Мобилизованность

Среди старейших профессиональных актерских выра­жений известны такие: «ронять тон», «подымать тон», «держать тон». Неумение «держать тон» и склонность «ро­нять тон» издавна считались признаками профессиональ­ной неподготовленности. Современный театр отказался от этих выражений. Специальные заботы о «тоне» уводят ак­тера от действия, от живых человеческих переживаний. И все же это старинное выражение не лишено некоторого ра­ционального смысла. Ведь им пользовались и актеры, ко­торых невозможно заподозрить в ремесленном отношении к искусству и в пренебрежении к правде.

Выражение «тон» фиксирует формы, результаты, не ка­саясь того, что к ним ведет и за ними скрывается. Так воз­ник набор штампов под общим названием «тон»: повышенно громкий голос, стандартная взволнованность, подвижность - «бодрячок». Актер-ремесленник с такого «тона» или с поисков его начинает любую репетицию.

Сущность того, что омертвело в этом наборе, заключа­ется в инициативности. Наступательность обнаруживается, между прочим, в телодвижениях и в звучании речи; по­этому инициативность требует определенного телесного по­ведения и определенного звучания речи. Но если актер специально занимается тем и другим, наблюдая свои позы и жесты и слушая свои интонации, он упускает из внима­ния цель, связывающую его с партнером, и неизбежно пе­рестает воздействовать на него. Тогда действительного наступления происходить, разумеется, не может, как бы точно ни выполнялась его омертвевшая форма.

Чем же отличается поведение наступающего человека от поведения человека не наступающего? По каким вполне конкретным признакам мы вообще убеждаемся, что данный человек в данном случае наступает? В каких непосред­ственно ощутимых фактах реализуется всякое наступление? Начнем с признаков телесных - видимых, но не слыши­мых, держась нашего исходного принципа - целенаправ­ленности, определяющей все человеческие действия.

Всякое воздействие начинается с оценки. Оценка - это процесс; цель его - восприятие нового. В первый момент воспринимающему еще не ясно значение воспринимаемого, и потому никаких выводов и решений по поводу восприни­маемого у него еще нет. Поэтому нет представлений о том, что и как делать. Отсюда - неподвижность, полная и мгно­венная. Пока она длится (может быть, буквально мгнове­ние), возникают первые и самые общие предварительные связи воспринимаемого с интересами воспринимающего; происходит формирование представлений о значении оце­ниваемого. Это обнаруживается в изменении «веса тела»: человек становится либо «тяжелее», либо «легче», и вни­мательный наблюдатель это без труда заметит.

По изменению «веса тела» видно в самых общих чер­тах плохо или хорошо для оценивающего то, с чем он не­ожиданно столкнулся, - в первом случае он «никнет», во втором - как бы «расцветает»; видно и то, насколько со­ответствует или не соответствует воспринимаемое его самым общим интересам по его первым непосредственным представлениям[8]. (Это можно наблюдать, когда в «розыг­рышах» радостное сообщение для эффекта сначала пода­ется как печальное, а печальное - как радостное.)

Далее эти первые представления конкретизируются, и человек принимает решение, что и как делать; возникает объективная цель, стремление к которой реализуется или начинает реализоваться в действии. После оценки события, достаточно значительного для субъекта, может последовать не только действие, но и наступление.

Достаточно ли значительно событие - обнаруживается в том, что одновременно с изменением «веса тела» (или с не­которым отставанием, вслед за ним) происходит более или менее ясно видимая либо мобилизация, либо демобилизация сил. В первом случае за оценкой может последовать наступле­ние или попытка начать его; во втором случае наступления не последует. Как мобилизация, так и демобилизация могут идти одновременно и с облегчением тела (с положительной оцен­кой) и с потяжелением тела (с отрицательной оценкой), но могут и следовать за ними. Мобилизация в некоторой степени нейтрализует отрицательную оценку, демобилизация также нейтрализует положительную оценку. Поясним примером.

Вы получили письмо. Оно содержит важное для вас сооб­щение - положительное или отрицательное (соответствующее вашим интересам или противоречащее им). И в том и в дру­гом случае оно может требовать от вас немедленной деятель­ности и может, наоборот, делать ненужной предполагавшуюся деятельность. Соответствие или несоответствие сообщения вашим интересам неизбежно и непроизвольно отразится на «весе тела»; вывод о необходимости действовать отразится на мобилизованности. Первое зависит только от содержания ваших интересов и от понимания вами полученного сообще­ния; второе - кроме того, еще и от качеств вашего харак­тера, от вашего состояния в данное время, от учета вами окружающих условий вообще и в данный момент.

В мускульной мобилизованности наступление факти­чески зарождается и назревает, хотя целенаправленность его еще и не вполне конкретна. Человек уже готовится к деятельности и борьбе, но может начать ее так или иначе и еще не знает, как именно он ее начнет. Эту обобщенную, «генерализованную» подготовку мы и называем телесной мобилизованностью. Она всегда видна; ни наблюдатель, ни сам наблюдаемый еще не знают, какие действия последуют, но готовится ли человек к преодолению препятствий, к борьбе, или он готовится отказаться от борьбы, уклониться - это внимательный наблюдатель увидит.

Мобилизованность выражается в общей собранности внимания и, следовательно, в направлении взгляда, в гла­зах, в дыхании и в общей подтянутости мускулатуры тела, в частности в подтянутости спины - позвоночника. Это - рабочее состояние тела, приспособленность его к затрате усилий и относительно широкому выбору действий - к тем и таким, какие потребуются, как только цель достаточно конкретизируется, готовность преодолевать препятствия, ко­торые еще не возникли, но вот-вот возникнут, которые воз­можны, вероятны на пути к цели^[9].

Мобилизованность есть готовность к ряду действий, к перспективе дел, ведущих к одной цели. Она похожа на сборы в путь: в соседнюю комнату, через весь город, в за­граничную поездку; на полчаса, на неделю; в гости, по делу, к приятелю, к начальству, на свадьбу, на похороны и т.д. Каждый человек собирается по-своему, но любой, успешно или нет, пытается предвидеть то, что ему предстоит, и соот­ветственно готовится. Подобно этому человек готовится и к борьбе, тем больше и тем тщательнее, чем значительнее для него цель и чем больше препятствий он предвидит.

В связи со все более полным осознанием оцениваемого факта и в результате учета изменяющихся внешних условий мобилизованность может, разумеется, смениться демобилизованностью. Когда человек колеблется: то ли вступить ему в борьбу, то ли нет - мобилизованность и демобилизованность чередуются. Так иногда слушают речи и споры; так наблюдают за борьбой, если в исходе ее заинтересованы (например, болельщики на футболе в моменту острых си­туаций мобилизуются, со спадом остроты - демобили­зуются). Особенно ярко это видно, когда дети следят за развитием событий в спектакле, если герой пьесы завоевал их сочувствие, - весь зал бывает мобилизован, когда герою угрожает опасность.

На этих примерах видно, что мобилизованность вовсе не всегда переходит в наступление - дети не бегут на сцену и болельщики не вмешиваются в игру, - но к началу на­ступления мобилизованность (хотя бы минимальная) не­обходима - без нее наступление не может состояться.

Наступление наиболее ясно отличается от обороны именно мобилизованностью: наступающий всегда мобили­зован для воздействий на партнера-противника в борьбе, а обороняющийся может быть мобилизован для деятель­ности, не имеющей, по его представлениям, никакого от­ношения к партнеру. Он вынужденно (и потому не полностью) отрывается от своего дела для воздействия на мешающего партнера. Но как только обороняющийся зай­мется партнером, оставив свое дело или отвлекшись от него, он тут же превратится в наступающего, а выразится это в том, что он перестроит свою мобилизованность на другой фронт.

Такая переориентировка мобилизованности достигается иногда буквально в несколько мгновений.

Ремесленным суррогатом мобилизованности является актерский «бодрячок» - один на все роли, и для каждой - от начала до конца; цель его - развлекать зрителей.

На характере и степени мобилизованности человека в каждом конкретном случае отражается множество обстоя­тельств окружающей среды и его прошлой жизни. Иногда мак­симальная мобилизованность не осознается им самим (как в наших примерах с болельщиками и детьми); иногда она не столь стремительна, но сопутствует сознательно принятому ре­шению. Часто непроизвольно возникающая, она предшествует решению, а решение влечет за собой дополнительную мобили­зованность. Вариации тут возможны самые разнообразные.

Степень мобилизованности в ходе наступления ме­няется в зависимости от упорства противника и характера его сопротивления. Наступающий все больше мобилизуется по мере возрастания преодолимых, как он думает, препят­ствий и постепенно демобилизуется, если противодействие оказывается слабее, чем он ждал, или если он начинает подозревать их непреодолимость. Для отступления харак­терна постепенная демобилизация тела; именно в ней от­ступление обычно и начинает обнаруживаться. «Во всех сражениях глаза побеждаются первыми», - заметил Кор­нелий Тацит (142, т.1, стр. 371).

Дата добавления: 2015-08-05