|
Читайте также: |
«Столярка» изменилась, будто бы похорошела. Здесь появился портрет Сталина, украшенный гирляндой искусственных цветов.
Митя стоит за верстаком, ловко орудует рубанком. К нему подходит Нилыч.
НИЛЫЧ. Ну-ка, красавец, пройдись гоголем!
МИТЯ. Не надоело вам, Федор Нилыч?
НИЛЫЧ. Неа… Ты ходи, паря, ходи! Не разговаривай…
Митя отрывается от работы, берет трость, идет вдоль стены.
НИЛЫЧ. Ай, молодца! Не идет, а пишет! Ну никак не наглядюся… (Зовет.) Андрюха!
АНДРЮХА (откликается). А!
НИЛЫЧ. Хрен на! Глянь, как наш Митька вышагиват! Будто на параде! Выдь — посмотри!
АНДРЮХА. Мне и отсель его стукалку слыхать.
НИЛЫЧ (Мите.) Завидовает! (Громко.) Ничо, Анюрюха! Тебе такую же сладим!
Митя продолжает идти, пока не натыкается на деревенского вида бабу с котомками.
Это Валентина. Видит ее и Нилыч.
НИЛЫЧ. Опять ты?
ВАЛЕНТИНА. Я, батюшка, я…
НИЛЫЧ. До чего ж ты, Валентина, настырная баба, как я погляжу.
ВАЛЕНТИНА. Ругай, батюшка, ругай дуру!
НИЛЫЧ. А хрена толку?
ВАЛЕНТИНА (плаксиво). Мне б Андрюшу…
НИЛЫЧ. Ишь ты, Андрюшу ей! Думаешь, если губы наквасила — дак он тебя сразу и простит?
ВАЛЕНТИНА. Ведь люблю я его! До сих пор люблю!
НИЛЫЧ. Беда мне с тобой, Валентина. (Зовет.) Андрюха!
АНДРЮХА (откликается). А!
НИЛЫЧ Хрен на! Выдь до нас.
АНДРЮХА. Зачем это?
НИЛЫЧ. Выдь, не кобенься! Дело есть!
АНДРЮХА. Валентина?
НИЛЫЧ. Она, проклятая!
ВАЛЕНТИНА. Вот я тут гостинцев ему… из деревни. Свеженькое.
НИЛЫЧ. Да пойми ты! Не жалаит он с тобой разговаривать! Это ты понимаешь?
ВАЛЕНТИНА. Понимаю, только… Жена ведь я ему, расписанные мы… Может, сегодня?..
НИЛЫЧ. Тьфу!
Выходит Андрюха. Молчит, не смотрит на Валентину. Она подходит к мужу. Тоже молчит.
Внезапно Валентина падает на колени.
ВАЛЕНТИНА. Прости меня, Андрей Иваныч! Христом богом тебя прошу! Прости!
Андрюха молчит, плачет.
ВАЛЕНТИНА. Андрюшенька… Родненький… Ну, поговори со мной! Скажи хоть словечко! Ведь я люблю тебя!
Андрюха разворачивается, уходит. Валентина пытается его удержать, хватается за костыли, но Нилыч оттаскивает её. Валентина рыдает в голос.
НИЛЫЧ. Ты вот что, Валентина! Не приходи больше! Не примет он тебя! Что разбито — не склеишь.
ВАЛЕНТИНА. Да как же?! Мы ж расписанные с ним…
НИЛЫЧ. Да хоть венчанные! Померла ты для него! В тот самый миг, как чужого мужика в койку пустила, так и померла! Нету тебя!
Валентина закрывает лицо руками, бежит на улицу.
НИЛЫЧ. Баста, Митяй! Перекур! Сил моих нету на етакое паскудство глядеть! Нету сил!
Нилыч уходит. Митя какое-то время стоит, затем тяжело садится на табурет. Растирает ногу. Входит Полина. За плечами у нее вещмешок Мити, в руке его чемодан.
МИТЯ. ПОЛИНА?! Ты почему?.. Случилось что? Да не молчи ты! Говори!
Полина ставит чемодан на пол, снимает вещмешок.
ПОЛИНА. Вот. Я вещи твои принесла. Прости меня, Митя!
Долгое молчание.
МИТЯ. Да что ж ты со мной делаешь-то? За что корёжишь? За что? Что я тебе сделал?
ПОЛИНА. Прости… Только не будет у нас с тобой жизни.
МИТЯ. Сперва надежду дала, а теперь под дых бьешь? Да кто ты после этого?!
ПОЛИНА. Без надежды ты бы не выжил.
МИТЯ. А если выжил, то можно гнать от себя? Вот так — ни с того, ни с сего? Как щенка — на улицу?
Полина молчит.
МИТЯ. Нет, не верю! Должно быть что-то еще!
ПОЛИНА. Я телеграмму получила. Гриша мой живой. Приезжает.
МИТЯ. Уверена? А если это шутка? Посмеялся кто-то над тобой!
ПОЛИНА. Никто… Ни один человек не может так поступить с другим человеком…
Нет, нет… (Достает телеграмму.) Вот и штемпель почтовый! Из Саратова телеграмма! «Жив. Возвращаюсь двадцать третьего. Встречайте вечерним. Твой Григорий». Вот! Это же документ! Жив он! Жив!
Молчание.
МИТЯ. Ведь не простит он тебя, когда узнает… Не простит! Я точно знаю!
ПОЛИНА. Я свою вину перед ним всю жизнь искупать буду.
МИТЯ. Полечка, милая! Давай уедем! Сейчас пойдем домой, ты соберешь вещи и уже завтра нас здесь не будет! Начнем новую жизнь!
ПОЛИНА. Мне еще старую дожить надо…
МИТЯ. Как? Как ты будешь в глаза ему смотреть?!
ПОЛИНА. Да пусть я ослепну — лишь бы с ним!
МИТЯ. Дура! Дура ты!
ПОЛИНА. Вот ты как заговорил! Может и дура. Да только и ты не больно-то умен. Дашка по тебе сохнет, а ты не видишь! Иль не нужна тебе слепая?
В этот момент в «столярку» входит Даша, но, услыхав свое имя, отходит в темноту, замирает.
МИТЯ. Что? О чем ты говоришь?
ПОЛИНА. А ты и не знал, да? Да она надышаться на тебя не может! Она… Да что там!.. Получается, это ты слепой — не она!
МИТЯ. Я… не знал…
ПОЛИНА. Все вы, мужики, такие… Ничегошеньки не видите… Ничего не понимаете…
Как жить с вами?! Как?! Страшно…
МИТЯ. Уйди… Я сейчас умереть хочу…
ПОЛИНА. И я… Прости меня, Митя!
Полина быстро уходит, столкнувшись в дверях с Нилычем.
НИЛЫЧ (вслед Полине). Убьёсся ведь, девка! И меня, старого, зашибешь ненароком!
(Мите.) Чего это Полинка твоя, как не в себе? Полаялись, что ли?
МИТЯ. Телеграмму получила. Муж ее возвращается.
НИЛЫЧ. Эвона как… Жив, сталбыть, Гришаня… Ну надо же!
И тут же в «столярку» входит Андрюха.
МИТЯ. Андрюха… Андрей Иваныч… Можно я у тебя немного поживу?
АНДРЮХА (мигом все поняв). Выгнала?!
Митя кивает.
НИЛЫЧ. Да что ж за бабы нынче пошли!
АНДРЮХА. Бабы — на то и бабы. Ими сваи забивать.
Нилыч замечает Дашу.
НИЛЫЧ. Дарья Ляксандровна! Ты чего таисся, аки тать?
МИТЯ. Даша, вы давно здесь стоите?
Даша пятится к двери.
НИЛЫЧ. Ты прости Дашутка, старика, если чего не так сказал. Мы шутейно!
Даша уходит.
АНДРЮХА. И эта туда же — обиделась.
НИЛЫЧ. Вот и пойми их!
Темнота.
Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Сцена VIII | | | Сцена XI |