Визуальное наблюдение

Когда Клод в следующий раз подбросил его на болота, Освальд с головой ушел в работу. Он так увлекся, что ничего не видел и не слышал. Поднял ненароком глаза – а прямо перед ним, не больше чем в пяти футах, лодка, в ней смуглый человек, и взгляд у него такой, что у Освальда кровь застыла в жилах. Потянулись мгновения. Наконец человек взялся за весла, сделал пару гребков и, ни говоря ни слова, поплыл своей дорогой.

Когда вернулся Клод, Освальд описал ему незнакомца (седовласый, зелено-голубые глаза) и спросил, кто бы это мог быть.

– У лодки на корме лежала свернутая сеть? – спросил Клод.

– Лежала.

Клод кивнул:

– Я догадываюсь, кто это. И моя догадка верна.

– Кто?

– Ты хорошенько его рассмотрел? Это был Джулиан Лапонд собственной персоной.

– Креол?

– Он самый.

– Не очень-то дружелюбный у него вид, скажу я тебе.

– Само собой.

– Я не произнес ни слова.

– Оно и к лучшему. Кто его знает, что ему в голову взбредет.

– Что мне делать, если он вернется?

– Не вернется… уж ты мне поверь. Он всех нас презирает. Перенес бы весь свой берег куда-нибудь в Луизиану, если бы мог.

Клод оказался прав. Освальд больше не видел Джулиана.

С приходом теплых дней они стали брать с собой на болота Пэтси. Освальд часами рисовал, а она тихо сидела рядом.

Как-то он спросил у девочки:

– Послушай-ка, Пэтси, а ты уже знаешь, кем станешь, когда вырастешь?

Она задумалась.

– Наверное… Нет, не знаю.

– Что тебе нравится делать?

– Ну… мне нравится играть с Джеком. Я люблю птиц.

– Ага. Может, ты будешь ветеринаром? Знаешь, кто такой ветеринар?

– Нет.

– Доктор, который лечит зверей и птиц. Тебе нравится?

– Нравится. А настоящим доктором я могу стать?

– Конечно. Если сильно захочешь.

– Правда? И Джек прилетит ко мне?

– Ну разумеется.

У Пэтси загорелись глаза.

– Будь я доктором, я бы, может, вылечила ему крыло, и он бы нормально летал, и ни один ястреб или филин не смог бы его поймать и съесть.

– Может быть.

И Освальд вручил девочке небольшой рисунок: белая цапля в очках, цилиндре, лакированных ботинках и с тростью под мышкой. Надпись под картинкой гласила: «Для Пэтси. Мистер Цапля собирается на светский раут».

В тот же вечер, вернувшись домой, Пэтси сказала Френсис – та сидела за швейной машинкой и подшивала прихватки:

– Миссис Клевердон, угадайте, кем я стану, когда вырасту?

– Прямо и не знаю.

– Угадайте.

– Попробую. Учителем?

– Нет.

– Ковбоем?

– Нет. – Пэтси засмеялась. – Сказать?

– Давай.

Лицо девочки осветилось.

– Птичьим доктором!

– Птичьим доктором? Как же ты до этого додумалась?

– Это мистер Кэмпбелл. Он сказал, если сильно захочешь, то сможешь. Он сказал, надо очень-очень захотеть, тогда сбудется.

– Он так и выразился?

– Да. Сказал, что всегда хотел стать художником. Очень-очень сильно. И добился своего!

Пэтси показала рисунок, подаренный Освальдом.

– Как замечательно, – похвалила Френсис. – У него получается все лучше и лучше, правда? Это надо показать тете Милдред.

Она вернула рисунок девочке.

– Тебе ведь нравится мистер Кэмпбелл?

– Да, мэм, он такой забавный.

Пэтси пошла спать, а Френсис задумалась над словами Освальда и решила, что он прав. Вот она разве не сильно-сильно хотела ребенка? И ее желание осуществилось. А теперь она молилась, чтобы отец Пэтси не вернулся за девочкой и не забрал ее. Френсис знала, это грех – молить Бога об этаком, но ничего не могла с собой поделать.

Дата добавления: 2015-08-05