Александр Андреевич Баранов

Александр Андреевич Баранов родился в 1746 году, (американские исследователи считают годом рождения А. А. Баранова 1747 г.) в г. Каргополе, в то время входившем в состав Новгородской губернии. Став взрослым человеком, он занялся торговлей и в 1780 году дела привели его в Сибирь, где предприимчивые люди быстро достигали вершин своего благополучия. Обосновался Баранов в Иркутске, в то время главном торговом и административном центре Восточной Сибири. Баранов был человеком больших познаний, недюжинных способностей. В 1787 году он стал членом Вольного экономического общества за статьи о Сибири. В Иркутске он имел винный и стекольный заводы, а его торговые дела продвинулись до Камчатки и Чукотки.

Здесь, в Сибири, произошло знакомство А. А. Баранова с Г. И. Шелиховым. Долго искал Григорий Иванович надежного человека, которому можно было бы поручить проведение в жизнь его широких и честолюбивых замыслов. Предприимчивый, волевой и честный Баранов показался ему именно тем человеком, который способен возглавить деятельность шелиховской компании в Америке. Григорию Ивановичу удалось уговорить Баранова ехать управлять делами компании на острове Кадьяке и на Аляске. 15 августа 1790 года в магистрате г. Охотска был заверен договор Шелихова с Барановым: "Мы, нижеподписавшиеся, рыльский именитый гражданин Григорий Иванов сын Шелихов, каргопольский купец иркутский гость Александр Андреев сын Баранов постановили сей договор о бытии мне, Баранову, в заселениях американских при распоряжении и управлении Северо-восточною компаниею, тамо расположенною...".

19(30) августа 1790 года Баранов отправился из Охотска на корабле "Три святителя" в далекое плавание к берегам Нового света. Двадцать восемь лет провел он в Северной Америке, отдавая все свои силы делу освоения новых земель. Первые годы жизни в Америке были самыми трудными для русских людей. Вот как рассказывает об этом периоде Василий Михайлович Песков в своей замечательной статье "Сказание о Баранове", опубликованной в газете "Комсомольская правда" 12 октября 1991 года: "Задачи, ставшие перед Правителем, были головоломными. Русских людей немного, и "материя сия" не была очень уж расположена к подвигам — одна часть, подобно новгородским ушкуйникам, склонна, возмущая аборигенов, пограбить, другие, привезенные поневоле, ленились, были напуганы дикой и грозной природой. Те и другие не хотели никакой дисциплины."

Плохо было с едой. Надежды на "поле и огороды" не вполне оправдались — вызревали картошка, капуста, репа, брюква, морковь, лук и чеснок, а для хлеба здешнего солнца недоставало. Местным жителям хлеб заменяла рыба. Для пришлых эта замена была болезненной. Питались ракушками, травами, древесной корой, били орлов, ворон, ели все, что попало. Не хватало обуви и одежды — корабли с товарами, снаряженные сюда из Охотска, либо задерживались в пути, либо не доходили вовсе, погибая во время шторма. Колонисты пьянствовали и, пользуясь простотою нравов аборигенов, распутничали. Монахи, прибывшие обращать язычников в христианскую веру, негодовали по поводу обещанной, но не построенной церкви. Капитаны промысловых судов, привыкшие к вольнице, не хотели никакого порядка. Покорившихся алеутов и эскимосов — "коняг" надо было понуждать к бесплатным работам. И обнаружились непокорные — индейцы-тлинкиты ("колоши" — называли их русские). Они нападали на отряды, промышлявшие зверя, сжигали остроги, истребляя их обитателей. К этому их поощряли капитаны иностранных судов. Они появлялись тут время от времени, снабжая индейцев ружьями, пушками, алкоголем. Такая была обстановка.

Первый Правитель должен был колонистов образумить и защитить, уберечь от голода, обустроить их быт. Надо было припугнуть, а лучше всего успокоить индейцев, найти способ показать капитанам иностранных судов, что "владения сии — российские". И надо было вершить то дело, ради которого сюда прибыли, — разведывать и осваивать земли, добывать зверя. У любого бы руки опустились перед этой чередой трудностей. Но только не у Баранова! Выбор Шелихова был безошибочным. Вместе со всеми Правитель валил лес для построек, жил в палатках, мирился с теснотой маленькой протекавшей хижины, питался, как все. В схватках с индейцами он считал важным быть в первом ряду. Однажды рубаху на нем разорвали копьем, в другой раз пуля прострелила навылет руку.

Имея склонность к изобретательству, Баранов научился варить "хвойное пиво" против цинги, добывал скипидар, придумал специальный состав для смоления лодок, умел ставить паруса, научился счислению широт и долгот по приборам. Заразившись отвагою алеутов, ходивших в море на одиночных кожаных лодках. Правитель проплыл в такой лодке вокруг Кадьяка, оглядел его гавани, запасы леса, искал глину для кирпичей и медь, в которой очень нуждался, замыслив строить тут корабли. Поселок, основанный Шелиховым, из-за отсутствия вблизи древесины он перенес на другой конец острова. И во все стороны разослал людей охотиться, "проведывать земли" и обживаться. Позднее, когда многое будет сделано, в домашней библиотеке на острове Ситка Баранов повесит портрет Суворова. Вряд ли случайным стал этот выбор. Суворов по духу был ему близок: "Дерзать и в самых трудных условиях побеждать!". Таков был девиз каргопольца. Баранов и характером походил на Суворова и Петра I.

Истины ради нужно сказать, что Александр Андреевич совсем не собирался до конца дней своих оставаться в Русской Америке. В 1798 году он просил Наталью Алексеевну Шелихову, принявшую на себя дела мужа после смерти Григория Ивановича, который умер в 1795 году, освободить его от обязанностей правителя: "Зрение я потерял. Смотрю уже в очках, и те мало помогают, а в силах и в здоровье приметную ощущаю перемену, при том же всем повредил правую ногу и не могу быть в дальних на земле, где б нужда потребует, переходах... И я между тем становлюсь стар — 50 пробило, и волос на голове остается мало, а денежново еще куска не имею, проводя всю жизнь мою в заботах около чужих более, нежели собственных дел".

Но он не был бы Барановым, если бы сидел, сложа руки в ожидании смены: отправив письмо с просьбой об отставке, по-прежнему продолжал упорно трудиться. К тому же и со сменой ему не везло: дважды были отправлены к нему назначенные чиновники, и оба не добрались до места назначения. А суровая, полная опасностей, тягот и лишений жизнь на Аляске требовала действий.

И Баранов распоряжался, строил, просвещал, воевал, плавал, мастерил, торговал, не получая сколько-нибудь существенной помощи от царского правительства, полагаясь во всех своих новаторских начинаниях на собственные, весьма ограниченные силы. "При обозрении действий Баранова нельзя не удивляться тому, что он успел сделать в компанейских заселениях не более как в течение с небольшим десяти лет и при том при всегдашнем недостатке и в средствах, и в людях", — пишет автор капитальной монографии о Российско-Американской компании, изданной в 1861-1863 гг., П. А. Тихменев, дойдя в своем изложении до 1800 года.

Та же мысль звучит у К. Хлебникова в его книге "Жизнеописание А. А. Баранова", изданной в 1835 году: "Если бы при всем порыве усердия он имел и средства тому соразмерные, то мог бы действовать с быстротою, потребною для повсеместного объема; но, оставленный самому себе без достаточных подкреплений людьми, судами, орудиями и снарядами, он принуждён был растягивать свои предположения и занимать места по берегам Америки только постепенно и малыми силами."

Высоко отозвались о деятельности и личности А. А. Баранова его современники. "Он по дарованиям своим заслуживает всякое уважение... Компания не может иметь в Америке лучшего начальника, ибо, кроме познаний, он сделал уже привычку к понесению всяких трудов и не жалеет собственного своего имущества для общественного блага", — так оценил деятельность А. А. Баранова один из руководителей первого русского кругосветного путешествия 1803-1806 гг. Ф. Лисянский, увидевший "удивительные плоды неусыпного трудолюбия" его. Г. И. Давыдов, офицер военно-морского флота, находящийся на службе компании писал "Я не мог без уважения смотреть на человека, посвятившего жизнь свою для приведения в лучшее состояние отраслей торговли... Твердость духа его и всегдашнее присутствие разума суть причиною, что дикие без любви к нему уважают его, и слава имени Баранова гремит между всеми варварскими народами, населяющими северо-западный берег Америки..."

Камергер императорского двора, действительный статский советник Николай Петрович Резанов, видный государственный деятель, один из учредителей Российско-Американской компании, осуществляющий функции правительственного контроля за действиями компании, посетил в 1805 году Русскую Америку, познакомился с состоянием дел и был восхищен неутомимой деятельностью А. А.Баранова. "Я скажу вам, милостивые государи, что Баранов весьма оригинальное и притом счастливое произведение природы. Имя его громко по всему западному берегу до самой Калифорнии. Бостонцы почитают его и уважают, а туземцы из самых дальних мест предлагают ему свою дружбу. Истинный патриот вполне оценит его...", — сообщает он в Петербург.

Предчувствуя свою возможную смерть, накануне отъезда из Новоархангельска (столица Аляски) Резанов оставил Баранову "секретное предписание", в котором была изложена программа действий по дальнейшему обустройству Русской Америки. "Изъясняю Вам... мысли мои, — заключил Резанов, — оставляю искусству, с которым столь долгое время Вы здешним краем управляете, приводить волю к желаемой точке. Не скрою от Вас, что гордился бы случаем разделить с Вами труд сей, но обстоятельства к пользам же отечества влекут меня в столицу".

Баранов установил торговые и дружественные отношения с Калифорнией, Гавайскими островами, Китаем и всегда защищал и проводил политику своего правительства, Русская Америка уверенно приобретала международный авторитет, достойно представляя Россию на этом континенте. А. А. Баранов был первым в русской истории человеком из купеческого сословия, пожалованным именной золотой медалью. Надпись на оборотной стороне медали гласила: "Каргопольскому купцу Баранову в воздаяние усердия его к заведению, утверждению и расширению в Америке российской торговли. 1799 года". За большие заслуги перед отечеством в 1804 году А. А. Баранов был произведен в коллежские советники, а в 1807 году получил орден Анны второй степени.

"Правитель Русской Америки ангелом не был, конечно. Сын своего времени, действуя в исключительно трудных условиях на службе коммерческого предприятия, он был требователен и суров. Обвинения в беспощадной эксплуатации алеутов и эскимосов справедливы. Но мы обязаны помнить: в самой России существовали в те годы жестокие крепостные порядки, а великие географические открытия повсюду сопровождались колонизацией "варварских" стран. Туземцев всюду использовали как дешевую или вовсе бесплатную рабочую силу. Истребление индейцев в Америке, рабский труд негров, привезенных сюда кораблями из Африки, — реальности жизни тех лет" (В. Песков).

Но в отношениях с коренными жителями русские не противопоставляли себя ни алеутам, ни эскимосам, ни индейцам, им были чужды не только геноцид, но и расизм. Например, знаменитый английский мореплаватель Джордж Ванкувер, исследовавший Тихоокеанское побережье Северной Америки, отмечает: "Я с чувством приятного удивления видел спокойствие и доброе согласие, в котором они (русские) живут между самыми грубыми сыновьями природы. Сохраняют они над ними власть не страхом и угрозами, как то обычно бывает, но, кажется, русские нашли дорогу к их сердцам и приобрели от них почтение и любовь". Проявляя подлинно государственную дальновидность, А. А. Баранов стремился упрочить мирные взаимоотношения с туземцами, привить им представление об их подданстве Российской империи, теснее привязать эти народы к России посредством восприятия ими русской культуры. Именно в годы барановского правления на территории Русской Америки были созданы благоустроенные поселения, судостроительные верфи, мастерские, школы, больницы. Поощрялось хлебопашество, огородничество, скотоводство. Были обычными браки русских с представительницами местного населения. Баранов выступал сторонником просвещения коренного населения Аляски, Российско-Американская компания осуществляла общее образование и подготовку мастеровых различных профессий, мореходов и судовых механиков из туземных детей и креолов (детей от смешанных браков). Их обучали не только на островах, но и в Охотске, Якутске, Иркутске, даже в Петербурге. Как правило, все они возвращались в родные места служить компании.

А. А. Баранову не было суждено увидеть родину после почти 30-летней разлуки: возвращаясь из Америки в Россию на корабле "Кутузов", 16(28) апреля 1819 года, когда корабль находился в Зондском проливе, Баранов умер; тело его по морскому обряду погребения было опущено в воды Индийского океана. Тема "Русской Америки" занимает совершенно особое, можно сказать, исключительное место в творчестве американца русского происхождения Виктора Петрова. В своей книге "Русские в истории Америки" (М., 1991) он дает такую оценку деятельности А. А. Баранова: "Без всякого сомнения "барановский" период был наиболее блестящим в истории Русской Америки, и в этом, конечно, заслуга самого главного правителя русских владений на американском континенте"; "Не будь Баранова, не было бы и Русской Америки, и неизвестно, смогли ли бы русские удержаться на Аляске"; "Америка, как она сейчас есть, была вся создана усилиями таких самородков, какими были Баранов и его преемники. В предстоящих юбилеях государства... было бы уместно отмечать роль русских в заселении, освоении, и культурном влиянии на Аляске и Алеутских островах. И главным образом наиболее выдающимся, заслуженным пионером Аляски был А. А. Баранов".

Личность Баранова стала легендарной на Аляске. Его именем назван остров, река, озеро, музей в Кадьяке, гостиница в нынешней столице Аляски — Джуно. В одном из старейших городов Аляски — Ситке (бывший Новоархангельск, основанный Барановым в 1799 году) его имя видно почти всюду: улица, школа, мемориальный холм, торговая фирма, магазин — везде Баранов, Баранов, Баранов! Это имя известно каждому культурному американцу: ведь Баранов стал не только частью истории русского освоения Дальнего Востока и Америки, но и частью истории США, истории русско-американских отношений.

15 октября 1989 года в Ситке был открыт памятник талантливому предпринимателю и дипломату. "Мы можем жить в мире и согласии в этом крае", — эти слова А. А. Баранова начертаны на постаменте. Инициатива создания памятника принадлежит деловым и общественным кругам Ситки, которые дорожат русским историческим наследием. На родине Баранова его имя носит набережная р. Онеги. В августе 1990 года Каргополь посетила делегация Исторического общества г. Ситки.

Дата добавления: 2015-08-05