Алмаз Бендикса

Гигантские секвойи – истинное чудо, одни из самых великолепных и величественных растений, когда‑либо украшавших Землю. Аллегра помнила времена на заре Вселенной, когда они только появились, и хотя бы один раз за несколько циклов обязательно старалась наведаться в лес. Какое наслаждение вдохнуть воздух, похожий на райский! Поэтому «Секвойя‑бар» стал одним из ее любимых мест в Сан‑Франциско. Аллегра рада была увидеть, что он не изменился, оставаясь все тем же просторным помещением с длиннущей стойкой. Легенда гласила, что ее сделали из ствола секвойи. Бар сменил множество владельцев. Поскольку располагался он на крыше отеля «Утес», то считался достаточно новым и модным, чтобы Чарльзу пришло в голову туда заглянуть. Близнец Аллегры являлся стойким приверженцем традиций и терпеть не мог новодела типа пластиковой мебели в стиле Людовика XIV, а ее‑то в «Секвойя‑баре» хватало в избытке.

Аллегра нашла Бена за самым дальним столиком. Она робко опустилась на стул, стоящий у стены. Дважды она убегала от него и столько же раз возвращалась.

– Прости за утро. Мне не стоило уходить так внезапно, – сказала Аллегра.

– Я понимаю, что тебя к этому подтолкнуло, – весело сказал Бен. Он, похоже, избавился от неловкости. Маска выпускника престижной школы снова вернулась на прежнее место вкупе с кривой усмешкой. – Что будешь пить? – спросил он.

– Мартини.

– Консерватор! – Бен жестом подозвал официантку и сделал заказ.

Они взглянули друг на друга через столик. Тяжелое молчание снова повисло между ними, как и в мастерской. Наконец терпение Аллегры иссякло.

– Бен…

– Ножки, подожди. Прежде чем говорить, позволь мне объяснить. Я хотел, чтобы ты увидела картины, потому что они посвящены тебе. Но я создал их много лет назад, сразу после того, как ты покинула меня.

Бен подался вперед и хотел добавить что‑то еще, но к ним непринужденно подсела девушка – красивая брюнетка из художественного салона.

– Привет, милый, – сказала она, поцеловав Бена в губы.

– Аллегра, это – Ренни. Ренни, ты уже знакома с Аллегрой, – произнес юноша, приподняв брови.

– Ренни и Бенни, – хихикнула брюнетка. – Рада видеть вас снова. Бен сказал, что будет в «Секвойе». Зря вы не сообщили в галерее, что являетесь его давней подругой. – Девушка лучезарно улыбнулась Аллегре и жестом собственницы коснулась плеча Бена.

Аллегра приветливо кивала обоим. На некоторое время она лишилась дара речи, и для нее стало большим облегчением, когда Ренни, извинившись, отошла поболтать с друзьями, которых заметила в другом углу бара.

Они посмотрели ей вслед. Затем Бен повернулся к Аллегре:

– Не пойми меня неправильно. Ренни не видела картин в мастерской. Мать давно хотела, чтобы я куда‑нибудь сплавил старые работы, но мне нужно было, чтобы ты их увидела. Но, как я и говорил, они написаны сразу после Эндикотта, когда ты исчезла.

– Прости, пожалуйста.

– Ничего страшного! – Бен отмахнулся. – Ты изменила меня. Я это чувствую. Иногда я просыпался и… просто не мог дышать без тебя. Но когда я начал рисовать, мне понемногу стало легче.

– Теперь у тебя все в порядке, – бодро произнесла Аллегра.

– Да. – Бен изучающе взглянул на девушку. – Я не хотел, чтобы ты в Нью‑Йорке переживала из‑за меня. Я желал одного: чтобы ты узнала, какой ад я прошел. Но я в порядке, я выжил. – Он покраснел. – Прости за мелодраматизм, но именно поэтому я пригласил тебя в мастерскую.

Аллегра одарила его ослепительной улыбкой.

– Я очень рада. По‑моему, Ренни – чудесная девушка.

– Так и есть. Умная и действует успокаивающе. – Бен кашлянул. – Весной у нас свадьба.

Аллегра кивнула и пригубила мартини, протолкнув ледяной напиток в горло. Она не могла упрекать Бена за женитьбу, особенно учитывая ее будущие узы с Чарльзом.

– Я подумал: чего еще ждать? Верно? Когда встречаешь человека, с которым тебе хочется провести жизнь, зачем медлить? – Бен вздохнул. – Ренни мне подходит.

– А твоей семье? – не удержавшись, поинтересовалась Аллегра и подумала: «Она им нравится? Или, может, твоя мать предпочла бы видеть меня на месте Ренни?»

Бен ухмыльнулся:

– Мать не в особом восторге. Она думает, стоило бы подождать.

Аллегра постаралась не выказывать слишком явного согласия с миссис Чейз. У нее сложилось ощущение, будто Бен слишком торопится. В чем же дело?

– Но я не хочу ждать.

– Тем лучше. – Аллегра допила мартини. – Очень рада за тебя. За вас обоих.

Ренни вернулась к столу и уселась рядом с Беном.

– Я что‑то пропустила?

– Поздравления. Бен сообщил мне хорошие новости. – Аллегра мило улыбнулась, глядя, как Бен целует невесте руку. Она невольно обратила внимание на кольцо Ренни – бриллиант размером с метеор. Его обладательница счастливо рассмеялась и помахала пальцами, пустив по залу россыпь бликов.

– Не правда ли, он чуть великоват? – спросила она у Аллегры тоном заговорщика. – Я сказала Бену, что мне не нужно кольцо, но он настаивал. Алмаз Бендикса. Сам Альфред ван Клиф сделал его в свое время для прабабушки Бена.

– Прекрасная работа. – Аллегра подозвала официантку: – Пожалуйста, самого лучшего шампанского. У нас праздник.

Бен выглядел довольным и смущенным одновременно, а Ренни сияла. Им быстро подали большую бутылку в серебряном ведерке. Бен, исполняя роль хозяина застолья, откупорил шампанское и наполнил три бокала пенящейся искристой жидкостью. Бодряще холодный, терпкий и дымчатый напиток был великолепен. Аллегра сама не понимала, как ей удалось весь вечер улыбаться. Небольшим мрачным утешением послужило одно – после нескольких бокалов Ренни пожаловалась, что «Секвойя» кружится у нее перед глазами.

Когда счастливая пара принялась целоваться прямо за столом, Аллегра решила, что завтра утром она позвонит в службу. Чарльз, как всегда, прав. Она сама не знала, почему понадобилось несколько лет, чтобы понять все, но теперь надо идти дальше. Бен ее обогнал.

Дата добавления: 2015-08-03