Философия эпохи Возрождения и Реформации

Принципы философии Возрождения

Хронологически эпоха Возрождения охватывает период с XIV в. до конца ХV1 – начала XVII в. Сам термин «Возрождение», или «Ренессанс», возникновение которого связано с именем Якоба Буркхардта, опубликовавшего в 1860 г. книгу «Культура Ренессанса в Италии», характеризует, прежде всего, культуру Италии, ставшей в этот период свое рода центром притяжения интеллектуальных сил складывающихся национальных государств Западной Европы. И хотя термин «гуманизм» появился позднее, именно он стал определять философскую мысль эпохи. Гуманистическое направление рождалось вне школьной традиции. Его средоточием были кружки, возникавшие при дворах государей или меценатов. Как правило, гуманистами были ученые без ученых званий, объединенные не по сословному признаку, а именно образованностью. Гуманисты изучали греческие и латинские древности. Исследование и переводы на национальные языки оригиналов работ античной классики составляло основу их деятельности. Такая работа способствовала выявлению фальшивок, созданных на латинском языке.

Гуманизм способствовал этическим преобразованиям. Основание человеческого благородства гуманисты полагали не в сословной принадлежности, а в личности, ориентированной на открытость всем традициям. Союз разума и веры был разорван, что послужило не просто возникновению критического отношения к церкви как институту, но переосмыслению роли религии, которая автономизировалась, подобно тому, как автономизировались многие философские дисциплины о ряде стран это вело к реформированию религии и церкви, получившему общее название протестантизма.

Одним из главных принципов была полилогичность философского мышления, смыслов понимания и субъектов логики. Это означало сопряжение различных категориальных систем, происходящее скорее в русле общения, но в единой форме всеобщности. Такого рода полилогичность определялась социально-политическими изменениями в жизни Западной Европы, где рождались национальные государства и гражданские общества, что привело к появлению идеи политических свобод, в свою очередь автономизировавших политическую философию, с одной стороны, а с другой — созерцательную метафизику.

Идея полилогичности способствовала не только открытости традициям, но и к отказу от верности какой-либо одной из них, что имело методологическое значение: происходило освобождение от свойственной Средневековью власти авторитета. Так, например, гуманисты отвергали философский культ Аристотеля, что имело важное методологическое значение. Всякий приступавший к философии имел перед глазами авторов, мыслям которых он мог следовать, учась не только защищать свои взгляды, но и опровергать чужие. Стоики, академики, эпикурейцы оспаривали друг друга, используя новые переводы и открывая забытые произведения. Так, в начале XV в. была обнаружена поэма Лукреция «О природе вещей». Изменилась идея диалога, широко использовавшаяся и в Античности, и в средние века. Участники диалога строили свои доказательства на паритетных началах, утверждая, что истина в развитии спора не одна.

В эпоху Возрождения кардинально изменилась картина мира: благодаря открытиям Николая Коперника (1473—1543). Место геоцентрической системы заняла гелиоцентрическая, которая привела к десакрализации космоса, к разрушению иерархической структур мироздания, основанной на Библии. Провозглашался принцип самодвижения тел, а мир предстал как неизмеримая бесконечная сфера, где нет неба и земли.

Философию Возрождения можно разделить на два направления взаимопредполагающих друг друга:

гуманистическое и антропоцентрическое (середина XIV в. — середина XVI в.);

натурфилософское (вторая половина XV в. — начало XVII в.).

Смысл гуманистической антропологии состоит в том, чтобы земной мир представить обширным полем реальной человеческой деятельности. Творческим началом мира по-прежнему считался Бог, передавший в акте творения эту способность и человеку. Потому смысл философии виделся в раскрытии гармонического единства божественного и человеческого, а не в их противопоставлении. Задача человека состояла не в преодолении греховности, а в умении следовать природе, на началах которой должна основываться человеческая мораль (отсюда этический натурализм). Потому идее христианского подвижничества нет места в гуманистическом учении о человеке. Ее место занимает ярко выряженный антиаскетизм, в основании которого лежат идеи наслаждения, пользы и личной выгоды. Не случайно именно в этот период происходит полная реабилитация идей Эпикура. Гуманистическая мысль представляет человека не в его ничтожестве или величии, измеряемы степенью искупления, но степенью его цивилизованности. Как говорил Джаноццо Манетти (1396—1459), существование наук и ремесел, мореплавания и способности открывать новые земли есть лучшие доказательства достоинства и величия человека.

Взгляд на мир с точки зрения человека привел к созданию утопий как проявления проективных возможностей человека и рождающейся на основании эмпиризма науки с ее требованием верификации результатов не прошлым, а будущим.

Под натурфилософией понималась не только философия природы, но познание законов универсума, противостоящее книжному знанию схоластики и теологическим построениям. Вместе с тем огромное значение придавалось изучению магии и алхимии. Пророки и маги Древнего Востока и Древней Греции (Гермес Трисмегист, или Трижды-величайший, Сивиллы, Зороастр, Орфей) считались основателями теологической и философской мысли, хотя, как это известно сейчас, они не были авторами приписываемых им текстов. Но и Античность, и отцы церкви, для которых Гермес, считавшийся не менее древним, чем Моисей, почитали их за подлинные. До эпохи Просвещения Герметический корпус, представлявший синтез язычества, христианства и магии, был одним из важнейших для гуманистов. Речь шла о востребованности всех идей, способствующих открытию тайн природы. Кроме того, в этих текстах фиксировались как пути эволюции от мифологии к метафизике, так и возможность представления мифологии как метафизики и метафизики как мифологии. Возрождению, не почитавшему формальную логику, такое сосуществование казалось более надежным. В Герметическом корпусе содержится также некий вариант Нагорной проповеди, подтверждающий, что спасением человек обязан Сыну Божьему.

Не менее важными были «Книги Сивилл» (восходящие к пророческой древнееврейской традиции), «Халдейские оракулы» (зороастрийская традиция) и орфизм.

Первым гуманистом, как правило, называют Франческа Петрарку 1304-1374 ). Петрарка родился в Ареццо, учился в Монпелье и Болонье. Великий поэт, он был коронован лавровым венком в Риме. Дружил со многими знаменитыми семействами, путешествовал во Францию и Германию.

Возрождение в лице Петрарки отвергло многослойную трактовку произведений, свойственную Средневековью, сосредоточившись в основном на светских элементах. Это не свидетельствует об исчезновении религиозных начал мышления, но важнее оказалось переключение культовых ситуаций в культурные. Возникла идея, обратная Средневековью, где религиозность приобретала внеконфессиональный смысл. Собственно человеческое бытие, лежавшее в сердцевине гуманистического произведения, придавало ему внемирской, равно как и внерелигиозный характер, образуя особый, словесно-поэтический универсум. Основным гуманитарным методом, способствующим «глубокому и сосредоточенному размышлению», Петрарка провозгласил метод замедленного кропотливого вопрошания (чтения). Любой диалог ведется с позиций профана; незнанием своим доводящим до изнеможения самоуверенное всезнание. Именно такого рода диалог, в котором одновременно обнаруживаются и трудности схоластики, и трудности «профанического» гуманизма, представляет собой диалог Петрарки с Августином «Моя тайна, или О презрении к миру». Изначально он был изъят из-под знака теологии, из школьного диспута и настроен на общение, а не на учительство. Практикой общения становятся поиски смысла речи, основанной на взаимопонимании. Возможность беседы рассматривается как личный призыв, предполагающий равноправных субъектов и субъект-субъектные отношения.

Петрарка был не только автором первой автобиографии («Писъмо к потомкам»), он теоретически обосновал этот жанр в полемике с «Исповедью» Августина. Отличие в следующем. Хотя и исповедь, и биография предполагают самоотстранение, но исповедь настроена на предельную откровенность и покаяние. Голос совести в исповеди соотнесен с Богом, т.е. сопоставляются разные ценностные миры. В биографии же Я-автора и Я-героя настроены на события одного ценностного мира, она фокусируется вокруг конкретной авторской идеи, которая не требует откровенности, но зато может быть свидетельством самопостроения человеческой судьбы и самолегенды о собственной жизни. Средневековый мир, понимаемый как тайна Бога, преображался в мир как тайну человека.

Гуманисты Леонардо Бруни (1370/74—1444) и Поджо Браччолини (1380—1459) известны прежде всего, как открыватели и переводчики античных рукописей. Бруни был переводчиком Платона, Аристотеля, Плутарха, Демосфена, Ксенофонта и др. Античные мыслители были для него наставниками гражданских добродетелей. Человек понимался как политическое животное, реализующее себя в активной гражданской деятельности. Высшее благо у Бруни не является трансцендентным: оно преобразуется в конкретное благо человеческой жизни. Браччолини считал целью гуманистической деятельности («литературы») — образование гражданских добродетелей человека, ставя на первый план деятельную жизнь. В его трудах переоценивается роль богатства, которое полагается основой государства, позволяющей создавать прекрасные произведения человеческого духа.

Математик, архитектор и философ Леон Баттиста Алъберти (1404- 1472) так же, как Бруни и Салютати, опирался на приоритет философии в противовес теологии. Он полагал, что людям не подвластно знание высших сущностей, но подвластен опыт. В центре его концепции стоит понятие человека, активизирующего собственныевозможности и возможности других людей. Основное свойство такого человека — быть добродетельным. Под добродетелью понимается способность к совершенствованию, возвышающая человека остальными вещами. Потому он полагает ошибочным мнение Эпикура о высшем божественном счастье, которое заключается в отсутствии дела, зато присоединяется к позиции стоиков и платоников, полагающих, что цель человека — в синтезе созерцательной и активной жизни и в дружеской устремленности.

Одной из крупнейших фигур возрожденческого гуманизма был Лоренцо Валла (1407—1457).

Диалог «О свободе воли» Лоренцо Валлы, направленный против Северина Боэция, посвящен проблеме предопределения. По мнению Баллы, Бог, скрыв причину какого бы то ни было акта, создал видимость свободы воли. Причина такой воли неизвестна ни людям, ни ангелам. Но именно это незнание есть основание свободы. Незнание, полагает Балла, не отвращает от Бога, поскольку к нему ведет не познание, а любовь и смирение. Знание же не только не укрепляет веру, но является основой безумия. Незнание Божественной воли обрекает нашу волю на свободу при условии веры в лучшее и способствует признанию Провидения как воли Бога.

Исходная полемичность со Средневековьем заложена в трактате: «Перекапывание всей диалектики вместе с основаниями всеобщей философии». В нем он возносит хвалу скромности и умеренности славословии, полагая это истинным благородством, не боящимся перечить авторитету. Таким авторитетом, говорит он, считался Аристотель. Однако то, что хорошо на одном языке, не всегда хорошо на другом.

Валла известен как критик Библии (Нового Завета), блестящий знаток греческого и латинского языков, хотя он и не учился в университете. В молодости Балла был близок римской курии, где при дворе папы Мартина V собрались известные гуманисты — Поджо Браччолини, Чинчо Романо, Панормита и др. В 1431—1433 гг. Балла читал риторику в университете г.Павии, с 1435 по 1447 г. был секретарем короля Альфонсо Арагонского. Между 1438 и 1442гг. он написал диалог «О свободе воли», в 1440 г. — «О Константиновом даре», где доказывал необоснованность притязаний пап на светскую власть. За это Валлу обвинили в ереси. От наказания его спасло вмешательство короля. Последний период жизни Валлы прошел в Риме, где ему покровительствовал Николай Кузанский.

Авиценну и Аверроэса он называл варварами, вряд ли знавшими греческий язык. Вместо идеи Слова, творящего мир, Валла в качестве первопринципа предлагает идею вещи, что вполне согласуется с его идеей свободы как незнания. Слово Божье неведомо, все, что известно, известно из уст человека, но человеческие слова покоятся рядом с вещью, образуя «опыт человека, который есть создатель слов». Есть два вида исходных начал: категории и трансценденции. К первым относятся десять категорий Аристотеля, ко вторым — шесть понятий: вещь, сущее, нечто единое, истинное, благое, которые все можно объединить именем «вещь». Валла издевается над фразами типа «камень есть сущее», полагая, что правильнее говорить «камень — это вещь». Слова он полагает метками вещей. Истинное начало — не до вещи (как полагали реалисты), не в промежутке между вещами, а в самой вещи. Знание, или понятнее какой-либо вещи, есть истина.

§ 3. Расщепление миров

Спор с идеями Платона и Аристотеля не прекращался весь период Средневековья, В эпоху Возрождения акцент на этих идеях был сделан не только потому, что гуманисты основное внимание обращали на античное наследие в результате полемики со Средневековьем, но и вследствие непосредственного общения с византийской философией Византийцев приглашали в Италию для обучения греческому языку. В 1439 г., когда обсуждался вопрос о союзе между греческой и римской церквями, в Италии было много византийцев, а в 1453 г., после захвата турками Константинополя, возникла греческая диаспора.

Особую роль в формировании ренессансного мышления сыграла философия Николая Кузанского (1401—1464)¹. Его собственное имя — Кребс. Он родился в местечке Куза в Южной Германии, учился в Падуе. В 1426 г. стал священником, в 1448 г. — кардиналом. Похоронен церкви в Риме в церкви Св. Петра в оковах. Ему принадлежат трактаты «Об ученом незнании», «Об уме», «О предположениях», «Простец», «О видении Бога», «Компендий» и др.

Диалог «Об уме» — ключевой для понимания возрожденческого мышления, поскольку в нем даются определения интеллекта, или разума, рассудка и ума. Интеллект есть интегральное, бесконечное основание всей познавательной деятельности человека. В нем возникают «первообразы» вещей, исходные идеи, не сводимые ни к первоначальным ощущениям, ни к их рассудочной сумме. Рассудок — способность умозаключения. Рассудок не выходит за пределы ощущений по содержанию все рассудочное сводится к эмпирическому, чувственному. Форма же этого обобщения зависит от интеллекта (ума и способности суждения). Рассудок предельно несамостоятелен, его зависимость от интеллекта обусловила его двуосмысленность: он обладает способностью индукции относительно чувственных данных и способностью дедукции внутри рассудочных понятий. Он, с одной стороны, ничто без ощущений, а с другой — ничто вне исходных идей.

Ум — основное понятие в логике именно Николая Кузанского — это определение интеллекта в момент его превращения в иную логику. Это конкретно историческое, особенное определение всеобщего разума. Ум (mens) Николай Кузанский производит от лат. mensurare — определять, что важно для понимания его методологической идеи. Ум есть измеритель, или определитель, вещей. Такое определение меры, внутренней границы предмета надо понимать не в смысле количественного измерения с помощью циркуля или линейки, а в смысле фиксации величины вещей или напряженности процессов, уже имеющих свою меру бесконечного. Очередь линейки и циркуля наступает тогда, когда ум определил меру вещам, т.е. когда он сворачивает бесконечное в конечное и тем самым делает бесконечное познаваемым, а конечное — образом вечности как мира бесконечного линейного следования. Средневековая идея творящего субъекта требовала довести содержательность субъекта до идеальной точечности, где осуществляется то, что Николай Кузанский назвал «совпадением противоположностей», но где не просто совпадают максимум и минимум: в точке (в силу того, то она точка) субъект не может быть понят как сотворенный, он может быть понят как ничто.

В диалоге «Об ученом незнании» образ точки есть логический образ бесконечного, всеохватывающего субъекта. Парадоксальность такого образа в том, что эта всеохватывающая точка все имеет вне себя. В «охвате точкой» объект понят как сотворенный. Но оказалось, что он не нуждается в сотворении, поскольку логически он обнаружен как нечто, несводимое к субъекту. Свертывался в точку мир Августина - Фомы Аквинского, мир добытийного творящего субъекта. Но при развертке точки обнаружился мерный мир бесконечного линейного следования, мир Нового времени.

Превращая логику субъекта в логику бесконечного объектного движения, ум перестраивает другие способности интеллекта, наделяя их исторически неповторимым содержанием. Собственно логикой Николай Кузанский называет рассудочное движение, хотя подчеркивает, что предмет, воспроизводясь в уме, не сводится к слову, и требует от философа всматривания в вещи «по ту сторону значения слов». Этим он освобождает силу ума, способствующую логическим превращениям.

Значение логики Николая Кузанского и для философии Возрождения, и для будущей философии Нового времени состоит в том, что Николай Кузанский показал мышление не в действии на нечто другое, видимое через результаты, а в его замкнутости на себя. Результатом действия субъекта творчества будет не развитие теории, но предопределений теорий как логических возможностей субъекта. Способности творческого интеллекта в XV в. эмпирически были обнаружены в мышлении индивида, но по происхождению они были проекциями в индивидуальный разум:

v аристотелевских форм единичного предмета;

v платоновских форм-идей, образующих идеальный мир;

v идеализации движения, не сводимых ни к качеству, ни к идее, ни к форме и т.д.

Эти абсолютно автономные предметы познания замыкались каждый на себя, формировали непересекающиеся миры, в которых реально существовал в разных планах и в разных смыслах земной человек. Абсолютная гетерогенность этих миров при абсолютной моногенности методологического замысла — это характерная трудность мышления в эпоху Возрождения, оказавшаяся предпосылкой для формирования нововременной логики. Возрождение, с одной стороны расщепило единый мир Аристотеля — Платона и довело противоречивые идеализации античности до той точки, где они развились «в формах противоположности», став логическими абсолютами, с другой — оно расщепило монотонный мир Средневековья, придав абсолютный характер не только Богу, но и конечному, земному человеку. Но все эти независимые миры Возрождение столкнуло в одном логическом пространстве, приняло их как одинаково допустимые и необходимые для мышления.

Созданию таких независимых миров посвящена деятельность Марсилио Фичино (1433—1499), главы Флорентийской академии (неоплатоновской) переводчика Герметического корпуса, Гимнов Орфея, Комментариев к Зороастру, Платона, Плотина, Порфирия, Ямвлиха, Прокла, Псевдо-Дионисия Ареопагита, Михаила Пселла. Свои идеи Фичино изложил в труде, названном «Платоновское богословие».

Философия, на его взгляд, есть именно «ученое богословие», призванное к «озарению» ума. Ее смысл состоит в подготовке души к восприятию Божественного откровения, когда философия и религия будут представлять тождество. Такое представление о философии Фичино связывает с учениями Гермеса Трисмегиста, Орфея и Зороастра, но оно не противоречит и христианским концепциям. Речь в нем идет не о принципах творения мира, но о системе отношении между Богом и миром, между которыми предполагает глубочайший разрыв, который необходимо преодолеть. Средства этого преодоления находятся в правильном постижении иерархии мира, части которого согласуются в определенном порядке. Метафизическая реальность описывается Фичино в виде нисхождения совершенств:

Бог,

ангел,

душа,

качество-форма,

материя.

Душа — узел соединения и опосредования интеллигибельного мира (Бог, ангелы) и физического (формы, материя) Идея души рассматривается в свете «платонической любви», которая является силой, возвышающей душу до видения красоты. В этом смысле «платоническая» и «христианская» любовь — тождество, поскольку их цель — воссоединение в Боге «истинного человека и Идеи человека». Процесс преодоления иерархии рассматривается в терминах не столько креационизма (лат. creatio — создание; направление, считающее, что человек — божественное творение), сколько платоновской эманации. Бог не растворяется в природе, а поглощает ее. Не Бог распространяется в мире, а мир в Боге.

Фичино считал себя поборником «естественной магии», которая покоится на идее универсальной одушевленности вещей. Он полагал, что с ее помощью возможно подготовить «дух» человека стать «духом» мира. Все вещи в природе (камни, травы, раковины, металлы) являются носителями такого «духа», и их можно правильно использовать, если учитывать их «симпатические свойства». Такого рода «дух» есть жизнь, придающая движение всем телам.

Принцип самодвижения в природе является главенствующим животворным принципом универсума. Природа рассматривается как внутреннее искусство, изнутри устраивающее материю. Кажущийся странным симбиоз разных систем, абсолютно внелогичных, на деле представляет особый род философствования, который можно охарактеризовать как катастрофу, космическое столкновение не только Средневековья и Античности, но всех возможных культур.

Теорию Фичино во многом развил Джованни Пико делла Мирандола (1463-1494).

К магии и герметизму он добавляет также каббалу — мистическую доктрину, использующую магическую деятельность для познания Бога.

Мир Пико делла Мирандолы есть вневременное творение. Он возник из материального хаоса, в котором все формы находятся в смешанном и несовершенном виде. Этот мир есть прекрасный мир. В Боге красоты нет, поскольку Бог совершенен. Красота же включает в себя изъян, потому она возникает после Бога. Единство мира объясняется стремлением вещей к Богу как источнику и цели своего бытия. Бог — имманентно-трансцендентен: как причина и цель бытия Бог вне мира, но вместе с тем преисполняет мир. Любая вещь, кроме человека, предопределена быть тем, что она есть. Человек же не имеет предназначенных свойств, но должен сам сформировать свой образ. Он по природе «свободный и славный мастер», способный переродиться как в низшие существа, так и в высшие. Человек сравнивавается с хамелеоном «за изменчивость облика и непостоянство характер > что способствует его многообразным превращениям.

Пико дела Мирандола обладатель романтической биографии (похищение возлюбленной привело к погоне и сражению). Уже в 14 лет слушал в Болонье курс канонического права, испытал влияние парижских аверроистов и номиналистов. В 1486 г. он составил 900 тезисов, которые намерен был защищать в Риме и в которых теология, философия, кабала и магия представлялись как некое единство. Некоторые из тезисов были признаны еретическими. Джованни был заключен в тюрьму, но в 1493 г. освобожден и прощен.

Натурфилософские основания

Вряд ли правомерно бытующее представление о том, что время натурфилософии наступило после того, как изжили себя гуманизм и неоплатонизм Флорентийской академии. Напротив, она явилась прямым следствием гуманизма, предполагающего тесную связь человека (микрокосма) с природой, или Вселенной (макрокосмом), в результате чего возник взгляд на самого человека как на объект, а природа субъективизировалась. Натурфилософы возродили философию досократиков, некоторые из них пытались совместить очевидно пантеистические воззрения с креационистскими установками и защитить завоевания средневековой схоластики. При этом натурфилософами были как платоники, так и аристотелики. Ибо вполне естественно, что натурфнА'¹ софы должны были обратиться к наследию Аристотеля. Собственно университетах исследования его трудов не прекращались, причем политику, этику и поэтику, как правило, изучали филологи, а логику и физику — философы. В физике они выделяли, как правило, идею эмпиризма. Возврат к проблемам «фюзиса» (physis) обеспечило и огромное количество комментариев к трактату «О душе».

Одним из самых известных приверженцев Аристотеля был Пъетро Помпонацци (1462—1525). Он был аверроистом, поборником идеи «двойственной истины». Представляя средневековую философскую культуру, он обнаружил себя знатоком всей гуманистической мысли: 900 тезисов Пико делла Мирандолы, «Платоновского богословия» Фичино и др.

Свобода от жесткой доктринальной заданности у Помпонацци выразилась в том, что, узнав незадолго до смерти о существовании людей на экваторе, он не только сообщил об этом на лекции, но и сказал, что, опыт опровергает аподиктический силлогизм Аристотеля, отрицающего возможность жизни в этом поясе Земли, а потому «нужно доверять чувствам». Перу Помпонацци принадлежат «Трактат о бессмертии души», «О причинах естественных явлений», «О фатуме, свободе воли и предопределении».

Идея двойственной истины была скорректирована Помпонацци следующим образом. Наряду с истиной, которая является прерогативой философии, существует вероучение, которое по сути есть нравоучение, в замысел которого не входит сообщение сведений о мире. Поэтому «истина истине не противоречит».

«Трактат о бессмертии души» — запись его лекционного курса. Отрицание личного бессмертия, доказываемое в нем, следовало из аверроистского учения о единстве интеллекта, согласно которому каждая индивидуальная душа рождается, действует и умирает вместе с телом. Однако душа обладает более благородной сущностью, поскольку граничит с иным, пропитываясь нематериальным. Такое учение о душе вело к переоценке моральных ценностей христианства, ибо устраняло представление о посмертном воздаянии. Решая проблему бессмертия в рамках натурфилософии, Помпонацци опирался исключительно на теорию познания и на анализ этики. Поскольку, повторял он за Аристотелем, душа ничего не испытывает и не действует без тела, то мышление невозможно без органов чувств, ощущений и представлений. Коль скоро душа — форма тела, то разум — акт этого тела, соответственно зависящий от него. Душа материальна и бессмертна. Бессмертной она является лишь по принципу причастности общего разума к высшей сущности, о чем свидетельствует его способность к абстракции и самопознанию. Человеческий род подобен единому телу, которое состоит из различных членов, имеющих определенное назначение и разную степень совершенства. Но у всех людей есть нечто общее, иначе они не были бы частями единого целого, стремящимися к общему благу. Для его достижения они должны быть причастны созерцательному (рациональное познание), практическому (различающему добро и зло) и действующему (занятому развитием механических искусств) разуму. Преимущество человека перед остальными формами жизни состоит не в бессмертии, а в способности познанию. В представлениях о мире Помпонацци придерживался идеи космического детерминизма, свободного от божественного вмешательства, Движение передается интеллигенциям (душам небесных сфер) неподвижным перводвигателем, а от них — низшему подлунному миру. Детерминизм представлен как идея вечного круговорота.

Аристотелизм имел в эпоху Возрождения меньшее значение, чем платонизм. Критика Аристотеля продолжалась в течение всего периода Возрождения. Одним из крупнейших натурфилософов был Бернардино Телезио (1509 — 1588). В трактате «О природе согласно ее собственным началам» Телезио исключал Божественное вмешательство в природу. Начала выводятся из самих вещей, порожденных материей, обладающей массой (это не «почти ничто» Августина) и бестелесными активными силами, какими являются тепло и холод. В противовес идее иерархии в системе «естественных мест» вещей Телезио выдвигал идею гомогенности (однородности) пространства, которое есть условие существования и вместилище вещей, независимое от них тождественное самому себе. Время в отличие от представлений Аристотеля не зависит от движения, находя условия своего существовав в самом себе. В духе времени Телезио отстаивал тезис о самодвижении тел, источником которого является тепло.

К 1570 г. главой итальянских платоников становится Франческо Патрици (1529 — 1597), перу которого принадлежат четырехтомные «Перипатетические дискуссии», «Новая философия Вселенной», незавершенный диалог «Любовная философия» и др.

Задачей «Дискуссий» является преодоление авторитета Аристотеля, которого в 1-м томе Патрици стремился развенчать как морального философа, представив его биографию как очаг безнравственности. Аристотель под пером Патрици предстает как предатель (он якобы отравил Александра Македонского), неблагодарный человек («Плато мне друг, но истина дороже»), уничтожавший работы своих предшественников. Во 2-м томе его целью является приведение к «согласию» Аристотеля и Платона с другими античными философами, в 3-м - выявление расхождения Аристотеля с ними, а в 4-м осуществляем критика принципов, т.е. осуществляется попытка свести и развести независимые античные идеальные миры в едином логическом пространстве.

В «Новой философии Вселенной» Патрици отказывается от перипатетической терминологии. Он выделяет четыре начала: пространство, свет, тепло, поток. Активным началом является свет, как человеческий, так и Божественный, потому зрению отводится первое место по достоинству и благородству природы. Благодаря зрению возможно созерцание, из которого родилась философия. Благодаря свету возникли семена видов вещей и единичных вещей. Такое представление о мире отрицает средневековую идею креационизма, замещая ее неоплатонической эманацией. Причиной и началом всех вещей является материя — телесная и постоянно движущаяся субстанция, представленная в образе потока. В виде потока у Патрици выступают свет и тепло, потому материя не является чисто пассивным началом: это красочная, одушевленная стихия, Первоосновой бытия Патрици полагает пространство, произошедшее от первоединства. Оно трехмерно, обнаруживается во всех вещах, но само не телесно и не бестелесно, представляя собой нечто среднее: оно телесно, поскольку трехмерно, оно бестелесно, поскольку является вместилищем для тел. Пространство - это единство всего конечного и бесконечности, ибо, будучи запредельным, оно включает в себя конечный материальный мир. Время Патрици полагает как длительность, не зависимую ни от какой меры или счисления (как полагал Аристотель). Не время — мера движения, а наоборот: движение — это мера времени.

В представлениях о Всеедином Патрици исходит из идеи тождества и сопряженности пяти начал. Очевидно, что среди вещей есть нечто Первое. Первое есть Начало вещей. Это Начало есть Единое, Единое есть Благо, а Благо — это Бог. Будучи Единым, Начало содержит в себе все; нет ни одной вещи, в которой Его бы не было. Таким образом, Бог лишается трансцендентности. Он не выносится за границы конечного мира. Он везде и нигде. Это приводит Патрици не только к пантеистической позиции («Вселенная эта есть сам Бог»), но и к выводу о непознаваемости Бога и его невыразимости в рациональных понятиях.

Поскольку Единое есть Все, то мир — бесконечен по массе. Бесконечность мира является следствием бесконечности Бога. Даже Божья воля не может ограничить это проявление Божественного всемогущества. Воля эта тоже бесконечна, в том числе в благе. Бесконечное деяние порождает соответствующий результат, образ самого себя. Признание необходимого характера отношений Бога и мира шло вразрез с идеей креационизма, по которой Бог творил мир не по необходимости, а по благости. При учете этих идей (особенно идеи о том, что Всеединое не имеет центра) становится ясно, что к гелиоцентризму, впрочем, и к геоцентризму Патрици относился осторожно.

Мысль о движении Земли обнаруживала относительность человеческих представлений о пространстве и движении. Говоря о движении светил, человек передает лишь собственные ощущения, отражаемые в именованиях ориентиров, например, запада или востока, хотя в действительности запада, ни востока не существует.

Одним из последних блестящих натурфилософов-пантеистов Возрождения был Джордано Бруно (1548-1600). В числе его важнейших заслуг было раскрытие философского значения коперниканства. Он восхищался философией Николая Кузанского, но в отличие от него полностью порвал с христианством.

Бруно родился в г.Нола, получив имя Филиппе, служил в войсках неаполитанского вице-короля. В 1562 г. слушал лекции в Неаполитанском университете. При вступлении в доминиканский орден принял имя Джордано. После выражения им сомнения в догмате Троицы началось инквизиционное расследование. Бруно бежал в Рим, затем, сбросив монашеское одеяние, в Северную Италию и в кальвинистскую Женеву, Его пути лежали через Францию, Англию, Германию, Чехию. Вернувшись в Италию, он жил в Венеции в качестве домашнего учителя в ломе патриция Джованни Мочениго, требовавшего открыть ему «тайные науки». Не преуспев в этом, Мочениго выдал его инквизиции. С 1592 г. Бруно находился в тюрьме. По приговору инквизиции он был сожжен в Риме на Поле Цветов.

Перу Бруно принадлежат диалоги «Пир на пепле», «О причине, начале и едином», «О бесконечности, Вселенной и мирах», «Изгнание торжествующего зверя», «О героическом энтузиазме», поэмы «О монаде, числе и фигурах», «О безмерном и неисчислимых», «О тройном наименьшем и мере», трактат «О тенях идей», комедии «Подсвечник», Светильник тридцати статуй».

Преобразование мышления у Бруно выводится из самоизменения личности, из акта самопонимания. Центральной идеей его является утверждение о существовании бесконечной Вселенной, актуально существующей и беспредельной. Вселенная едина, бесконечна неподвижна. Она не уничтожается, поскольку нет вещи, в которую она могла бы превратиться, ибо она является всякой вещью. В ней происходят непрерывные движения и изменения, она состоит из бесконечного многообразия форм, из индивидуальных объектов, бесконечных миров и т.п. Но каждое явление, каждый индивидуальный мир не может, по Бруно, обладать всеми частными свойствами, модусами всех миров во Вселенной, и потому стремится к этим модусам отчего происходит движение, изменяющее сами индивидуальные миры. Если Вселенная бесконечно многообразна, то нельзя принять представление о едином центре Вселенной. В отношении любого составляющего ее индивидуального мира не может быть одной точки отсчета. В ней «существует столько центров, сколько существует индивидуумов». Но поскольку она бесконечна, в каком бы направлении ни двигаться от такого центра, впереди — бесконечность. Следовательно, любой индивидуальный мир, являясь центром, одновременно находится на периферии Вселенной. Человеческий индивид тоже входит число таких миров, он также есть бытие единого. Из этого следуют две важные идеи:

1) человек как индивидуальный мир есть единство всеобщего и индивидуального, поскольку он бесконечен, неисчерпаем и потенциально способен овладеть всеми модусами бытия;

2) стремление к обладанию этими модусами может осуществляться только в процессе познания.

Идея бесконечности Вселенной приводит к выводу о бесконечности познания, его неисчерпаемости относительно не только Вселенной, но и каждого индивидуального мира, который представляет собой монаду, тождество максимума и минимума, что, по Бруно, есть Бог (в этом его радикальный пантеизм). При этом, разумеется, теряет смысл средневековая идея причастия к Всеобщему субъекту. Реальной оказывается задача познания частных равноправных (в качестве вселенных) субъектов-индивидов. С одной стороны, начинает формироваться нововременное представление о природе, согласно которому она абсолютно противоположна субъекту познания, бесконечно многообразна и предполагает бесконечность ее познания субъектом, а с другой – утверждалась идея всеобщей одушевленности (панпсихизма), поскольку материя, наполненная жизнью и красками, наделялась субъектностью, что объединяло познающего субъекта с познаваемым объектом, позволяя рассматривать познание внешнего мира как самопознание индивида («О героическом энтузиазме»).

В результате познания, которое есть любовь, обнаруживается, что более предмет делается «своим», тем ощутимее его бездонность и чуждость. Потому познание не может быть спокойным созерцанием, оно требует всей полноты активности познающей личности («энтузиаста»), в результате оборачивающейся познанием самой себя («мои же мысли, на меня бросаясь, несут мне смерть...»). Интеллект, воля, чувства, взаимодействие воли и интеллекта составляют новизну характеристик и функций мышления. Мышление у Бруно не просто «всеохватывающая точка», как у Николая Кузанского, а мышление личности, происходящее в споре двух логических начал в качестве интеллекта и воли.

Интеллект постигает вещи умопостигаемо, сообразно собственным свойствам, а воля постигает их натурально, сообразно их собственному значению. Мышление обнаруживает свою амбивалентность. Деятельность интеллекта — это его активность. Но сама деятельность выявляет в интеллекте то, что ему уже известно, показывая мнимость активности. Чтобы осуществить познание, нужно самого себя сделать предметом познания. Здесь и начинается действие воли, которая отстраняет предмет от субъекта. Истинное познание, по Бруно, возможно лишь в сопряжении и взаимопереходе интеллекта и воли.

Начала социальной философии

В самой Италии в конце XV — начале XVI в. появилось то, что можно назвать началами социальной философии, делающей акцент на анализе гражданского общества, политики и права. Страна в это время находилась в глубоком кризисе из-за Итальянских войн. Она представляла собой конгломерат разных государственных образований: демократических, олигархических и купеческих республик (городов-государств), тираний, монархий, феодальных княжеств. Стремление к объединению Италии требовало осмысления представлений об идеальном государе. Начало социальной (политической) философии связывается с именем Никколо Макиавелли (1469—1527). На политической арене Н.Макиавелли появился в возрасте около 30 лет при избрании его на должность второго секретаря одной из канцелярий Флорентийском республики.Затем он стал секретарем Совета Десяти. После падения республики и возвращения Медичи Макиавелли попал в тюрьму, претерпел пытки и был сослан в имение. Макиавеллипринадлежат «Диалог о военном искусстве», «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия», «Государь».

Макиавелли провозгласил автономию политической мысли от спекулятивной и этико-религиозной. Принципами такой мысли являются реализм и концепция умного государя. Трактат «Государь» представляет собой практические советы, это не этическое кредо Макиавелли. Только с точки зрения политического поведения рассматриваться вопрос о нравственных качествах не человека вообще, а только и именно правителя.

В мире Макиавелли нет места Божественному вмешательству. Ис тория спускается с небес, становясь исключительно человеческой. Свобода воли осуществляется на земле. Основными терминами, вводимыми Макиавелли, являются «разум государства» и «переворот», заместивший собою «традицию». Переворот полагается воплощением природной необходимости, или закономерности, однако не жестко детерминированной, поскольку история не есть безличный ход вещей. Он рассматривается как результат воздействия судьбы. Судьба представляется разрушительной рекой, к ходу которой должен приспособиться человек через угадывание, узнавание и понимание ее, границ. Приспособить же многочисленные помышления способен умный правитель, добродетелями которого являются стремление к завоеваниям, благо выигранного времени, могущество, использование религии. До сих пор, полагает Макиавелли, христианство считало смирение высшим благом человека. Этот образ жизни обессилил мир. Потому в замысле новой религии должно быть воспитание мужества, гражданской добродетели, любви к земной славе. Таким образом, религия, как и мораль, должна быть подчинена политике. Критерием правильности государственного ведения дел являются польза и успех любыми средствами. Государь же — это разумный политик, применяющий те правила политической борьбы, которые ведут к успеху. К ним относятся в частности, умение быть недобродетельным, использование добродетелей по мере необходимости. История, которая совершается на земле, всегда несовершенна, что и обусловливает политическое поведение. Потому здесь важны репутация добродетельности, а не сама добродетель, мнение, а не истина.

Речь в «Государе» идет не о наследственном монархе, а о «новом государе» способном создать государство, могущее стать республикой по образцуРимской. Макиавелли считает естественным деление общества на страты, но они не должны быть наследственно закрепленными по примеру земельной феодальной аристократии, праздно живущей на доходы от владений, что является вредным для республики и любой гражданственности.

Продолжателями социальной (политической) философии Макиавелли явились Жан Боден (1530—1596), сторонник формирования абсолютистского государства, и Этъен де ля Боэси (1530—1563), который, рассматривая слепое подчинение народа тирану, как результат пагубной привычки, признает право подданных лишить его власти простым отказом в повиновении.

В последние годы XVI в. формируется также автономная теория естественного права в работах итальянца Альберико Джентиле /1552—1611) и голландца Гуго Гроция (1583—1645), целями которого оказываются соображения пользы и поддержания согласия среди граждан.

Европейский гуманизм

Термин «Возрождение», повторим, применим в полной мере только к Италии, где он знаменовал появление идеи культуры, идеи гуманизма. Но гуманизм в широком смысле, разумеется, оказал влияние на весь европейский мир, формировавшийся в XV—XVI вв. под знаком двух течений, Возрожденческой мысли, с одной стороны, и Реформации — с другой. Оглядка друг на друга и столкновение идей создавали разнообразные интеллектуальные синтезы.

Новый пирронизм. ( Учение Пиррона - основателя античного скептицизма).

Скептицизм, выразителем которого явился француз Мишель Монтенъ (1533—1592), вырос непосредственно из "А^еи гуманизма, где все аргументы шли от человека, создавая представление об отсутствии предустановленной истины, отказ от системности, что породило жанр опытов, или эссе, — разорванных, последовательно вязанных извлечений. Сам Монтень называл свои «Опыты», которые стали литературным новшество, регистрацией явлении, фантазии, смены ракурсов мышления из-за смены обстоятельств человеческой жизни. Эти регистрации-протоколы не являются суждениями, посколь- ^х не ставится и не может ставиться проблема всеобщего, но на выставляется «жизнь обыденная и лишенная всякого блес-

ка». Если такая философия и говорит о всеобщем, то об особенно общем, поскольку «у каждого человека есть все, что свойственн роду людскому». Предмет «Опытов» — собственная жизнь, и в уникальность. Мудрость должна быть найдена в себе самом, гюск Монтень признавал самодостаточность человеческой жизни пе^ рои не вне ее, но в ней самой. Потому способ философствования _п ложенный Монтенем, это свободный, непредвзятый взгляд на

торы представляется как «вечные качели», как «схватывают* -°~ моменты их качания. Эти «схваченные» моменты свидетельствуют ^ сущности человека, но о переживании самих себя в разных ситуац ^Ё° или в отражениях опыта других людей. Настоящий результат ^ полагает Монтень, — не произведения и не деяния человека, а согласно разуму, которая в себе самой получает достойный смысл и оправдание. В выработке этого смысла человек должен опираться исключительно на собственный разум. Следование любой традиции ведет к отказу человека от себя. В этом смысле весьма существенны раамыщ_ле-ния Монтеня о религии и вере. Скептицизм не есть отрицание веры Атеизм, пишет он, является чудовищным и тягостным человеческим предположением. Не имея возможности — при отказе от суждений - рационально познать Бога, скептик может опираться только на веру, «которая обнимает и надежно охраняет высокие тайны нашей религии». Сама же религия исторична, в разное время она принимает форму тех или иных обычаев.

Значение «Опытов» Монтеня — в абсолютном признании ценности жизни, в умении даже трагические ее стороны рассматривать как акты присутствия жизни, поскольку при акцентировании каждого определенного момента жизни фиксируется тотальность времени.

утопия как социальный проект. Автором знаменитой «Утопии» был Томас Мор (1478— 1535)¹, лорд-канцлер при английском короле Генрихе VIII.

Этот труд представляет прежде всего морально-социальную фил°" софию. Б нем вскрываются пороки общественно-политического у^ст" ройства. Причину народных бедствий Мор усматривает в преобляЛ¹" нии частного эгоистического интереса. «Утопия» — некий проект- з котором этический идеал всеобщности противостоит индивиду^' тическому себялюбию и ведет к восстановлению «естества» — исти¹' ной человеческой природы.

1 Мор входил в круг оксфордских гуманистов, был другом Эразма от^ Генрих VIII проводил политику королевской реформации, провозглашая себя главой Чег Мор. будучи противником реформационного движения в Европе, не согласился с эт1"*4 й,, приговорен к счерти. Внутренний спор с реформаторами был стержневым в его сочи*1 «утопия» означает «место, которого нет». Столицей государ-°в и является Амаурото («исчезающий»), река называется к- ^Т° («лишенной воды»), правителя зовут Адем («не имеющий дциАР° что не только предполагает игру реального и ирреального, ц*?0** * 5ы намекает на первозданного Адама.

н° ^° С0фский метод, предложенный Мором в «Утопии», — следо-разому смыслу и законам природы, основанным на разуме, И6' -обствует устроению идеального государства. В основании та-чт0 -уД;шства лежат некоторые нормы, обеспечивающие его функ-КОГ° эование. В числе таких норм — общность имущества, всеобщее

. тельное участие граждан в производительном труде, ликвидация читического существования привилегированных сословий, равно­распределение богатств. Общество утопийцев основано на ши-'^кой веротерпимости с признанием, однако, бессмертия души, бо-ественного провидения и загробного воздаяния. Человеческое -частье имеет основанием рационально обусловленное удовольствие: оно должно быть «честным и благородным» и служить на благо и утешение другому.

«Утопия» Мора значительна не только тем, что признала законным протест человека, живущего в несправедливом обществе, но прежде всего тем, что показала возможности проективных идей для построения государственности. Не случайно рассказ ведется от имени реаль­ного лица — Рафаэля Гитлодея, участника одной из экспедиций Аме-риго Беспуччи, открывшего землю, которой не было ни на одной карте.

Проект нового общества, исходящий не от Бога, а от человека-творца, представлял и «Город Солнца» Томмазо Кампансллы (1568— 1639). Реально этот проект взят из программы Калабрийского загово-Р^а против испанского владычества на юге Италии, в котором Участвовал Кампанелла и за участие в котором 27 лет провел в тюрьме. Кампанелла полагал, что познание (соответственно, рожденные им чащ служит человеческой практике. Магию, значимость которой Ф^знавали все гуманисты, он считал практическим искусством, осно-нЬ1лл на идее одушевленности мира. Кампанслла делил магию со-рных культов на естественную и искусственную, предполагающую Действие на общество изобретений человеческого ума, чей меха-а М Не И31*естен окружающим, с целью переустройства мира. На его тОД1_, Маг' который обязательно должен быть философом, является не созерцателем, но действователем. Через магию не только на-лософия, но религиозная деятельность смыкалась с политикой. ^ЧНи во главе Города Солнца первосвященник был Метафизиком, исполняли обязанности должностных лиц. Религия со- ляриев представляла сложное соединение христианства, натупл фии, астрономии и астрологии. При храме была коллегия из 1? цов, где изучались астрономия и логика, жестко регламентир₀ ^-жизнь соляриев, которая строилась на равноправии и общности щества, поскольку предполагалось, что беды происходят от сощ,_а ^ го неравенства, частного интереса и тирании. ^

§ 7. Реформация

Вся гуманистическая мысль была наполнена поисками «новой т^ п I- Р^Ч-

гии», о чем свидетельствует, например, «11лзтоновское оогослови фичино, пантеистические теории Патрици и Бруно. Но собственн Реформация произошла в запредельных Италии странах. Ее характер ными признаками были а) утрата связи уже не разума и веры, а ц_е]> кии и веры, б) перенос религиозности в план личностного сознания. в) формирование новой трудовой этики, которая является путем к спасению. Мирская деятельность принимает сакральную форму.

У истоков Реформации стоит прежде всего Мартин Лютер (1483-1546) — автор «Комментариев к Посланию к Римлянам», «95 тезисов об индульгенциях», с которых и началась собственно Реформация, «28 тезисов к диспуту в Гейдельберге», «К христианскому дворянству немецкой нации», «О реформе христианского образования», «О вавилонском пленении церкви», «О свободе христианина», «О рабстве воли». Идеи религиозного обновления вытекают у Лютера из признания возможности человеческого спасения главным образом на основании веры и Божественного промысла. Он провозглашает тезис «возвращения к истокам» евангельской жизни, отвергая всю традицию, прошедшую со времени начала христианства, как испортившую и омертвившую его. В связи с этим он возвращается к идее непогрешимости Священного Писания — единственного источника истины. Поскольку церковь как институт погрязла в грехе, то объявляется своо№ самостоятельного толкования библейских текстов. Лютер начал но перевод Библии. К тому времени возникла потребность в новых пе|* водах (перевод Евангелия осуществил и Эразм Роттердамский). Ь ^ мании циркулировали десятки тысяч экземпляров разных библеи ч книг. Издание Лютером Библии имело огромный успех, поск ^ обеспечивало прямой доступ к ней большого числа людей. Лютер родил старую (выдвинутую еще Петром Абеляром) идею о непосредственном общении человека с Богом без посредства священник -. двигая на первый план идею Божественного предопределения, ., отстаивал тезис о рабстве воли. Концепция предопределения яр*^

-того фиксированную — сельскохозяйственную и ремеслен-деятельность человека, понятую как призвание и профессия и йЯ° ~~_Шую совершенствования. Именно она требовала рационально-

¹г лл'я для достижения успехов и выявления тем самым Божьего * "

п ним из выдающихся деятелей Реформации был Жан Кальвин спр— 1564). Как и Лютер, он полагает Священное Писание непо-ммым источником истины. Человеческое рациональное представ-⁶ ₀ 5оге есть фикция, более того, разум искажает Божественные и склоняет волю ко злу. По мнению Кальвина, первородный Адама, выразившийся в своеволии, ослабил естественные дары овека и уничтожил сверхъестественные. Поэтому спасение зависит лько от степени веры в Бога, а свобода воли исключается Божественным промыслом. Кальвин строго различает идеи предопределения и провидения, которые являются центральными идеями кальвинизма. Предопределение — это вечный совет Бога, руководящий человеческими намерениями. Статусы людей различны и строго закреплены, и потому интенции их оказываются различными. Провидение — это продолжение акта творения, распространяемое на все сотворенное в его малейших проявлениях. Первородный грех Адама совершился именно на основании провидения и предопределения. Как полагает Макс Вебер, в этом протестантском положении заключен дух капитализма. Кальвин распространил лютеровскую идею профессионального призвания не только на сельское хозяйство и ремесло, но на все возможные виды производства, усматривая в возможности приобретения богатства за счет правильного исполняемого дела знак предопределения.

К числу критиков Лютера из среды гуманистов безусловно относится его старший современник Эразм Роттердамский (1466/69 — 1536), не сразу согласившийся с идеями Лютера, не порвавший с католицизмом, но всерьез поставивший идеи гуманизма на службу Реформации. Его трактат «О свободе воли» есть прямая полемика с Лютером. В числе работ — «Пословицы», принесшие ему шумный успех, критическое издание Нового Завета, знаменитая «Похвала глупости» и др.

Хотя для Эразма философия (в отличие от Лютера) есть знание и мудрость, но она не базируется на категориальной системе и силло-н Ке-» «Похвале глупости» происходит осмеяние всего понятий-п^ Ппарата древних философов, равно как и церковной схоластики. СН Идея «глупца» есть призыв возвратиться к истинному естеству,. п°кровы напускной учености, личины. «Глупец» Эразма — не Н>> ПетРаРки> исполняющий своеобразную роль, чтобы вы-РеДелы знания, он представляет не тот естественный язык, ко- 216 торым обладает, как считал Лоренцо Балла, человек образованны" естество — голое, чистое, лишенное наслоений и уровней безу ^ беспамятное, расточительное, необманчивое благочестие, а спос (г^1 существования является счастье. ^

На-

Как противостояние лютеранству в конце XV — начале XVI метился поворот в сторону согласования веры и разума, прир0л" благодати, приведший к возникновению направления, назван^ «второй схоластикой». Представителями Контрреформации йь кардинал Каэтана (1468—1534) и франсиско Суарес (1548—161т!¹ предложивший свое решение проблемы свободы воли. Бог не обусло' ливает свободу воли, но предвидит ее и приводит избранных к спас? нию. Идею предопределения Суарес заместил идеей предвидени пути, по которому душа придет к Богу.

Мистический аспект протестантизма представлен учением Якоба Бёме (1575—1624). Он был выходцем из крестьянской семьи и работал сапожником в саксонском Герлице. Наиболее известным его трудом стала «Аврора, или Утренняя звезда».

В проблеме соотношения Бога и природы его интересовала сама структура Божества, раскрываемая в мире. Бог есть высочайшее единство, но это единство не познано, не доступно, и сам Бог себя ни познать, ни осуществить не может. Потому великое таинство состоите том, каким образом Бог «вводит себя в натуру». Рдним из способов, полагает Бёме, есть спор, который трактуется им как следствие «изве-дения» себя Богом «из вечного ведения в различность воли» и введения этой «различности» в понятие естественной и тварной жизни Само разделение Бога осуществляется ради познания. Это движение есть основание всего бытия. Бог распространяется в каждой вещи, будучи ее причиной. Теологи ищут Бога вне мира, в то время как Бог — в звездах, стихиях, земле, камнях, людях, животных, гадах, в зелени, листве и траве. У Бёме происходит своего рода поэтическое отоЖА⁶" ствление Бога и мира. При этом злое начало неразрывно существует рядом с благим, являясь результатом разделения, т.е. самораскрыт¹¹ Божественной сущности. Вывод, который можно сделать из подобно созерцания Бёме, таков: именно разделение-самораскрытие ет человека делать выбор между «да» и «нет», поскольку это коре в природе единого бытия, предмета и явления. Они суть один пр< но делятся на два начала и два центра. Не выбрав, нельзя увидеть Вне этих двух начал все предметы были бы ничем, остановили^ перестали двигаться. Это внутреннее мучение Природы, "^"0^ щей вещи из своего лона.

вен}¹-

и Г От наукоучения к логике культуры. Два философских введения в М, 1991.

%• Культура Италии в эпоху Возрождения. СПб., 1905. А.Х. Философия эпохи Возрождения. М., 1980. й гуманизм эпохи Возрождения. Саратов, 1984.. Эстетика Возрождения. М., 1978.

ия итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). М., 1985. М-С- Мышление Джордано Бруно: единство воли и интеллекта // Фило-о<Ьия ^и социология науки и техники. Ежегодник-1987. М., 1987.

Дата добавления: 2015-08-05