Культура, ориентированная на материальное потребление, и культура, ориентированная на духовное развитие.

Классификация культур на духовные и материальные является устояв­шейся. В любой культуре оба этих подвида органически уживаются. Однако удельный вес каждого из рассматриваемых элементов различный. Данное со­отношение и является основанием для типологии культур по характеру их ориентации.

Культуры, ориентированные главным образом на материальное потребле­ние, имеют значительно больший криминогенный потенциал, нежели их ду­ховный антипод. Рост материального потребления увеличивает удовлетворен­ность лишь до определенных пределов. Материальное пресыщение в сочетании с бездуховностью, как правило, вызывает нравственный кризис, субъективно переживаемый как очень неприятное чувство. Способом выхода из этого кри­зиса (а также профилактическим средством в отношении депрессии, вызывае­мой тупиковым пресыщением) является развитие духовных потребностей. Не­даром многие богатые купцы в России, добившись богатства, становились меценатами (открывали картинные галереи, учреждали университеты, строили больницы и храмы). Другим вариантом выхода из кризиса пресыщения являет­ся обращение к спиртному или наркотикам - подавление высшего начала в сво­ей личности, которое посредством чувства неудовлетворенности сигнализирует о том, что человек отклонился от истинного пути.

В этой связи можно выделить два вида культур:

- культура, ориентированная на обеспечение состояния («легкое счас­тье», «кайф»);

- культура, ориентированная на обеспечение деятельности, способной вызвать у человека ощущение глубокой и стойкой удовлетворенности («труд­ное счастье»).

Английский философ Дж. С. Милль (1806-1873) так охарактеризовал сущность «трудного счастья»: «Я понял, что для того, чтобы быть счастливым, человек должен поставить перед собой какую-нибудь цель; тогда, стремясь к ней, он будет испытывать счастье, не заботясь о нем».*

* Цит. по: Леонтьев A.M. Деятельность. Сознание. Личность // Леонтьев А.Н.

Избранные психологические произведения. М., 983. С. 209.

Как правило, «легкое счастье» (в таких культурах обычно богатство и счас­тье - понятия равнозначные) является идеалом криминальных типов, а стрем­ление к нему - повод абсолютного большинства корыстных и корыстно-насиль­ственных преступлений. Соответственно, гипертрофирование материальных элементов культуры не может не вызывать роста преступности.

Духовный кризис, являющийся оборотной стороной «легкого счастья» име­ет два аспекта криминогенности. Во-первых, повышает криминогенность са­мого лица, находящегося в кризисе (дисбаланс механизмов сдерживания и са­моконтроля, развитие алкоголизма и наркомании). Во-вторых, кризис, как правило, не ограничивается одной личностью. Он инициирует пороки нравст­венного развития членов семьи. Особенно восприимчивы в этом плане дети. Вот почему семейные отношения у носителей такого рода культуры далеки от идеала, а так называемая «золотая молодежь» пополняет армию преступников и наркоманов. Нередко их преступления носят характер протеста. Преступный результат менее важен, главное - причинить неприятность родителям, бросить вызов людям своего круга, отмежеваться от них.

Материальные ценности и комфорт - своеобразный наркотик. Усвоив культуру комфорта, человек оказывается практически неспособным отка­заться от нее, изменить образ жизни, заняться деятельностью, способной обеспечить духовную удовлетворенность. Нормальной реакцией на «кризис сытости» являются эксцентричные (в том числе и криминальные) действия или уход в мир галлюцинаций (наркомания).

Дата добавления: 2015-08-05