Глава 5. Способы сдвига точки сборки

СПОСОБЫ СДВИГА ТОЧКИ СБОРКИ.
"РАСТЕНИЯ СИЛЫ"

Чтобы осуществить сдвиг точки сборки, необходимо добиться сочетания двух условий: 1) целенаправленной дезавтоматизации перцептивных стереотипов, свойственных первому вниманию и 2) энергетического толчка, который обеспечивается избытком психической энергии (ее природу еще необходимо установить).

Из опыта шаманов известно, что земная флора включает в себя несколько групп растений, способных вызывать сдвиг точки сборки. Сразу скажу, что эти растения являют собой не малое искушение и вред для любого, кто желает встать на путь воина. Искушение в том, что они создают иллюзию (sic!), будто можно обойтись без дисциплины, без утомительной, однообразной и многолетней борьбы обрести способность менять режим восприятия по своему усмотрению.

Во-первых, это не соответствует действительности, в чем легко убедиться.

Во-вторых, алкалоиды, провоцирующие энергетический всплеск и в результате сдвиг точки сборки, одновременно разрушают организм - хотя бы потому, что извлекают энергию из неприкосновенных запасов, тщательно сохраняемых в энергетическом теле человека на случай серьезной угрозы для самой жизни.

Алкалоиды нарушают естественный энергометаболизм и позволяют человеку использовать эту драгоценную энергию безо всяких ограничений. Любой, кто регулярно использует "растения силы", через некоторое время обнаружит: а) зависимость от используемых алкалоидов; б) естественное уменьшение эффективности алкалоида (поскольку запас энергии, вовлекаемой в искусственно провоцируемые всплески, не бесконечен); в) ухудшение физического состояния, вызываемое ненормальной утечкой энергии из "кокона", который так и не успел претерпеть необходимую трансформацию.

Кроме того, каждый алкалоид посредством сложного биохимического и энергетического процесса стремится "толкнуть" точку сборки во вполне определенном направлении. Я не стану в деталях описывать, почему, например, продукты каннабиса (алкалоиды конопли) заставляют точку сборки скользить по поверхности "кокона", а иногда выталкивают ее вдоль ближайшей "линии мира" наружу; или по какой причине алкалоиды тропанового ряда (атропин и др.) провоцируют точку сборки на сдвиг внутрь. Эти детали ждут своего исследователя - совсем необязательно "видящего" мага-толтека, а просто разумного психофармаколога, принявшего за рабочую гипотезу данную парадигму.

Я предлагаю вам краткий обзор некоторых классов веществ, каждое из которых использовалось шаманами, искавшими путь в "потусторонние миры" своих мифов:

(1) Основной алкалоид конопли (дельта-9-тетрагидроканнабиол) - изменяет структуру и интенсивность информационного метаболизма, при этом сравнительно мало влияет на само качество внимания и его управляемость. Проприоцептивные ощущения, формирующие "схему тела", теряют свою отчетливость и однозначность. Обостряется интуитивная фиксация внимания на тех деталях мира, что в обычном режиме восприятия никогда не оказываются в центре внимания и осознания при восприятии. Исследователи-наркологи отмечают, что мышление в целом становится аффективным, образным и, одновременно, недостаточно последовательным. Кроме того, происходит актуализация "латентных признаков понятий и образов". Иными словами, изменение режима перцепции и здесь неразрывно связано с языком - "описание мира" теряет определенность, паттерны внимания, доминирующие в нормальном состоянии сознания, часто отходят на второй план или становятся всего лишь одним из нескольких равнозначных для субъекта способов восприятия, реагирования и поведения.

Особо следует обратить внимание на актуализацию латентных признаков понятий и образов - субъект в данном состоянии восприятия способен одновременно уловить смысловые поля используемых им (крайне суженных в привычном режиме перцепции) понятий, символов, образов, ситуаций как элементов "описания мира" во всей их неоднозначности, противоречивости и несовершенстве. Возможно, явившееся ему поле смысловых, ценностных и ситуативных противоречий на фоне расслабления аффективных механизмов и есть одна из причин нередко встречающейся и вроде бы немотивированной смешливости, которую регулярно наблюдают у пациентов во время каннабиоловой интоксикации.

Общая установка на внешнее восприятие, увлеченность перцептивными и смысловыми играми во внешней среде ведет к тому, что точка сборки при крайне незначительном углублении в поверхностные слои "кокона", в основном, скользит по поверхности энергетического тела. Полученный химическим агентом энергетический толчок останавливает перцептивный центр на грани сборки эманаций повседневной реальности и тех энергополей, что прежде не входили в резонанс с жестко зафиксированным аппаратом восприятия обычного человека.

Здесь возможны любопытные перцептивные феномены - видение "ауры", всплески телепатической коммуникации, спонтанные выходы центра восприятия за пределы физического (тонального) тела.

В целом, трансформативная ценность каннабиола невелика. С его помощью точка сборки получает весьма ограниченную свободу движения по поверхности "кокона" недалеко от "лунки" и вдоль "линий мира" поблизости от энергетического тела. Конечно, высокие дозы каннабиола могут вызвать более мощные сдвиги точки сборки, но в этом случае их трансформационное значение снижается практически до нуля. Перцепция становится хаотической, иллюзии и галлюцинации эндогенного происхождения перекрывают внешние сенсорные сигналы, контроль за вниманием резко снижается, а чрезмерная активизация бессознательного материала вполне может вызвать тривиальный интоксикационный психоз.

Неопытных и легкомысленных адептов обычно привлекает невысокая токсичность продуктов конопли, что приводит к ложному представлению, будто их можно использовать в качестве "безопасного" катализатора.

(2) Алкалоиды дурмана. Скополамин, гиосциамин. Их способность сдвигать точку сборки плохо изучена, зато хорошо известна их высокая токсичность. Они сдвигают точку сборки внутрь и вниз. Их энергетическая атака всегда стремится охватить все ваше поле. Активизация центральных районов "кокона" - эволюционно самых древних - часто приводит к сексуальному возбуждению. В этом районе плотность энергетических потоков крайне высока, а механизмы контроля практически отсутствуют. В результате ваше восприятие оказывается в ситуации, где мощные эмоционально-чувственные импульсы будут беспорядочно перемещать перцептивный центр, не демонстрируя ничего, кроме своей мощи. Значительная потеря энергии при этом неизбежна, как и неизбежно ужасное самочувствие по окончании действия алкалоидов.

Алкалоиды этой группы могут внушить экспериментатору неверную мысль, будто всякий измененный режим восприятия (ИРВ) обязательно сопровождается дурнотой, головной болью, спазмами и т.п.

(3) Красный мухомор. Микоатропин, мускарин и буфотенин (основные психотропные алкалоиды). Этот гриб, уже несколько тысячелетий используемый шаманами для магических опытов, может оказывать на экспериментатора непредсказуемое действие, поскольку имеет в своем составе три активных алкалоида с различными механизмами действия. Наибольшую проблему в применении мухомора представляет наличие в нем значительного количества мускарина - токсического вещества, вызывающего иногда серьезные отравления (благодаря мускарину мухомор и считается ядовитым грибом). Однако в составе мухомора присутствует также микоатропин - алкалоид из той же группы, что и все тропановые производные. Это холинолитик, способный вызывать галлюцинации, как и алкалоиды дурмана.

И наконец, мухомор содержит буфотенин - подлинный триптаминовый галлюциноген, химически подобный по своей структуре, например, псилоцибину. Буфотенин малотоксичен, вызывает значительные изменения в режиме перцепции, активизирует содержание бессознательного и вполне может служить для экспериментального исследования сдвига точки сборки. Однако его связанность с названными, более токсичными веществами сильно искажает собственно психоделический эффект. Мускарин отвлекает работу внимания, вызывая интоксикационные явления. Если содержание мускарина в грибе слишком велико, то вызываемая им дисфория и вегетативные нарушения могут полностью замаскировать психотропное действие остальных алкалоидов.

Что же касается микоатропина, то он обычно направляет точку сборки к центру или даже к верхней части "кокона" - здесь ниже плотность энергопотоков, легче управлять восприятием, но самовосприятие, как и в случае с дурманом, сосредоточено на внутренних сенсорных сигналах и высвобождаемом материале бессознательного. Возможно, это связано с активизацией тактильного канала - известно, что отравление атропином часто сопровождается тактильными галлюцинациями, от самых простых до объемных проприоцептивных конструкций. Сосредоточение на внутренних сигналах не позволяет собрать внешнее восприятие, зато создает благоприятные предпосылки для углубленного перепросмотра бессознательного материала, который всегда изобилует конфликтами, незавершенными гештальтами и т.п.

Однако шаманы нередко успешно использовали красные мухоморы для получения сверхчувственной информации, очевидно, отбирая те разновидности грибов, где содержание буфотенина было достаточно значительным для их целей. Им приходилось имитировать некое "путешествие" по стране духов, которое, по сути, отражало довольно сложный процесс перестройки внимания на внешние сенсорные сигналы. Умелое управление ассоциативным рядом высвобождало восприятие шамана из бесконечной трясины внутренних галлюцинаций. Неофит, не знающий множества своеобразных зацепок, будет все время переживать собственные проблемы, переработанные галлюцинирующим аппаратом в мир ярких и необычных образов. Кроме того, неприятная особенность сочетания вышеназванных алкалоидов заключается в том, что при совместной психофизической атаке на организм экспериментатора они могут вызывать болезненные спазмы и судороги, тем самым провоцируя устрашающие и мрачные видения.

(4) Опиаты и опиоиды. Эта группа алкалоидов (за исключением папаверина) вызывает довольно быстрое привыкание и стремительно возрастающую толерантность к ним. Совершенно ясно, что, хотя опиум и является одним из самых сильных наркотиков, его однократное употребление не вызывает у человека болезненного пристрастия и зависимости. При регулярном употреблении этих алкалоидов наркотическая зависимость возникает приблизительно через 2-4 недели, иногда - через 2 или 3 месяца (многое зависит от индивидуальной чувствительности субъекта к опию и его производным).

Наркотические свойства опиатов не позволяют работать с ними регулярно и на протяжении длительного времени. К тому же возникновение толерантности довольно быстро "гасит" интересующие нас эффекты. Поэтому можно лишь указать, что осторожное и непродолжительное применение опия и опиатов (эта практика была тщательно разработана шаманами в разных культурах и цивилизациях) вызывает ощутимое ослабление внутренних сенсорных сигналов. Релаксация достигается легко, ощущение "схемы тела" исчезает, и точка сборки обретает свободу передвижения за пределами энергетического тела.

Самый обычный феномен при опийной интоксикации - "астральное путешествие". Способность к фокусировке внимания практически не страдает, заметно возрастает способность к "неделанию" (т.е. фокусировке внимания на точках и структурах, не входящих в описание мира или пребывающих на его периферии).

При отсутствии нарастающей толерантности и наркогенного потенциала опиаты могли бы всякому исследователю проложить тропинку в область сновидения, развить способность точки сборки двигаться по "линиям мира" вне "кокона", закреплять там свое присутствие, строить "тело сновидения" и т.п. К сожалению, энергия, требуемая для подобных метаморфоз, накрепко связана с биохимическими циклами, обеспечивающими оргиастические переживания, и, возможно, является сексуальной по своей природе. Общеизвестно, что опий и опиаты отнимают радость сексуального общения и дают взамен растянутую во времени эйфорию трудноописуемого характера. Высвобождение сексуальной энергии на первых порах дает шанс отключить внимание от схемы физического тела и остановить внутренний диалог. Успешное проникновение в сновидение кратковременно и исчезает по мере возрастания толерантности организма.

В целом, следует отметить, что определенным психотрансформационным эффектом обладают многие стимуляторы ЦНС - такие, как кокаиновые производные или амфетамины, но все же основное их действие направлено на растормаживание тех энергетических структур, которые не оказывают значительного влияния на смещение точки сборки. Эйфорические переживания, ими вызываемые, всего лишь иллюстрируют тот общеизвестный факт, что перцептивный центр склонен "отбирать" наиболее возбужденные в энергетическом отношении эманации. Слои "кокона", получившие, благодаря химическому агенту, высокую активность, автоматически принимаются в качестве центральных, тем самым отодвигая на второй план остальную область перцептивного спектра. Таким образом, для трансформации энергетического тела наркотизм бесплоден, так как ограничивает восприятие и делает его однообразным. На таком скудном фоне легко развиваются психотические эпизоды и общее психосоматическое истощение.

Иным образом на перцептивный аппарат действуют большие психоделики. Если мы обратимся к биохимии как выражению энергопотенциала живых существ в области восприятия, то обнаружим, что соединения, именуемые "большими психоделиками", скорее всего, относятся к тем формам, что наиболее основательно удерживают человека в привычном для него режиме восприятия. Они непосредственно "блокируют" любые модификации перцептивного аппарата, обеспечивая гомеостатический обмен веществ в организме (коконе). Ничтожное количество триптаминовых соединений и сродственных им агентов постоянно вырабатывается человеком именно для того, чтобы поддерживать присущий именно ему тип восприятия. Однако стоит концентрации этих веществ увеличиться в несколько сотен или тысяч раз - наше энергетическое тело понимает это как приказ изменить режим перцепции и взяться за поиск нового гармоничного восприятия.

Именно так, на наш взгляд, следует понимать механизм действия больших психоделиков. Ведь даже с биохимической точки зрения миллиграммы этих практически нетоксичных веществ не должны вызывать столь радикальных последствий для работы сознания.

Мы намерены вкратце рассмотреть феноменологию сеансов ЛСД - не потому, что этот психоделик максимально отражает возможности измененных режимов восприятия (его действие, напротив, страдает схематичностью и в известном смысле ограниченным однообразием). Просто ЛСД-25 - наиболее исследованный психоделик, и здесь мы можем опираться на наблюдения опытных ученых, а также на значительную статистику (в первую очередь, на работы С.Грофа).

Под влиянием психоделиков точка сборки стремится уйти внутрь энергетического тела. Разумеется, ее траектория далеко не так последовательна и однозначна, как это бывает у тренированных магов-толтеков; она то и дело подвергается флуктуациям, порожденным как внешними обстоятельствами, так и играми собственного неусмиренного разума. В том и другом случае посторонние галлюцинации и ассоциативные видения - скорее любопытный материал для психоаналитиков, но мы все же попробуем вычленить главные динамические паттерны погружения перцептивного центра.

Сразу возникает естественный вопрос: почему точка сборки под действием больших галлюциногенов движется внутрь "кокона", а не колеблется вокруг его поверхности, как это обычно бывает в результате интоксикаций любыми препаратами, воздействующими на сознание? Мы уже, конечно, привыкли рассматривать картину мира как структуру энергопотоков - ту, что открывается магу в режиме видения. Однако не следует забывать, что большинство энергетических процессов, влияющих на нашу жизнь в сфере первого внимания, естественным образом манифестируют себя как физические или химические явления, существенной своей стороной доступные традиционному научному исследованию.

В частности, психоактивные триптамины (ДМТ, ДПТ, буфотенин, псилоцибин, псилоцин) как нельзя лучше подходят на роль биохимических манифестаций вышеуказанных энергетических сдвигов. Такие препараты, как гармин, гармалин, ибогаин, скорее всего, вступают в сложные соединения с естественными трансмиттерами триптаминового происхождения и потому выполняют роль мощных и своеобразных катализаторов тех же энергопроцессов. Что касается амфетаминов и их производных, то их роль, очевидно, сводится к разблокированию энергетических депо, где находятся запасы накопленной за долгие годы силы, цель которой - сдвигать точку сборки по естественной трансформационной траектории.

Конечно, ЛСД в этом ряду стоит несколько особняком. Будучи полусинтетиком, он не должен принимать участие в подобных процессах - на это, в частности, указывает чрезвычайная эффективность ничтожных доз этого препарата. И все же это - производная лизергиновой кислоты, от века существующей в природном мире. Ее психоактивные продукты обнаружены в семенах латиноамериканского вьюнка, применявшегося для лекарственных и шаманических целей еще древними индейскими колдунами. Современная химия в лице Альберта Хофмана просто открыла наиболее мощный катализатор из этого ряда - диэтиламид лизергиновой кислоты. Именно он, как самый мощный и одновременно наименее токсичный, стал за последние десятилетия объектом самого пристального внимания со стороны экспериментаторов.

Памятуя о некоторой односторонности и однозначности его эффектов, мы все же рассмотрим основную динамику переживаний сознания под действием ЛСД.

Как правило, первая (собственно психоделическая) фаза действия ЛСД носит так называемый "биографический характер" - чаще всего это воспоминания самых ярких событий жизни, сцены из раннего детства и даже переживание собственного биологического рождения. С.Гроф связывает эти феномены с прохождением так называемых "базовых перинатальньгх матриц", ибо находит в дальнейших видениях испытуемых символику, как бы связанную с пребыванием в утробе и продвижением через родовой канал. Принять эту концепцию совсем не трудно, если все остальные переживания - трансперсональные, кармические, религиозные - понимать в духе фрейдовского и неофрейдистского психоанализа. К сожалению, такая методика интерпретаций видений слишком аморфна: при желании любой опыт клиента без особого труда может быть "втиснут" во фрейдовские или юнгианские представления.

Правда, серьезные сомнения и даже растерянность вызывают регулярно наблюдающиеся эпизоды ЭСВ (экстрасенсорного восприятия), включая ясновидение, выходы из тела и предвидение будущих событий. Собственно, благодаря опытам с психоделиками впервые удалось "вытащить" парапсихологию из двусмысленного положения "лженауки": опыты наконец стали регулярно повторяемыми и доступными систематическому изучению. Имеют ли подобные эпизоды отношение к перинатальным переживаниям? Вряд ли - и сам С.Гроф по этому поводу предпочитает хранить молчание.

На мой взгляд, биографическая фаза ЛСД - феноменологии отражает первую стадию погружения точки сборки в глубину энергетического тела. "Кокон" растет, и нет ничего удивительного в том, что ближайшие к поверхности энергетические слои хранят в себе аффекты нынешней жизни индивида. Поскольку плотность слоев на каждом этапе погружения возрастает, то и яркость воспоминаний в конце концов становится ошеломляющей. Что же касается стадии биологического рождения, то она, безусловно, в наибольшей степени переполнена всей гаммой эмоций - от самых негативных до экстатических.

Достаточно мощная проявленность биографической фазы при воздействии ЛСД, на мой взгляд, лишь указывает на постепенное и "обстоятельное" продвижение точки сборки от поверхности "кокона" к его глубинным зонам.

Дальнейшие переживания субъекта Гроф также интерпретирует в рамках своей "перинатальной" теории, хотя здесь ему просто приходится подставлять необыкновенно разнообразные психические явления Под концептуальную схему "повторения биологического опыта рождения".

С.Гроф откровенно замечает, что психоделические переживания на самом деле редко воспроизводят последовательную хронологию повторно переживаемых этапов биологического рождения. Он пишет: "В Ходе сеансов психоделической терапии такой порядок не обязательно соблюдается, и индивидуальные матрицы (совокупности переживаний, повторяющие определенную фазу рождения - А.К.) могут проявляться в виде блоков, чередующихся во многих иных последовательностях" [Grof S., Halifax J. The Human Encounter with Death (1978), p. 62].

Иными словами, только "биографическая" фаза фиксируется вполне определенно, будучи, по сути, фармакологически спровоцированным "перепросмотром". Затем идут такие психические переживания, как "космическое всасывание", "отсутствие выхода", переживание смерти и возрождения. Собственно эти явления Гроф относит к феноменологии "базовых перинатальных матриц", вслед за чем начинается фаза трансперсональных переживаний, о которых мы скажем ниже. Что же касается такого специфического опыта, как "космическое всасывание", "отсутствие выхода" и переживания смерти и возрождения, то мы интерпретируем его несколько иначе, опираясь на кастанедовскую концепцию "точки сборки" и ее перемещений.

Приходится читать символический язык сенсорных образов, поступающих в сознание неизвестно откуда. Например, следующую фазу ЛСД-переживаний он назвал "переживанием космического единства". Основными его чертами, пишет он, являются преодоление мира на категории субъект-объект; необычайно мощные позитивные впечатления (мир, покой, безмятежность, блаженство); ощущения святости, преодоления пространства и времени, независимости и богатства постижения своего изначального слияния с космосом. Гроф считает, что эти ощущения относятся к "первичному союзу с матерью, изначальному состоянию внутриутробного существования" (The Human Encounter with Death).

Конечно, аналитическая психология, привыкшая видеть во всех снах и визуализациях отражение тех или иных биологических процессов или состояний, с легкостью примет эту точку зрения. И тем не менее такое толкование далеко не всегда верно. Я, например, имел возможность наблюдать состояние энергетического тела во время сеанса голотропного дыхания - именно в тот момент, когда испытуемый наслаждался так называемым "космическим единством". Его точка сборки, которая медленно и неуверенно пробиралась сквозь поверхностные "биографические" слои ЭТ, единым внезапным движением скользнула в область центрального канала, т.е. самой сердцевины "кокона", где два неизменных энергопотока (один - сверху, другой - снизу) удерживают всю энергетическую периферию человеческого существа. Именно здесь сливаются "нити мира", несущие информацию о всеединстве того океана Бытия, в котором нам суждено существовать. Конечно, интерпретационный механизм тоналя, получив доступ к столь универсальным связям мироздания, мог бы "собрать" только картину космического единства, в котором ни субъект, ни объект уже не имеют никакого значения. Ведь, как сказал бы дон Хуан, "субъект - это наша личная история", а она фиксируется только в поверхностных слоях "человеческого кокона".

Дальнейшее движение точки сборки драматично. Поскольку испытуемый не имеет ни малейшего представления о сознательном управлении вниманием, его перцептивный центр становится жертвой нисходящего энергетического потока - его влечет вниз, в области со все более низкой сознательностью, большей плотностью энергетических полей и, соответственно, с явно меньшей степенью свободы. Точке сборки приходится пройти весь путь по центральному каналу до самого "корня" ЭТ, где нет ничего, кроме давления и полной беспомощности перед лицом непрестанно рассеивающейся энергии. Только затем точка сборки может, следуя естественным энергопотокам "кокона", вернуться в прежнюю позицию по заднему меридиану энергетического тела (то есть вдоль спины тела физического).

Тот этап переживаний, который Гроф называет "космическим всасыванием" и толкует как нарушение внутриутробного равновесия, очень напоминает процесс прохождения точки сборки через центральный энергоканал сверху вниз. Поскольку качество сборки впечатлений и их истолкования при этом непрерывно ухудшаются, нет ничего удивительного, что у испытуемого возникают мысли о смерти.

Переживание космического всасывания, пишет Гроф, обычно начинается со всеобъемлющего чувства нарастающей тревоги и уверенности в существовании непосредственной угрозы жизни. Источник такой приближающейся опасности не может быть ясно идентифицирован, отчего у индивида проявляется тенденция интерпретировать свое непосредственное окружение или весь мир параноидальным образом. Рост тревоги обычно приводит к ощущению неумолимого втягивания индивида со всем его внутренним миром и поглощения гигантским водоворотом. В подобных переживаниях действительно можно усмотреть значительное сходство с процессом умирания: в процессе умирания, когда защитная оболочка энергетического кокона повреждена, точка сборки уже не фиксируется на поверхности ЭТ, а следует в область самых интенсивных энергопотоков, чтобы затем, будучи увлеченной ими, оказаться в более обширном поле Земли, постепенно утрачивая изоморфность своей структуры родительскому "кокону" и вместе с тем теряя свою способность собирать сенсорные импульсы в доступную нашей интерпретации картину.

Порой испытуемый перед лицом мнимой или реальной смерти начинает испытывать серьезные опасения рационалистического характера; он призывает на помощь остатки своей разумной воли, пытаясь таким образом оказать всевозможное сопротивление, вернуть свое "обычное сознание" (то есть вернуть точку сборки в ее привычное положение) - и именно здесь начинается подлинный ужас.

Сразу следует отметить, что данная фаза переживаний не является обязательной, но все же встречается довольно часто. Кроме того, эти "адские мучения" вовсе не носят характер строго хронологической последовательности - в качестве ужасающих эпизодов различной длительности они могут возникать на разных этапах психоделического погружения, а также могут повторяться неоднократно, перемежаясь периодами "космического единства" или "космического всасывания". Гроф не обращает на это явление специального внимания, поскольку оно плохо укладывается в его психодинамическую концепцию перинатальных матриц. Он соотносит эти переживания с первой стадией родов, когда сокращения матки захватывают плод, следствием чего является его полная зажатость. Эта фаза именуется здесь "отсутствием выхода".

Индивид чувствует себя запертым, пишет Гроф, пойманным в замкнутом мире, испытывает невероятные душевные и физические муки. Существование в подобном мире представляется абсолютно бессмысленным, все положительные стороны жизни скрыты. Символика, сопровождающая этот тип, чаще всего выражается в образах ада, взятых из различных культур. Наиболее характерная черта данного переживания - это настойчивое акцентирование роли жертвы и абсолютной неизменности и вечности любой ситуации. Человеку представляется, что нет никакой возможности вырваться ни во времени, ни в пространстве.

На наш взгляд, есть несколько весомых соображений, не позволяющих отнести этот психический феномен к разряду переживания "зажатости плода" в первой стадии родового процесса. Во-первых, этот опыт далеко не универсален, как признает и сам Гроф, хотя следовало бы ожидать его непременного присутствия в ЛСД-сеансах - ведь практически каждый человек, рожденный нормально, проходил эту физиологическую стадию. Тем не менее именно та категория испытуемых, которая в той или иной степени освободилась от естественного сопротивления процессу умирания (смертельно больные, смирившиеся со своей участью, самоубийцы, искренне верующие лица, последователи тех или иных духовных практик), либо просто снизившие силу фиксации своей точки сборки (например, наркоманы или алкоголики) чаще всего не сталкиваются с переживанием "отсутствия выхода". Во-вторых, необходимо подчеркнуть особое значение "моральных" или душевных мучений, которые преследуют здесь человека с неистовой силой. Мучения эти, как правило, связаны с бессмысленностью мира, в который погружен индивид, с его механистичностью и повторяемостью. Нетрудно заметить, что эти характеристики легко приложимы к нашему интеллектуальному аппарату в его чистом, замкнутом на себе виде. Такое переживание вряд ли может происходить от перинатальной памяти личности - хотя бы потому, что однажды она уже благополучно прошла через этот этап и явилась на свет, а стало быть, бессознательное хранит опыт временности или преходящести этого эпизода страданий. И напротив - безостановочная работа нашего интеллекта, его мучительное однообразие, повторяемость и неизбежность конечного разочарования, самым ярким образом иллюстрируют вышеописанные ощущения в фазе "отсутствия выхода".

Таким образом, феноменологически этот процесс следует, скорее всего, представлять себе как принудительную задержку движения точки сборки интеллектуально-волевым усилием. Сама природа усилия заставляет точку сборки фиксироваться на правой стороне эманаций "человеческой полосы" (т.е. на стороне разума, описания, тоналя). Сосредоточенные здесь энергетические конфигурации являются продуктами отторжения от единого поля, изолированными друг от друга фрагментами мозаики, которую интеллект собирает воедино, пользуясь созданными им противоестественными связями, истощающими и угнетающими всю систему. Именно поэтому переживания на этой стороне "человеческой полосы" всегда носят негативный и устрашающий характер, одновременно выражая общее чувство вечного, тоскливого одиночества.

Каждая попытка неискушенного психонавта задержать точку сборки в процессе ее естественного нисхождения по центральному энергоканалу будет приводить к мучительному эпизоду "психического ада". Более того, чем ниже точка сборки успела сдвинуться, тем тягостнее будут подобные переживания - ведь плотность энергии возрастает, а вместе с ней интерпретации тоналя приобретают все более устрашающий характер.

Дальнейшее продвижение точки сборки вниз приводит ее в те сегменты энергетического тела, которые проецируют себя в мире тонального восприятия как генитально-анальная зона. На этой стадии активизация энергетических слоев может приводить к необычайно высокому сексуальному возбуждению и одновременно к ярким и отвратительным видениям, связанным с экскрементами, отбросами, гниением и т.п. Поскольку роды действительно чаще всего сопровождаются различными выделениями, легко увидеть здесь прямое подтверждение идеи С.Грофа о повторном переживании родового процесса под воздействием ЛСД. Однако и здесь символика видений носит слишком общий характер, а динамика переживаний недостаточно определенна. В немалом числе случаев эта фаза вовсе отсутствует, как в случае с эпизодом "отсутствия выхода". Вряд ли можно со всей серьезностью утверждать, что динамика ЛСД-сеанса действительно отражает последовательное прохождение через различные этапы родового процесса.

Кульминационным моментом в серии ЛСД-переживаний является выход точки сборки за пределы защитного экрана энергетического тела личности. При регулярной и последовательной практике рано или поздно это случается со всеми. Выход точки сборки на свободу всегда сопровождается весьма вдохновляющими переживаниями вплоть до экстатических. Однако когда мы применяем метод контролируемого внимания и произвольного расслабления, точка сборки использует тот минимум свободной энергии, которую мы готовы отдать ради поставленной цели, а потому движется по наименее энергоемкой траектории - после незначительного углубления под защитный экран кокона поднимается вверх и оставляет энергетический кокон через канал сообщения с внешним полем, расположенный приблизительно над макушкой головы.

Под действием ЛСД картина часто приобретает иной характер. Мы уже видели, что мощный энергетический импульс, полученный точкой сборки от внешнего химического агента, вынуждает ее стремительно двигаться к центру "кокона". Поскольку функция точки сборки - собирать сенсорные импульсы от окружающих ее эманаций, она естественным образом стремится к тем областям, где плотность эманаций выше, а значит, сборка будет осуществляться легче. Итак, точка сборки начинает стремительно двигаться вниз. Естественным результатом данного процесса будет ее выход за пределы энергетического тела через нижнее отверстие стержневого канала. Этот процесс носит действительно впечатляющий, почти взрывоподобный характер, поскольку перцептивному центру приходится преодолевать мощный поток плотных эманаций, постоянно питающих "корень" ЭТ от внешнего поля Земли. Гроф описывает это событие как переживание "смерти и возрождения". В некотором смысле так оно и есть. Отрыв точки сборки от поля родительского кокона, как правило, случается с людьми только в момент их смерти, а открывающаяся при этом возможность и дальше воспринимать и осознавать неизбежно интерпретируется как возрождение, Воскресение.

Вот как описывает этот процесс С.Гроф: "Страдание и мука достигают высшей точки в ощущении полного уничтожения на всех уровнях: физическом, эмоциональном, интеллектуальном, моральном и трансцендентальном. Обычно такое состояние обозначают как "смерть эго". Судя по всему, оно включает в себя мгновенное разрушение всех предшествующих переживанию установок личности. Само переживание полнейшего уничтожения часто сопровождается видениями слепящего белого или золотого света, а также чувством освобождения от гнета и ощущением разлитости. Мир воспринимается как нечто невыразимо прекрасное и сияющее".

Как показывают исследования кастанедовских и иных оккультных практик, "смерть эго" далеко не всегда сопровождает выход точки сборки за пределы "кокона". Здесь мы как раз имеем дело со спецификой реагирования неподготовленных испытуемых на действие ЛСД. Насильственный характер выхода перцептивного центра порождает интенсивный эффект "уничтожения эго" - процесса, который при нормальной практике должен в значительной мере завершиться к тому моменту, когда сам "выход из тела" станет возможным. Практика безупречности и перепросмотра собственной жизни приводит к дезавтоматизации многих механизмов эго, являясь одновременно необходимым условием для свободного движения точки сборки. Достаточно вспомнить, с какими трудностями сталкивались ученики-маги, пытаясь пройти сквозь созданную Сильвио Мануэлем "щель между мирами". Невыносимая тяжесть и давление, которые описывает Кастанеда, очень схожи с ощущениями, возникающими при ситуации "выхода" на ЛСД-сеансах.

Следующий важный момент - это видение белого или золотого света. Как показывает опыт многих практикующих, в том числе и мой собственный, эти эпизоды характерны для резкого выхода точки сборки за пределы энергетического тела. Огромное количество неидентифицируемых эманаций обрушивается на обнаженный перцептивный центр, что и порождает видение яркого и всеохватывающего света. Нечто подобное имеет место в первые секунды "видения": новая интерпретационная схема еще не включена тоналем, а потоки никогда ранее не воспринимавшихся эманаций уже пронизывают ставшую доступной им точку сборки. И в том и в другом случае есть возможность перейти в принципиально новый режим перцепции и стать "видящим". Главное: отступиться от привычных схем восприятия и позволить телу самостоятельно, без участия разума, найти некий порядок в обрушившейся путанице световых волокон. Как правило, это удается в результате упорной и многолетней практики.

Перед тем, как обратиться к рассмотрению трансперсональных психоделических переживаний, хочу еще раз напомнить: значительная часть эпизодов в ЛСД-сеансах действительно подталкивает к мысли, будто все сводится к повторному перепроживанию различных стадий родового процесса. Многие испытуемые имели видения раннего детства, затем - периода младенчества и, наконец, регрессировали до внутриутробного состояния, чтобы вновь родиться, и переживали эти картины настолько отчетливо, что трудно усомниться в их подлинном значении. В таких случаях, видимо, следует говорить о последовательном возвращении точки сборки к исходному пункту своего формирования, а данный процесс - именовать психоделической имитацией техники перепросмотра, что, разумеется, не умаляет ее психотерапевтической ценности.

Общей чертой своеобразной группы переживаний, которые Гроф называет трансперсональными, является ощущение индивида, что его сознание расширилось за пределы обычных рамок это и превзошло ограничения, налагаемые временем и пространством. В обычном состоянии сознания люди видят себя существующими в пределах физического тела (образ тела), и принятие ими окружающего мира ограничено физически зафиксированным диапазоном органов восприятия. Внутреннее восприятие (интероцепция) и восприятие внешнего (экстероцепция) заключены в обычные пространственно-временные рамки. То же касается и восприятия времени: при нормальных обстоятельствах люди четко осознают ситуацию настоящего момента именно как настоящее и способны вспоминать прошлое, а также воображать будущее, ясно различая временные модусы в своем сознании. При трансперсональных переживаниях все ограничения пространственно-временного характера становятся довольно зыбкими. Нередко размываются и те границы, которые накладывает сознание на самое себя, - в таких случаях самоощущение может распространяться на других людей, на различные живые существа и их совокупности, на определенные области внешнего мира. Иногда люди переживают полную потерю своей личности и испытывают глубинную идентификацию с сознанием другого лица, животного или даже неодушевленного предмета.

В свете рассмотрения кастанедовской парадигмы очень важно следующее замечание С.Грофа: "В сравнительно многочисленной группе трансперсональных переживаний сознание, видимо, способно затрагивать элементы, полностью чуждые привычной личности, которые не могут рассматриваться просто как производные от переживаний в трехмерном мире".

Речь идет о действительно странном опыте - его невозможно воспроизвести, невозможно описать, но всякий, кто по-настоящему испытал на себе действие больших психоделиков, согласится, что такие переживания невозможно сложить (пусть даже самым причудливым образом) из элементов привычного восприятия. Перцептивный центр, получивший значительный энергетический импульс от химического агента, не только сдвигается из привычной позиции, но и получает возможность фиксироваться в самых необычных местах, собирая, таким образом, пучки внешних эманаций, ни в каких других состояниях недоступные.

Почему это становится возможным именно под влиянием больших психоделиков? Следует вспомнить, что фиксация точки сборки в измененных позициях возможна лишь с помощью сосредоточенного внимания и хорошо функционирующих механизмов памяти. Внимание находит элемент восприятия, который можно включить в идентификационную схему тоналя, а память постоянно возвращает внимание к активизированным областям опыта, через которые производится узнавание воспринимаемого и ориентация в новом сенсорном поле.

Обычные алкалоиды, как правило, сдвигают точку сборки, но при этом серьезно нарушают работу внимания и памяти. Именно поэтому движение точки сборки в результате интоксикации делается практически безостановочным, пока она не выйдет за пределы "человеческой полосы", где упорядоченное восприятие просто невозможно. В ряде случаев, когда внимание и память повреждены не слишком серьезно, точка сборки все же способна фиксироваться на самых ярких и устойчивых сенсорных сигналах, поступающих в измененной позиции. Тогда мы имеем дело с любопытными эпизодами ярких видений, "выходов из тела", астральных странствий и т.п. Однако большинство необычных сочетаний внешних эманаций дают сенсорное поле, столь чуждое по своим характеристикам имеющемуся у нас опыту, что внимание, нетренированное и к тому же ослабленное под действием алкалоида, не в состоянии ухватить ничто из его содержания. В результате точка сборки беспрепятственно скользит по "кокону", ничего не собирая, а значит, и не трансформируя.

Конечно, большие галлюциногены также вредят работе внимания и памяти, хотя и в несравненно меньших масштабах, чем иные алкалоиды. Принимая псилоцибин, мескалин или ЛСД, вы не станете магом - для осуществления магических воздействий и включения реальных трансформационных процессов вам понадобится вся сила вашего внимания, предельная концентрация сознания и памяти, а это исключает какое-либо химическое воздействие. Однако эти вещества дают возможность просто познакомиться с иными режимами восприятия, причем многие из этих режимов относятся к наиболее труднодоступным в процессе практики. Шаманы, использующие в своей магии "растения силы", сдвигают с их помощью свою точку сборки в некое экзотическое положение и закрепляют там свое восприятие до тех пор, пока не смогут попадать в него без растений. Надо отметить, что далеко немногим поклонникам "растений силы" это удается. Чаще всего шаман обречен всю жизнь пользоваться тем или иным алкалоидом и зависеть от него.

Психоактивные триптамины и ряд близких им по действию веществ открывают бесконечные просторы для удовлетворения естественного человеческого любопытства. Избыток энергии и довольно сносная работа внимания позволяют фиксировать точку сборки практически где угодно на ее траектории. Необычный опыт, получаемый таким путем, часто заставляет пересмотреть наше отношение к феномену сознания вообще. Так, некоторые позиции точки сборки, очевидно, соответствуют особенностям энергоструктуры клетки или эмбриона. Так, многие испытуемые под действием ЛСД описывали яркие эпизоды, воспринятые на клеточном уровне сознания, видимо, отражавшие их существование в форме спермы и яйцеклетки в момент зачатия. Когда подобная регрессия уходила еще дальше, индивид испытывал уверенность, что переживает воспоминания собственных предков или даже опускается до уровня расового бессознательного. Иногда испытуемые описывали переживания, в ходе которых они идентифицировали себя с различными животными в эволюционной родословной либо четко ощущали, что переживают воспоминания о существовании в предыдущем воплощении.

Таким образом, бесконечное многообразие энергетических нитей, сплетающихся в клубок внутри нас и несущих информацию о вселенной, способно давать сочетания, где фигурирует опыт другого осознания - неважно, сознания клетки или другого живого существа. В любом случае это наводит на мысль, что сознание - феномен, присущий отнюдь не только человеку, и даже не только живой материи. Известно, что под действием больших психоделиков испытуемые порой отождествляют себя с неорганическими структурами - кристаллами, минералами, различными соединениями даже на молекулярном уровне. Очень важно отметить, что перцептивный аппарат человека способен проявлять подобную гибкость и адаптировать принципиально чуждые сенсорные поля. Мы полагаем, что этот факт служит косвенным доказательством неограниченных возможностей человеческого восприятия - все, относящееся к миру тоналя, может быть воспринято и узнано, даже если объект находится за пределами досягаемости для известных органов чувств.

Наиболее ярким и впечатляющим свидетельством возможности восприятия при фиксации точки сборки вне энергетического тела являются трансперсональные переживания, включающие в себя преодоление времени и пространства: феномены сверхчувственного восприятия, выход из тела, телепатия, ясновидение и яснослышание, а также путешествия в пространстве и во времени. Это, пожалуй, единственный тип переживаний, который, в случае успешной верификации, предоставляет обычному сознанию доказательства реальности перемещений перцептивного центра. Тренированное внимание может воспользоваться эффектами больших психоделиков и получить достоверную информацию, недоступную в обычном режиме восприятия.

Многочисленные и интенсивные сдвиги точки сборки, которые регулярно происходят под действием ЛСД и других больших психоделиков, довольно быстро разрушают некоторые фундаментальные идеи тоналя. Исследователи отмечают, что испытуемые через какое-то время начинают терять представление о границах между ними и остальным миром. Образ тела размывается, становится неопределенным и, скорее, умозрительным; явления внешнего мира превращаются в нечто, лишенное определенной формы и отдельности, вечно перетекающее во что-то другое. Все представляется частью единого поля космической энергии, границы собственного существа воспринимаются как идентичные границам самого существования.

Собственно говоря, речь идет лишь об очищении восприятия от обусловленностей, налагаемых описанием мира. Мы начинаем видеть то, что является предметом умозрительных философских дискуссий, - само Бытие. Время от времени любой, кто принимает большие психоделики, начинает испытывать кратковременные всплески видения (seeing) - вспышки белого или золотистого света, множество ярких светящихся точек, возникающих на месте созерцаемого объекта, и т.п. Энергетическая ткань бытия в эти моменты становится доступной восприятию, и это сопровождается удивительным ощущением "исчезновения границ". Это чувство ближе по характеру к кинестетическим сигналам, а не к визуальным - дело в том, что видение не связано с органами зрения, а проецируется на все энергетическое тело. Основной объем сенсорного потока, возникающего в моменты видения, человеческий тональ не в состоянии интерпретировать вообще. С одной стороны, мы имеем дело с очень высокой информационной плотностью, с другой - сигналы отличаются неопределенностью и нечеткой локализованностью. Именно поэтому интерпретация части информации происходит через визуальное моделирование, а основной, неопределенный сенсорный поток переживается кинестетически.

Иными словами, всякий раз, когда испытуемый входит в состояние видения, он ощущает, что его телесная форма расширяется, становится проницаемой, его "просвет" на уровне пупка оказывается связанным ощутимыми нитями с множеством внешних объектов. Опытный маг может использовать любой из больших психоделиков для того, чтобы войти в состояние видения. В этот момент обычное галлюцинирование прекращается, и внимание полностью погружается в восприятие энергетических структур - достижение, совершенно невозможное для обычного любителя галлюциногенов.

Очень важно правильно понять, какую роль психоделики играют в практике психоэнергетической трансформации, применяемой толтекскими магами. Как правило, это инструмент ускоренного снятия фиксации точки сборки, а также магическое вспомогательное орудие для попадания во вполне определенные позиции восприятия (включая видение) - позиции, в которые очень трудно попасть без применения психоделиков. Никакие химические агенты не могут являться постоянным спутником мага. Во-первых, они не позволяют полноценно контролировать энергообменные процессы (что и является сущностью любой магии), во-вторых, они делают мага зависимым от самого потребляемого им вещества.

Тем не менее прием больших психоделиков предоставляет практикующему новую эмоциональную гамму, доступную обычно лишь тем, кто долго и упорно практикует безупречность, сталкинг и сновидение. Слегка сдвинутое положение точки сборки становится фоновым состоянием - исчезает страх смерти, ослабевает чувство собственной важности и чувство жалости к себе. Мир также начинает восприниматься иначе. Отношения между явлениями, считающиеся тривиальными, и теми, что рассматриваются как жизненно важные, резко меняются. Люди обнаруживают смысл и красоту в предметах повседневного окружения. Граница между чудесным и банальным исчезает.

С.Гроф, основываясь на своих наблюдениях за результатами ЛСД-терапии, пишет: "Ценности, к которым ранее человек стремился с ярко выраженной настойчивостью, затрачивая на их достижение массу сил и энергии, представляются теперь неважными. Избыточное стремление к власти, положению, материальным приобретениям начинает казаться ребячеством и признаком духовной слепоты. Самая глубокая мудрость обнаруживается в житейской простоте. Уменьшение нереальных амбиций зачастую сопровождается возросшей способностью к смирению".

Новое, незафиксированное положение точки сборки вызывает широкий спектр перцептивных и эмоциональных изменений, во всех своих существенных чертах повторяя переживания, генерируемые в результате практики пути воина, который описал в своих книгах Кастанеда. С одной стороны, это обострение восприятия, повышение его яркости, с другой - стабильная отстраненность по отношению к воспринимаемому. И тот и другой эффект зафиксированы как постоянные. Следует еще раз процитировать С.Грофа: "Некоторые говорят, что переживание как бы сняло с их чувств тонкую пленку, мешавшую полноценно осознавать реальность. Образы, воспринимаемые органами чувств в этом состоянии, - свежие и яркие, почти ошеломляющие, люди чувствуют, что до переживания возрождения они никогда по-настоящему не воспринимали цвета, не чувствовали все разнообразие запахов и ароматов, не ощущали тысячи оттенков вкуса в пище, вообще не знали потенциальных возможностей восприятия, скрытых в их теле".

Что касается специфической отстраненности, о которой пишет Кастанеда, когда рассказывает про "место без жалости", то и это переживание является постоянным феноменом при ЛСД-терапии. Люди, прошедшие ряд психоделических сеансов, в результате чего их точка сборки покинула обычную позицию и немного погрузилась в энергетические слои "кокона", спонтанно входят в психоэмоциональное состояние сталкинга. Как пишет Гроф, "они способны воспринимать форму как пустоту и пустоту как форму и в состоянии наблюдать развертывание личных судеб с глубокой вовлеченностью и одновременно с полнейшим философским и духовным бесстрастием. Такое отношение к событиям в мире феноменов сравнивалось лицами, принимавшими ЛСД, с присутствием на необычном спектакле или с просмотром фильма. Этот подход дает человеку возможность полноценно участвовать во всех эмпирических особенностях жизненной драмы с ее бесчисленными нюансами. Однако когда эмоциональное воздействие ситуации становится непреодолимым, есть возможность перейти на точку зрения "как бы" - к высокой степени абстрагирования, при котором последовательность и содержание событий не являются окончательно реальными". Психоэмоциональные состояния подобного рода слишком напоминают модель реагирования, специально культивируемую при практике безупречности, контролируемой глупости или сталкинга.

Таким образом, весь спектр переживаний, наблюдаемый при воздействии больших психоделиков, обнаруживает явные и недвусмысленные параллели с описаниями, предоставленными Карлосом Кастанедой. Если мы к тому же обратим внимание на обилие экстрасенсорных явлений, наблюдаемых в психоделическом трансе, то невольно придем к выводу, что именно концепция точки сборки как нельзя лучше разъясняет многоплановый и неопределенный мир измененных состояний сознания, вызванных этими специфическими препаратами.

В заключение данной главы следует сказать несколько слов о так называемом псилоцибиновом "эмиссаре" - почти бесплотном и таинственном голосе, который возникает в голове визионера во время наиболее интенсивных психоделических видений или измененных состояний сознания, вызванных мистической практикой.

Всемирно известный пропагандист псилоцибиновых откровений Теренс Маккенна, пожалуй, первым достаточно подробно описал это загадочное явление. На протяжении ряда лет он систематически (один раз в 2 недели) принимал псилоцибиновые грибы и через некоторое время обнаружил, что его галлюцинации сопровождает некий голос, объясняющий и комментирующий увиденное. Маккенна назвал его "голосом гриба". Как вы знаете, подобный феномен описан также у Кастанеды. Конечно, сам Маккенна пал жертвой собственной фантазии, поскольку уверовал, будто вступил в телепатический контакт с инопланетными разумными существами, земным воплощением которых и является используемый им гриб. Вряд ли это является истиной, хотя бы уже потому, что мистики сталкиваются с неведомым голосом уже многие века без помощи каких бы то ни было "растений силы". Достаточно вспомнить свидетельство Нострадамуса: "Оккультные явления не могут быть выявлены посредством самых совершенных земных интеллектуальных понятий, если не услышать идущий из чистилища голос, похожий на пламя бледное, сияние которого и помогает проникнуть в будущее..."

Более научную, но столь же малоправдоподобную версию происхождения "голосов" предложил в 1977 году Джулиан Джейнс (Принстонский университет, США) в своей книге "Происхождение сознания в процессе краха двухпалатного разума". По мнению этого безусловно талантливого, смелого и оригинального ученого, выстраивающего свои концепции на благодатной почве аналитической психологии Фрейда, а затем Юнга, "сверхсознание" индивида вплоть до определенных исторических катаклизмов, потрясших древнее общество, функционировало куда более заметно, регулярно вступая в контакт со слоями ординарной психики. Предельная жесткость описания мира формировалась из поколения в поколения, непрактичные психические феномены сбрасывались со счетов - поначалу воинами, крестьянами, чиновниками, а впоследствии и самими жрецами-магами. Таким образом возник барьер между обыденным бодрствующим сознанием и сознанием экстатика, чье внимание было направлено на непостижимые и всемогущие силы, управляющие судьбами человека из загадочного зона, существование которого ортодоксальная наука не может ни подтвердить, ни опровергнуть.

Если попытаться изложить гипотезу Джейнса максимально кратко, то мы обнаружим, что основная проблема развития полноценного человеческого самоосознания заключается в интеграции. На протяжении нескольких тысячелетий "высшая" часть человеческой психики, часть рефлексирующая, а потому переполненная вопросами морально-этического, философско-метафизического, смыслового порядка (т.е. того, что касается смысла бытия разумного существа вообще), имела возможность внятно функционировать лишь в экстремальных жизненных ситуациях, в моментах, требующих неординарных решений, выходящих за рамки компетенции повседневного "здравого рассудка", который, судя по всему, в те времена мало чем отличался от сложного комплекса условнорефлекторных связей, вызванных к жизни спецификой общественной деятельности приматов. Таким образом, "высшая часть" человеческого разума (фрейдисты с радостью назовут это "Сверх-Я" или сверхсознанием) большую часть обыденной жизни первобытного человека попросту дремала, не находя себе никакого применения.

В те же исключительные моменты, когда обычный рассудок оказывался в безвыходном положении и вопил от отчаяния, "сверхсознание" пробуждалось и подавало советы. Сегодня нам трудно судить, насколько эти советы помогли первобытному обществу выжить и превратиться в современную цивилизацию, однако, по мнению Джейнса, каждое такое "пробуждение" для примитивного сознания было не менее чем "откровением", "гласом свыше", "знамением" и чуть ли не "трубным зовом". Как свидетельствуют древние источники, глас сей был грому подобен и изрекал самые неотложные истины вполне понятным для человека того времени языком.

Джейнс вполне справедливо высказывает предположение, что именно такие совершенно ясно вербализованные вторжения сверхсознательного могли послужить серьезной предпосылкой (вполне эмпирического характера) для создания первых религий - особенно тех, где фигурирует образ Бога-Отца, откровенно заинтересованного в дальнейшей судьбе своего творения.

Дальнейшая эволюция человеческой психики, по мнению Джейнса, неминуемо привела к частичной (а возможно, и полной) интеграции громогласного "Сверх-Я" с ординарным сознанием. Так что, если верить его гипотезе, мы постоянно "слышим" советы и нотации непреклонного космического моралиста внутри нас, просто приписываем получаемые откровения собственной интуиции, совести или набожным размышлениям.

Таким образом, "растения силы" могут не только показывать нам удивительные проблески иных миров восприятия, но и рассказывать чудесные истории. "Новые видящие" недаром с большой осторожностью пользуются этими мощными психоделиками, поскольку увязнуть в пучине видений и голосов - это не их цель.

И только опытные маги-травники точно представляют себе, в какой степени можно пользоваться этими естественными "катализаторами" перемещения точки сборки. Их знания скрыты от непосвященных, так что не советую вам рисковать своим психическим здоровьем, занимаясь домашним экспериментированием.

Дата добавления: 2015-08-05