Распределение инициативы

Если несколько человек вместе делают одно дело и оно продвигается успешно, то это значит, что каждый знает, когда и как он должен пользоваться инициативой, и что кто-то из них ею распоряжается. Чем хуже каждый поль­зуется инициативой, тем важнее для успеха дела, чтобы кто-то хорошо ею распоряжался. Он предоставляет партне­рам инициативу для определенного использования в более или менее широких границах. Когда границы эти нару­шаются, он вмешивается в их поведение и уже не только распоряжается, но и пользуется инициативой: удерживает указывает, направляет. Чем уже границы и чем чаще они нарушаются, тем чаще это происходит. При самых широких границах, как и при точном выполнении каждым своей функции, он только распоряжается. Если при этом все же происходит борьба, то ее либо ведут партнеры между собой, либо они наступают на него, а он им то или другое позво­ляет. Когда кто-то нарушает границы отпущенной ему ини­циативы и настаивает на их расширении вопреки сопротивлению распоряжающегося, то возникает борьба за инициативу, а точнее - за более свободное ее использова­ние.

Министр в своем министерстве, директор в подведом­ственном ему учреждении, хозяин дома, принимающий гос­тей, человек, пользующийся безусловным авторитетом, - все они в обычных, нормальных обстоятельствах и согласно своему положению более или менее строго распоряжаются инициативой, хотя каждый делает это по-своему. Те, кто позволяет им распоряжаться инициативой, тем самым при­знают за ними это право, хотя у каждого могут быть на то свои основания. Поэтому на сцене, по известной пого­ворке, «короля играют приближенные» и, по выражению Брехта, «барин лишь настолько барин, насколько ему поз­воляет быть им его слуга» (19, стр. 200).

Борьба за инициативу в различных обстоятельствах более или менее вероятна. Согласно библейскому рассказу о царе Артаксерксе, «все служащие при царе и народы в областях царских знают, что всякому, и мужчине и жен­щине (даже любой из его жен! - П.Е.), кто войдет к царю во внутренний двор, не быв позван, один суд - смерть». Здесь невозможно даже предположение о борьбе за ини­циативу.

Иногда человек считает, что его партнер должен бы пользоваться инициативой, но не делает этого. Такого парт­нера нужно заставить взять инициативу в свои руки. Если оба партнера требуют действий один от другого, то они опять борются за инициативу, но не отнимают ее, как Добчинский и Бобчинский, а навязывают друг другу. Так в спектакле МХАТ Манилов принимал у себя Чичикова. При­чем навязывание инициативы может быть, конечно, более или менее настойчивым, обнаженным.

В борьбе такого рода протекают иногда любовные объ­яснения. Каждый ждет «первого шага» от партнера. Но долго ждать остро желаемого трудно. Либо кто-то сам за­хватит инициативу, либо один заставит другого, либо оба решатся одновременно взять ее. В последнем случае навя­зывание инициативы может резко смениться борьбой за овладение инициативой.

Человек предоставляет инициативу партнеру, разуме­ется, не только навязывая ее или уступая его требованиям. Иногда человеку просто некуда спешить, иногда он дей­ствительно заинтересован нуждами партнера и не прочь помочь ему; иногда он изучает партнера, чтобы потом уве­реннее добиваться своих целей. Умение предоставлять ини­циативу есть умение слушать. Оно характерно не только для людей отзывчивых, но и для самых отъявленных эгои­стов и карьеристов.

В спортивной борьбе цель всегда ясна, ясны и границы использования инициативы. Их охраняет судья. Футболисты передают ее игрокам своей команды и стремятся не усту­пать ее противникам. В шахматах исходное преимущество белых заключается в том, что им принадлежит инициатива первого хода; черным приходится отнимать ее, и борьба на доске в значительной степени заключается в борьбе за ини­циативу. Но шахматист охотно предоставляет инициативу противнику, если предполагает, что тот использует ее себе во вред. На этом построены шахматные «ловушки». Так же бывает и на пристрастных допросах, экзаменах, дискуссиях. Всякого рода провокации, «ловушки» - это, в сущности, все те случаи, когда время (то есть фактически кто-то дру­гой) «работает на нас» и когда целесообразна остановка наступления в ожидании момента для его продолжения в более выгодных условиях.

В борьбе всякое предоставление инициативы партнеру рассчитано, в сущности, на то, что она будет использована определенным образом. Это - более или менее длительные паузы, необходимые в наступлении для проверки его эф­фективности, для ориентировки, для оценки изменяющейся обстановки. Чем конкретнее цель наступления, чем оно на­стойчивее и стремительнее, тем более ясно, что инициатива предоставляется партнеру для вполне определенного ис­пользования - и только.

Экзаменатор распоряжается инициативой и предостав­ляет экзаменующемуся пользоваться ею. Последний должен держаться границ заданного вопроса. Положено распоря­жаться инициативой следователю на допросе, врачу - на приеме больных, командиру - в своей части, руководителю - в подведомственном учреждении, режиссеру - на репе­тиции. Если экзаменующийся вырвет инициативу у экза­менатора, обвиняемый - у судьи или прокурора, руководимый - у руководителя, то все такие и подобные им случаи неизбежно воспринимаются как нарушение об­щепринятой нормы и вызывают крутой поворот в борьбе. Таким поворотом было, например, выступление Г. Димит­рова на Лейпцигском процессе в 1933 году, когда, вопреки положению обвиняемого, он обвинял и разоблачал фашист­ский суд, фактически превратив в обвиняемого всесильного в ту пору Геринга.

Границы предоставляемой партнеру инициативы зави­сят от содержания предмета борьбы, от представлений бо­рющихся друг о друге и от условий, в которых борьба протекает. Чем сложнее цель и чем больше зависит от со­знания (информированности, мышления, воображения) партнера ее достижение, тем менее применимо наступление «напролом» и тем шире должны быть границы предостав­ляемой ему инициативы.

Если в любовном объяснении, например, партнеру на­вязывается инициатива для строго определенного исполь­зования, то это не объяснение, а либо обольщение, либо запугивание. Любовное же объяснение требует широких границ предоставляемой партнеру инициативы, поскольку предметом борьбы, целью любящего является взаимопони­мание, сближение идеальное.

Но и в самой сложной борьбе, когда инициатива часто переходит от одного к другому, когда каждая сторона охотно уступает ее, можно заметить, что на каждом этапе взаимодействий инициатива принадлежит либо той, либо другой стороне.

Предполагаемому единомышленнику и другу, так же как и лицу значительному, инициатива предоставляется легче и для более свободного употребления, чем предпола­гаемому врагу или лицу незначительному. (На этом мы специально остановимся в последующих главах.) Поэтому распределение инициативы в борьбе - кто ею распоряжа­ется, кто и как пользуется - не только обнаруживает значи­тельность и сложность предмета борьбы, но и раскрывает взаимоотношения между борющимися.

Оборона «в чистом виде», как уже упоминалось, воз­никает, когда от воздействий партнера нужно только укло­ниться или отбиться и, следовательно, в те моменты, когда сам партнер совершенно не нужен обороняющемуся. Но че­ловек - существо общественное; поэтому самые черствые эгоисты, самые ленивые и независимые люди обычно все же дорожат своей репутацией. Поэтому оборона «в чистом виде» возникает сравнительно редко - пока обороняю­щийся настолько поглощен своим неотложным делом, что не может уделить внимание делам партнера, который на­стойчиво претендует на внимание и потому чрезвычайно мешает.

Таким образом, рассматривая борьбу с точки зрения инициативности борющихся (то есть по нашему первому «измерению»), в каждом конкретном случае и на каждом этапе можно обнаружить тот или другой вариант ее рас­пределения с бесчисленным множеством оттенков в преде­лах каждого. Причем мы особо подчеркиваем, что само это распределение еще ничего не говорит о степени инициа­тивности борющихся. Надо иметь в виду, что инициатив­ность в борьбе, о которой здесь идет речь, и инициативность как свойство человеческого характера хотя и взаимосвязаны, но не тождественны (как об этом гово­рилось выше).

Может происходить борьба из-за инициативы: каждый из борющихся может претендовать на нее и может навя­зывать ее партнеру.

Кто-то из борющихся может распоряжаться инициа­тивой, только предоставляя ее партнеру или также и поль­зуясь ею.

Кто-то может пользоваться инициативой и кто-то уклоняться от ее использования - обороняться.

Пользоваться инициативой любой из борющихся может наступая, контрнаступая и отступая.

Конкретная борьба происходит только тогда, когда кто-то наступает, а чаще всего борющиеся наступают пооче­редно.

Если человек только распоряжается инициативой, но сам не пользуется ею - он непосредственно не участвует в борьбе, хотя его присутствие может влиять на ее развитие самым решающим образом; если он отступает - он отходит от борьбы, но это значит, что кто-то на него наступает; если он обороняется - он добивается прекращения борьбы; если он наступает - он ведет борьбу.

Поэтому первое «измерение» борьбы требует внимания прежде всего к наступлению.

Дата добавления: 2015-08-05