Схватка в небесах

Кейн проснулся, когда небо на востоке начинало светлеть. Он сразу вспомнил свой страшный и удивительный сон и, спускаясь с дерева, все раздумывал о невероятной ясности кошмара. Родник, журчавший неподалеку, позволил избавиться от жажды, а совладать с голодом помогли фрукты, редкие на этом безмолвном плато.

Утолив потребности тела, Соломон снова посмотрел на холмы. Он привык во всем идти до конца; и тот факт, что на здешних неприютных вершинах обитало некое зло, противное и сынам человеческим, и самим Небесам, был для пуританина вызовом не меньшим, чем, к примеру, перчатка, брошенная ему в лицо каким-нибудь сорвиголовой из Девона.

Сон на дереве вполне освежил Соломона, и он пустился дальше свободным пружинистым шагом. Миновав рощицу, где ночью ему довелось отстаивать свою жизнь, Кейн вышел из-под редеющих деревьев на безлесный склон ближайшего холма. Пройдя немного наверх и оказавшись над плато, он смог без труда различить вдалеке деревню — тесно сгрудившиеся хижины из бамбука и глины и чуть поодаль, на невысоком бугре, дом побольше.

И вот тут, пока он смотрел, прямо у него над головой свистнули в стремительном полете жуткие крылья! Кейн вздрогнул и обернулся. До сих пор все указывало на присутствие хищного летучего существа, охотившегося по ночам; пуританин никак не ждал нападения среди бела дня. И тем не менее на него прямо со стороны восходящего солнца пикировал монстр, смахивавший на невероятно огромную летучую мышь! Кейн успел рассмотреть широченные мощные крылья, между которыми скалилась морда не морда, лицо не лицо… В следующий миг он схватил пистолет и недрогнувшей рукой разрядил его прямо в чудовище. Тварь беспорядочно закувыркалась в воздухе и наконец рухнула наземь прямо к ногам Соломона.

Держа в руке дымящийся пистолет, Кейн нагнулся над сраженным хищником и стал рассматривать его, не зная, верить ли собственным глазам! Перед ним был форменный дьявол из чернейших бездн преисподней — так, по крайней мере, утверждал трезвый рассудок пуританина. Однако этого дьявола благополучно сразила свинцовая пуля. Как такое могло быть?.. Кейн невольно поежился, недоумевая. Он всю жизнь мотался по чужедальним краям и вроде бы уже всякого навидался, но это…

Тварь была скроена более-менее по человеческой мерке, отличаясь лишь очень высоким ростом и худобой. Голова — узкая, длинная, совсем безволосая — принадлежала откровенному хищнику. Уши — маленькие, близко посаженные, остроконечные. Узкие щелочки остеклененных смертью желтых глаз имели косой разрез, нос — тонкий и крючковатый — напоминал клюв падальщика, а вот рот был огромен, и покрытые пеной губы, застывшие в смертном оскале, не скрывали волчьих клыков.

Монстр напоминал человека не только голой кожей совершенно обнаженного тела. Плечи у него были широкие и мощные, шея — длинная и худая. Длинные руки бугрились мышцами, большой палец сидел в ряд с остальными, как у гигантских обезьян. И на всех были страшенные когти, крупные, острые, загнутые. Грудная кость выдавалась вперед, как киль корабля, поддерживая круто изогнутые ребра. А ноги были длинные, жилистые, ступни больше походили на ладони, приспособленные хвататься за ветки, — и вот на них-то большой палец был противопоставлен, как на руках человека. И длинные ногти тоже наводили на мысль о когтях…

И все-таки главной странностью убитого монстра была его спина, снабженная двумя громадными крыльями. Они росли из плеч — костистый каркас, обтянутый кожистыми перепонками. Перепонки начинались непосредственно за лопатками и тянулись чуть не до бедер. А размах крыльев, как на глазок оценил его Кейн, составлял никак не менее восемнадцати футов.

Поборов отвращение, Кейн прикоснулся к чудовищу (кожа у него оказалась неприятно тугая и гладкая) и приподнял, оторвав от земли. Вес составлял чуть больше половины того, что весил бы обычный человек подобного роста — футов шести с половиной. Похоже, кости у существа были по-птичьи легкими, а плоть состояла почти исключительно из жилистых мышц…

Соломон отшагнул прочь и снова присмотрелся к убитому монстру. До него постепенно доходило, что привидевшееся ночью было вовсе не сном. Рядом с ним в самом деле сидела ужасная тварь. Может, даже именно эта. Или другая такая же…

…А в небесах между тем снова свистнули могучие крылья! Еще не успев толком обернуться навстречу, Кейн уже сообразил, что умудрился совершить непростительный для лесного путешественника грех — позволил изумленному любопытству взять верх над подозрительностью и опаской! Лапы крылатого дьявола уже тянулись к самому горлу Соломона, не оставляя ему времени выхватить и разрядить второй пистолет. Крылья хлестали Кейна по лицу, жуткая морда скалилась ему прямо в глаза, изогнутые когти впились глубоко в грудь… А потом его подняло над землей, и он ощутил, что его ноги болтаются над пустотой.

Хищный летун оплел нижними конечностями бедра англичанина, а когти, которые он всадил Кейну в грудные мышцы, держали подобно остроконечным тискам. Слюнявые клыки тянулись к горлу Соломона, но несгибаемый пуританин сам стиснул костлявую глотку врага, одновременно пытаясь правой рукой вытащить из ножен кинжал. Человек-птица медленно набирал высоту; случайный взгляд, брошенный вниз, сообщил Кейну, что вершины деревьев остались уже далеко внизу. У англичанина не было особой надежды выжить в этой схватке в небесах, ведь, даже убей он супостата, падение с высоты неминуемо окажется смертельным. Ну так что ж с того!.. Кейн вновь исполнился угрюмой ярости, унаследованной от свирепых англо-саксонских предков, и решил, погибая, по крайней мере, забрать с собой своего похитителя!

Изо всех сил отводя от себя лязгающие клыки, Соломон умудрился-таки извлечь кинжал и с маху всадил его в тело страшилища. Крылатый человек крутанулся в воздухе, глотка, сжатая левой рукой пуританина, издала хриплый скрипучий вопль. Монстр судорожно забил громадными крыльями, выгибая спину и силясь высвободить шею, чтобы нанести клыками смертельный удар, но из хватки Кейна вырваться было не так-то легко. Одна лапа чудовища продолжала все глубже вгонять когти в грудь Соломона, причиняя ему невероятную боль, другая, разомкнув пальцы, бешено полосовала голову и тело врага. Но изодранный, окровавленный англичанин держал его за глотку с молчаливой свирепостью боевого бульдога, так, что пальцы все сильнее вдавливались в плоть, а его кинжал наносил удар за ударом.

Мог ли он знать, что далеко внизу множество глаз с благоговейным ужасом наблюдало за безумной схваткой, происходившей высоко в утреннем небе!..

Взлетев со склона холма, они неслись над плато, и быстро слабевшие крылья человека-птицы уже не могли удерживать в воздухе их обоих. Они быстро снижались — впрочем, Кейн, ослепленный потоками крови и яростью битвы, этого не замечал. С его головы свисал большой лоскут кожи вместе с волосами, грудь и плечи исполосовали острые когти, весь мир заволокла слепая алая пелена, в которой существовала только одна мысль: убить врага, убить его, убить!..

И вот последние судорожные удары крыльев умирающего чудовища вынесли их в пространство над густой рощей громадных деревьев, и Кейн почувствовал, как ослабевает хватка опутавших его нижних лап, а удары когтей превращаются в жалкое царапанье.

Собрав остатки сил, он занес окровавленный кинжал — и страшным ударом проломил выпуклую грудину. По телу летучей твари прошла судорога, огромные крылья разом обмякли… И оба, победитель и побежденный, камнем понеслись к земле.

Кейн стряхнул кровь с ресниц и увидел, как наружу стремительно мчатся зеленые ветви. Они бешено хлестнули его по лицу, рванули одежду… Человек и монстр, по-прежнему крепко спаянные между собой, падали сквозь древесные кроны. Кейн безуспешно пытался хоть за что-нибудь ухватиться… А потом его ударило головой о большой сук, и сознание затопила беспредельная тьма.

Дата добавления: 2015-08-05