История создания. Летняя практика 10-3 гуманитарного класса

Летняя практика 10-3 гуманитарного класса

Ридер к фильму «Андрей Рублёв» (04.06.2012)

Всем ученикам 10-3 класса необходимо прочитать тексты, представленные в ридере, освежить в памяти работы А. Рублёва (минимум: Троица, Звенигородский чин, иконостас Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры, Евангелие Хитрово, Спас в Силах, Владимирская Богоматерь), а также по возможности ознакомиться с материалами сайта http://andrey-rublev.ru/.

Содержание ридера:

1. Житие прп. Андрея Рублёва

2. Материалы об Андрее Тарковском: биография, история создания и сюжет фильма «Андрей Рублёв», статья Тарковского «Запечатлённое время» о природе кинематографа и создании «Рублёва».

Житие Андрея Рублёва

Сей нареченный святый Андрей прозванием Рублев просиял в земле Русской во дни славных благоверных великих князей Димитрия Иоанновича Донского и сына его Василия Димитриевича. Родился же от благородных и благочестивых родителей. И от юности своей возненавидел мирскую суету всею душею своею и всем разумом своим, помыслы на Высшее устремив. Во время то цвела земля Русская святыми подвижниками, как райский сад благоуханный. И в Московской стране, и в Киевской, и в Новгородской, и в Ростовской, и во иных пределах русских многое множество подвижников — и святителей, и благоверных князей, и преподобных, и страстотерпцев, и блаженных, и праведных жен — подвизались за Имя Христово, ратоборствуя против духов злобы, и, как фимиамом, была овеяна земля наша молитвами их.Паче же всех прославился преподобный и богоносный отец Сергий Радонежский. Повсюду прошла слава подвигов его и достигла царствующего града Константинополя, и святый патриарх Филофей послал святому отцу нашему Сергию крест и свое благословение. И благодатью Божиею умножались ученики и дети духовные великого Сергия: отовсюду стекались к нему в обитель, воздвигнутую им во Имя Живоначальныя Троицы искатели драгоценного бисера — спасения во Христе Иисусе, Господе нашем. И учил их святый Сергий истово подвизаться в любви и смирении, не искать славы и власти. И иные из учеников его прославились подвигами, многие свои обители создали, а еще некоторые достигли святительства. Ибо заповедал Господь наш, что кроткие наследят землю, и по сей заповеди многие из чад духовных святаго Сергия Церковь Божию в земле нашей приумножили и укрепили и прославили. Было же то время для русской земли весьма скорбное и разорение всеконечное от нечестивых и безбожных татар, беспрестанно воевавших Русскую землю и в полон русских людей уводивших. И не переставая молила Святая Церковь Всеблагого Господа об избавлении земли от пленения нечестивыми, князь же великий думал, как ему все страны русские воедино собрать и общей силой от лютых врагов избавиться. Помощью Божией в лето от Рождества Христова 1380 одолел великий князь Димитрий Иоаннович нечестивых татар в день Рождества Пресвятыя Богородицы в битве на поле Куликовом, что на Дону. В лето же 1382 пришел хан Тохтамыш и град Москву и иные грады и веси пожег и пограбил, и людей побил бесчисленное множество, а оставшихся в живых в полон увел, и был плач и оскудение, и теснота со всех сторон.И было все это во дни юности преподобного Андрея, и увидел он, что не стоит слава мира сего, но рассыпается яко прах, и надежду возложил не на князей, не на сынов человеческих, но на Единого Сердцеведца Бога.И узрел преподобный и святый Андрей нетленную славу преподобного Сергия и учеников его, ибо недалеко обитель та от града Москвы. Андрей же родом был, как иные думают, из Москвы, либо окрестных весей. Сие, однако, достоверно не знаем, ибо род Рублевых известен был во граде Пскове. Но и до Пскова, и до многих иных земель слава отца нашего Сергия воссияла. И возревновал святый Андрей, еще отрок сый, о жизни праведной и богоугодной, и притек ко святому и великому Сергию, испрашивая его благословения на отречение от мирской прелести мерзкой, и вдал себя во всецелое послушание великому авве всей русской земли. И от юности облекся во ангельский образ, и был наречен в иночестве Андреем, мирское же имя сокрыл преподобный смирения ради.Великий же авва Сергий прозрел Духом Святым, что сей Андрей Рублев есть избранный сосуд Божий для спасения многих и прославления святого Имени Божия Пресвятыя Троицы, — в сие же Имя отец наш Сергий обитель свою воздвиг. И так от юности святый Андрей возрастал в Духе у святого Сергия во обители.И было в то время от Рождества Христова лета около 1390-го, святый Киприан, митрополит Киевский и всея Руси, утвердил монастырь во имя Нерукотворенного образа Спаса нашего, Господа Иисуса Христа, близ Москвы на реке Яузе. Прежде сего святый митрополит Алексий благословил по согласию с преподобным Сергием место сие и одного от учеников его, святого Андроника, на воздвижение монастыря. И многие годы святый Андроник подвизался в пустынножительстве на сем месте, в непроходимых лесах у Яузы-реки; когда же достиг в меру совершенства духовного, стала составляться обитель. Когда приходил преподобный Сергий в Москву, посещал Симонов монастырь, а оттуда шел ко ученику своему Андронику. И послал авва Сергий ученика своего Андрея во обитель святого Андроника на послушание, ибо было ему открыто, что во граде Москве и во иных градех, близ палат княжеских, дано святому Андрею прославить Имя Божие и святую веру Христову утверждать.Был же дан Творцом всяческих святому Андрею от рождения дар дивный священного образописания. Из детства был он научен иконному художеству лучшими Цареградскими мастерами из тех пресловущих греческих живописцев, кои во многом числе трудились на Руси по приглашению благоверных князей русских и святителей, и благолепно украшали святые храмы и обители, и брали во учение отроков из благочестивых и благоверных родов русских. Иные же говорят, что во юности своей посылаем был святый Андрей в Болгарское царство и в землю греческую, ибо многие живописцы русские трудились в странах балканских и греческих, как и тамошние живописцы приходили на Русскую землю. И по молитвам духовного отца своего божественного Сергия преуспел преподобный Андрей во святом деле иконописания паче учителей своих и паче всех прочих живописцев русских.И пребывал святый Андрей во обители Спасовой при игуменах святом отце нашем Андронике и святом отце нашем Савве, и при игумене святом Александре. И обрел друга и сопостника, именем Даниила, по прозванию Черного. Даниил же был преизрядный и славный живописец, а возрастом старше святого Андрея. И в то время воздвигли в монастыре храм каменный. Ибо сильно полюбил митрополит место это святое и старался все делать к его благоукрашению. И дал от казны своей на сооружение храма Божия, потому, что жили тогда все люди в тягости и лишениях от неверных, по попущению Божию, и только деревянные церкви строили по всей Русской земле, кроме Новгорода. И возрадовались все христиане, когда увидели дом Божий, из камня сложенный, во имя Спасова образа Нерукотворенного над рекой Яузой. И даже неверные удивлялись красоте его. Некоторые же думают, что святый Андрей с иными старцами замыслил и строил храм сей, по благословению святителя. И расписали преподобный Андрей с Даниилом и учениками их церковь по научению вящших живописцев греческих и русских, к прославлению Имени Божия и наставлению и спасению всех верных. В начертании духоносных и святых образов явили свидетельство веры православной, соборной и апостольской, веры отеческой, просветившей и утвердившей вселенную.И каждый день припадали блаженные эти старцы, Андрей и Даниил, к чудотворному образу Нерукотворенного Спаса древнего греческого письма, и со многими слезами просили у Господа благодатного наставления к подвигу писания святых икон по образу и по подобию и по существу. Сам ведь Господь научил нас творению икон, ибо первую икону Свою Он создал — ветхого Адама — по образу Своему и по подобию. По преступлении же Адамове, научил нас Господь Иисус Христос творить вещественные образы, когда по молитве князя Авгаря послал ему на плате отпечатленный чудный Лик Свой. Велик подвиг иконописания, ибо чрез почитание образа восходим к блаженному созерцанию неизреченной и недомыслимой красоты Первообраза. Ему же воздаем славу и честь, и поклонение. Посему заповедала Святая Церковь почитать иконописцев паче простых человек.И совершали течение свое преподобные отцы наши Андрей и Даниил во взаимной любви, постах и молитвах и иных подвигах, соревнуясь в добродетели и заветы исполняя аввы Сергия. И по заповеди его, со тщанием скрывали духовные труды свои, не желая получать славу в веке сем, дабы не потерять ее в будущей жизни. Во все дни писали святые образы, в праздники же не писали, но непрестанно созерцали святые иконы Господа нашего Иисуса Христа и Его Пречистой Матери Приснодевы Марии и святых, и ум возносили к невидимому и невещественному Свету, сей же Свет, Божественный и нетварный, открыл Господь наш на святой горе Фавор. Так являл Бог по неизреченной своей милости, неизглаголанные и сокровенные от века тайны пренебесной жизни преподобному Андрею и сопостнику его Даниилу, яко ученикам Своим избранным Петру, Иакову и Иоанну, егда преобразился перед ними на святой Фаворской горе. Ради трудов и подвигов своих сподобились они уже в сем веке видения этого Божественного Света и непрестанного духовного веселия. Жили же по правилам святых афонских отцов.Святый митрополит Киприан познал дар иконописания преподобного Андрея. И часто призывал его, дивясь уму его, и любил беседовать с преподобным о духовном делании и о священном искусстве образописания. Ибо многие годы провел отец наш Киприан на святой горе Афон и в Царьграде, и в великом Тырнове и многих знал образописателей и духоносных мужей, быв учеником святаго Филофея, патриарха Царьградского и сродником святаго Ефимия, патриарха Тырновского. И поверял преподобному Андрею то, что знал, — для пользы священного образописания.Преподобный же Андрей весьма был навычен и прилежал чтению, ибо книги суть источники мудрости, напояющие вселенную. И все книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов и Деяний святых соборов, и жития святых, и писания святых Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Дамаскина и ученика Павлова Дионисия Ареопагитского, и другие, иже обретаются на славянском языке, знал он. И был смиренный Андрей украшен многими знаниями и всех превосходил в премудрости зельне, так что не только писать святые образы мог, но также многих поучать духовному деланию.Имел же преподобный Андрей особенную любовь великую ко Пречистой Божией Матери и Приснодеве Марии, подающей немедленную помощь всем просящим, и многие ночи проводил перед святым Ее образом в плаче и покаянии, и со многим тщанием писал образы Божией Матери. И было в лето 1395, пришел на Русь из неведомых земель страшный царь Темир-Аксак, с войском бесчисленным как саранча. Всю землю покрывало оно, подобно войску Гога и Магога. Не устрашился великий князь Василий Димитриевич, собрал свое малочисленное войско и готов был голову сложить за землю Русскую и веру православную. И призвал святый митрополит Киприан весь народ к молитве и покаянию, поминая, как помиловал Господь ниневитян, за три дня в посте и пепле раскаявшихся. И послали во град Владимир за святой иконой Божией Матери, святым Лукой писанной, и привезли, и вышел весь народ с митрополитом во главе в сретение ее. И непрестанно молились все люди с плачем об избавлении. Услышала Пресвятая Богородица возносимые к Ней слезные молитвы и Сама явилась во сне царю Темир-Аксаку и грозно повелела ему не ходить на Русскую землю, а уйти восвояси. Испугался царь страшного видения и на утро приказал всему своему великому войску повернуть обратно. И ушел, и след его простыл. В Русской же земле великая была радость о таковом предивном чуде Царицы Небесной, и воздвигли монастырь Сретенский в память встречи святой иконы Божией Матери, и повелели великий князь с митрополитом святому Андрею списать сей образ Пресвятой Владычицы и Всемилостивой Заступницы нашей Богородицы мерой и подобием. И в те дни молил святый Андрей Царицу Небесную со всем народом и со всею Церковью о даровании избавления от Темир-Аксака, день и ночь в посте и бдении. Теперь же в восхищении духовном с благодарением исполнил волю святого митрополита и великого князя, начертав подобие иконы Божией Матери, называемой Владимирской. И прияла икона Андреева письма от благодати той иконы, и великое почитание ее утвердилось по всей земле Русской. В то время пришел в град Москву преславный живописец и философ зело хитрый Феофан Гречин по призыванию благоверного князя Василия Димитриевича и святого митрополита Киприана. Прежде же был в Новгороде, и до этого более чем в сорока городах побывал, расписывая храмы и святые обители в землях греческих и русских. И сначала, говорят, был на святой горе Афон. И писал образы странные и чудные, световидные, как до того не писали в русской земле. И много дивились его образотворению русские люди. Некоторые же толкуют, что тщался начертать Божественный и Нетварный Свет Господа нашего Иисуса Христа, на горе Фаворской просиявший, его же являет Господь избранным и чистейшим сосудам Своим. Доныне стоит образ святого Преображения, им писанный для града Переяславля. И поручили великий князь и святый митрополит в лето от Рождества Христова 1405 лучшим живописцам расписать в Москве соборную церковь Благовещения Пресвятыя Богородицы. Живописцы же были Феофан Гречин, и старец Прохор с Городца, и святый Андрей. И когда писал Феофан Гречин, зело очами сверкал во все стороны, и многие беседы вел, так что весьма дивились московские люди. Преподобный же Андрей в совершенном безмолвии ума и уст и непрестанной сердечной молитве творил, по преданию отцев своих духовных.И как творили мастеры со многим тщанием и постом и песнопениями, стали сотворенные образы как бы гадательным зерцалом райского блаженства, к наследованию которого мы призваны. Как Ветхий Завет пророчествовал о явлении и учении Господа нашего Иисуса Христа в тенях и знамениях, так в Новой благодати и истине святые образы зримым делают в тенях и символах Царство, обетованное верным. И служение образописания есть пророческое, ибо вещает о невидимом. Посему явил себя преподобный Андрей истинным во образах пророком Христа, Бога нашего.Вскоре после этого умер святый митрополит Киприан в селе своем Голенищеве. Было то в лето 1406. И послал великий князь по другого митрополита в Царьград. И в ожидании святителя велел великий князь поновить стольный Успенский собор города Владимира, послал же из Спасо-Андрониковой обители иноков Даниила и Андрея преподобного. Было же сие в лето 1408 от Рождества Христова. Пришли святые Андрей и Даниил с дружиной их во град Владимир, и вознесли молитвы Пресвятой Троице и Господу Иисусу Христу, и обновили собор во имя Успения Пресвятыя Богородицы. Начата же бысть подписывати великая и соборная церковь Пречистыя повелением великого князя мая в 25 день, как и в летописце указано. На память обретения главы святого Иоанна Предтечи было сие, и по его молению написали образы многие, чудные. Во утешение страждущим и рыдающим написали Шествие в Рай праведных, со святыми апостолами Петром и Павлом во главе, ибо многими скорбями надлежит внити в Царствие Небесное. Святого Павла апостола особо написали над всеми. Он ведь был апостол языков, из коих во единонадесятый час русский народ призван, по рассуждению святого митрополита Киевского Илариона. Страшное и славное второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа написали, Господа же во образе Эммануилове, и ангелов грозных, огнь дышущих, огнь испущающих, красоты же неописанной. Много других чудных образов начертанием искусным составили и красками светлыми разукрасили. И нигде не было подобного чудного писания, и великая то была радость и утешение для города Владимира. Преподобные же Андрей с Даниилом, дело святое совершив, в Москву возвратились.Услышал князь Юрий Звенигородский об иконах Андреева письма и восхотел у себя в Звенигороде собор Святого Успения украсить благодатными образами. И пришел преподобный Андрей, сей чудный смиренный старец, и поклонился князю, и, по благословению святого Саввы игумена, написал Деисус для соборной церкви и другие многие иконы. И в сем Деисусе тихость и молчание и доброе воление и красоту совершенную явил в образе Спасове и иных. Таковых же образов не бывало до того времени. Ибо из глубины взывал ко Господу преподобный Андрей, когда писал их, и отверз Господь наш Иисус Христос его ум ко уразумению Святого Писания, и научил его чрез образы в красках выразить то, что Писание выражает словом, еже есть воплощение и учение Сына Божия, Предвечного Слова.Скорбь же и теснота Русской земли продолжались все то время. Пришел на Русь нечестивый князь татарский Едигей, и Русскую землю снова пожег, попленил, и монастырь Святой Троицы, который создал великий авва Сергий, весь разорил. Было это при игумене Никоне, ученике Сергиеве. Святый же Сергий явился игумену Никону преподобному в тонком сне и упредил его о нашествии поганых и повелел братии изыти в безопасное место. Так дивно промыслил Господь о рабех своих! По возвращении же братии во обитель задумал святый Никон на месте деревянной церкви во Имя Святой Троицы, сожженной нечестивыми, воздвигнуть храм каменный. И соорудил собор дивный, узорочьем всяческим хитро украшенный; сей храм и поныне стоит, и на весь мир знаменит. Призвал же для иконного строения преподобного Андрея и дружину его. И повелел ему храм расписать и иконостас воздвигнуть, и написать икону Пресвятыя Троицы во славу преподобного Сергия. Преподобный же Андрей воззвал к великому авве Сергию, дабы тот молитвами и предстоянием своим пред Господом помог ему через образ Имя Пресвятыя Троицы пред человеками прославить и перед ангелами вознести, да воззрением на сей образ побеждается ненавистная рознь мира сего. И написал икону Пресвятыя Троицы, и внесли ее во храм, и воздвигли на уготованное место. Изобразил же Святую Троицу в божественном, и царском, и ангельском подобии, и такового ради изображения Трисвятая песнь Трисвятой и Единосущной и Животворящей Троице на земле приносится желанием бесчисленным, и любовию безмерною, и духом, восхищающимся к первообразному оному и непостижимому Подобию — по слову божественного отца нашего и учителя Иосифа, Игумена Волоцкого: и от вещного сего зрака возлетает ум наш и мысль к божественному желанию Любви, не вещь убо чтим, но вид и зрак красот Их, понеже почесть иконная на Первообразное преходит. Ибо не было доселе такового истинного подобия Всесвятыя Троицы, в коем столь явственно показуется, что Отец, и Сын, и Всесвятый Дух Едино суть Божество, Едина Сила, Единосущная и Нераздельная, Любовь же есть жертва, Жертва же Крестное Древо. И в начертании явил во всем совершенное подобие, различие же в действии.И так прославил преподобный Андрей Сергия великого, и то, что учитель начал, ученик продолжил. Явил святый Андрей совершенную любовь и послушание к отцу своему Сергию и через нее восшел к небесной высоте богомыслия, ибо познание Всесвятыя Троицы во Единице есть высота и глубина и предел истинного богословия.После сего вернулся святый Андрей во Спасский монастырь. И немного времени спустя около года 1430 разболелся он и призван был в небесные обители. И явился другу своему Даниилу в сонном видении, Светом Небесным Нетварным осиянный, со светлым и радостным ликом, и звал друга своего последовать за ним и мир сей оставить бренный и смрадный. И вскоре преставился преподобный Даниил. Ибо великая между ними была любовь, так что и смерть не могла разлучить их надолго.Образы же, писанные преподобным Андреем, многими прославлены чудесами и доныне светом дарованной им благодати мир просвещают. Мы же, принося через них поклонение ко Господу и святым Его, благодарим Пресвятую Троицу, прославляющую святых Своих. Аминь.

Андрей Тарковский. Биография

Андрей Тарковский, сын известного русского поэта Арсения Тарковского, родился 4 апреля в 1932 году в селе Завражье Ивановской области. В 1951-1952 он учился на арабском отделении ближневосточного факультета Московского института востоковедения; потом, в 1952-1953 годах, работал во ВНИИ цветных металлов и золота, работал в геологических партиях.

В 1960 году Андрей Тарковский окончил режиссерский факультет ВГИКа, где занимался в мастерской Михаила Ромма. Дипломная работа начинающего режиссера, короткометражка «Каток и скрипка», на Нью-Йоркском фестивале студенческих фильмов в 1961 году получила главный приз. Затем он работал на киностудии «Мосфильм». Андрей Тарковский был автором и соавтором сценариев «Антарктида — далекая страна», «Один шанс из тысячи», «Гофманиана», «Берегись! Змей!», он также снялся в фильмах «Мне 20 лет», «Сергей Лазо». Во время учебы он поставил ряд короткометражных фильмов («Убийцы»). Мировую известность принесла Андрею Тарковскому уже первая его полнометражная работа — «Иваново детство», поставленная по мотивам военного рассказа В.Богомолова «Иван». Этот фильм был удостоен многих престижных кинематографических премий, в том числе и «Золотого льва святого Марка» Венецианского фестиваля.

В дальнейшем все картины Тарковского становились заметными событиями культурной жизни страны, оказывая влияние на духовное развитие общества. Картина «Страсти по Андрею» с Анатолием Солоницыным в главной роли, выпущенная в прокат в 1971 году с сокращениями под названием «Андрей Рублев», была включена в число 100 лучших фильмов в истории кино. Жизнь великого иконописца послужила отправной точкой для размышлений Тарковского о судьбе художника в России.

Особое место в творчестве режиссера занимают ленты, поставленные им по книгам выдающихся современных фантастов — Станислава Лема и братьев Стругацких: «Солярис» и «Сталкер». Положив эти произведения в основу своих фильмов, Андрей Тарковский философски переосмыслил их, придав им новое звучание. А между этими фильмами он снял автобиографическую картину «Зеркало».

Тарковский осуществил две театральные постановки: в 1972 году — спектакль по пьесе В.Шекспира «Гамлет» в московском театре имени Ленинского Комсомола, и в 1983 году — пушкинский «Борис Годунов» в Лондоне на сцене «Ковент Гарден».

В 1982 году режиссер уехал в Италию, где поставил ленту «Ностальгия» с Олегом Янковским в главной роли русского поэта, умершего в Италии от тоски по родине. Тема личной жертвы наибольшее развитие получила в «Жертвоприношении», последнем фильме Тарковского, поставленном режиссером в Швеции.

Последние несколько лет жизни Андрей Тарковский провел на Западе. В 1984 году, не получив от советских официальных органов разрешения на продление пребывания за границей, Тарковский заявил, что остается на Западе. Он слишком дорожил своим временем, словно предчувствуя, что жить ему остается совсем немного. Между тем возможность работы в СССР представлялась тогда весьма проблематичной. Живя на Западе, режиссер еще успел снять фильм «Жертвоприношение», но это был его последний фильм.

«Пугает ли меня смерть? — размышлял Андрей Тарковский в документальном фильме Донателлы Баливо, посвященном его творчеству. — По-моему, смерти вообще не существует. Существует какой-то акт, мучительный, в форме страданий. Когда я думаю о смерти, я думаю о физических страданиях, а не о смерти как таковой. Смерти же, на мой взгляд, просто не существует. Не знаю... Один раз мне приснилось, что я умер, и это было похоже на правду. Я чувствовал такое освобождение, такую легкость невероятную, что, может быть, именно ощущение легкости и свободы и дало мне ощущение, что я умер, то есть освободился от всех связей с этим миром. Во всяком случае, я не верю в смерть. Существует только страдание и боль, и часто человек путает это — смерть и страдание. Не знаю. Может быть, когда я с этим столкнусь впрямую, мне станет страшно, и я буду рассуждать иначе... Трудно сказать».

Нет, по-другому рассуждать он не стал. — Дней за десять до смерти,— вспоминает его итальянский друг кинооператор Франко Терилли,— Андрей прислал мне из Парижа листок, на котором были нарисованы бокал и роза. Ему уже было трудно писать. За несколько дней до его смерти мне позвонили и попросили, чтобы я на другой день позвонил Андрею — он хотел сказать мне что-то очень важное. Я смог позвонить только через день. Он поднял трубку, но ничего не сказал. Я понял, что он хотел проститься со мной молчанием.

А за год до этого, кажется, в декабре 85-го он позвонил мне из Флоренции: приезжай сейчас же. Я приехал. Он лежал в постели и попросил Ларису оставить нас вдвоем. «Не бойся того, что я тебе скажу,— произнес Андрей,— сам я этого не боюсь». Он сказал мне, что накануне был звонок из Швеции — у него обнаружили рак, и что жить ему осталось совсем немного. «Я не боюсь смерти»,— Андрей говорил это так спокойно, что я был поражен.

- Все началось в Берлине, куда нас пригласила немецкая академия,— говорит о болезни Андрея Лариса Тарковская.- Он стал сильно кашлять; в детстве у него был туберкулез, он все время кашлял и потому не обращал на это внимания. Но когда в сентябре 85-го он приехал во Флоренцию работать над монтажом «Жертвоприношения», у него постоянно держалась небольшая температура, и это его уже беспокоило. Такое ощущение, как при затяжной простуде... Вот в этот момент он и заболел. Но мы еще не догадывались...

Когда пришло известие о страшном диагнозе, Тарковские находились в сложном материальном положении. Деньги за «Жертвоприношение», еще не были получены; медицинской страховки не было, а курс лечения требовал значительных денег — 40 тысяч франков. Только одно обследование сканнером стоило 16 тысяч. Деньги на это дала Марина Влади. Узнав о бедственной ситуации, она без лишних слов вынула чековую книжку и выписала чек на нужную сумму. В дальнейшем муж Марины Влади, профессор Леон Шварценберг стал лечащим врачом Андрея.

После пройденного лечения состояние Андрея заметно улучшилось, и 11 июля 1986 года он покинул клинику. Марина Влади поселила семью Тарковских у себя. На время дом Марины Влади стал домом Андрея. Тарковский продолжает работу над монтажом «Жертвоприношения», а через некоторое время уезжает из Парижа в ФРГ — чтобы пройти очередной курс лечения в модной клинике («по совету неумного друга» — комментирует Марина Влади).

К сожалению, модная клиника не спасла, хотя Андрей очень на нее надеялся. В итоге он вернулся в Париж, и здесь прошли последние месяцы его жизни. - Он верил в то, что он выздоровеет,- говорит Лариса Тарковская.— Он почему-то верил, что Бог ему поможет. Особенно воспрял он духом, когда приехал сын... Андрей работал до последнего дня, сохраняя абсолютно ясный ум. Заключительную главу книги «Запечатленное время» он закончил за девять дней до смерти! Последние дни он принимал для обезболивания морфий («Я плыву»,—говорил он), но сознание было незамутнено; какая-то внутренняя энергия помогала ему всегда быть собранным. И до последнего часа он был в полном сознании... Помню, в последний день жизни он позвонил мне по телефону; я приехала к нему. Он шутил со мной, смеялся... Боялся, что я уйду. В семь часов приходила сиделка, а мне надо было идти. Я ведь не спала перед тем три месяца — необходимо было каждые три часа давать ему лекарство...

29 декабря 1986 года Андрей Тарковский умер. Сотни людей пришли во двор Свято-Александро-Невского собора, где отпевали Андрея. На церковных ступенях Мстислав Растропович на виолончели играл возвышенно-строгую «Сарабанду» Баха.

А последним пристанищем Андрея Тарковского стало кладбище в предместье Парижа — Сент-Женевьев-де-Буа.

«Андрей Рублёв» — историческая кинодрама Андрея Тарковского, снятая в 1966 году на киностудии «Мосфильм». Первоначально картине предполагалось дать название «Страсти по Андрею».

Приз ФИПРЕССИ Каннского кинофестиваля (1969). В 1995 году фильм вошёл в Ватиканский список — список 45 «величайших фильмов», составленный Ватиканом по случаю столетней годовщины кинематографа.

Сюжет

Фильм рассказывает о жизни русского иконописца Андрея Рублёва. Повествование, разделённое на 8 новелл-эпизодов с 1400 по 1423 год, рассказывает о жизни Руси XV века, увиденной глазами странствующего монаха Рублёва.

Отдельные новеллы сюжетно мало связаны друг с другом, но рисуют общую картину средневековой Руси, складывающуюся наподобие мозаики. Первая главка кинополотна не связана с сюжетом — это метафора художественного зрения и полёта, по-видимому, обыгрывающая миф об Икаре и пересекающаяся с преданием о полёте на воздушном шаре подьячего Крякутного в 18 веке.

Завязка сюжета — уход из Андроникова монастыря трёх монахов: Даниила, Кирилла и Андрея Рублёва. Пережидая непогоду, монахи останавливаются под крышей большого сарая или хлева, где даёт представление бродячий артист — скоморох. Не успевает он отдохнуть после пляски, как его по доносу монаха избивают и увозят стражники.

Артель резчиков, которая только что резала по камню палаты великого князя Василия, ослеплена — вероятно, чтобы брату великого князя Юрию Звенигородскому не получить искусной работы тех мастеров, а также для острастки других великокняжеских мастеровых.

Языческий праздник — ночь под Ивана Купала в глухой деревне. Праздник греховной плоти: следуя древним обрядам, обнажённые юноши и девушки перед глазами художника купаются в реке. Одна из купальщиц пыталась соблазнить Андрея, вызвав трепет в душе монаха. Данила (наставник Андрея) понимает, что произошло ночью, после недолгих расспросов отвечает Андрею: «Твой грех. Твоя совесть. Твои молитвы». И тут же они видят охоту стражников князя на язычников.

Новелла «Набег». Княжеские междоусобицы приводят к страшному набегу на Владимир татарской орды Эдигея. Разграбление города и храма татарскими воинами. Фрески и иконы Рублёва изуродованы и гибнут под сапогами захватчиков. Рублёв видит, как один из варваров тащит за волосы юродивую девушку, и спасает её, разбивая голову насильника топором.

Все эти страшные картины воспринимаются как испытание веры Рублёва. Через весь фильм проходит философский спор Рублёва и Феофана Грека. Разочарованный и надломленный Рублёв возвращается в свой монастырь, сомневаясь, нужны ли его иконы людям. Сомнениям и страданиям Рублёва противопоставлено спокойное и умиротворённое религиозное восприятие мира Феофана. Он наставляет Андрея и просит его, несмотря ни на что, продолжать творить. Один из монахов, Кирилл, в начале сюжета, проклиная Феофана, уходит из монастыря. Но он возвращается вместе с Рублёвым и униженно припадает к ногам настоятеля монастыря, умоляя простить его грехи.

Рублёв, искупая страшный грех — убийство человека, берёт на себя обет молчания. Судя по сюжету, он держит обет пятнадцать лет. Этот обет молчания — один из немногих дошедших до нас фактов из жизни Рублёва.

История создания

Заявку на фильм Тарковский подал ещё в 1961 году. Съёмки прошли с сентября 1964 по ноябрь 1965 года^[1]. В 1967 году состоялась ограниченная премьера, которая вызвала у кинематографического начальства СССР смешанные чувства. Создатели фильма были обвинены в пропаганде насилия и жестокости. Фильм был перемонтирован и сокращён. Фактически картина попала «на полку»^[2]. В ограниченный прокат она вышла только в 1971 году. По-настоящему широкая премьера восстановленного фильма состоялась только в 1987 году.

Значительная часть фильма снята в Псковской области, в Пскове, Изборске, Печорах^[4]. Во время съёмок пожара в Успенском соборе во Владимире начался настоящий пожар. Для имитации пожара были подготовлены дымовые шашки, которые следовало положить на металлические подносы с песком. Однако песок на них насыпан не был, и раскалённые дымовые шашки нагрели подносы, от которых загорелись деревянные стропила, и начался настоящий пожар, который вскоре был потушен^[1][5]. Тарковский планировал включить в фильм новеллу о Куликовской битве с масштабными батальными сценами, но из-за проблем с бюджетом был вынужден отказаться от этого замысла.

Частушки скомороха в исполнении Ролана Быкова были написаны им самим. Когда актёр готовился к роли, он изучил вопрос, и оказалось, что подлинные частушки того времени сплошь содержат ненормативную лексику. Анатолий Солоницын молчал 4 месяца для того, чтобы во время съемок эпизода снятия обета молчания голос звучал осипшим.^[6]

Андрей Тарковский. «Запечатленное время»

<…> Итак, кино есть прежде всего запечатленное время. Но в какой форме время запечатлевается кинематографом? Я определил бы эту форму как фактическую. В качестве факта могут выступать и событие, и человеческое движение, и любой реальный предмет, причем этот предмет может представать в неподвижности и неизменности (поскольку эта неподвижность существует в реально текущем времени).
В этом, по-моему, и нужно искать корень специфики киноискусства. Из других искусств относительно близким к кино оказывается музыка: в ней проблема времени также принципиальна. Но решается она там совершенно иначе: жизненная материальность в музыке находится на грани своего полного исчезновения. А сила кинематографа как раз в том и состоит, что время берется в реальной и неразрывной связи с самой материей действительности, окружающей нас вседневно и всечасно.
Время, запечатленное в своих фактических формах и проявлениях, — вот в чем заключается для меня главная идея кинематографа и киноискусства. Эта идея позволяет мне думать о богатстве неиспользованных возможностей кино, о его колоссальном будущем. Исходя из нее, я и строю свои рабочие гипотезы, практические и теоретические.
Зачем люди ходят в кино? Что приводит их в темный зал, где они сидят и в течение полутора часов наблюдают игру теней на полотне? Поиск развлечения? Потребность в наркотике? Действительно, во многих странах существуют тресты и концерны развлечений, эксплуатирующие и кинематограф, и телевидение, и многие другие виды зрелищ. Но не из этого следует исходить, а из принципиальной сущности кино, связанной с человеческой потребностью в освоении и осознании мира. Я думаю, что нормальное стремление человека, идущего в кино, заключается в том, что он идет туда за временем — за потерянным ли или за необретенным доселе. Человек идет туда за жизненным опытом — потому что кинематограф, как ни одно из искусств, расширяет, обогащает и концентрирует фактический опыт человека, но при этом он его не просто обогащает, а делает длиннее, значительно длиннее, скажем так. Вот в чем действительная сила кино — а не в «звездах», не в шаблонных сюжетах, не в развлекательности.
В чем же суть авторской работы в кино? Условно ее можно определить как ваяние из времени. Подобно тому как скульптор берет глыбу мрамора и, внутренне чувствуя черты своей будущей вещи, убирает все лишнее, кинематографист из «глыбы времени», охватывающей огромную и нерасчлененную совокупность жизненных фактов, отсекает и отбрасывает все ненужное, оставляя лишь то, что должно стать элементом будущего фильма, то, что должно будет выясниться в качестве слагаемых образа.
<…> Сейчас мы заканчиваем работу над картиной об Андрее Рублеве.
Дело происходит в XV веке, и мучительно трудным оказалось представить себе, «как там все было». Приходилось опираться на любые возможные источники: на архитектуру, на словесные памятники, на иконографию.
Если бы мы пошли по пути воссоздания живописной традиции, живописного мира тех времен, то возникла бы стилизованная и условная древнерусская действительность, такая, которая в лучшем случае напомнила бы тогдашние миниатюры или иконопись той эпохи. Но для кинематографа этот путь ложен. Я никогда не понимал, как можно, например, строить мизансцену, исходя из каких-либо произведений живописи. Это значит создавать ожившую живопись, а потом удостаиваться поверхностных похвал вроде: ах, как почувствована эпоха, ах, какие интеллигентные люди! Но это же значит убивать кинематограф?..
Поэтому одна из целей нашей работы заключалась в том, чтобы восстановить реальный мир XV века для современного зрителя, то есть представить этот мир таким, чтобы зритель не ощущал «памятниковой» и музейной экзотики ни в костюмах, ни в говоре, ни в быте, ни в архитектуре. Для того чтобы добиться правды прямого наблюдения — правды, если можно так сказать, «физиологической», — приходилось идти на отступления от правды археологической и этнографической. Условность возникала неизбежно, однако это была условность, прямо противоположная условностям «ожившей живописи». Если бы вдруг появился зритель из XV века — он воспринял бы отснятый нами материал как нечто странное. Но не более странное, чем мы сами и наша действительность. Мы живем в XX веке, и именно поэтому мы лишены возможности сделать фильм прямо из материала шестисотлетней давности. Но я был и остаюсь убежденным, что можно достигнуть наших целей даже при сложных условиях, если мы пойдем до конца по точно избранному пути. Хотя для этого приходится работать, «не видя белого света». Куда проще было бы выйти на сегодняшнюю московскую улицу и пустить в ход скрытую камеру.
Мы не можем восстановить ХV век буквально, как бы мы ни изучали его по памятникам. Но ведь и рублевскую «Троицу» мы воспринимаем по-другому, не так, как ее современники. А все-таки жизнь «Троицы» продлилась сквозь века: она жила тогда, она живет сейчас, и она связывает людей XX века с людьми XV века. Можно воспринимать «Троицу» просто как икону. Можно воспринимать ее как великолепный музейный предмет — скажем, как образец живописного стиля определенной эпохи. Но есть еще одна сторона в восприятии этой иконы, этого памятника: мы обращаемся к тому человеческому духовному содержанию «Троицы», которое живо и понятно для нас, людей второй половины XX века. Этим определяется и наш подход к той реальности, которая породила «Троицу».
Подходя так, мы должны были вносить в тот или иной кадр нечто такое, что разрушало бы ощущение экзотики и музейной реставрированности.
В сценарии был написан эпизод: мужик сделал себе крылья, он влез на собор, прыгнул оттуда и разбился о землю. Мы «восстанавливали» этот эпизод, проверяя его психологическую суть. Очевидно, был такой человек, который всю жизнь думал о том, как он полетит. Вот он ползет на собор, держа под мышками крылья, — как это могло происходить на самом деле? За ним бежали люди, он торопилс?.. Потом он прыгнул. Что мог увидеть и почувствовать этот человек, впервые полетевший? Он ничего не успел увидеть, он упал и разбился. Почувствовал он разве только свое падение, неожиданное и страшное. Пафос полета, символика полета уничтожены, ибо смысл тут самый непосредственный, первичный по отношению к тем ассоциациям, к которым мы уже привыкли.
На экране должен появиться просто грязный мужик, затем его падение, удар о землю, смерть. Это конкретное событие, человеческая катастрофа, наблюдаемая окружающими так же, как если бы кто-то сейчас на наших глазах кинулся почему-то навстречу автомобилю — и вот лежит на асфальте.
Мы долго искали возможность разрушить пластический символ, на котором строится этот эпизод, и пришли к мысли о том, что корень зла именно в крыльях. И чтобы разрушить «икарийский» комплекс эпизода, был выдуман воздушный шар. Нелепый, сделанный из шкур, веревок и тряпок. На мой взгляд, он убивал ложный пафос эпизода и делал событие уникальным.
Прежде всего следует описать событие, а не свое отношение к нему. Отношение к событию должно определяться всей картиной и вытекать из ее целостности. Это как в мозаике: каждый отдельный кусочек отдельного ровного цвета. Он или голубой, или белый, или красный, они все разные. А потом вы смотрите на завершенную картину и видите, чего хотел автор.
А ведь при помощи кинематографа можно ставить самые сложные проблемы современности — на уровне тех проблем, которые в течение веков были предметом литературы, музыки, живописи. Нужно только искать, каждый раз заново искать тот путь, то русло, которым должно идти искусство кинематографа. Я убежден, что для любого из нас работа на студиях может оказаться бесплодным и безнадежным делом, если он не поймет точно и недвусмысленно, в чем состоит внутренняя специфика этого дела, если он не найдет для себя собственный ключ к ней. Вот я и говорил о своем взгляде на эту специфику.

Дата добавления: 2015-08-05