Декабря. На работе, никто ессно, не работал

На работе, никто ессно, не работал. Я пришел рано. Надо было кое-чего подчистить и оперативно свалить, мне совсем не хотелось торчать на банкете, смотреть на осто3, 14здевшие за последние три года лица и выслушивать между идиотскими тостами во славу начальства и организации всякий бред из разряда''Как же 3, 14здато мы поработали и как еще будем вь*бывать!, меня даже не привлекала возможность халявно напороцца, заточить и получить очередную порцию дешевых сувениров… Слишком противно корчить из себя исполнительного сотрудника (читай мудака), проникнутого корпоративным духом и прочее дерьмо. В воздухе уже с утра летало что-то, что не давало мне даже улыбнуцца. Я ЧУВСТВОВАЛ. Что-то будет. Правда, я понял это сейчас, и чем больше вспоминаю, тем больше понимаю — это так. Поскольку иначе, чем по работе, я практически ни с кем, находясь в офисе, не общаюсь уже давно (иногда за день перекидываюсь 2–3 фразами, молча жму многочисленные руки и все. С родителями, я тоже, кстати, разговариваю очень мало. 'Как дела? — Нормально'. Поэтому, встречаясь с нормальным, интересным мне человеком, меня иногда пробирает словесный понос;)… Недавно заметил… нехорошо), никто особо не расстроицца, подумал я. В общем-то приехал я стряхнуть с одного дедули бабки за халтуру, которую я делал для него, на мое счастье дед был с похмела, и хотя ему еще не заплатил заказчик, отбашлял мне половину суммы. Чтобы спасти свою больную голову от моего мерзкого нытья по поводу того, что вот-вот длинные праздники, а мне не на что снимать себе снегурок:) (и хороводы с ними водить, хороводы…). В отличном настроении я собрался и по быстрому слинял с работы, послав начальнице фирменную гнусную пАдонскую ухмылку — она прокатила меня с новогодней премией, однако в заднем кармане лежала сумма, позволяющая мне ТАК НАГЛО ей ухмыляцца.

До стрелки вечером оставалось дохрена времени и я поехал закупацца последними сувенирами. Заехал на Совок, накупил музыкальных компактов (не зря же плеер брал), Купил маме стакан мороженого без сахара (у нее диабет… правда, еще не в серьезной стадии) в 'Баскин Роббинс', еще всякой фигни, потом домой. Поел, поспал два часа, оделся как подобает и выдвинулся. О чем был разговор и с кем — писать не буду. Не могу, по определенным причинам, да и не важно это, а наши темы поймут не многие. Все прошло нормально, и, серьезно нагрузившийся и довольный, я отбыл.

Тот же вечер. Около 23. Это произошло, когда я выходил на улицу на одной из центральных станций метро, место и окрестности которой известны нередкими хулсовскими и не только разборками как в прошлом, так и в настоящем. Мне надо было пересечься с Ч. (или кем-нить из его крю (хрю: D)), постоянно тусовавшим в округе. В теплое время рядом с памятником, в холодное в клубе неподалеку.

Мля, не верьте, если кто-нить скажет, что Москва — это большой город. Куда бы не пошел — обязательно нет-нет, да и наткнешься на кого-нить знакомого. И не всегда такие встречи радуют: (.

Я ехал по экскалатору в состоянии сильной пьяной задумчивости (звучит странновато, но, что есть — то есть;)). Экскалатор кончился, бабуля впереди замешкалась, и я, изящным коротким прыжком сбоку, ступил на твердую почву. Сделал несколько шагов, поднял глаза. И увидел ЕЕ. Ту с которой прожил три года. Ту, из-за которой я накачался кислой и едва не совершил героический (и бесконечно тупой и бессмысленный) прыжок с моста этим летом. Первая реакция — как будто мною разбежались на полной скорости, а потом мною же въеб*лись в стену. Она шла навстречу через перегораживающий металлический заборчик от меня. Она была не одна, рядом шел ее *барь и какой-то незнакомый мне чел. Наверное, несмотря на первую мысль потеряцца в толпе (которой не было) и спрятать фэйс, на моих щщах отразилась очень сложная гамма эмоций. Она пропалила меня сразу. Я сделал вид, что не заметил. Она окликнула меня, потом еще раз, намного громче. Я ускорил шаг. Нас разделял заборчик. Я выскочил в переход. Тогда, летом, она пыталась найти меня. Когда я этого не хочу — это невозможно. Она звонила — я просто не подходил к телефону. Она пыталась пересечься со мной — меня не так просто достать, если я этого очень не хочу. Я не хотел разговаривать с ней, видеть ее. Я вычеркнул ее из своей жизни. Х*йня все это, насчет того, что время все лечит. Прошло уже немеряно времени и я могу 3, 14здить кому угодно, себе-то не соврешь…. Эта душевная травма у меня еще и не думала заживать, к тому же, то, что в свое время я был инициатором разрыва усугубляло это… Впрочем, я всегда был с ней честен. А вот она со мной — нет. Как я узнал уже потом.

Она догнала меня в переходе. Я остановился. Она начала мне что-то горячо говорить, на глазах показались слезы. Мои уши будто заложило ватой. Она говорила, но я ее НЕ СЛЫШАЛ. Мозг завис и думал о другом. В груди появилось уже забытое чувство — маленький горячий злой шарик начал разрастацца. Когда дойдет до головы — я буду рвать все. Я просто тихо сказал ей: 'Пошла ты на хуй!. Я развернулся. Меня начало трясти. Я сам уже не понимал, что именно со мной происходит.

Она схватила меня за плечо, я в полуразвороте машинально, привитым на тренировках рефлексом, ударил ее по руке. И, неожиданно даже для себя, заорал ей в лицо на весь переход 'Пошла ты, сука!!!!Ты мне всю жизнь испоганила!!!!!. На меня налетел ее урод, ударил ногой, схватил за грудки — 'Ты как с ней разговариваешь??? Он начал замахивацца одной рукой. Все. Злой теплый шарик превратился в большой кипящий шар и достиг головы. Я перестал себя контролировать (в обычном состоянии я решился бы атаковать при таком раскладе, учитывая габариты противников, только в ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ситуации)…. Я ударил его головой в лицо, он отпустил меня и взметнул руки в рефлекторном защитном жесте. Я схватил его за мизинец, кажецца левый, и резко рванул вбок. Раздался очень неприятный звук и он взвыл нечеловеческим голосом. Я ударил ногой в пах. Он упал на колени, неверящими глазами глядя на руку, голос пропал и он тихонько, но СТРАШНО скулил. Третий, бывший с ними, ударил меня в голову сзади. Я в ярости развернулся, так, что он отшатнулся, увидев мое лицо. Он был выше меня на полголовы и тяжелее раза в полтора, но стушевался и поэтому у него не было шансов. В следующую секунду я уже прыгнул на него, в сущности он был ни в чем не виноват, однако я не соображал, что я делаю. Стальной стакан боковым ударом, в каратэ называемый 'кокато-гири', хлест рукой по горлу. Кадр в глазах будто мигнул и, только что бивший меня, он уже стоит на четвереньках, тряся головой. Я развернулся, чтобы продолжить с уродом, но успел только один раз ударить ногой в лицо, когда услышал КРИК. ОНА кричала, требуя, чтобы мы это прекратили, и плакала, с ужасом глядя на меня и ее спутников, согнувшихся рядом. Кровь на полу перехода. Я остановился. Побелевшие лица шокированных случайных прохожих. Ее расширившиеся серые глаза. Бля, да что же я делаю???!??

По переходу бежали в нашу сторону парни в камуфляжной форме. Разборка с ними и неприятное обьяснение с ментами меня не привлекали. Я действовал в пределах самообороны — каждый из уделанных ударил меня первым. Хотя и камуфляжных недоумков я не боялся, один звонок отцу и меня вытащат и отмажут, если что, хотя как я буду с батей обьясняцца после и без того уже немаленького списка неприятностей в очередной раз, я старался не задумывацца. Не в этом дело. Сейчас мне лучше не попадать. Я побежал. В голове только мелькала мысль, что я глупо спалился, сделал что-то совсем не то, из-за своей несдержанности как…

Ноги несли меня сами, быстро и резво, туман в голове постепенно рассеивался. Я бежал на голых инстинктах дворами, улицами и улочками, хотя меня уже никто не преследовал, только через 20 минут я понял, что больше не могу. Казалось, вместе с дышанием из груди вылетали с хрипом куски легкого. Остановился, перекурил, отдышался. Рядом было метро и я выбрел к нему. Зашел в первую попавшуюся рыгаловку, в туалет, на лице была кровь. Не моя. Умылся, посмотрел себе в глаза — в них понемногу возвращалось осмысленное выражение. Сел за столик у окна, заказал 200 гр. водки и сока.

Я посмотрел в окно, на улицу. Даже в этот поздний час люди спешили по своим делам. Кто-то новогодним, кто-то… по просто своим. Реальность бесцеремонно ворвалась в меня, заполняя голову разной херней, стало тошно, я почувствовал слабость в ногах, температура тела упала на все 10 градусов. Что-то странное начало происходить в моей давно уже нездоровой голове. После вторых 50 грамм, меня и до этого не совсем трезвого, охватил острый приступ человеконенавистничества и осознание того, как все несправедливо устроено. Им хорошо, они светяцца дешевой поддельной радостью и хотят казаться самыми не морочащимися, но когда они забываюцца, в глазах их отражается бессильная злоба, зависть и ненависть. Это основная составляющая большинства, которую все прячут поглубже, есть и приятные исключения, однако процент их невелик… Я показал фак прохожим и машинам, бредущим мимо стекла, за которым я сидел. Не выепнулся и не почувствовал себя круче, нет, это был символический жест, хотя я с трудом могу сформулировать что же конкретно я хотел этим выразить. Наверное, чувства. I dare you, motherfuckers.

Рыгаловка закрылась, когда я как раз допил свою водку. Я брел домой на автопилоте по сложной траектории, пару раз упал и мысли мешались в голове, драка в переходе, стремные чучела поздних пассажиров и прохожих, спирт в организме (я много обычно выпить и не могу, только если больше нескольких дней подряд бухаю и дую — тогда организм на другое топливо сам перестраиваецца;), ну или от стресса сильного…) Автопилот сработал и перенес меня из негостеприимных лабиринтов подземки в на мой новый теплый диван, на котором я и забылся бескрайним пьяным сном…

Дата добавления: 2015-08-05