Маникан и маликорн

Как мы уже сказали, Маликорн отправился к своему другу Маникану, временно удалившемуся от света в город Орлеан. Тот как раз собирался продать последний приличный костюм, который у него остался.

За две недели перед тем Маникан взял у графа де Гиша сто пистолей, совершенно необходимые ему, чтобы приготовиться к походу, то есть к путешествию в Гавр, навстречу принцессе. А три дня тому назад он выудил у Маликорна пятьдесят пистолей в виде вознаграждения за патент для Монтале.

Он истратил все эти деньги, и никаких поступлений больше не предвиделось. Ему оставалось только продать свой прекрасный, восхищавший весь двор костюм из сукна и атласа, вышитый золотом, с золотыми галунами. Но чтобы продать этот костюм, Маникану пришлось лечь в постель.

Вынужденный по меньшей мере целую неделю обходиться без танцев и игр, Маникан пребывал в унынии. Он ждал ростовщика, когда к нему вошел Маликорн.

У Маникана вырвался крик отчаяния.

– Как, – сказал он с непередаваемой тоской, – опять вы, милый друг?

– О, вы весьма любезны, – ответил Маликорн.

– Видите ли, я ждал денег, а вместо этого явились вы.

– А что, если я принес вам деньги?

– Тогда дело другое. Милости прошу, дорогой друг.

И он протянул руку, но не Маликорну, а за его кошельком.

Маликорн сделал вид, что не понял, и подал ему руку.

– А деньги? – спросил Маникан.

– Сначала, дорогой друг, заработайте их.

– А как?

– Нужно встать с постели и немедленно отправиться к графу де Гишу.

– Встать? – удивился Маникан, потягиваясь на кровати. – Ну нет!

– Значит, вы продали всю свою одежду?

– У меня остался один камзол, и даже самый нарядный, но я жду покупателя.

– А панталоны?

– Они перед вами на стуле.

– Ну раз у вас остались панталоны и камзол, надевайте их, велите седлать лошадь – ив путь.

– И не подумаю.

– Почему?

– Но разве вы не знаете, что граф де Гиш в Этампе?

– Нет, я думал, что он в Париже; значит, вместо тридцати лье вам придется проехать всего четырнадцать.

– Вы неподражаемы! Если я проеду в этом платье четырнадцать лье, его уже нельзя будет потом надеть, и вместо того, чтобы продать костюм за тридцать пистолей, мне придется уступить его за пятнадцать.

– Уступайте за какую угодно цену, но мне нужен второй патент на должность фрейлины.

– Для кого? Или у Монтале есть двойник?

– Как вы коварны! Это вы проматываете два состояния: мое и графа де Гиша.

– Вернее, графа де Гиша и ваше.

– Это правда, по месту и почет; но вернемся к патенту.

– Друг мой, к принцессе назначат только двенадцать фрейлин. Я уже достал для вас то, что оспаривали около тысячи двухсот девиц, и для этого мне пришлось пустить в ход всю мою дипломатию…

– Знаю, вы действовали геройски, милый друг.

– Знаете, сколько было хлопот? – сказал Маникан.

– О, мне об этом незачем говорить! Когда я буду королем, обещаю вам…

– Что вы будете именоваться Маликорном Первым?

– Нет, обещаю назначить вас суперинтендантом моих финансов, но сейчас не об этом идет речь.

– К сожалению.

– Мне нужно достать второе место фрейлины.

– Если бы вы, мой друг, обещали мне небеса, я не двинулся бы с места.

В кармане Маликорна зазвенели монеты.

– Здесь у меня двадцать пистолей, – заметил Маликорн.

– А что вы хотите с ними сделать?

– Ах, – ответил немного раздосадованный Маликорн, – может быть, я хочу их прибавить к тем пятистам, которые вы уже должны мне.

– Вы правы, – согласился Маникан и снова протянул руку, – если так, я могу их принять. Давайте!

– Погодите же. Протянуть руку – этого мало. Скажите: получу я от вас патент за двадцать пистолей?

– Конечно. Сегодня же.

– О, берегитесь, господин Маникан, вы берете на себя слишком много, я не прошу у вас такой жертвы. Тридцать лье в один день – это слишком: вы убьете себя.

– Для меня нет ничего невозможного, когда надо оказать дружескую услугу. Сколько лье до Этампа?

– Четырнадцать.

– Я предлагаю вам пари на двадцать пистолей.

– Какого рода?

– Вы говорите, что до Этампа четырнадцать лье, значит, туда и обратно двадцать восемь?

– Без сомнения.

– Положим четырнадцать часов на эти двадцать восемь лье, час на свидание с графом де Гишем и час на то, чтобы он написал принцу. Всего выходит шестнадцать часов.

– Вы считаете, как Кольбер.

– Сейчас полдень.

– Половина первого.

– Ого, у вас отличные часы.

– Так что вы хотели сказать? – поинтересовался Маликорн, пряча часы в карман.

– Да, правда. Я предлагаю вам пари на двадцать пистолей, что вы получите письмо графа де Гиша через восемь часов.

– У вас, должно быть, крылатый конь?

– Это мое дело. Хотите держать пари?

– Я получу письмо графа через восемь часов?

– Да.

– С его собственноручной подписью?

– Да.

– Хорошо, согласен, – решил Маликорн, заинтересованный тем, как этот любитель продавать костюмы выйдет из положения.

– Дайте мне бумагу, чернила и перо.

– Вот.

Маникан со вздохом поднялся и, опираясь на левую руку, старательно вывел:

«Квитанция на место фрейлины герцогини Орлеанской, которое граф де Гиш постарается устроить немедленно.

Де Маникан».

Окончив эту трудную работу, Маникан лег и вытянулся.

– Ну, – спросил Маликорн, – что все это значит?

– Да то, что, если вы торопитесь получить письмо де Гиша к принцу, я выиграл пари.

– Как?

– Мне кажется, это ясно: вы берете эту бумагу и едете вместо меня.

– Так.

– Вы пускаете лошадь карьером, и через шесть часов вы в Этампе. Через семь – получаете письмо графа, и я выигрываю пари, не вставая с постели, что удобно и мне и вам.

– Положительно, Маникан, вы великий человек.

– Я знаю.

– Итак, я еду в Этамп и передаю эту записку графу де Гишу?

– Он дает вам такую же к принцу, и вы отправляетесь с нею в Париж.

– Принц согласится?

– Немедленно.

– Значит, вы от графа де Гиша получаете все, что вам угодно, мой милый Маникан?

– Все, кроме денег.

– Гм, исключение неприятное! Что, если бы вместо денег вы попросили у него…

– Что же?

– Что, если бы один из ваших друзей попросил услуги?

– Я ему не оказал бы ее или, по крайней мере, спросил, какую услугу он окажет мне взамен.

– Отлично. Этот друг говорит с вами.

– Вы, Маликорн? Значит, вы очень богаты?

– У меня есть еще пятьдесят пистолей.

– Именно нужная мне сумма. Где эти деньги?

– Тут, – сказал Маликорн и хлопнул себя по карману.

– Тогда говорите, мой милый, что вам нужно.

Маликорн опять взял чернила, перо, бумагу и подал Маникану.

– Пишите, – попросил он.

– Диктуйте.

– «Квитанция на должность при дворе герцога Орлеанского…»

– О, – произнес Маникан, поднимая перо. – Должность при дворе герцога за пятьдесят пистолей?

– Вы ослышались, мой дорогой: я сказал – пятьсот…

– И эти пятьсот?..

– Вот они.

Маникан пожирал глазами стопку монет, но на этот раз Маликорн держал деньги далеко.

– Так что же вы скажете? Пятьсот пистолей!

– Я скажу, что это даром, – заметил Маникан и взялся за перо. – Скоро мое влияние кончится по вашей вине. Диктуйте.

Маликорн продолжал:

– «… которую мой друг граф де Гиш выхлопочет у герцога для моего друга Маликорна».

– Готово, – поднял на пего глаза Маникан.

– Простите, но вы забыли подписать свое имя.

– Да, правда! Давайте пятьсот пистолей.

– Вот двести пятьдесят.

– А остальные двести пятьдесят?

– Когда я получу место.

Маникан поморщился.

– В таком случае верните мне рекомендательное письмо.

– Зачем?

– Я хочу приписать одно слово: «спешное».

Маликорн отдал письмо. Маникан сделал приписку.

– Хорошо, – заметил Маликорн, взяв бумагу обратно.

Маникан стал пересчитывать золото.

– Тут не хватает двадцати пистолей, – сказал он.

– Как?

– Двадцати пистолей, которые я у вас выиграл.

– Когда?

– Когда я держал с вами пари, что через восемь часов вы получите письмо от графа де Гиша.

– Верно.

И Маликорн прибавил еще двадцать пистолей. Маникан собрал пригоршнями золото и дождем рассыпал его по постели.

– Вот второе место, – прошептал Маликорн, стараясь высушить чернила на листке. – С первого взгляда кажется, будто оно стоит мне дороже первого, по…

Он не договорил, взял перо и написал Монтале:

«Прошу вас передать вашей подруге, что она вскоре получит патент. Я еду за подписью. Я проеду восемьдесят шесть лье из любви к вам».

Потом с саркастической улыбкой закончил своп размышления: «С первого взгляда кажется, будто это место стоило мне дороже первого, но… выгода, я думаю, пропорциональна затратам. Мадемуазель де Лавальер принесет мне больше выгоды, чем Монтале, или… или я не Маликорн!»

– До свиданья, Маникан.

И он вышел.

Дата добавления: 2015-08-03