Послесловие автора

Знатнейшие молодые дамы, вы, кому в утешение я предпринял сей долгий труд! По милости божией, ниспосланной мне, как я догадываюсь, по вашим усердным молитвам, а не за мои заслуги, я, по-видимому, довел до конца то, что обещал в начале моего сочинения. Возблагодарив, во-первых, бога, а во-вторых, вас, я решаюсь дать отдых перу и уставшей руке. Однако ж, прежде чем предоставить им отдых, я хочу в коротких словах ответить на вопросы, которые вы или кто-либо еще, может статься, мысленно мне зададите, хотя я совершенно уверен, что повести мои заслуживают не больше упреков, чем любые другие, и, помнится, я сумел доказать это в начале четвертого дня.[345]

Иные из вас, может быть, скажут, что я позволил себе слишком большую вольность, заставив женщин кое-когда говорить и весьма часто выслушивать такие вещи, которые женщине честной не пристало ни говорить, ни слушать. Я с этим не согласен; любую неприличную вещь можно рассказать в приличных выражениях, и тогда она никого не оскорбит, а уж тут я, по-моему, был безупречен. Положим, однако ж, что вы правы, — я не собираюсь с вами пререкаться, все равно вы меня одолеете, — но в оправдание себе я могу сказать многое. Во-первых, если в какой-либо повести и есть нечто непозволительное, значит, этого требовали ее особенности: ведь если посмотреть на такие повести трезвым взглядом человека понимающего, то нельзя не прийти к заключению, что только так их и можно рассказывать, а иначе они утратят свою форму. Если и есть в них что-нибудь этакое, если там и встретится какое-нибудь вольное словечко, которое может покаробить святош, осторожных не столько в поступках, сколько в речах, и старающихся казаться добродетельными, хотя на самом деле они вовсе не таковы, то, по моему разумению, мне также не должно быть стыдно его употреблять, как не стыдно мужчинам и женщинам постоянно говорить об отверстии и шпеньке, о ступке и пестике, о сосиске, о колбасе и о прочем тому подобном. Притом, мое перо ничуть не хуже кисти живописца, а живописец, не подвергаясь нареканиям, по крайней мере — справедливым, не только заставляет архангела Михаила поражать змия мечом или же копьем, не только заставляет святого Георгия поражать дракона куда угодно, — он представляет нам Христа в мужском образе, Еву — в женском; мы видим на его картинах, что ноги того, кто восхотел ради спасения человеческого рода умереть на кресте, пригвождены к кресту иногда одним, а иногда и двумя гвоздями. Да и рассказывалось все это ведь не в церкви, о делах которой должно говорить с чистою душою, выбирая выражения наиблагопристойнейшие (хотя в Писании можно найти кое-что похуже, чем у меня), и не в школе философии, где благопристойность требуется так же, как и везде, и не в обществе духовных лиц и философов, а в садах, в местах, предназначенных для увеселений, в присутствии женщин хотя и молодых, но уже достаточно взрослых, таких, которых побасенками не испортишь, и в такое время, когда даже самым почтенным людям простительно было надеть штаны на голову, если это им помогало рассеяться. Что бы ни говорить о моих повестях, они, как и все на свете, могут быть и вредны и полезны — все зависит от слушателя. Кому не известно, что для всех живущих вино благодетельно, как утверждают Возлияни, Лакатти[346]и многие другие, а у кого лихорадка, тому оно вредно? Но если оно вредно для лихорадящих, значит ли это, что оно пагубно вообще? Кому не известно, что огонь весьма полезен, даже необходим смертным? Но если он попаляет дома, селения и города, значит ли это, что он вредоносен вообще? Равным образом оружие охраняет благополучие желающих жить в мире, и оно же нередко убивает людей, но не потому, чтобы оно само по себе было губительно, а по вине тех, кто употребляет его во зло. Натуры испорченные в каждом слове ищут грязный смысл, им и приличные слова не идут на пользу, а чистую душу слова не совсем приличные так же не способны отравить, как грязь — испачкать солнечные лучи, а нечистоты — осквернить красоту небесного свода. Какие книги, какие слова, какие письмена святее, прекраснее, возвышеннее Священного писания? А ведь были же такие люди, которые превратно его толковали и через то губили себя и других. Всякая вещь для чего-нибудь да годна, но если ее употребить во зло, то она многим может принести вред — это относится и к моим повестям. Они никому не возбраняют извлекать из них дурные уроки и вычитывать в них побуждение к дурным поступкам: если туда случайно попало что-либо дурное, то желающие пусть тянут его и вытаскивают. А кто ожидает от них пользы и блага, те также не обманутся в своих ожиданиях. Если их читать во благовремении и таким людям, для которых они и предназначались, то слушатели, все как один, почтут и признают их полезными и благопристойными. А кому нужно помолиться либо испечь пирог или торт духовнику, те пусть не слушают, — повести мои за ними не погонятся и не засадят за чтение, хотя, к слову молвить, святоши не только говорят, но и поступают иной раз ничуть не лучше!

Найдутся и такие, которые скажут, что некоторых повестей с успехом могло бы и не быть. Так-то оно так, но я мог и обязан был записать те, которые были рассказаны, и если бы повествователи рассказывали только хорошие повести, я бы только хорошие и записал. Предположим, однако ж, что я — и сочиняющий и записывающий, что не соответствует действительности: откровенно говоря, мне было бы не стыдно, что не все повести хороши, ибо, за исключением бога, нет такого искусника, который все делает хорошо и всегда достигает совершенства. Ведь и Карл Великий, расплодивший паладинов, развел их не в таком количестве, чтобы из них можно было составить войско. Многоразличие предметов предполагает разнообразные свойства в каждом предмете. Как бы тщательно ни было возделано поле, и на нем вперемежку с полезными злаками растут крапива, волчцы и тернии. Да и потом, коль скоро мы все это рассказываем самым обыкновенным молодым женщинам, таким, как большинство из вас, то глупо было бы подбирать для них что-нибудь особенно изысканное и утонченное и строго обдумывать каждое слово. Как бы там ни было, те, кому повести мои попадутся, вольны пропускать такие, которые оскорбляют их вкус, и читать только такие, которые им понравятся. Дабы никого не вводить в обман, я означил на челе каждой повести то, что таит в себе ее лоно.

Иные, пожалуй, скажут, что некоторые повести слишком растянуты. Этим я еще раз повторю, что если они заняты другим делом, то им не след читать даже короткие повести. И хотя я начал писать эту книгу давно, я все же отлично помню, что предназначал я свой труд для читателей досужих, а не занятых. Читающим же для времяпрепровождения никакая повесть не покажется длинной, если она заключает в себе именно то, ради чего они к ней обратились. Короткие вещицы — это чтение для школяров, которым нужно не просто провести время, но провести его с толком, а не для вас, мои читательницы, ибо вы отводите для чтения все то время, какое у вас остается от любовных забав. Да и потом, ведь никто же из вас не учился ни в Афинах, ни в Болонье, ни в Париже[347], а потому вам нужно все объяснять подробнее, нежели тем, кто изощрил свое разуменье наукой.

Найдутся, вне всякого сомнения, и такие, которые скажут, что в моих повестях слишком много шуток и прибауток и что человеку с весом, человеку степенному это не пристало. Вот этим людям я должен быть признателен, и я им свою признательность выражаю, ибо руководят ими побуждения благородные: они заботятся о моем добром имени. И все же я отвожу их упрек. Хоть на меня вешали много собак, но во мне самом вес не велик — я не тяжел, а легок, так что и в воде не тону. Приняв в соображение, что проповеди монахов, бичующие грешников, уснащены шутками, прибаутками и острыми словечками, я решил, что все это тем более будет уместно в моих повестях, написанных для того, чтобы дамы не скучали. Ну, а если дамы чересчур развеселятся, то их быстро угомонят плач Иеремии, страсти господни и стенания Магдалины.

И, наконец, разве не найдутся такие, которые только потому, что я нет-нет да и скажу правду о монахах, станут утверждать, что язык у меня злой и ядовитый? Этим я охотно прощаю, ибо не могу допустить мысли, что они кривят душой. И то сказать: монахи — люди хорошие, они стараются ни в чем себе не отказывать только из любви к богу, накачивают единственно потому, что насосы у них полны, и никому о том не пробалтываются, и если бы только от них не попахивало козлом, то их общество ничего, кроме удовольствия, не доставляло бы. Со всем тем надобно признаться, что все в этом мире неустойчиво, все находится в движении, что, может статься, это относится и к моему языку, хотя не так давно одна моя соседка, — себе-то я не доверяю и обо всем, что меня касается, обыкновенно судить не берусь, — заметила, что язык у меня необыкновенно приятный — такого, мол, ни у кого нет, а ведь мне тогда оставалось дописать всего несколько повестей. Больше мне моим противникам сказать нечего.

Пусть же все судят и рядят о моей книге, как им угодно; я же, смиренно возблагодарив Того, Кто помог мне привести долгий мой труд к желанному концу, умолкаю. А вам, очаровательные дамы, дай бог жить в мире, и если чтение моей книги принесло вам хоть малую пользу, то вспоминайте обо мне.

На этом кончается десятый и последний день книги, называемой ДЕКАМЕРОН, прозываемой ПРИНЦ ГАЛЕОТТО.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке TheLib.Ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1] …посетила губительная чума… — Речь идет о знаменитой эпидемии чумы, вспыхнувшей в Тоскане в январе 1348 года. В апреле того же года она перекинулась во Флоренцию. Болезнь была завезена с Востока. По одним сведениям — из Сирии, по другим — из Кафы (нынешняя Феодосия в Крыму). Согласно последней версии, в татарском войске, осаждавшем принадлежавшую генуэзцам Кафу, началась эпидемия чумы. Будучи не в силах взять сильно укрепленный город приступом, татары решились на отчаянное средство: с помощью катапульт они стали перебрасывать трупы умерших от чумы через городские стены. Несмотря на все принятые осажденными меры, несколько зараженных попали на корабли, отплывшие в Италию. Так началась чума в Европе, повлекшая за собой неисчислимые жертвы.

[2] …руками людей, для этой цели употребленных… — Среди этих «специальных» людей находился и отец Боккаччо.

[3] Гален, Гиппократ и Эскулап… — Два знаменитых греческих врача вкупе с Эскулапом (фигурой мифической) упоминались постоянно в итальянской литературе XIV века.

[4] …в чтимом храме Санта Мария Новелла… — Знаменитая церковь Санта Мария Новелла во Флоренции, начатая постройкой в 1278 году, была во времена Боккаччо одной из самых посещаемых во Флоренции.

[5] …первую… мы назовем Пампинеей, вторую — Фьямметтой и т.д. — Дело в том, что имена всех семи девушек, персонажей Боккаччо, значащие. Пампинея — значит цветущая; фьямметта — имя легендарной возлюбленной самого автора, вдохновительницы ранних его сочинений; Филомена — любительница пения; Эмилия — ласковая; Лауретта — уменьшительное от Лауры, воспетой Петраркой; Нейфила — «новая для любви» (впервые влюбленная); Элисса — второе имя вергилиевской Дидоны.

[6] Одного из них звали Панфило, другого — Филострато, третьего — Дионео. — Как и в предшествующем случае, имена юношей тоже значащие. Панфило — то есть «весь любовь»; Филострато — «раздавленный любовью»; Дионео — буквально: «венерео» (от Венеры, дочери Диона).

[7] Какие-нибудь две мили… — Учитывая, что тосканская миля равнялась примерно 1650 метрам, компания проделала путь около трех километров.

[8] …и вот они уже в том месте… — Согласно традиции, установившейся у комментаторов Боккаччо начиная с XV века, под «тем местом» автор разумел местечко Поджо Герарди (возле Майано), где он имел небольшое поместье.

[9] Пармено… Сириско… Тиндаро и т.д. — имена греческого происхождения, которые встречаются в комедиях Теренция и Плавта.

[10] …подали воду для омовения рук… — Обычай, вызванный тем, что к столу не подавали никаких приборов, кроме ножей.

[11] …на виоле… — Виола — музыкальный инструмент для исполнения светской музыки.

[12] Папа Бонифаций. — Имеется в виду папа Бонифаций VIII (1235—1303). Он происходил из древнего рода Каэтани.

[13] «Этих ломбардских собак…» — «Ломбардцами» называли всех ростовщиков.

[14] …не впал ли в блуд, согрешив с какой-либо женщиной. — Этот и все другие вопросы, задаваемые монахом, чередуются в строгой последовательности, предписанной церковью.

[15] …дабы по его милосердию мы в сию годину бедствий… — Речь идет о чуме.

[16] …Джаннотто ди Чивиньи… — Речь, по-видимому, идет о том, что человек этот был родом из местечка Шовиньи или Шевиньи.

[17] …происшествие, случившееся с одним евреем. — Парабола о мудром еврее имела широкое хождение в эпоху средневековья, и содержание ее мало рознилось от рассказа Боккаччо.

[18] Доблесть Саладина… — Саладин (1137—1193) — каирский султан, отвоевавший Иерусалим у христиан (1187). В литературе европейского средневековья и в народных преданиях он пользовался (особенной популярностью. (С Саладином связана и новелла 9 десятого дня «Декамерона».)

[19] …по имени Мельхиседек… — Распространенное еврейское имя, означающее «царь справедливости».

[20] …уберечься от любви к мужчине, который по своему положению стоит выше ее… — Рекомендация, часто встречаемая в средневековой любовной литературе.

[21] Маркиз Монферратский… — По-видимому, Боккаччо имеет здесь в виду Коррадо дельи Алерамичи, одного из самых предприимчивых вождей третьего крестового похода (1189—1192).

[22] …при дворе Филиппа Кривого… — Речь идет о французском короле Филиппе Августе (1165—1223), который вместе с Фридрихом Барбароссой и Ричардом Львиное Сердце возглавлял третий крестовый поход.

[23] …никогда в жизни маркизы не видев… — Мотив влюбленности на основании молвы был чрезвычайно распространен в средневековой любовной литературе.

[24] …минорит, гонитель нечестивых еретиков… — Вероятно, Боккаччо в данном случае имеет в виду монаха Мино да Сан Кирико, занимавшего должность инквизитора с 1332 по 1334 год, смещенного за корыстолюбие и всевозможные правонарушения.

[25]С мечами и кольями (лат.)

[26] …инквизитор, особо чтивший святого Иоанна Златоуста… — Комизм этого замечания построен на использовании прозвища одного из наиболее почитаемых отцов церкви для характеристики алчности монаха-инквизитора.

[27] …как будто это Возлияни… — Вероятнее всего, намек на какого-нибудь реального знаменитого бражника.

[28] …как если бы перед ним был сам Эпикур… — Эпикур — древнегреческий философ IV века до н.э. В средневековой традиции Эпикур был символом неверия (атеизма). В этом смысле Эпикура упоминает в Х песне «Ада» Данте.

[29] …изрядным количеством мази святого Иоанна Златоуста. — Под «мазью» подразумеваются флорентийские деньги с изображением Иоанна Златоуста.

[30] …огнь, коим ему грозили, был милостиво заменен знаком креста… — То есть сожжение на костре было заменено покаянием. Приговоренный к покаянию должен был нашить на свою одежду матерчатый крест.

[31] …выслушивать литургию в Санта Кроче… — Санта Кроче — церковь во Флоренции.

[32] «Получит во сто крат и наследует жизнь вечную». — Цитата из Евангелия от Матфея, XIX, 29.

[33] Мессер Кане делла Скала. — Речь идет о Кангранде делла Скала (1291—1329), властителе Вероны, снискавшем славу щедрого и великодушного государя. Кангранде оказывал покровительство самому Данте.

[34] …императора Фридриха Второго… — Фридрих II (1194—1250), король Сицилии. Был также прославлен за свою щедрость и покровительство поэтам.

[35] Один лишь Бергамино… — Как следует из дальнейшего, Бергамино был профессиональным сказителем. Во времена, к которым относится это повествование, действительно был некий сказитель, по имени Николо, прозванный Пергамино, автор «Dialogus creaturanum».

[36] …известно, что Примассо был великим грамматиком… — В первой половине XIII века большой известностью пользовался Примас Кельнский. Его перу принадлежат многочисленные «песни голиардов» и несколько небольших поэм на латинском языке.

[37] Аббат из Клюни… — Упоминания о знаменитом бенедиктинском аббатстве Клюни (Франция), равно как и великолепии его настоятелей, часто встречаются в литературе позднего средневековья.

[38] …мессер Эрмино де Гримальди. — Гримальди — одно из известнейших патрицианских семейств Генуи.

[39] …Гвильельмо Борсьере — реальное лицо, упоминаемое Данте («Ад», песнь XIV, 70—72).

[40] …во времена первого кипрского короля… — Первым королем Кипра был Ги де Лузиньян (1192—1194), прославившийся безволием и полнейшей неспособностью к правлению.

[41] …после завоевания Святой земли Готфридом Бульонским… — Готфрид Бульонский возглавлял первый крестовый поход (1099), завершившийся завоеванием Иерусалима.

[42] …некто магистр Альберта. — Вполне вероятно, что в данном случае имеется в виду Альберто дей Дзанкари, известный медик, преподававший в Болонском университете в первой половине XIV века. У него действительно была жена по имени Маргерита (тогдашняя распространенная в Болонье форма этого имени — Мальгерида).

[43] …Мальгериду де Гизольери… — Гизольери — известная по хроникам болонская семья.

[44] …немец по имени Арриго… — Святой Арриго (Блаженный) из Тревизо, уроженец Больцано. В день его смерти (11 июня 1315 г.) и произошли, согласно хроникам, все те чудеса, о которых рассказывается в новелле.

[45] …с доброй сотней золотых флоринов… — Флорин — монета, выбитая впервые в 1252 году, стоимостью в двадцать золотых сольдо.

[46] …Сандро Аголанти… — Аголанти — флорентийская знатная семья, изгнанная из Флоренции во второй половине XIII века. Документы, относящиеся к началу XIV века, сообщают об Аголанти, проживавших в Тревизо и Венеции.

[47] …сверх всякого ожидания… — Это замечание возвращает читателя к теме новелл второго дня, которую задала в самом начале Нейфила.

[48] …молитвы же святому Юлиану… — В средние века молитва, возносимая святому Юлиану, защитнику от всех невзгод в пути; была популярнейшей.

[49] …во времена маркиза Аццо Феррарского… — Вероятно, имеется в виду Аццо VIII, властитель Феррары. Умер в 1308 году.

[50] …на возвратном пути… — То есть на пути в Эсте.

[51] …за упокой души родителей… — Согласно преданию, они были убиты по ошибке святым Юлианом.

[52] …«Из глубины воззвал» и т.д. — Начала трех особенно популярных в те времена молитв.

[53] …Кастель Гвильельмо… — укрепленный городок между Феррарой и Эсте.

[54] …во времена недавней войны… — По-видимому, речь идет о войне между Аццо VIII и его братом Франческо (1305—1307).

[55] …словно аист — клювом. — Одна из многочисленных в «Декамероне» реминисценций из Данте («Ад», песнь XXXII, 34—36).

[56] …средних лет. — То есть около тридцати пяти лет (сравните Данте: «Земную жизнь пройдя до половины…»).

[57] …давать пинки ветру. — Они были повешены.

[58] …из рода Ламберти… — Ламберти — богатые флорентийские купцы.

[59] …прибыли в Англию. — В XIII—XI V веках флорентийцы развивали в Англии весьма оживленную торговую деятельность.

[60] …война между королем и его сыном… — То есть между английским королем Генрихом II (1154—1189) и его первенцем, принцем Генрихом. Об этом событии упоминает и Данте («Ад», песнь XXVIII).

[61] …явился прямо к папе… — Вероятно, имеется в виду папа Александр III (1159—1181).

[62] …за …короля шотландского… — По-видимому, за Вильгельма (1143—1214). В этом случае, стало быть, под «королем английским» подразумевается Генрих II.

[63] Морское побережье от Реджо до Гаэты почитается… — Эта и последующие оценки Неаполя и прибрежных мест связаны с длительным пребыванием там Боккаччо. Они могут служить примером удивительного реализма, достигнутого Боккаччо на заре европейской прозы.

[64] Равелло. — Равелло и по сей день является одним из самых живописных и процветающих курортных городов Средиземноморья. Среди прочих достопримечательностей Равелло славится своим собором, который неоднократно посещал Боккаччо.

[65] …главным образом — турецкое. — Корсарское ремесло в те времена не почиталось зазорным. Боккаччо, чтобы еще пуще отблагодарить Ландольфо, делает это примечательное добавление.

[66] …вблизи архипелага… — То есть возле Греческого архипелага в Эгейском море.

[67] …две большие генуэзские барки. — Барка — barca (итал.) — генуэзское торговое одномачтовое судно.

[68] …на улице под названием Труба, хотя лучше было бы назвать ее не Труба, а Трущоба… — Pertugio и Malpertugio (итал.) — буквально «Дыра и Скверная дыра». — Квартал в портовой части Неаполя, там находились торговые склады и лавки. Район этот славился злачными местами. Новелла об Андреуччо является в полном смысле слова чудом боккаччевского реализма. Описание города, людей и нравов сделано с правдоподобием и точностью, какие можно обнаружить разве что у авторов XIX века.

[69] Агридженто — город в Сицилии.

[70] Будучи ярым гвельфом… — То есть сторонником королей Анжуйских, изгнанных из Сицилии в 1282 году после Сицилийской вечери.

[71] …вступил в тайные, сношения с нашим королем Карлом. — То есть с Карлом II (1285—1309).

[72] …про них дознался король Федериго… — Имеется в виду Фридрих II Арагонский, провозглашенный в 1269 году королей Сицилии.

[73] …брат госпожи Фьордализо. — Характерная для «почвенности» этой новеллы деталь: именно во времена Боккаччо в районе «Трущобы» проживала некая мадонна Флора-сицилийка.

[74] …пошел по Каталонской улице. — Улица, ведшая от порта в верхнюю часть города.

[75] «Наверно, у мошенника Буттафуоко». — Имеются сведения о реальном существовании этого сицилийца, сторонника Анжуйских королей. В новелле имеется много временных смещений, хронологических неувязок. Но, главное, Боккаччо воспроизводит с удивительной точностью атмосферу жизни современного ему Неаполя, со всеми сплетнями, пересудами, городскими преданиями и легендами.

[76] Филиппа Минутоло — архиепископ Неаполя, умерший 24 октября 1301 года.

[77] …по дороге в архиерейский собор… — Архиепископ Минутоло действительно похоронен в этом соборе. Там до сего дня находится его мраморная гробница. Бенедетто Кроче сообщает, что тело архиепископа, которое обнимал дрожавший от страха Андреуччо, покоится в капелле Минутоло Капече. Любопытно, что новеллу об Андреуччо рассказывает именно Фьямметта, та девушка, которой Боккаччо присвоил имя своей неаполитанской возлюбленной.

[78] …Манфред — побочный сын императора Фридриха II, с 1258 года ставший королем Сицилии.

[79] …знатный неаполитанец по имени Арригетто Капече… — Капече — одна из знатнейших неаполитанских фамилий, среди представителей которой было множество приверженцев Манфреда и Коррадино. Коррадо Капече, например, был капитан-генералом Сицилии в 1266 году. Упоминаний об Арригетто Капече не сохранилось.

[80] Беритола Караччола. — Караччола — одна из виднейших неаполитанских фамилий.

[81] …и умертвил Манфреда… — Произошло это 25 февраля 1266 года.

[82] …и назвала его Скаччато. — «Скаччато», scacciato (итал.) — значит «изгнанный». В бурную эпоху средневековья имя это было весьма распространенным.

[83] …к острову Понцо… — Остров находится в Гаэтанском заливе, теперь он называется Понца.

[84] …блуждать, где ему вздумается. — Имеется в виду поверье, согласно которому во время обморока душа могла покидать тело, как в момент смерти.

[85] …Куррадо, из рода маркизов Малеспина… — Имеется в виду Коррадо II ди Виллафранка, умерший в 1294 году, персонаж знаменитого дантевского эпизода («Чистилище», песнь VIII). Малеспина (или Маласпина) были гибеллинами, следовательно, противниками Анжуйской династии.

[86] …и его супруга… — То есть Ориетта Малеспина.

[87] …в королевстве Апулии… — То есть в королевстве Неаполя. Такими святыми местами могли быть: Сан Микеле, Сан Маттео и др.

[88] Луниджана — район Магра (между Тосканой и Лигурией). Там находилось родовое имение Малеспина.

[89] Мессер Гаспаррино д’Ориа. — Речь, очевидно, идет о каком-то представителе семейства Дория, знаменитого в Генуе.

[90] …обман всплывет… — Дело в том, что генуэзцы держали сторону Анжуйской династии.

[91] …после смерти Никколо да Гриньяно… — По-видимому, феодала, находившегося в вассальной зависимости от Малеспина. Городок Гриньяно (или Граньяно), неподалеку от Каррары, входил во владения Малеспина.

[92] …исполнилось шестнадцать… — В ту пору девушка, как правило, выходила замуж в пятнадцать лет.

[93] …по существующему у нас обычаю… — То есть давая клятву друг другу и обмениваясь кольцами в присутствии родителей или одного только отца.

[94] …«и трижды и четырежды успели приветствия возникнуть на устах»… — Прямая цитата из Данте («Чистилище», песнь VII).

[95] Леричи — порт и крепость в заливе Ла Специа.

[96] …тут, я надеюсь, подружки, на ваше воображение. — Обычно все рассказчики в «Декамероне» обращаются к «дамам» (хотя там присутствуют и юноши). Этого требовала куртуазность времени.

[97] …и славила бога за его милость. — Волшебная счастливая концовка, очевидно, говорит о близости данного типа повествования с народными сказками.

[98] …грешны тем, что желаете быть красивыми… — Мотив красоты, как причины всяческих бедствий, живо интересовал Боккаччо уже в ранних его произведениях.

[99] Давным-давно жил-был в Вавилонии султан, по имени Беминедаб… — Вавилонией называли тогда Каир. Беминедаб — имя вымышленное, хотя и напоминающее библейское имя Аминедаб.

[100] …короля Алгарвского… — То есть короля северной части Марокко, где находилось когда-то могущественное государство, занимавшее большую часть за падной Африки и часть Пиренейского полуострова.

[101] …Кьяренцу, что в Романии… — Кьяренца — пелопонесский порт. Романией обычно называли в те времена Восточную империю.

[102] …принца Морейского… — Морея — район Пелопоннеса.

[103] Эгина — город на одноименном острове против Афин.

[104] …Хиос — остров в Смирненском заливе.

[105] …султан турецкий Осбек… — Осбек, или Узбег — золотоордынский хан (1313—1340).

[106] …королем каппадокийским Базаном… — Государство и имя вымышленные.

[107] …западнее Акваморты. — Акваморта — Aiguesmortes («мертвая вода») — на юге Франции, где в XIV веке частенько бывали флорентийские купцы. Бывали там, между прочим, племянники Боккаччо. Вообще вся география этой новеллы весьма связана с коммерческой деятельностью как самого Боккаччо, так и его друзей.

[108] Когда корона римского императора перешла от французов к немцам… — Римская корона, которой короновался Карл Великий в 799 году, переходила к его преемникам, пока в 962 году она не увенчала голову Оттона I Саксонского.

[109] …графа Антверпенского Гвальтьери… — Графы Антверпенские были в родстве с французскими королями.

[110] Она усадила графа рядом… — Ситуация, живо напоминающая встречу Паоло и Франчески в V песне «Ада» Данте.

[111] …Помогите! Граф Антверпенский чинит надо мною насилие! — Весь этот сюжет достаточно знаком по Библии (Иосиф и жена Путифара) и по «федре». В данном случае он, по всей вероятности, навеян историей Пьера де ла Бросса, обвиненного супругой французского короля Филиппа III в покушении на ее честь. Пьер де ла Бросс был за это казнен в 1278 году. Имя его Данте упоминает в «Чистилище» (песнь VI).

[112] …она бы не стала баловаться с мужчинами. — О целомудрии генуэзских женщин много писалось в XIV—XV веках.

[113] …а ведь срам и бесчестье и заключены в том, что выходит наружу… — Концепция, развиваемая Амброджоло, характерна для того времени. Она будет решительно пересмотрена в будущие века, особенно в Испании.

[114] …в двадцати милях от города. — Генуэзская миля равна примерно 2,5 километрам.

[115] Так-то вот обманщик не ушел от обманутого. — Мотив оклеветанной честной жены был распространен в восточной и западной новеллистике. Вдохновился им и Шекспир в своем «Цимбелине».

[116] Мессер Риччардо да Киндзика… — Лицо, по всей вероятности, вымышленное, хотя в Пизе есть место, носящее название Киндзика.

[117] …пришлось возвращать себя к жизни верначчей… — Верначча — сладкое душистое вино.

[118] …численнику, выданному в свет, по всей вероятности, в Равенне… — В Равенне было столько церквей, сколько имеется дней в году. Школяры часто заглядывали в численник в надежде отыскать праздник.

[119] …Паганино да Маре. — Во времена Боккаччо находились представители даже самых родовитых семей, которые из-за бесконечных междоусобиц становились иногда корсарами. Паганино принадлежал, вероятно, к весьма знатной генуэзской семье Да Маре, или Де Мари.

[120] …открылся великолепный, роскошный дворец. — По традиции принято считать, что речь идет о Вилле Скифанойя, или Тре Визи, или Вилле Пальмьери (все три под Флоренцией).

[121] Мазетто из Лампореккьо. — Лампореккьо — городок между Эмполи и Пистойей.

[122] Король лангобардов Агилульф… — Царствовал с 591 по 615 год. Супругой его была Теодолина (или, как пишет Боккаччо, «Теуделинга»). Сюжет этой новеллы заимствован частично из восточного сборника «Калила и Димна», сотой новеллы итальянского «Новеллино» и «Roman de Trubert». Для второй части своей новеллы Боккаччо воспользовался рассказом «Похищение королевского сокровища» из сборника «Dolophatos».

[123] …сорок заупокойных литургий святого Григория… — Просьба о “сорока” долженствовала служить характеристикой особливой набожности хитроумной дамы. Согласно всем тогдашним рекомендациям и церковным предписаниям, вполне достаточно было и тридцати литургий.

[124] …каковую неизреченную милость я испрашиваю у бога и для себя, и для всякой души христианской, буде она того возжелает. — Подобная концовка, по-разному варьируемая, довольно часто встречается в литературе тех лет. Что касается общего содержания новеллы, то следует заметить, что мотив исповеди в целях сообщения привился в европейской литературе и позднее неоднократно использовался.

[125] …Монастыря святого Панкратия… — Имеется в виду францисканский монастырь во Флоренции.

[126] Риччардо Минутоло… — Принадлежал к знатной неаполитанской семье. Риччардо был советником короля Роберта и королевы Иоанны.

[127] …звали же ее Кателлой… — Кателла — уменьшительное от Катерины (Каталины).

[128] Филиппелло Сигинольфо… — неаполитанский дворянин, придворный дома Анжуйских.

[129] …человек по имени Тедальдо дельи Элизеи… — О Тедальдо в хрониках того времени не сохранилось никаких упоминаний. Но семья Элизеи существовала реально и относилась к числу древнейших и знатнейших флорентийских фамилий.

[130] …Альдобрандино Палермини… — представитель знатной флорентийской семьи.

[131] …Филиппа ди Сан Лодеччо. — То есть Филиппе из Сан Лодеччо, местечко по дороге из Римини в Урбино.

[132] Джилетта из Нарбонна… — Джилетта — уменьшительное от Эджидия. Нарбонн — город в провинции Лангедок (Франция).

[133] Бельтран Руссильонский. — Руссильон — графство во Франции, примыкает к Восточным Пиренеям.

[134] …в городе Капсе… — Ныне городок Гапса в Тунисе.

[135] …то имя, которым вы меня называете… — То есть Филострато. По Боккаччо, имя это значило «убитый, раздавленный любовью». Между тем как правильная этимология несколько иная: «любитель войны, приверженец войны».

[136] …пели песни про мессера Гвильельмо и про даму дель Верджу… — Мессер Гвильельмо и дама дель Верцьере — персонажи итальянской песни, созданной по образцу французской поэмы XIII века «La Chastelaine de Vergi».

[137] …некто Филиппо Бальдуччи… — Флорентийская семья Бальдуччи была хорошо знакома Боккаччо. Несколько Бальдуччи работали в банке Барди.

[138] …отправился на Ослиную гору… — Гора неподалеку от Флоренции. Ныне называется гора Сенарио. Когда-то там находился монашеский скит.

[139] Гвидо Кавальканти, и Данте Алигьери, и престарелый Чино да Пистойя… — Боккаччо перечисляет тут трех величайших «певцов любви» Италии эпохи Данте.

[140] Танкред, правитель Салернский… — Все персонажи этой новеллы — лица вымышленные, хотя среди князей Салернитанских и было несколько с именами Танкред и Гискардо.

[141] Течение ты совершило… — Искаженная цитата из Библии (2-е послание к Тимофей апостола Павла, гл. 4, стих 7).

[142] …перебрался в Венецию — в это гнездилище всяческой скверны… — Инвектива Боккаччо против Венеции станет более понятной, если вспомнить о соперничестве торговых и банковских домов Флоренции и Венеции, флорентийские дома в Неаполе настояли, например, на том, чтобы король Роберт выслал венецианских торговцев из Неаполя. Неприязнь Боккаччо к Венеции такова, что в этой новелле он даже пародирует местный язык, называет бесчестным все и вся, что только связано с Венецией и обуреваемым ее духом.

[143] …из рода Квирино… — Квирино — одна из стариннейших венецианских фамилий.

[144] …два юных друга, Фолько и Угетто… — Имена, распространенные в Провансе. По мнению профессора Витторе Бранка, известного итальянского знатока творчества Боккаччо, это свидетельствует о стремлении Боккаччо придать новелле местный колорит.

[145] …неподалеку от Кандии… — Кандия — главный город острова Крит.

[146] У Вильгельма Второго, короля сицилийского… — Вильгельм II Добрый царствовал с 1166 по 1189 год. Детей по имени Руджери и Костанца у него не было. Так звали его дядю и тетку. Общая же характеристика Вильгельма, которую дает в этой новелле Боккаччо, совпадает в общих чертах с характеристикой исторических преданий, канонизированных Данте («Рай», песнь XX).

[147] Отнял нехристь у меня // Мой цветок любимый… — Первые два стиха распространенной в те времена песенки, в которой героиня жалуется на то, что у нее похитили душистый базилик. Кончается песенка словами: «Я умру от печали». Вполне вероятно, что эта песенка и послужила Боккаччо толчком для написания новеллы. Сюжет оказался привлекательным и в последующие века (вплоть до Китса и Анатоля Франса).

[148] …мессер Негро да Понте Карраро… — Искаженное от Понте Карали, или Понкарале, брешианской фамилии, известной также и во Флоренции.

[149] …надел на нее золотой ошейник и вожу ее на золотой цепочке… — Золотое колье и золотые цепи (нагрудные) входили в средневековую символику (преимущественно любовную). С учетом этого следует понимать и данный пассаж.

[150] …идет исповедоваться в Сан Галло… — Во Флоренции был обычай каждое первое воскресенье месяца отправляться в церковь Сан Галло (она находилась за пределами одноименных городских ворот) как для того, чтобы получить отпущение грехов, так и для совершения загородной прогулки.

[151] О блаженные души… — и далее до слов: родственной ей душою Пасквино. — Редкий пример прямого вмешательства рассказчика в повествование.

[152] Гуччо Пачкун… — Этот «Пачкун» появится потом в обличий слуги брата Луки (VI, 10).

[153] …купец по имени Леонардо Сигьери… — Сигьери — богатая купеческая флорентийская семья.

[154] По рассказам провансальцев… — То есть согласно биографиям провансальских поэтов (трубадуров). Но в них говорится не о Гвильельмо, а о Раймонде Руссильонском, вассалом которого был Гвильельмо (Гийом) де Кабестань.

[155] …и какова была причина гибели покоящихся под этой плитой. — Трагическая легенда о «съеденном сердце» (отразившаяся также в новелле 1 четвертого дня и новелле 8 пятого дня) содержалась в «Жизни Гийома де Кабестань» и различных лэ и сочинениях XIII века («Роман сенешаля де Куси»). Высоко ценил эту легенду Петрарка.

[156] …жил в Салерно знаменитый врач-хирург Маццео делла Монтанья… — Вероятно, Маттео Сельватико «montanus» (отсюда «монтанья»), посвятивший королю Роберту Анжуйскому большую медицинскую энциклопедию. Умер Маттео Сельватико в 1342 году в глубокой старости.

[157] Подобно как мессер Риччардо да Киндзика, о котором у нас с вами шла речь… — Боккаччо отсылает читателя к новелле 10 второго дня.

[158] …человек по имени Руджери д'Айероли… — Вполне возможно, что прототипом для Боккаччо послужил в данном случае некий Руджеро Мели или Меле, атаман шайки разбойников в первые годы царствования королевы Джованны.

[159] Амальфи — город на побережье Тирренского моря в 25 километрах от Салерно. По нему — название всего побережья южнее Неаполя — Амальфитанское.

[160] …к уплате десяти унций… — Унция — золотая монета достоинством в один флорин.

[161] …подобного рода повесть может быть вам только приятной. — Сюжет этой новеллы восходит скорее всего к позднегреческому роману. После Боккаччо он неоднократно обрабатывался в европейской литературе и живописи вплоть до Ганса Сакса и Рубенса.

[162] …и потом все четверо долго еще благоденствовали у себя на родине. — Концовка, характерная для нескольких новелл этого дня.

[163] …человек по имени Мартуччо Гомито… — Данных о существовании реального прототипа этого боккаччевского персонажа не имеется. Но во времена Боккаччо фамилия Гомито была весьма распространенной в Неаполе.

[164] Судьба же благоприятствовала ему до тех пор, пока он не зарвался. — Поведение Мартуччо живо повторяет действия Ландольфо Руфоло (новелла 4 второго дня).

[165] …прислуживает рыбакам-христианам. — Во времена Боккаччо неподалеку от Сузы действительно находилась колония итальянских рыбаков, которые занимались добычей кораллов.

[166] …двинул на короля тунисского Мариабдела… — По-видимому, испорченное от Мулиабдела, — имя, которое в те времена носили два властителя Туниса: Абу Абд Алла Мухаммед I (1249—1277) и Абу Абд Алла Мухаммед II (1295—1309).

[167] В Риме, который когда-то был главой целого мира, меж тем как в наши дни он являет собою не более, как его хвост… — Сетования Боккаччо на упадок былого величия Рима, совпавшего с периодом так называемого «авиньонского пленения» пап, довольно часто встречаются и в других его произведениях. Выражение «не более, как его хвост» — «coda mundi» (лат.) укрепилось в итальянской литературе. Нередко использует его уже в XVI веке, например, Пьетро Аретино.

[168] …юноша по имени Пьетро Боккамацца… — В XIV веке в Риме существовали две семьи Боккамацца.

[169] …направили путь в Аланью… — Принятое написание: Ананьи. Городок в пятидесяти километрах от Рима по античной Латинской дороге из Рима в Неаполь.

[170] …миль на восемь отъехали от Рима… — Боккаччо во многих новеллах удивительно точен в топографии (ср., например, описание Неаполя в новелле об Андреуччо). Так и здесь. Судя по описанию, влюбленные сбились с пути где-то возле Казале Чампино, свернув налево, попали в лес в окрестностях Фраскати.

[171] …назло всем Орсини… — Дело в том, что римские Боккамацца были дружны со знатным семейством Орсини, знаменитыми римскими магнатами, которых порой боялись сами папы.

[172] Льелло ди Кампо ди Фьоре — представитель одной из ветвей семейства Орсини, к которой, например, принадлежал папа Николай III (1277—1280).

[173] …дворянин по имени Лицио да Вальбона… — синьор Вальбоны (расположенной в тоскано-романьольских горах). Имя его упоминается у Данте («Чистилище», песнь XIV, 97).

[174] …Риччардо, из рода Манарди де Бреттиноро… — Имя Манарди Данте упоминает вместе с именем Лицио да Вальбона.

[175] …город Фаэнца… оправился от потрясений… — Вероятно, Боккаччо имеет в виду вторую половину XIII века, когда Фаэнца стала процветающей коммуной, хотя и под номинальной властью церкви.

[176] …когда Фаэнцу взял император Фридрих… — Фридрих II взял Фаэнцу приступом в 1240—1241 годах.

[177] …некто Гвильельмино да Медицина… — Фамилия Медичина, возможно, подсказана Боккаччо чтением Данте («Ад», песнь XXVIII, 73).

[178] …еще раз показать это на примере одного влюбленного юноши. — Вся эта новелла является более или менее прямым пересказом эпизода из «Филоколо».

[179] Марино Болгаро. — О нем вспоминает Боккаччо в «De Casibus» (IX, 26) как о своем друге и дивном рассказчике. В 1341 году Марино Болгаро был еще жив.

[180] …переплывал… чтобы поглядеть хоть на стены ее дома. — Прямая реминисценция из Овидия (об Эро и Леандро), боготворимого автором «Декамерона».

[181] …короля сицилийского Федериго… — Фридрих (Федериго) Арагонский, король Сицилии с 1296 по 1337 год.

[182] …дворце… Куба… — знаменитый дворец в Палермо, существующий по сей день.

[183] …побережья от Минервы до Скалеи… — То есть от нынешнего Пунта Кампанелла (против острова Капри) до залива Поликастро.

[184] …генерал-адмирала Руджери де Лориа… — Руджеро де Лория, победитель Карла Анжуйского (1284). В 1296—1297 годах командовал флотом короля Фридриха. Адмирала Лориа упоминают Данте («Чистилище», песнь XX, 79 и след.) и Боккаччо в «12-м любовном видении» и в «De Casibus».

[185] …остров Иския все еще тебе подвластен. — Об участии Марино Болгаро в этом деле история сведений не дает. Известно только, что остров Иския (в Неаполитанском заливе), находившийся под властью Арагонской династии до 1299 года, восстал против Карла II.

[186] …мессер Америго Аббате да Трапани… — представитель имени той семьи в Валь де Мацара, члены которой в течение долгого времени были наместниками в Трапани.

[187] …идя вдоль берегов Армении… — Для Боккаччо Армения была сказочной страной. Следует предположить, что имелось в данном случае в виду морское побережье Колхиды, то есть Кавказа.

[188] …вдохновила их на сердечные излияния. — Место это, очевидно, подсказано эпизодом охоты в книге IV «Энеиды», когда непогода загнала Энея и Дидону в грот.

[189] …наместнику короля… — Округом Трапани управлял наместник («капитан»), назначаемый королем Сицилии.

[190] …сопряженных с предстоявшим крестовым походом… — По-видимому, речь идет о третьем крестовом походе. Крестоносцы заключили тогда договор с Армянским царством, выбрав его в качестве базы для дальнейших военных действий.

[191] Лаяццо — тогдашний армянский поэт (Малая Армения).

[192] Настаджо дельи Онести. — Дельи Онести — знатная равеннская семья.

[193] …дочь мессера Паоло Траверсари… — Семья Траверсари — одна из стариннейших равеннских фамилий византийского происхождения. Имела герцогский титул. Паоло Траверсари, сын Пьетро, был, подобно своему отцу, покровителем поэтов (Данте «Чистилище», песнь XIV, 98).

[194] …в Кьясси… — Тут на берегу Адриатического моря находился (и сейчас еще находится) знаменитый сосновый бор, который так звучно воспел Данте в песне XXVIII «Чистилища».

[195] Гвидо дельи Анастаджи — родом из знатной равеннской семьи. Упоминается Данте наряду с Траверсари.

[196] …и всадник и псы были уже здесь. — Этот эпизод замечательно изображен Сандро Боттичелли на одной из четырех картин, написанных на сюжет новеллы Боккаччо по случаю бракосочетания представителей двух известных флорентийских семей — Бини и Пуччи. Три картины хранятся в музее Прадо в Мадриде, одна — в Англии.

[197] Коппо ди Боргезе Доменики. — Коппо, или Джакоппо (Якопо) — из почтенной флорентийской семьи. Боккаччо упоминает его в своих «Чтениях» о Данте.

[198] Филиппа Альбериги. — Альбериги — стариннейшая флорентийская семья, ко времени Боккаччо уже сильно обедневшая.

[199] …перебрался в Кампи… — Кампи Бизенцио — в нескольких километрах к северо-западу от Флоренции.

[200] …повесть, правда, не весьма пристойную… — Источником новеллы является эпизод из «Метаморфоз» (IX, 14—28) Апулея, которого Боккаччо особенно чтил.

[201] Пьетро ди Винчоло. — Пьетро (из известной перуджинской семьи) упоминается в документах конца XIII и начала XIV века.

[202] …похожей на святую Вердиану, кормящую змей… — Согласно житийной литературе, в дом святой Вердианы вползли по божественному наущению две змеи, которые должны были искусать святую. Она оставила их у себя и кормила.

[203] …до Главной площади… — То есть до площади Палаццо Синьории, главной площади Перуджи.

[204] …Монна Альдруда, хвост задирай… — Грубоватая простонародная песенка, не очень пристойного содержания.

[205] …Дионео и Лауретта запели песню о Троиле и Крессиде. — Троил и Крессида уже присутствовали в юношеских произведениях Боккаччо.

[206] …перебранку затеяли Личиска и Тиндаро… — То есть служанка Филомены и слуга Филострато.

[207] …к великому удовольствию туземцев. — К сходной метафоричности языка для объяснения рискованных ситуаций Боккаччо прибегал и во «Фьезоланских нимфах», прибегнет к ним и в «Корбаччо».

[208] …звали ее донной Ореттой, и была она замужем за мессером Джери Спиной. — Оретта (или Ориетта — от Лауры, Лауретта) — дочь маркиза Обиццо Маласпина, супруга Джери дельи Спини, главы черных гвельфов (ок. 1300 г.).

[209] …нашего согражданина Чисти… — В те годы был такой ремесленник во Флоренции.

[210] Церковь Санта Мария Уги. — Небольшая церковь во Флоренции, построенная Уги (неподалеку от дворца Строцци).

[211] …каждое утро в сильную жару… — Из хроник известно, что дело происходило в июне месяце, во Флоренции очень жарком.

[212] …уже не острота, а ругань. — Все это рассуждение о ругани и остроте расхваливал в свое время Делла Каза («Галатео», XX).

[213] Антоний д'Орсо — епископ Флорентийский. Умер в 1322 году.

[214] …каталонский дворянин… Дьего де Ла Рат. — Представитель знатной барселонской семьи. Находился на службе у Роберта Анжуйского. Бывал дважды с ответственными миссиями во Флоренции в 1310 и 1317—1318 годах.

[215] …по той улице, где устраиваются конские ристалища… — То есть между Порталь Прато и Порта алла Кроче.

[216] Монна Нонна де Пульчи. — Упоминается в документах того времени. Находилась в родстве с Антонием Орсо.

[217] Куррадо Джанфильяцци. — Принадлежал к банкирской семье, отличался светскостью и широтой взглядов. Жил в первой половине XIV века. С членами семьи Джанфильяцци Боккаччо был близок.

[218] …близ Перетолы… — Именно там находилась часть поместий Джанфильяцци.

[219] Мессер Форезе да Рабатта — известный юрист первой половины XIV века.

[220] Джотто — один из величайших итальянских художников XIV века. Перед его талантом преклонялись Данте, Петрарка и Боккаччо.

[221] …были в Муджелло имения. — Муджелло — неподалеку от Флоренции. Форезе и Джотто оба происходили из тех краев.

[222] …А что, Джотто… — и далее до слов: …умеете читать по складам. — Читателю может показаться странным, что Форезе обращается к Джотто на «ты», а Джотто к нему на «вы». Дело, однако, в том, что, согласно существовавшей тогда иерархии, правоведы относились к высшей касте «ученых», а художники к разряду ремесленников.

[223] …не только на всем свете, но даже на всем побережье… — Шутливое сопоставление несопоставимых вещей, являющееся как бы преамбулой к последующей шутке.

[224] Барончи — флорентийская буржуазная семья, жившая неподалеку от Санта Мария Маджоре. Барончи славились уродством и глупостью.

[225] Монтуги — долина при выходе из Порта Сан Галло.

[226] …Уберти, другие — Ламберти… — два древнейших во Флоренции семейства.

[227] …человек по имени Нери Маннини… — Маннини — весьма известная флорентийская семья того времени.

[228] Прато — древний город поблизости от Флоренции.

[229] Ринальдо де Пульези. — Семейство Пульези — одно из стариннейших в Прато. Из числа Пульези было несколько гонфалоньеров города.

[230] Ладзарино де Гваццальотри — представитель старинного пратского рода.

[231] …рассказ мой получится гораздо короче… — Наряду с девятой новеллой первого дня эта новелла и в самом деле является самой короткой в «Декамероне».

[232] …кому было предоставлено право последней очереди… — То есть Дионео.

[233] …мессера Ветто Брунеллески… — Брунеллески — принадлежали когда-то к гибеллинам. Затем сделались белыми гвельфами, а после событий 1301 года — черными. Бетто был другом Кавальканти и Данте.

[234] …заманить Гвидо, сына Кавальканте де Кавальканти… — Характеристика знаменитого Кавальканти, данная ему здесь Боккаччо, почти совпадает с той, которую он даст ему в своих «Чтениях».

[235] …вышел он с Орто Сан Микеле на Корсо дельи Адимари… — Кавальканти имели дома между Порта Санта Мария и Орсанмикеле.

[236] Санта Репарата — церковь во Флоренции, на месте которой воздвигнута Санта Мария дель Фьоре.

[237] Селение Чертальдо. — В Чертальдо находится дом Боккаччо.

[238] …лук, славящийся на всю Тоскану. — Недаром в гербе Чертальдо имеется луковица.

[239] …Цицерона или же за Квинтилиана… — Для Боккаччо оба они были непререкаемыми авторитетами в области ораторского искусства и риторики.

[240] …дабы блаженный Антоний охранял ваших волов… и т.д. — Блаженный Антоний, основатель монашества, в III веке считался покровителем домашнего скота.

[241] …я посетил Страну Свинячих Пузырей… и т.д. — Весь этот длинный пассаж построен на балаганном сближении абсолютно реальных мест (той же Флоренции), мест бесконечно от города далеких, сказочных и просто вымышленных.

[242] Жил некогда во Флоренции, в квартале святого Панкратия, шерстяник по имени Джанни Лоттеринги… — Квартал во Флоренции, получивший свое (искаженное) наименование от расположенного там монастыря святого Панкратия. Несколько торговцев и ремесленников, по имени Лоттеринги, действительно существовали во Флоренции того времени. Все они были связаны с банком Барди.

[243] …некоего Джанни ди Нелло… — Джанни ди Нелло (как, впрочем, и большинство других имен, упоминаемых в новелле) имел, по всей вероятности, совершенно реальный прототип.

[244] …проделала с мужем одна молодая, низкого состояния, женщина. — Как и десятая новелла пятого дня, данная новелла восходит к «Метаморфозам» Апулея (IX, 5). На неаполитанском материале она получила реалистическое заострение.

[245] Джанелло Скриньярио. — В бытность Боккаччо в Неаполе поблизости от упоминаемой в тексте новеллы улицы Аворио в самом деле проживали братья Скриньярио, одного из них звали Джованни.

[246] …нынче день святого Галионе… — Рядом с кварталом, где жили герои новеллы, действительно была часовня святого Галионе, очень почитаемая местным населением.

[247] …перед изображением преподобного отца нашего Амвросия… — То есть не святого Амвросия, а блаженного Амвросия Сиенского, монаха-доминиканца (1220—1286). Это объясняет заключительную фразу новеллы.

[248] …богач по имени Тофано — сокращенно от «Кристофано». В Ареццо, на Виа дель Орто, имеется колодец, который по вековой традиции называют «колодцем Тофано».

[249] …вечером пришел домой и разыграл мертвецки пьяного. — Этой ситуацией воспользовался в XVI веке в своей знаменитой комедии «Придворный» Пьетро Аретино. К Мотиву этой новеллы восходит и «Жорж Данден» Мольера.

[250] …Эгано де Галуцци из Болоньи… — известная и очень разветвленная болонская семья времен Боккаччо.

[251] …О на диво мягкосердечные женщины Болоньи! — Такими их любил изображать Данте.

[252] …богатейший купец по имени Арригуччо Берлингьери… — В середине XIV века Берлингьери получили во Флоренции некоторую известность благодаря своему богатству. Мотив подмены в целях обмана мужа был довольно распространенным в восточной и западной новеллистике.

[253] Жена Никострата Лидия любит Пирра… — Источник этой новеллы не подлежит сомнению: Боккаччо воспользовался слабенькой поэмой, приписываемой М. де Вандом, «Comoedia Lydiae». Переписанная рукой самого Боккаччо, она находится в кодексе Laurenziano.

[254] …после того как со столов уже убрали, вошла в залу… — Дело в том, что, по обычаям того времени, женщины не принимали участие в трапезах с присутствием гостей.

[255] Дай бог и нам того же! — Концовка, встречающаяся в новеллах третьего дня.

[256] …Тингоччо Мини, другого — Меуччо ди Тура… — В летописях Сиены обе эти фамилии упоминаются.

[257] Амброджо Ансельмини — Ансельмини — реально существовавшая сиенская семья.

[258] …пели вдвоем об Арчите и Палемоне. — Персонажи боккаччевской «Тезеиды».

[259] …из Александрии в Авиньон. — Во времена Боккаччо Авиньон был местопребыванием пап (так называемое «авиньонское пленение»).

[260] …в селе Варлунго… — В те времена это селение находилось поблизости от Флоренции. Ныне — в черте города.

[261] Вода стекается в овраг… — Начальный стих распространенной в XIV веке танцевальной песенки.

[262] Ридда и баллонкио — названия групповых танцев.

[263]Господи, помилуй (лат.)

[264]Да святится … (лат.)

[265] Бонакорри да Джинестрето. — Во Флоренции первой четверти XIV века действительно проживал некий Бонакорри да Джинестрето, нотариус.

[266]С гарантией (лат.)

[267] Без гарантии и залога. — …Salvum me fас… sine custodia… (лат.) — Слова из юридического арсенала, иронически введенные в текст, в данном случае означают: «с гарантией… без гарантии и залога».

[268] …из дуэйского сукна… — То есть фландрского сукна, изготовленного в городе Дуэ.

[269] …живописец по имени Каландрино… — Флорентийский художник по имени Ноццо (или Джаноццо) ди Перино, упоминавшийся во флорентийских документах начала XIV века. Ученик Андреа Тафи, он принадлежал к доджоттовской школе. Видимо, славился своим простодушием и недалекостью.

[270] …одного звали Бруно, а другого — Буффальмакко… — Бруно ди Джованни д'Оливьери, посредственный художник, работавший с Буффальмакко. Буффальмакко — настоящее его имя Бонамико ди Кристофано. Согласно сведениям Вазари, он жил с 1262 по 1340 год и был довольно известным художником. Много работал в Тоскане и Умбрии. О знаменитых его шутках и проделках рассказывают Саккетти и Вазари.

[271] Мазо дель Саджо — реальное лицо. Один из знаменитых флорентийских шутников и острословов времени Боккаччо.

[272] …рассматривал изображения и резьбу на надпрестольной сени… — То есть барельефы работы Липпо ди Бенивьени (XIV в.).

[273] Макароны и равьоли. — Национальные итальянские блюда. Равьоли — мучные лепешечки квадратной формы с мясной начинкой.

[274] …дальше, чем Абруццы… — Абруццы — гористая область в Италии. В язык того времени вошло для обозначения чего-то бесконечно отдаленного. Примерно, в смысле: «у черта на рогах».

[275] …гранит сеттиньянский и монтишский. — Сеттиньяно и Монтиши — два холма рядом с Флоренцией.

[276] Морелло — холм, господствующий над Сеттиньяно и Монтиши.

[277] Муньоне — приток реки Арно.

[278] …работают в женском фаэнтинском монастыре… — То есть в женском монастыре на улице Фаэнцы (Флоренция). Там, по-видимому, Буффальмакко писал фрески.

[279] …из ворот Сан Галло. — Сан Галло — одни из городских ворот во Флоренции.

[280] …ее шьют в Геннегау… — То есть по моде, принятой во Фландрии.

[281] …не во Фьезоле, а в Синигалье… — Фьезоле — городок, расположенный на холме под Флоренцией, славящийся своей красотой и здоровым климатом. Синигалья — болотистая малярийная местность.

[282] …уроженцы Марки… — В описываемое время во Флоренции и в самом деле было несколько градоправителей, уроженцев провинции Марки.

[283] …мессера Никкола да Сан Лепидио… — Сан Лепидио (или Сан Лупидио) находится в провинции Асколи.

[284] …одного звали Риби… — О Риби говорит Саккетти в сорок девятой новелле своего «Новеллино». О Матеуццо никаких упоминаний не имеется.

[285] …испытывать людей на хлебе и сыре… — В середине века такой «способ» был распространенным. Чтобы разоблачить вора, заговаривали кусок хлеба с сыром и предлагали проглотить подозреваемому. Если подозреваемый и впрямь оказывался вором, то кусок застревал у него в глотке.

[286] Это можно сделать при помощи имбирных пилюлек и доброй верначчи. — Самое интересное во всем этом «розыгрыше» — это то, что в качестве «заговорщика» выступает священник.

[287] …около сорока сольдо… — То есть около половины флорина.

[288] …вы уже не так будете потом смеяться над другими, и в том проявится ваш превеликий ум. — Средневековая литература была полна описаниями всяческих проделок, которые вытворяли женщины над поэтами, учеными, философами. Вслед за другими писателями в защиту этих «обижаемых» выступил и Боккаччо.

[289] …встретиться со студентом в Санта Лючия дель Прато. — Церковь Санта Лючия у Порта дель Прато. Она существует и поныне.

Дата добавления: 2015-08-03