заблестели, и она принялась болтать о различных, совершенно неинтересных для нас вещах. Пат слушала ее с ангельским терпением. Наконец хозяйка обратилась ко мне:

- Значит, господину Кестеру живется неплохо?

Я кивнул.

- В то время он был так молчалив, - сказала она. -Бывало, за весь день словечка не вымолвит. Он и теперь такой?

- Нет, теперь он уже иногда разговаривает.

- Он прожил здесь почти год. Всегда один…

- Да, - сказал я. - В этом случае люди всегда говорят меньше.

Она серьезно кивнула головой и посмотрела на Пат.

- Вы, конечно, очень устали.

- Немного, - сказала Пат.

- Очень, - добавил я.

- Тогда я пойду, - испуганно сказала она. - Спокойной ночи! Спите хорошо!

Отрывок 4

- Кто лечил вашу жену?

- Как, то есть, лечил?.. - пробормотал я. - Какой врач? - нетерпеливо переспросил он.

- Не знаю… - ответил я. - Нет, я не знаю… я не думаю…

Он посмотрел на меня:

- Но ведь вы должны знать…

- Но я не знаю. Она мне никогда об этом не говорила.

Он склонился к Пат и спросил ее о чем-то. Она хотела ответить. Но опять начался кровавый кашель. Врач приподнял ее. Она хватала губами воздух и дышала с присвистом.

- Жаффе, - произнесла она наконец, с трудом вытолкнув это слово из горла.

- Феликс Жаффе? Профессор Феликс Жаффе? - спросил врач. Чуть сомкнув веки, она подтвердила это. Доктор повернулся ко мне: - Вы можете ему позвонить? Лучше спросить у него.

- Да, да, - ответил я, - я это сделаю сейчас же, А потом приду за вами! Жаффе?

- Феликс Жаффе, - сказал врач. - Узнайте номер телефона.

- Она выживет? - спросил я.

- Кровотечение должно прекратиться, - сказал врач. Я позвал горничную, и мы побежали по дороге. Она показала мне дом, где был телефон. Я позвонил у парадного. В доме сидело небольшое общество за кофе и пивом. Я обвел всех невидящим взглядом, не понимая, как могут люди пить пиво, когда Пат истекает кровью. Заказав срочный разговор, я ждал у аппарата. Вслушиваясь в гудящий мрак, я видел сквозь портьеры часть смежной комнаты, где сидели люди. Всё казалось мне туманным и вместе с тем предельно четким. Я видел покачивающуюся лысину, в которой отражался желтый свет лампы, видел брошь на черной тафте платья со шнуровкой, и двойной подбородок, и пенсне, и высокую вздыбленную прическу; костлявую старую руку с вздувшимися венами, барабанившую по столу… Я не хотел ничего видеть, но был словно обезоружен - всё само проникало в глаза, как слепящий свет.

Наконец мне ответили. Я попросил профессора.

- К сожалению, профессор Жаффе уже ушел, - сообщила мне сестра.

Мое сердце замерло и тут же бешено заколотилось. - Где же он? Мне нужно переговорить с ним немедленно.

- Не знаю. Может быть, он вернулся в клинику.

- Пожалуйста, позвоните в клинику. Я подожду. У вас, наверно, есть второй аппарат.

- Минутку. - Опять гудение, бездонный мрак, над которым повис тонкий металлический провод. Я вздрогнул. Рядом со мной в клетке, закрытой занавеской, щебетала канарейка. Снова послышался голос сестры: - Профессор Жаффе уже ушел из клиники.

- Куда?

- Я этого точно не знаю, сударь.

Это был конец. Я прислонился к стене.

- Алло! - сказала сестра, - вы не повесили трубку?

- Нет еще. Послушайте, сестра, вы не знаете, когда он вернется?

- Это очень неопределенно.

- Разве он ничего не сказал? Ведь он обязан. А если что‑нибудь случится, где же его тогда искать?

- В клинике есть дежурный врач.

- А вы могли бы спросить его?

- Нет, это не имеет смысла, он ведь тоже ничего не знает.

- Хорошо, сестра, - сказал я, чувствуя смертельную усталость, - если профессор Жаффе придет, попросите его немедленно позвонить сюда. - Я сообщил ей номер. - Но немедленно! Прошу вас, сестра.

- Можете положиться на меня, сударь. - Она повторила номер и повесила трубку.

Я остался на месте. Качающиеся головы, лысина, брошь, соседняя комната - всё куда-то ушло, откатилось, как блестящий резиновый мяч. Я осмотрелся. Здесь я больше ничего не мог сделать. Надо было только попросить хозяев позвать меня, если будет звонок. Но я не решался отойти от телефона, он был для меня как спасательный круг. И вдруг я сообразил, как поступить. Я снял трубку и назвал номер Кестера. Его‑то я уж застану на месте. Иначе быть не может.

И вот из хаоса ночи выплыл спокойный голос Кестера. Я сразу же успокоился и рассказал ему всё. Я чувствовал, что он слушает и записывает.

- Хорошо, - сказал он, - сейчас же еду искать его. Позволю. Не беспокойся. Найду. Вот всё и кончилось. Весь мир успокоился. Кошмар прошел. Я побежал обратно.

- Ну как? - спросил врач. - Дозвонились?

- Нет, - сказал я, - но я разговаривал с Кестером.

- Кестер? Не слыхал. Что он сказал? Как он ее лечил?

- Лечил? Не лечил он ее. Кестер ищет его.

- Кого?

- Жаффе.

- Господи боже мой! Кто же этот Кестер?

- Ах да… простите, пожалуйста. Кестер мой друг. Он ищет профессора Жаффе. Мне не удалось созвониться с ним.

- Жаль, - сказал врач и снова наклонился к Пат.

Отрывок 5

- Пойдем, дружище? - спросил я.

- Да, - ответила Пат, - но я хочу еще раз зайти в твою комнату.

- К чему? В эту старую халупу…

- Останься здесь, - сказала она. - Я сейчас приду.

Я немного подождал, а потом пошел за ней. Заметив меня, Пат вздрогнула. Никогда еще я не видел ее такой. Словно угасшая, стояла она посреди комнаты. Но это длилось только секунду, и улыбка снова появилась на ее лице.

- Пойдем, - сказала она. - Уже пора.

У кухни нас ждала фрау Залевски. Ее седые букли дрожали. На черном шелковом платье у нее была брошь с портретом покойного Залевски.

- Держись! - шепнул я Пат. - Сейчас она тебя обнимет.

В следующее мгновение Пат утонула в грандиозном бюсте. Огромное заплаканное лицо фрау Залевски судорожно подергивалось. Еще несколько секунд - и поток слез залил бы Пат с головы до ног, - когда матушка Залевски плакала, ее глаза работали под давлением, как сифоны.

- Извините, - сказал я, - но мы очень торопимся! Надо немедленно отправляться!

- Немедленно отправляться? - Фрау Залевски смерила меня уничтожающим взглядом. - Поезд уходит только через два часа! А в промежутке вы хотите, наверно, напоить бедную девочку!

Пат не выдержала и рассмеялась:

- Нет, фрау Залевски. Надо проститься с друзьями.

Матушка Залевски недоверчиво покачала головой.

- Фройляйн Хольман, вам кажется, что этот молодой человек - сосуд из чистого золота, а на самом деле он, в лучшем случае, позолоченная водочная бутылка.

- Как образно, - сказал я.

- Дитя мое!.. - снова заволновалась фрау Залевски. - Приезжайте поскорее обратно! Ваша комната всегда будет ждать вас. И даже если в ней поселится сам кайзер, ему придется выехать, когда вы вернетесь!

- Спасибо, фрау Залевски! - сказала Пат. - Спасибо за всё. И за гадание на картах. Я ничего не забуду.

- Это хорошо. Как следует поправляйтесь и выздоравливайте окончательно!

- Да, - ответила Пат, - попробую. До свидания, фрау Залевски. До свидания, Фрида.

Мы пошли. Входная дверь захлопнулась за нами. На лестнице был полумрак, - несколько лампочек перегорело. Тихими мягкими шагами спускалась Пат по ступенькам. Она ничего не говорила. А у меня было такое чувство, будто окончилась побывка, и теперь, серым утром, мы идем на вокзал, чтобы снова уехать на фронт.

Ленц распахнул дверцу такси.

- Осторожно! - предупредил он. Машина была завалена розами. Два огромных букета белых и красных бутонов лежали на заднем сидении. Я сразу увидел, что они из церковного сада. - Последние, - самодовольно заявил Ленц. - Стоило известных усилий. Пришлось довольно долго объясняться по этому поводу со священником.

- С голубыми детскими глазами? - спросил я.

- Ах, значит, это был ты, брат мой! - воскликнул Готтфрид. - Так, значит, он мне о тебе рассказывал. Бедняга страшно разочаровался, когда после твоего ухода увидел, в каком состоянии кусты роз у галереи. А уж он было подумал, что набожность среди мужского населения снова начала расти.

- А тебя он прямо так и отпустил с цветами? - спросил я.

- С ним можно столковаться. Напоследок он мне даже сам помогал срезать бутоны.

Пат рассмеялась:

- Неужели правда?

Готтфрид хитро улыбнулся:

- А как же! Всё это выглядело очень здорово: духовный отец подпрыгивает в полумраке, стараясь достать самые высокие ветки. Настоящий спортсмен. Он сообщил мне, что в гимназические годы слыл хорошим футболистом. Кажется, играл правым полусредним.

- Ты побудил пастора совершить кражу, - сказал я. - За это ты проведешь несколько столетий в аду. Но где Отто?

- Уже у Альфонса. Ведь мы ужинаем у Альфонса?

- Да, конечно, - сказала Пат.

- Тогда поехали!

Нам подали нашпигованного зайца с красной капустой и печеными яблоками. В заключение ужина Альфонс завел патефон. Мы услышали хор донских казаков. Это была очень тихая песня. Над хором, звучавшим приглушенно, как далекий орган, витал одинокий ясный голос. Мне показалось, будто бесшумно отворилась дверь, вошел старый усталый человек, молча присел к столику и стал слушать песню своей молодости.

- Дети, - сказал Альфонс, когда пение, постепенно затихая, растаяло, наконец, как вздох. - Дети, знаете, о чем я всегда думаю, когда слушаю это? Я вспоминаю Ипр в тысяча девятьсот семнадцатом году. Помнишь, Готтфрид, мартовский вечер и Бертельсмана?.. - Да, - сказал Ленц, - помню, Альфонс. Помню этот вечер и вишневые деревья…

Альфонс кивнул.

Кестер встал.

- Думаю, пора ехать. - Он посмотрел на часы. - Да, надо собираться.

- Еще по рюмке коньяку, - сказал Альфонс. - Настоящего «Наполеона». Я его принес специально для вас.

Мы выпили коньяк и встали.

- До свидания, Альфонс! - сказала Пат. - Я всегда с удовольствием приходила сюда. - Она подала ему руку.

Альфонс покраснел. Он крепко сжал ее ладонь в своих лапах.

- В общем, если что понадобится… просто дайте знать. - Он смотрел на нее в крайнем замешательстве. - Ведь вы теперь наша. Никогда бы не подумал, что женщина может стать своей в такой компании.

- Спасибо, - сказала Пат. - Спасибо, Альфонс. Это самое приятное из всего, что вы могли мне сказать. До свидания и всего хорошего.

- До свидания! До скорого свидания!

Кестер и Ленц проводили нас на вокзал. Мы остановились на минуту у нашего дома, и я сбегал за собакой. Юпп уже увез чемоданы.

Мы прибыли в последнюю минуту. Едва мы вошли в вагон, как поезд тронулся. Тут Готтфрид вынул из кармана завернутую бутылку и протянул ее мне:

- Вот, Робби, прихвати с собой. В дороге всегда может пригодиться.

- Спасибо, - сказал я, - распейте ее сегодня вечером сами, ребята, У меня кое‑что припасено.

- Возьми, - настаивал Ленц. - Этого всегда не хватает! - Он шел по перрону рядом с движущимся поездом и кинул мне бутылку.

- До свидания, Пат! - крикнул он. - Если мы здесь обанкротимся, приедем все к вам. Отто в качестве тренера по лыжному спорту, а я как учитель танцев. Робби будет играть на рояле. Сколотим бродячую труппу и будем кочевать из отеля в отель.

Текст 2

Глава авиастроительного концерна «Airbus» Томас Эндерс

«Мы не станем строить А400М любой ценой»

Глава авиастроительного концерна «Airbus» Томас Эндерс, несмотря на финансовый и экономический кризис, по-прежнему чувствует себя вполне уверенно. В интервью «Handelsblatt» он прогнозирует, что компания сможет повторить рекордный результат выпуска самолетов 2008 года. Наметилось и решение проблем, связанных с задержками проекта военно-транспортного лайнера А400М.

Handelsblatt: В ближайшее время начнётся очередной Парижский авиасалон. В последний раз в 2007 году вы получили там более 400 заказов. Грозит ли в нынешнем году переход на «диетическое питание»?

Томас Эндерс: На большой объем заказов мы не рассчитываем. Если до конца года у нас наберется примерно 300 новых заказов, то для нынешней ситуации это будет сказочным результатом! Однако сейчас новые заказы для меня не главная проблема. Приоритетом является работа по нынешнему портфелю заказов, который хорошо заполнен.

Handelsblatt: Сможете ли вы добиться своей цели — поставить в нынешнем году заказчикам порядка 480 самолетов, ведь первые отказы от сделанных ранее заявок уже прозвучали?

Томас Эндерс: Я по-прежнему уверен, что планы свои мы выполним, конечно, если финансовый мир не преподнесет нам каких-нибудь сюрпризов. Мы умышленно взяли большее, чем обычно, количество заказов. В случае, если когда кто-то из заказчиков вдруг откажется, нам не придется сокращать производство. Конечно, подобная политика не лишена риска, однако сегодня она оправдывает себя целиком и полностью. Понятно, что в текущем году эта наша «подушка безопасности» уже похудела, однако на 2010 и 2011 годы мы еще располагаем солидными резервами.

Handelsblatt: Значит, у авиакомпаний уже нет проблем с оплатой заказанных ими самолетов?

Томас Эндерс: Так однозначно я бы не сказал, однако ситуация несколько разрядилась. К примеру, хорошую поддержку оказывают нам страховщики экспортных кредитов типа «Euler-Hermes» или «Coface». В нынешнем году они гарантируют оплату примерно 50% наших поставок, а в прошлом году этот показатель был всего 20%.

Handelsblatt: Гарантировано ли уже финансирование всех заказанных на 2009 год самолетов?

Томас Эндерс: Нет. Однако если тенденция последних пяти месяцев сохранится, то я буду полностью уверен в выполнении плана поставок в текущем году.

Handelsblatt: И все же сокращать производство вам приходится: вместо 36 машин типа А320 вы собираетесь выпускать всего 34 в месяц. Можно ли прогонозировать новые сокращения?

Томас Эндерс: Исключить этого я, конечно, полностью не могу. Мы постоянно следим за рынком и ситуацией у наших клиентов. Меньше всего мы хотели бы иметь «белые хвосты» — непроданные самолеты, оставшиеся на наших площадках. Нами уже запланировано довольно значительное сокращение. Что касается серии А320, то в 2010 году мы хотели выпускать их по 40 машин в месяц, а из серии А330/А340 — по 11 единиц. По сравнению с этими цифрами сокращение уже достигает 15—20%.

Handelsblatt: Нет ли противоречия в том, что вы сокращаете производство, но оставляете без изменений план по поставкам?

Томас Эндерс: Нет, ведь показатель выпуска 36 самолетов серии А320 в месяц достигнут нами лишь в конце прошлого года. В 2008 году мы собирали меньше самолетов и выпустили всего 483 единицы.

Handelsblatt: Видимо, в 2010 году сокращение производства в полной мере скажется на вашем показателе поставок, и «Airbus» произведёт меньше самолетов, чем в 2009 году?

Томас Эндерс: Вполне возможно. Однако сейчас об этом можно только гадать.

Handelsblatt: Если свертывание производства продолжится, то неизбежны и новые сокращения рабочих мест?

Томас Эндерс: Пока на этот счет никаких прогнозов у нас нет, да и ситуации на каждом из заводов отличаются друг от друга. Впрочем, мы располагаем целым набором мер, с помощью которых могут быть проведены необходимые корректировки, например, использованы различные варианты укороченной рабочей недели. Кроме того, не забывайте, что в рамках нашей программы «Power8» мы за минувшие два года уже сократили более 5 тыс. рабочих мест, причем преимущественно в управленческих структурах. Конечно, сейчас, во время кризиса, нам это очень помогло.

Handelsblatt: Не ждете ли вы новых неприятностей ввиду того, что производство в Европе вы сокращаете, а на своем новом заводе в Китае, напротив, наращиваете?

Томас Эндерс: Наш китайский проект имеет стратегический характер. Создав там свое производство, нам легче осваивать этот гигантский рынок. Кроме того, в Китае мы продаем гораздо больше самолетов, нежели производим их на месте. Можно сказать, что китайский рынок гарантирует и рабочие места «Airbus» в Европе.

Handelsblatt: Но вы ведь только что столкнулись в Китае с попыткой промышленного шпионажа?

Томас Эндерс: Подобные попытки существуют повсюду. Но, являясь глобально работающим концерном, мы к этому, конечно же, готовы. Главное, что наша система безопасности функционирует, а от своей стратегии дальнейшей интернационализации из-за подобных случаев мы отказываться не собираемся.

Handelsblatt: Давайте поговорим о другой вашей проблеме — военно-транспортном самолете А400М. До конца июня вам необходимо достичь компромисса с правительствами стран-заказчиков. Успеете?

Томас Эндерс: С ними мы ведем переговоры по трем позициям. Страны-заказчики должны прийти к единому мнению о том, заинтересованы ли они по-прежнему в получении А400М и какими характеристикам должна обладать эта машина. Вторым дискуссионным вопросом является: принимают ли они предложенный нами новый план поставок. Не в последнюю очередь нам необходимо достичь компромисса и по финансовым условиям. Все это весьма непростые вопросы.

Handelsblatt: С вашей стороны уже звучала угроза выйти из этого проекта. Заинтересован ли концерн «Airbus» в А400М?

Томас Эндерс: Да, мы хотим строить этот самолет, но не любой ценой. Мы по-прежнему уверены в достоинствах А400М, однако в нынешних рамочных условиях это программа не может быть успешно реализована.

Handelsblatt: По какой из этих трех позиций уже есть, на ваш взгляд, подвижки?

Томас Эндерс: Конечно, с вашей стороны было логично спросить об этом, однако о деталях переговоров я рассказывать сейчас не буду.

Handelsblatt: Ну, тогда скажите хотя бы, есть ли вообще какой-нибудь прогресс в переговорах…

Томас Эндерс: Я уверен, что совместно с заказчиками мы найдем решение для продолжения программы. Многие военные, да и гражданские самолеты на начальном этапе своего создания сталкивались с проблемами, однако их дальнейшая судьба оказывалась очень успешной.

Handelsblatt: Что же не сложилось в случае с А400М?

Томас Эндерс: Многое. В частности, мы неверно оценили график работ и необходимые бюджетные рамки. Но тут ответственность лежит и на правительствах. Так, политики навязали нам выбор европейского двигателя, тогда как мы предпочитали другое решение. И все же: то, что всего за шесть лет мы достигли с А400М, выглядит вполне достойно. В прошлом году этот самолет мог бы уже подняться в воздух, если бы…

Handelsblatt: Так когда же намечен первый полет А400М?

Томас Эндерс: Как только у нас будут подходящие для него двигатели с необходимым программным обеспечением, и мы получим требуемое разрешение. На сегодняшний день мы исходим из того, что первый полет возможен еще до конца текущего года. Но тут мы, конечно, зависим от наших коллег-моторостроителей.

Handelsblatt: Предположим, моторы вы получите в ноябре. Как мог бы выглядеть тогда дальнейший график?

Томас Эндерс: Тогда через три года после первого полета начнутся его поставки. То есть в конце 2012 — начале 2013 года. Проблемы с А380 преподали нам горький урок, что даже заключительный этап может преподнести сюрпризы. Поэтому развивать производство А400М мы намерены очень осмотрительно.

Handelsblatt: Кстати, об А380: его производство до сих пор окончательно не отлажено. Не так ли?

Томас Эндерс: Оптимизация серийного выпуска А380 наверняка продлится еще в течение нынешнего и будущего года, однако мы уже добились большого прогресса. И несмотря на то, что из-за кризиса мы сократили производство А380 в этом году до 14 штук, мы не собираемся расслабляться. Не снижая темпов, мы продолжаем работать над повышением эффективности производства.

Handelsblatt: Ходят слухи, что вы уже готовите модернизированную версию А380?

Томас Эндерс: Для одного из клиентов мы планируем выпуск так называемой версии «повышенной плотности», предполагающей увеличение числа посадочных мест до 800. Конечно, при такой конфигурации достигается значительная экономия авиатоплива из расчета на одного пассажира. Этот вариант интересен и для многих клиентов, и для экологии.

Handelsblatt: Сейчас каждый переданный заказчику А380 приносит вам убыток. Когда ситуация изменится?

Томас Эндерс: Действительно, в авиационном бизнесе надо иметь «длинное дыхание». Потребуется еще некоторое время, чтобы доля А380 в прибыли «Airbus» стала серьезной. Сегодня количество заказов стагнирует, что ввиду кризиса и неудивительно. Но ни одного случая отказа от заказов у нас не было. И это тоже достаточно примечательно.

Handelsblatt: Создание нового дальнемагистрального лайнера А350 дорого обходится. За государственной помощью обращаются многие отрасли. Может быть, и для вас сейчас наступил подходящий момент?

Томас Эндерс: Мы не являемся фирмой, попавшей в кризисную ситуацию, а представляем абсолютно здоровую и перспективную отрасль. Государственные займы на крупные проекты в нашей индустрии — обычное дело во всем мире. И до сих пор европейские правительства заработали на предоставлении кредитов «Airbus» хорошие деньги. Например, мы уже начали возвращать полученные под проект А380 кредиты.

Handelsblatt: Так вы хотите получить финансовую поддержку проекта А350 или нет?

Томас Эндерс: Мы хотим честной конкуренции. Компания «Boeing» получила значительно больше 5 млрд. долл. дотаций для своей 787-й модели. Наш А350, который аналогичной поддержки не имеет, столкнулся с миллиардными убытками. Меня такой расклад не устраивает. Обо всем остальном мы ведем переговоры с правительствами.

Handelsblatt: Непросто получить заказ и на самолеты-заправщики для ВВС США. По этой крупной сделке назначен новый тендер. Вас устроит, если заказ будет поделен между «Boeing» и «Airbus»?

Томас Эндерс: Мы ждем, когда будут известны детали тендера. Его первый проект должен поступить в ближайшие недели. Если конкурс будет честный и его условия его для нас будут экономически целесообразны, то мы, конечно, примем в нем участие. Для того чтобы инвестиции в производство по конечной сборке в штате Алабама имели смысл, нам необходимо выпускать не менее 12 авиазаправщиков в год. Кроме того, там же, в Мобиле, мы хотим выпускать и грузовые самолеты.

Handelsblatt: И последний вопрос: в инсайдерском деле стало совсем тихо. Как здесь обстоят дела?

Томас Эндерс: Об этом вам стоит спросить в следственных органах. Все, что я могу Вам сказать, так это то, что процесс продолжается и, скорее всего, будет длиться еще несколько лет. Но это не мешает мне спать спокойно. Я полностью уверен, что обвинения против меня и моих коллег окажутся необоснованными.

Текст 3

Йорг Кахельман: На меня больше никто не оказывает давление

Йорг Кахельман впервые после его оправдательного приговора говорит о своих представлениях о женщинах, о истинных и фальшивых друзьях - и о том, почему сейчас он больше доверяет знакомым из тюрьмы, чем полиции.

Сдержанно улыбаясь, Йорг Кахельман подходит к двери небольшого дома, который он арендует уже в течение нескольких месяцев. Он приветствует нас словами "Вы, наконец, добрались?". Нелегко было найти его в этой деревне, за границей, где он прячется от видео- и фотокамер немецких репортеров. Несколько дней назад суд города Мангейма оправдал его по обвинению в изнасиловании после 43 дней слушания дела. Хотя этот процесс еще не полностью завершён, так как обвинение подало апелляцию на решение суда, но 52-летний Кахельман, который раньше был ведущим прогноза погоды на телевидении, снова на свободе. Он остановился на верхней ступеньке перед входной дверью, словно не знал, стоит ли приглашать гостей войти в дом.

Навстречу ему дует прохладный ветер, над полями и лесами вокруг деревни нависли плотные серые тучи.

DIE ZEIT: Холодно у Вас, господин Кахельман. Мы оделись слишком легко. На сайте вашей метеорологической службы передавали, что будет солнце.

Йорг Кахельман: Нет, такого сообщения там не было.

DIE ZEIT: Но как же! Погода должна была быть сегодня солнечной.

Кахельман: Я сам сегодня смотрел. Там не было написано про солнце. Вы посмотрели какую-то ерунду. (Смеется) Если бы вы были хорошими журналистами, вы бы распечатали прогноз погоды и сейчас показали бы мне его. Тогда у вас было бы доказательство. Мы можем прямо сейчас посмотреть в Интернете. Это будет совсем не сложно. Или вы всё же еще раз начнёте наш разговор, но уже по-другому?

DIE ZEIT: Согласен, лучше начать заново: суд города Мангейма оправдал вас по обвинению в изнасиловании. В какой момент вы поняли, что это произойдёт?

Кахельман: Только тогда, когда судья сказал об этом.

DIE ZEIT: Вы до конца верили в то, что вас осудят?

Кахельман: Не могу сказать, что это было так, но близкие мне люди, а также адвокаты вселяли в меня мужество. Однако в зале суда мне довелось слышать столько нелогичных вещей, особенно со стороны прокуроров города Мангейма, что мне до самого конца процесса не приходилось рассчитывать на человеческую логику. Ещё летом прошлого года – спустя несколько месяцев после моего ареста - я сказал в одном интервью: я верю в немецкое правосудие. С тех пор я полностью потерял эту веру – что касается города Мангейма. Вот почему я не был уверен в оправдательном приговоре.

DIE ZEIT: Вы смогли бы найти в себе силы, чтобы пережить обвинительный приговор?

Кахельман: Я не знаю. Я уже столько всего преодолел, о чём раньше даже не мог подумать, что справился бы с этим. Я 132 дня провел в предварительном заключении. Невиновный, но за решёткой. И я всегда думал: когда же конец? Если бы теперь меня осудили, я снова вернулся бы в тюрьму. Тогда суд таким способом лишил бы меня моих сыновей, которые живут в Канаде. Они даже не смогли бы посещать меня в тюрьме. И это было бы для меня самым плохим в этой ситуации. И в глазах общественности я был бы насильником. Не подозреваемый, а уже осужденный насильник.

DIE ZEIT: Как именно вы представляли себе свое осуждение?

Кахельман: Иногда я представлял себе этот наихудший вариант. Я спрашивал себя: как я буду сидеть в зале суда? Как я буду смотреть? Как вообще мне тогда сохранить самообладание?

DIE ZEIT: Вы хотели сохранить самообладание?

Кахельман: Начиная с первого дня судебных разбирательств и до последнего я старался держать себя в руках. Я всегда старался сохранять одинаковое выражение лица – заезжая в подземный гараж суда и выезжая оттуда. Какое дело этим назойливым фотографам до того, что я чувствую?

DIE ZEIT: По прошествии долгого времени мы снова слышим Ваш голос. Вы никогда не говорили в зале суда, за вас отвечали ваши адвокаты. Почему вы молчали?

Кахельман: Мой голос можно услышать каждую неделю по радио «Примавера» и радио «Базель». И перед судом мой адвокат Иоганн Швенн посоветовал мне молчать. И что мне оставалось говорить, как «Это был не я!» и «Я не насильник!». Зачем мне было участвовать в этих нелепых выдумках, которые рассказывали обо мне? После того, что я услышал о себе в суде, мне теперь сложно узнать себя. Мне пришлось бы на каждом судебном разбирательстве по сто раз вставать и говорить: «Это ложь!» Что мне оставалось говорить о свидетельнице, которая обманывала, и которой поверили, казалось бы, взрослые люди, такие, как эти прокуроры, а в некоторых случаях – также и судьи? Что мне оставалось думать, кроме как: «И такое возможно! Это реальность. И я в это попался». Поэтому говорил мой адвокат, а не я.

DIE ZEIT: Ваш адвокат Швенн наделал много шума перед судом.

Кахельман: Нет, это не так. Он вёл себя нормально.

DIE ZEIT: Но как Вы можете всерьёз утверждать, что ваш защитник, который систематически напрямую давил на свидетелей, прокуроров и экспертов, вёл себя нормально?

Кахельман: Очень просто. В газетах было много лжи. Например, в газете «Bild» написали, что: адвокат Кахельмана ударил кулаком по столу судьи. Это неправда. Он не делал этого. Он и не кричал. История о том, что адвокат в суде кричал - вымысел журналистов. Они сказали, наверное: Вау, он действительно оправдан, теперь интерес к нашей истории упадёт. В таком случае нам надо заняться его адвокатом и сделать из него скандалиста! И никто не исправил сообщение в газете «Bild», хотя все, кто присутствовал, видели, что он не кричал и не стучал по столу. Каждый журналист придерживает при себе подобного рода выдумку для подходящего случая. Мой адвокат не вёл себя буйно, иногда он был слишком конкретным для южно-германского речевого этикета - с этим я соглашусь, но вёл он себя спокойно.

DIE ZEIT: В ближайшее время Вы опять разводитесь со своей женой Мириам. Об этом всюду пишут.

Кахельман: Какое вам дело? Цитируя Моррисси, time will prove everything – время покажет. Мою жену теперь обвиняют в том, что она не только молода, но и глупа. Люди смотрят на Мириам и говорят себе: бедняжка. А затем они быстро глядят на её горло - не видно ли следов собачьего ошейника, потому что в некоторых газетах было написано, что я увлекаюсь садомазохизмом. По правде говоря, весь этот судебный процесс я бы не выдержал без этой женщины, без ее ума, упорства и решимости, и прежде всего без её помощи. На некоторых этапах процесса я был словно парализован.

DIE ZEIT: Сейчас в отношении Вас обсуждаются два вопроса. Во-первых: Вы по расчёту женились на студентке Мириам, которую Вы встретили в аэропорту в день своего задержания, чтобы предстать в лучшем свете перед судом. Во-вторых: и этот брак потерпит крах в ближайшем будущем.

Кахельман: И первое и второе Вас не касается! Такие вопросы совершенно не соответствуют формату „DIE ZEIT“. Вот Вам мой ответ.

DIE ZEIT: Успокойтесь, г-н Кахельман!

Кахельман: Я совершал ошибки. Я обманывал женщин и рассказывал им небылицы. И я не горжусь этим. Я не оправдываюсь - но о себе я слышал гораздо больше лжи. Я знаю, что вел себя безобразно, обманывал людей. И это нельзя простить. Но то, что со мной сделала сторона обвинения, когда они приписали мне изнасилование - это не просто ложь. Это преступление. Для этого не существует оправдания.

DIE ZEIT: Просили ли Вы прощения хотя бы у одной из женщин, которую Вы обманули?

Кахельман: Я почти ни у кого не просил прощения.

DIE ZEIT: «Почти ни у кого» означает ни у кого?

Кахельман: Я извинился перед теми, где это было уместно, правильно и важно.

DIE ZEIT: И перед Вашей женой Мириам тоже?

Кахельман: Да, например, и перед ней.

DIE ZEIT: Как показывают Ваши отношения со многими бывшими возлюбленными, Вы - человек, который легко «уходит».

Кахельман: Что Вы имеете в виду? «Уходить» - звучит многозначительно.

DIE ZEIT: Это значит, что Вы легко можете ускользнуть, когда этого хотите. Как Вам вообще удалось избежать огромной толпы репортеров в Мангейме, которые ждали Вашего приговора?

Кахельман: После окончания судебного разбирательства я сел в автомобиль моего адвоката Андреа Комбе, и мы уехали. Так как некоторые репортёры были на мотоциклах, от них было не так-то просто отделаться. В Гейдельберге мы проехали на одном из перекрестков на желтый - но они проехали и на красный. Мы сделали несколько кругов и заехали в какой-то многоярусный гараж. Я вышел из машины, оставив госпожу Комбе в машине, чтобы дальше она ехала одна. Сам же я хотел поймать такси где-нибудь на улице. Но затем я увидел: выход был только один, и там уже стоял один из этих репортёров со своим мотоциклом. Тогда я выбежал через запасной выход и оказался между высокими домами во внутреннем дворе, из которого не было выхода на улицу. За воротами уже стоял еще один фотограф и щелкал своей камерой. Я забежал в одно из зданий и оказался в большом офисном помещении, в котором сидело три человека.

DIE ZEIT: Этот офис не был для Вас знакомым?

Кахельман: Нет. Эти три человека пристально смотрели на меня, и тогда я сказал: "Добрый день, меня зовут Йорг Кахельман, и я пытаюсь скрыться от репортёров". Одна из женщин сказала: ""Ах, да. Я знаю Вас. И я давно знаю госпожу Комбе". Эта женщина предложила тайно увезти меня оттуда на своём автомобиле. Но после того, что я испытал, я старался не допускать подобных ситуаций и оставаться наедине с незнакомой женщиной, будь то лифт, улица, какое-нибудь помещение - где угодно. Поэтому я попросил одного из мужчин из офиса поехать вместе. Он понял меня, и тогда мы втроём смогли уехать оттуда.

DIE ZEIT: Где именно Вы сидели в машине?

Кахельман: Я не сидел. Я лежал на заднем сиденье, спутив ноги вниз, а на моей голове лежал резиновый коврик для фитнеса. Позже я пересел в другой автомобиль, на котором уехал за пределы Германии.

Поздний вечер, солнце почти село, очень скоро начнёт смеркаться. Подходящее время, чтобы сделать несколько фотографий с Йоргом Кахельманом. Перед домом? Перед деревом снаружи? Кахельман неуверенно становится возле дерева, но затем говорит: "Нет, не здесь". Это дерево - плакучая ива. А что подумают читатели? Ведь они могут соотнести название дерева с ним.

Кахельман - как ребёнок, который обжёгся. Он постоянно думает о том, кто, что и как будет в отношении него интерпретировать. Он часто старается смотреть на себя со стороны.

Кахельман спешит по проселочной дороге в сторону леса. Захочет ли он фотографироваться рядом с пастбищной изгородью? Напомнит ли ему колючая проволока о тюрьме? Хорошо, но только несколько фотографий. Он стоит на лугу, руки в карманах. Согласится ли он для фотографии прислониться к одному из тюков сена? Нет, лучше не надо. Как это будет выглядеть - как профессиональная фотосессия на природе? Он одет в клетчатую рубашку и ковбойские сапоги.

Затем Кахельман спешит обратно в стоящий в отдалении небольшой дом, который не имеет ничего общего с шикарными земельными участками, которые он купил в Швейцарии и Канаде. Потолки здесь низкие, слишком низкие для человека ростом 1,91 метра, поэтому Кахельману постоянно приходится сгибаться. Здесь стоит узкая полка с телевизором и аудиоаппаратурой категории Hi-Fi, ноутбук, диван, на столе ваза с увядшими розами, холодильник с бутылками кока-колы и баночками с йогуртом - все это в слабо освещённом помещении. На каминной полке лежит потрёпанный словарь Langenscheidt.

Летают несколько назойливых мух. Соседи не знают, кто он такой, - говорит Кахельман, - он сам проверял это.

DIE ZEIT: Вы стоите под ивой, и сразу замечаете, что это - плакучая ива. Как бы Вы описали своё состояние?

Кахельман: Просто я разбираюсь в деревьях, хотя возможно - это уже психологическая травма. В любом случае, сегодня я чувствовал себя действительно плохо. Что я должен делать? В настоящее время в моей жизни ситуация подобна той, что была, когда я узнал, что двое моих сыновей - не от меня. Большинство моих друзей сказали мне тогда: теперь ты должен принять серьезное решение, иначе ты не сможешь вернуть свою жизнь в прежнее русло. Но на тот момент я сделал так, как никто мне не советовал: я боролся за своих детей, потому что хотел, чтобы они остались моими. Сегодня некоторые люди опять говорят: Сделай рывок, начни новую жизнь, хватит бороться с прокурорами и свидетелями. Просто уезжай из этой страны. Но бросить всё и уехать - так я не могу. Мне надо решиться на что-то серьезное.

ГЛАВА 4. ПЕРЕВОДЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

Диалоги из текстов художественных произведений являются примером реального употребления маркеров вежливости в различных речевых ситуациях. В связи с этим предметом переводческого анализа послужили, прежде всего, диалоги из романа Э.М. Ремарка «Три товарища» (1959), переведённые И. Шрайбером и Л. Яковленко под редакцией Л. Плотникова (Шрайбер и Л. Яковленко под редакцией Л. Плотникова, Л.: Лениздат, 1959).

Речевой акт «Просьба»

»Bitte, entschuldigen Sie«, sagte ich» ein unvorhergesehener Zufall – können Sie mir etwas heißen Tee geben?«	Простите, пожалуйста, - сказал я. - Непредвиденный случай - вы не могли бы дать мне немного горячего чаю?
Er wendete sich zu mir.»Können Sie ihm telefonieren?	Доктор повернулся ко мне: - Вы можете ему позвонить?

Приведенные выше предложения с глаголом «können» переводчик передает в виде вопросительных предложений. Причём в первом случае для достижения большей степени вежливости была использована отрицательная частице «не»: «können Sie mir etwas heißen Tee geben?» - «вы не могли бы дать мне немного горячего чаю?», что способствует достижению и большей степени эквивалентности при переводе немецкой структуры.

»Bitte, rufen Sie die Klinik an. Ich warte hier. Sie haben doch noch einen zweiten Apparat.«

- Пожалуйста, позвоните в клинику. Я подожду. У вас, наверно, есть второй аппарат.

Вежливые просьбы с глаголом в повелительном наклонении, где маркером вежливости выступает частица «bitte», переводчик передает на русский язык с помощью также повелительного наклонения, сопровождая его в русском предложении дословным переводом – «пожалуйста».

Ich sagte ihr die Nummer.»Aber bitte, dringend, Schwester«.

Я сообщил ей номер. - Но немедленно! Прошу вас, сестра.

В начале немецкого высказывания употреблено сочетание «Aber bitte, dringend», которое не только придает вежливый оттенок, но и подчеркивает нетерпение говорящего, желание поскорей получить реакцию на свою просьбу. Это предложение было переведено на русский выражением «Но немедленно! Прошу вас», что, на наш взгляд, полностью передаёт идею и настроение предложения. Переводчик справился с переводом этого предложения, употребив выражение, которое полностью передаёт внутреннее настроение и идею высказывания.

Речевой акт «Благодарность»

»Danke«, sagte ich», wirklich, ich danke Ihnen. Ich nehme sie gern…«	- Благодарю вас, - сказал я, - право, я вам очень благодарен. Охотно возьму их…
»Danke«, sagte ich und betrachtete gerührt den gläsernen Fingerhut.»Es ist sehr freundlich von Ihnen, aber wir haben uns schon geholfen.«	- Благодарю вас, - сказал я, растроганно глядя на стеклянный наперсток. - Это очень мило с вашей стороны, но мы уже вышли из положения.
»Danke«, sagte Pat,»danke, Alfons. Sie hätten mir nichts Schöneres sagen können! Auf Wiedersehen und alles Gute!«	- Спасибо, - сказала Пат. - Спасибо, Альфонс. Это самое приятное из всего, что вы могли мне сказать. До свидания и всего хорошего.
»Danke«, sagte ich,»trinkt sie heute abend selbst, Kinder. Ich habe schon was bei mir«.	- Спасибо, - сказал я, - распейте ее сегодня вечером сами, ребята, У меня кое-что припасено.

Выражение благодарности, как уже было упомянуто, в немецком языке сильно ритуализировано. «Немецко-русский словарь речевого общения» называет выражения благодарности «Danke», «Danke schon», «vielen Dank», «Danke vielmals» наиболее распространенными и не несущими никакой эмоциональной нагрузки, и предлагает для перевода эквивалентные клише: «Спасибо», «Большое спасибо», «Благодарю вас». Как мы видим, эти выражения были использованы в переводе предложений. В первом примере одиночное «Danke» было дополнено выражением «wirklich, ich danke Ihnen», что на русский язык переведено как «Благодарю вас … право, я вам очень благодарен». Вторая часть придаёт подчёркнутую вежливость, что полностью соответствует описанной в книге ситуации.

»Danke vielmals!«Sie seufzte, machte eine kleine Verbeugung und nippte wie ein Vogel.

- Очень благодарна! - Она вздохнула, поклонилась и отпила, как птичка.

Для перевода формулы вежливости «Danke vielmals!» переводчик выбрал выражение «Очень благодарна!», что в данном предложении, на наш взгляд, является адекватной заменой.

»Danke schön, Frau Zalewski«, sagte Pat.»Vielen Dank für alles. Auch für das Kartenlegen. Ich werde mir alles merken«.

- Спасибо, фрау Залевски! - сказала Пат. - Спасибо за всё. И за гадание на картах. Я ничего не забуду.

В приведённом предложении в немецком языке рядом стоят две формулы вежливости «Danke schön» и «Vielen Dank für alles». Переводчик использовал в переводе выражения «Спасибо» и «Спасибо за всё» соответственно. Такой выбор подчёркивает интенцию говорящего и акцентирование с его стороны именно предложного сочетания „für alles“, и данный перевод соответствует полностью немецкому оригиналу.

Речевой акт «Вежливый отказ»

Er holte einen neuen Apfel aus der Schreibtischschublade. »Wollen Sie auch einen?« »Danke, nicht gerade jetzt…«

Он достал из ящика письменного. стола другое яблоко и с треском надкусил его. - Дать вам тоже? - Благодарю, сейчас не надо.

Выражение «Danke, nicht gerade jetzt» было переведено как «Благодарю, сейчас не надо». Использование формулы «Благодарю», на мой взгляд, было выбрано переводчиком, исходя из понимания описанной в тексте ситуации и характера отношений участников данного диалога с целью подчеркнуть благовоспитанность героини произведения.

Речевой акт «Извинение»

»Bitte, entschuldigen Sie«, sagte ich»ein unvorhergesehener Zufall – können Sie mir etwas heißen Tee geben?«	Простите, пожалуйста, - сказал я. - Непредвиденный случай - вы не могли бы дать мне немного горячего чаю?
»Ach so – entschuldigen Sie. Köster ist mein Freund. Er sucht Professor Jaffé. Ich konnte ihn nicht erreichen.«	- Ах да… простите, пожалуйста. Кестер мой друг. Он ищет профессора Жаффе. Мне не удалось созвониться с ним.
»Entschuldigen Sie«, sagte ich,»wir müssen eiligst los! Es ist höchste Zeit!«	- Извините, - сказал я, - но мы очень торопимся! Надо немедленно отправляться!

В приведённых выше предложениях формулы «Bitte, entschuldigen Sie» и «Entschuldigen Sie» были переведены переводчиком, используя прямой перевод, как «Простите, пожалуйста» и «Извините» и соответственно передают смысл немецкого предложения.

Междометие «Ach so» во втором предложении придает высказыванию «смущенный» характер, тем самым усиливая вежливый оттенок извинения. Перевод «Ах да… простите, пожалуйста» представляется в данном случае наиболее подходящим и полностью адекватным немецкому варианту.

»Entschuldigen Sie – nach Tisch werde ich immer etwas philosophisch…«

- Простите меня. После обеда я всегда слегка настроен на философский лад.

Всё то же немецкое выражение «Entschuldigen Sie» в этом случае было переведено устойчивым выражением «Простите меня», которое подчёркивает неофициальный, и даже, как представляется, в некоторой мере доверительный характер речи.

»Bedaure«, sagte die Schwester,»Professor Jaffé ist ausgegangen.«

- К сожалению, профессор Жаффе уже ушел, - сообщила мне сестра.

В приведённом примере переводчик перевёл «Bedaure» выражением «К сожалению», что вполне передаёт смысл написанного. Однако, по моему мнению, немецкое «Bedaure» можно было бы перевести выражением «Я сожалею, но…». На мой взгляд, такой перевод звучал бы не столь обобщённо и безэмоционально, а также лучше выразил бы искренность сожаления, о котором говорится в ситуации по тексту.

Для осуществления самостоятельного перевода для дипломного проекта были выбраны статьи из онлайн-газет Handelsblatt.com от 02.06.2009 и Tagesspiegel.de от 13.06.2011. Статьи представляют собой тексты интервью с общественными деятелями ФРГ по актуальным вопросам, касающимся как социально-экономических вопросов, так и проблем личной жизни, получивших общественный резонанс.

Проблема выбора эквивалентного соответствия при переводе является главной проблемой в деятельности переводчика. Приведённые выше примеры кратко обозначили сложность передачи информации с одного языка на другой. Для выполнения адекватного перевода необходимы, что общеизвестно, не только знание языков, но и подготовленность в области теории перевода и владение практическими переводческими навыками, определяемыми, в том числе, и социокультурной компетенцией переводчика.

При переводе указанных текстов были использованы различные виды переводческих трансформаций. Нижеследующие примеры систематизированы по видам трансформаций: лексические, грамматические, лексико-семантические, что наглядно представляет результаты работы выпускника переводческого факультета по поиску эквивалентных соответствий высказываниям в немецком языке при их передаче на русский язык с целью достижения адекватности перевода в целом.

Лексические трансформации

Калькирование

Beim letzten Salon 2007 heimsten Sie über 400 Bestellungen ein. Dieses Jahr droht wohl Magerkost?	В последний раз в 2007 году вы заполучили там более 400 заказов. Грозит ли в нынешнем году переход на «диетическое питание»?
Das letzte was wir wollen, sind "white tails" - Flugzeuge also, die unverkauft auf dem Hof herumstehen.	Меньше всего мы хотели бы иметь «белые хвосты» — непроданные самолеты, оставшиеся на наших площадках.
Wir haben unter anderem den Zeitplan und den erforderlichen Budgetrahmen falsch eingeschätzt.	В частности, мы неверно оценили график работ и необходимые бюджетные рамки.
Aber da sind wir natürlich von unseren Kollegen Triebwerksbauern abhängig!	Но тут мы, конечно, зависим от наших коллег-моторостроителей.
Wir planen derzeit für einen Kunden eine so genannte "high density" Version.	Для одного из клиентов мы планируем выпуск так называемой версии «повышенной плотности».
Im Luftfahrtgeschäft braucht man in der Tat einen langen Atem.	Действительно, в авиационном бизнесе надо иметь «длинное дыхание».

Грамматические трансформации

Добавление грамматикализованных единиц

Sprich, der chinesische Markt sichert auch Airbus-Arbeitsplätze in Europa.	Можно сказать, что китайский рынок гарантирует и рабочие места «Airbus» в Европе
Unschuldig im Knast	Невиновный, но за решёткой

Опущение грамматикализованных единиц

Das ist durchaus möglich.	Вполне возможно.
Oder, um Morrissey zu zitieren, time will prove everything – die Zeit wird es zeigen.	Цитируя Моррисси, time will prove everything – время покажет.

Замена грамматических форм частей речи:

- формы числа

Wir haben dazu derzeit keine Planungen, die Situation ist auch von Standort zu Standort unterschiedlich.

Пока на этот счет никаких прогнозов у нас нет, да и ситуации на каждом из заводов отличаются друг от друга.

- формы времени

Das hilft uns natürlich jetzt in der Krise!

Конечно, сейчас, во время кризиса, нам это очень помогло.

- залога

Nein, denn die Rate von 36 A320 pro Monat haben wir erst Ende des vergangenen Jahres erreicht.

Нет, ведь показатель выпуска 36 самолетов А320 в месяц был достигнут нами лишь в конце прошлого года

Замена частей речи

Jetzt hatten Sie dort aber einen Fall versuchter Industriespionage?	Но вы ведь только что столкнулись в Китае с попыткой промышленного шпионажа?
Wir haben durch die Probleme bei der A380 schmerzhaft lernen müssen, dass auch die Endfertigung noch Überraschungen bieten kann.	Проблемы с А380 преподали нам горький урок, что даже заключительный этап может преподнести сюрпризы.
Das ist kriminell.	Это преступление.

Замена синтаксических конструкций

Mit einer Fertigung vor Ort können wir diesen Riesenmarkt besser erschließen.	Создав там свое производство, нам легче осваивать этот гигантский рынок.
Unsere A350 ist ohne Förderung mit milliardenschweren Nachteilen belastet.	Наш А350, который аналогичной поддержки не имеет, столкнулся с миллиардными убытками.

Изменение количества и типов предложений

Weil schon die ersten Kunden stornieren. Wackelt ihr Ziel, in diesem Jahr rund 480 Maschinen auszuliefern?	Сможете ли вы добиться своей цели — поставить в нынешнем году заказчикам порядка 480 самолетов, ведь первые отказы от сделанных ранее заявок уже прозвучали?
würde ich nicht gehen. Die Lage hat sich aber etwas entspannt.	Так однозначно я бы не сказал, однако ситуация несколько разрядилась.
Bei der A320 Familie zum Beispiel wollten wir 2010 ursprünglich 40 Maschinen pro Monat produzieren. Bei der A330/A340 sollten es elf werden.	Что касается серии А320, то в 2010 году мы хотели выпускать их по 40 машин в месяц, а из серии А330/А340 — по 11 единиц.
Wichtig ist: Unser Sicherheitssystem funktioniert. Von unserer Strategie der weiteren Internationalisierung wird uns das nicht abbringen.	Главное, что наша система безопасности функционирует, а от своей стратегии дальнейшей интернационализации мы отказываться из-за подобных случаев не собираемся.
Da derzeit alle Industrien nach Staatshilfen rufen, wäre jetzt nicht ein guter Moment, auch Hilfen zu beantragen?	Нынче многие отрасли. Может быть, и для вас сейчас наступил подходящий момент?
Der Prozess ist zwar noch immer nicht ganz zu Ende, weil die Staatsanwaltschaft Revision gegen das Urteil eingelegt hat. Aber der 52 Jahre alte Kachelmann, der früher im Fernsehen das Wetter ansagte, ist wieder ein freier Mensch.	Хотя этот процесс еще не полностью завершён, так как обвинение подало апелляцию на решение суда, но 52-летний Кахельман, который раньше был ведущим прогноза погоды на телевидении, снова на свободе.
Nein, nicht unbedingt. Es gab mir nahestehende Menschen, auch Rechtsanwälte, die mir Mut gemacht haben.	Нет, не обязательно, близкие мне люди, а также адвокаты вселяли в меня мужество.

Лексико-семантические трансформации

Добавление лексических элементов

Exklusiv Airbus-Chef Thomas Enders zeigt sich im Handelsblatt-Interview trotz Wirtschafts-und Finanzkrise zuversichtlich	Глава авиастроительного концерна «Airbus» Томас Эндерс, несмотря на финансовый и экономический кризис, по-прежнему чувствует себя вполне уверенно.
Er geht davon aus, dass der Flugzeughersteller bei den Auslieferungen in diesem Jahr das Rekordergebnis von 2008 erreichen kann.	В интервью «Handelsblatt» он прогнозирует, что компания сможет повторить рекордный результат выпуска самолетов 2008 года.
Und bei den Problemen mit dem Militärtransporter A400M zeichnet sich eine Lösung ab.	Наметилось и решение проблем, связанных с задержками проекта военно-транспортного лайнера А400М.
Sind denn schon alle für 2009 bestellten Flugzeuge durchfinanziert?	Гарантировано ли уже финансирование всех заказанных на 2009 год самолетов?
Dennoch kürzen sie die Produktion.	И все же сокращать производство вам приходится.
2010 dürfte die Produktionskürzung dann aber voll auf ihre Lieferzahlen durchschlagen und Airbus liefert 2010 weniger aus als 2009?	Видимо, в 2010 году сокращение производства в полной мере скажется на вашем показателе поставок и «Airbus» произведёт меньше самолетов, чем в 2009 году?
Boeing hat weit mehr als 5 Mrd. Dollar Zuschüsse für die 787 bekommen.	Компания «Boeing» получила значительно больше 5 млрд долл. дотаций для своей 787-ю модель.
Ich kenne mich aus mit Bäumen, vielleicht ist das ja schon ein Trauma.	Просто я разбираюсь в деревьях, хотя возможно - это уже психологическая травма.

Опущение лексических элементов

Gemessen an dieser Planung entspricht die beschlossene Kürzung bereits jetzt einem Zurückfahren von 15 bis 20 Prozent.	По сравнению с этими цифрами сокращение уже достигает 15—20%.
Deswegen habe ich auch nicht unbedingt an einen Freispruch geglaubt.	Вот почему я не был уверен в оправдательном приговоре.

Лексическое развертывание

Дата добавления: 2015-08-13