Рассказ 2.

Выжить

Да мне при любом порядке плохо.

Хороший он или плохой.

Где вы видели хороший порядок?

А. и Б. Стругацкие, Пикник на обочине.

Квад долговцев бодро вышагивал через поле в сторону брошенной деревушки. Шли четко по уставу: первый - командир, за ним двое на дистанции трех метров и еще через такое же расстояние – замыкающий. Экипированы солдаты тоже по уставу: темно-зеленый камуфляж с бордовыми нашивками, под ним химкостюм, каски, бронежилеты, оружие. У командира укороченный АК-74, у фланговых – «мосберги», шестизарядные боевые дробовики, у замыкающего помимо «калаша» еще и СВД за спиной. На поясах гранаты, фляги, подсумки с противогазами. На спинах плотно и экономично упакованные рюкзаки.

Бойцы привыкли к тяжести оружия и экипировки и шли бодро и размеренно. Впрочем, не все, замыкающему было явно тяжело. Трава в поле выросла по грудь и хорошо обозначала аномалии: примятые, словно укатанные катком участки «плешей», выжженные пятна «жарок», перекрученные в замысловатые косы снопы в «каруселях». Но все же местность была относительно чистой. Как всегда серое низкое небо нависало и изредка брызгало редким дождиком. Прозрачный прохладный воздух словно застыл, пропитанный осенними запахами с примесью бензина, застарелой гари и гнилья. Как и везде в Зоне.

Квад вышел на проселок. В пыльной дороге не было колеи и вообще каких-либо следов, просто гладкая лента, лишенная растительности. Впереди шагах в трехстах начиналась деревня. Первым светлело кирпичное здание сельского магазина. Далее виднелись пустые заросшие и просевшие дома, частично обожженные «жарками» и придавленные «плешами».

Командир квада решил остановиться в магазинчике, давно переоборудованном сталкерами в долговременную стоянку. День хоть и незаметно, но клонился к вечеру, низкое небо темнело.

Рядом с магазином, ближе к обочине валялся трехколесный велосипед, который все четыре солдата обошли на почтительном расстоянии. Как-то один сталкер пальнул в него с двадцати шагов из «калаша». После яркой и беззвучной вспышки от него остались лишь ботинки, да изрядно проржавевший железный хлам: детали «калаша», пряжки, застежки, пустые обоймы… Очередная «нестандартная» аномалия. Хотя что в Зоне может быть стандартным?

В магазинчике царил полумрак. Посреди когда-то торгового помещения стоял ржавый облезлый холодильник для мороженного – мангал. Справа, ближе к забранному ржавой решеткой окну – прилавок, превращенный в стол. В другом конце помещения свален обгоревший хлам, который сталкеры холодными вечерами жгли для обогрева и освещения. В подсобке окна косо заколочены толстыми досками со здоровенными гвоздями остриями наружу. В магазинчике был и подвал, в котором хранились патроны, консервы, оружие, несколько потрепанных бронежилетов. Сталкерская нычка. С этим в Зоне было честно: каждый, независимо от группировки, обязательно вносил туда свой вклад, чтобы любой потерпевший неудачу мог пополнить боезапас, поесть, сменить неисправное оружие. Мародеров, которые иногда обкрадывали такие нычки жестоко карали избиением и расстрелом.

Отряд сложил рюкзаки у стола. Командир распорядился:

- Косяк, разводи в мангале огонь, готовь ужин. Бочка, Болт, осмотреть здание снаружи.

Сам он отправился в подвал. Фланговые со своими внушительными дробовиками на перевес вышли из магазинчика. Косяк подыскал в куче хлама пару кусков оконных рам с почти полностью облезшей краской и принялся маленьким топориком колоть щепки. Он был новичком в кваде да и в Долге тоже. И не просто новичком, а новичком, успевшим изрядно провиниться, за что и был выгнан из квада Рыбака с треском.

Вид у Косяка был прямо не боевой: простоватое лицо с носом картошкой, приземистый, худой. Но стрелял он хорошо: наспор из «калаша» прострелил консервную банку, положенную на бок со ста шагов. Эта неожиданная способность обнаружилась на стрельбище, еще перед зачислением в квад. Собственно этим его сталкерские таланты заканчивались. Еще он неплохо готовил на костре, который мог развести из чего угодно и в любую погоду, умел бритвенно точить армейские штыки, чем поначалу заслужил уважение у других солдат Долга.

В Зону он пришел, наслушавшись баек про «красивую» жизнь и «нереальные бабки», которые сталкеры чуть ли не каждый день зашибают на артефактах. Реальность оказалась другой: при попытке пересечь Периметр его группу таких же новичков засекли и попытались задержать. Пришлось бежать в рассыпную причем совершенно не зная местности. Одного он потом нашел. Но вскоре они наткнулись на квад Долга, который обстреляв их, положил физиономиями в грязь, а затем не церемонясь повязал и пинками привел на завод «Росток» - базу Долга. Здесь они прошли долгие и тяжелые два месяца подготовки: собирали и разбирали оружие, стреляли из разных положений, бегали в полной экипировке, учились распознавать аномалии. Затем их зачислили в квады. Товарищ незадачливого сталкера быстро прижился, а вот Косяка в первый же рейд выгнали. Хорошо ему попался Секач. Косяк тогда сидел, прислонившись к стене возле входа в комендатуру и ждал решения своей участи. Если бойца выгоняли из квада, то наказание следовало суровое: либо отправляли на кухню ночами вывозить отбросы к ближайшему «холодцу», либо заставляли ремонтировать старые корпуса завода, что тоже было тяжким трудом. А еще Косяка напугал Рыбак, который орал на всю комендатуру, что продаст его темным сталкерам «отмычкой», пусть радиоактивный хлам таскает за банку тушенки в день, если у него, Косяка, глаза и мозги растут не из того места.

Секач тогда посмотрел на него, кратко расспросил, а затем вошел в комендатуру. Минут пять слышались гневные вопли Рыбака, затем Секач вышел и сказал Косяку:

- Теперь ты зачислен в мой квад. Я тебя выгонять не буду, но в зубы бить буду за невнимательность и глупость, целее будешь.

Как потом узнал Косяк, замыкающего в его новом кваде порвали псевдособаки на рейде. Сам Секач ходил с перевязанным плечом. Во второй в жизни Косяка рейд они отправились через пять дней, и пока сталкер мог похвастаться, что особых проколов у него не было.

Командир вернулся из подвала когда в холодильнике весело потрескивал огонь, а Косяк вытаскивал сковородку и котелок из рюкзака. Секач одобрительно кивнул и, кинув взгляд в окно, проворчал:

- Чего они там копаются?

Через пять минут заявились хмурые Бочка и Болт.

- Командир, там лужа «холодца» под стеной, как бы в подвал не натекло,- доложил Болт.

- Где?

- Да возле выхода из подсобки.

- Фигово,- вздохнул Секач.

- Хотя там лестница, да и уклон полов вроде в ту сторону,- проговорил он.

- Может нам осмотреть, как там?- спросил Бочка.

- Нет, с этим ты и один справишься, а Болт сходит на крышу и проверит наблюдательный пост.

Бочка получил свою кличку за невообразимый объем. Однако, несмотря на избыточный вес, он был грозным бойцом: хорошо дрался и лазил, владел всеми известными в Зоне видами оружия, даже экзотическими «гауссами» группировки Монолит. В квад Секача он попал не слишком давно. Его предыдущий квад погиб, отбиваясь от волны мутантов после очередного выброса. Он, весь в крови, в изодранном камуфляже пришел на базу, волоча за собой двух раненных, которые правда все равно умерли. Добродушный и ленивый в спокойной обстановке, он мог несколько суток молча лежать в грязи, отстреливаясь от мутантов или мародеров, тащить на себе раненных, драться жестоко и беспощадно.

Болт топтал Зону с Секачем с самого начала. Высокий, жилистый бледный, всегда едкий, он был незаменимым механиком и взломщиком в кваде. Мог пролезть в любую щель и открыть любой замок. Кличку получил за своеобразный амулет, который носил на цепочке – большой болт с семигранной головкой. За этот болт он претерпел немало плоских насмешек других солдат Долга, получил изрядное количество внеочередных нарядов и разбил не меньшее количество физиономий шутников в казарме своими костлявыми и острыми кулаками. С огнестрелом не сильно дружил, больше уважал биту и нож, вечерами любил упражняться в метании армейского штыка. Иногда на базе, когда у костра становилось скучно, брал гитару и веселил народ частушками и веселыми песнями, впрочем весьма соответствующими полутюремной обстановке Зоны.

Скоро ужин был готов, и сталкеры с аппетитом его съели. Даже угрюмый и язвительный обычно Болт оценил:

- Ну наконец-то нормально поедим, а то среди нас хороших кулинаров много было.

- Ага, а сам-то ты нас почти всегда травишь, то жженым, то сырым, вечно у меня расстройства от тебя,- лениво осадил его Бочка. Секач, отложив пустую миску произнес:

- Спасибо, Косяк, хорошо накормил.

Косяк слегка смутился.

- Ну а теперь рассказывай, за что тебя Рыбак выгнал.

Сталкер слегка покраснел.

- Я на «жадинку» на привале сел…

Взрыв хохота потряс магазинчик.

- На «жадинку»! Ох, не могу, сел,- стонал Бочка сквозь смех. У Болта хищно сверкнули глаза. Секач спокойно повернулся к Бочке и хмуро спросил:

- Может тебе напомнить, что ты мне вместо «ломтя мяса» пару раз притащил?

Бочка тут же покраснел и осекся, стараясь подавить новый взрыв, вызванный этим воспоминанием.

- Продолжай

- Еще сошел с маршрута, покороче хотел обойти. И выстрелил без команды.

Секач кивнул и спросил:

- В армии служил?

- Нет, в институт поступил, потом отчислили и я в Зону подался.

- Значит, считай, что ты в ней служишь. Слушай и запоминай: команды, любые, даже самые непонятные здесь выполняются сразу же и в точности. Это гарантия того, что тебя например не размотает по кускам «карусель» или не размажет «плешь». За промедление и споры буду бить больно.

Косяка не слишком обрадовало это известие, но здесь хотя бы не выгоняют и не орут про темных.

- Теперь про стоянки,- продолжал командир.

- Когда мы останавливаемся не в таких вот оборудованных схронах, а на местности и брошенных домах, нужно все обкидать на предмет аномалий. Обычно я назначаю проверяющего. Пока он не доложит, что все чисто, все стоят на месте и не то что не сажают свои зады, а вообще не двигаются. Хорошо, это была всего лишь «жадинка» а не «изнанка» например. Стреляют здесь тоже строго по команде. Объясняю почему. Вот к примеру увидел Бочка в опасной близости от себя к примеру псевдоплоть. Что он должен сделать?

- Доложит командиру специальными жестами,- отчеканил Бочка.

- Правильно. Потому, что если он сдуру начнет палить, то может привлечь кого похуже. Кровососа или химеру например и тогда ох как нелегко будет отбиться от них даже в четыре ствола. А плоть проползет себе мимо, безобидно бурча, даже не подозревая о том, что есть такой сталкер по кличке Бочка. Доступно?

Косяк кивнул.

- Это хорошо. Язык жестов мы тебе позже покажем. А вообще больше наблюдай и спрашивай, это здесь совершенно бесплатно.

Ночь упала резко, как будто кто-то выключил свет. В Зоне все напоминает о том, что это ненормальная территория: запахи, вот такие вот резкие закаты и рассветы, вечно свинцовое небо, ватная тишина днем и странные звуки ночью. Частенько здесь барахлили часы и радиотехника, а говорящие телефоны Припяти вообще стали легендой.

Секач после ужина вычистил травой посуду и распределил посты. Первым на крыше дежурил Косяк, Бочка внизу у входа, а сам командир у второго в подсобке. Болт ложился спать на четыре часа. Косяка тщательно проинструктировали и отправили наверх, снабдив новеньким ПНВ и СВД. Через каждые пять минут Секач тихо окликал посты и тот, кого вызывали последним, должен был окликать следующим. Такая система предохраняла от неожиданного нападения контролера.

Через несколько перекличек Косяк заметил большую движущуюся массу, приближающуюся с другого конца деревни. В ПНВ было невозможно разглядеть, что за твари бесшумно перли на магазин, но их было очень много. Косяк тут же доложил командиру, судорожно проверил патроны в СВД. Секач поднявшись долго всматривался в темноту через тускло поблескивающие призмы ПНВ и наконец проговорил:

- Плохо дело, волна мутантов. Оставайся здесь и осмотри, нет ли еще где тварей, если поодиночке увидишь, стреляй не раздумывая. Когда эти подкатят вон к тому дому, отстреливай самых здоровых. Да и не забывай поглядывать по сторонам.

Договаривал приказ командир уже ссыпаясь по лестнице вниз.

На стороне твари были и Косяк их пристрелил. Пришлось сменить магазин. «Плохо,- подумал сталкер,- особо не разбежишься со стрельбой». Он проверил патроны в карманах и подсумках, все было забито полными магазинами.

Волна подкатывала все ближе и сталкер стал выцеливать самых крупных. Твари были живучим: нужен был не один выстрел, чтобы они падали и начинали биться и задевать других, привлекая внимание падальщиков. В ПНВ Косяк видел только расплывчатые разноцветные силуэты тварей да сине-фиолетовые очертания деревни, без него во тьме мелькали лишь тусклые пляшущие пятна света от костра. Внизу злобно огрызнулся «калаш» Секача и застучали дробовики. Волна сбилась, и передние заметались в панике, тогда как задние напирали и в ярости рвали своих сородичей. Сталкеры внизу организовали огонь так, что пули лились непрерывным потоком и когда «калаш» командира замолкал на несколько секунд, усиливалось отрывистое бухание дробовиков. Косяк отбросил винтовку и вытащил из кобуры свой шестизарядный «носорог». Его выстрелы звучали громко и были немного похожи на резкий лай. Разрывные пули сносили мутантам головы, вырывали клочья их гниющего больного мяса.

Спохватившись, Косяк схватил ПНВ и оглядел округу. И вовремя: с тыла подкрадывались крупные зверюги, почему-то ходящие на двух ногах. Шесть-семь выстрелов из СВД покончил с ними. Сталкер снова присоединился к Бочке, Болту и Секачу. Вдруг его рация на поясе зашипела и заговорила голосом командира:

- Косяк, брось стрелять… ищи …лера…

Сквозь выстрелы и вой зверей внизу было плохо слышно и Косяк даже не сразу заметил вызов.

- Что?- спросил он.

- Ищи контролера! Они не могут просто так лезть на автоматы! Контролер – такая маленькая фигурка, найди и завали его как можно скорее! Твари сами уйдут. Он наверняка прячется в домах или роще.

Косяк напялил ПНВ и стал судорожно оглядывать окрестности, попутно отстреливая крадущихся с тыла. Один раз он его увидел: он выглянул из-за угла, но как только сталкер прицелился, тут же исчез.

Вдруг внизу из деревни раздались выстрелы. Звонкие, гремящие, то стихающие, то вдруг принимающиеся частить. Косяк сначала оживился: подкрепление, кто-то идет на помощь. Но слишком рано. Вскоре он увидел в ПНВ шатающиеся фигуры, которые брели среди мутантов и стреляли в магазин. Их движения напоминали дерганные движения кукол-марионеток. Они часто спотыкались, падали, вздрагивали от попаданий, но упорно тащились к засевшим сталкерам. Внизу стоял невообразимый гвалт: вой и рев разъяренных мутантов, непрекращающийся грохот оружия. Косяк прицелился и выстрелил зомби в голову, отчего тот мешком повалился на землю. Внизу громко выругался Болт: видимо в него все же попали. Стрельба стала реже. Косяк положил еще несколько зомби. Вскоре вокруг него засвистели пули: контролер перевел огневую мощь своей армии на снайпера. Правда как-то вяло и плохо, видимо ему не хватало сил для управления чудовищной сворой и одновременно вести точный огонь через неверные и дрожащие руки зомби. Сам мутант то тут то там появлялся и исчезал между домами.

Из звуков стрельбы исчез злой и частый грохот «калаша»: Секача или ранили или убили. Косяк в отчаянии снова стал палить по зомби, валя их одного за другим. Рация прохрипела:

- Контролера вали!..

Косяк разрывался: он не мог ослушаться, но и отражать атаки зомби мог только он. Исход решился сам собой: у него закончились патроны в винтовке. Все. На поясе больше не осталось ни одного запасного магазина. В подсумках тоже. А зомби все перли, оглашая нестройным грохотом деревню. Косяк схватил «носорог» и принялся гасить тех, что были ближе. Один за другим полуживые солдаты Зоны валились на землю на растерзание зверей, но меньше их не становилось. Все больше и больше их появлялось без оружия, но со всяким хламом, который они неловко кидали в окна, отвлекая бойцов внизу. А стрельба защитников магазина становилась все реже. Полыхнули и на мгновение ослепили гранаты. С воем разлетелись осколки. Звери с визгом отбежали, а затем с новой силой ринулись в атаку. Косяк дрожащими руками вырвал из подсумка гранату, дернул чеку и зашвырнул ее как можно дальше в глубь своры. Зомби расшвыряло взрывной волной, не многие из них встали, остальные остались слепо скрести пальцами по земле с перебитыми позвоночниками. Один за другим взрывы очищали поле боя от разошедшихся тварей, и казалось, вот вот уже скоро победа. Но напор, сникший поначалу, скоро возобновился. Твари с маниакальным упорством лезли под кинжальный, но все сильнее редеющий огонь сталкеров. Гранаты тоже были не бесконечные и вскоре вспышки и грохот прекратились. Наконец смолк одинокий дробовик Бочки. Еще через несколько выстрелов закончились патроны в «носороге» Косяка. Тоже все, в карманах камуфляжа было совсем пусто. Внизу раздавалось приглушенное хакание Бочки, отбивавшего от мутантов командира и своего раненного товарища стулом. Но зверей становилось все больше и больше, в магазин вошли дерганной походкой зомби. Вся эта воняющая гнильем масса свалила с ног отчаянно дерущегося сталкера. Сверху на них упала тяжелая железная лестница, которую Бочка зацепил ногами…

Всю ночь Косяк лежал, распластавшись по потрескавшемуся битуму крыши и слушал треск и жевание мутантов внизу. Его охватило мертвящее оцепенение, от ужаса он не мог двинуть ни рукой ни ногой, только лежать и слушать, бессмысленно таращась во тьму широко открытыми глазами. Под утро около люка обозначилось копошение и лестница, много раз упав, царапая по стене встала на свое место. Это движение вывело Косяка из оцепенения, он вдруг неожиданно вспомнил о последнем патроне во внутреннем, самом маленьком кармане камуфляжа. Он дрожащими руками нашел в темноте «носорог», вытащил пустую обойму. «только бы не уронить патрон…» - единственная мысль в голове. Наконец обойма с щелчком встала на место и лицо Косяка искривила полубезумная улыбка. Он сжал пистолет двумя руками и прижал его к себе. Он ждал, какая образина появится в люке, ему вдруг это стало очень интересно, кого он увидит последним? В проеме показалась отвратительная голова контролера. Он был повернут к Косяку своим плешивым, красным лысым затылком. Как во сне сталкер вдруг вытянул руки вперед, прицелился в медленно и неуклюже поворачивающуюся голову контролера и вдавил курок до отказа.

Весь в грязи и чужой крови Косяк брел по пыльному проселку. В руках он сжимал укороченный АК-74 Секача с полным рожком, в кобуре пустой «носорог». За спиной шестизарядный «мосберг» Болта, полностью заряженный разрывными. На спине болтался драный полупустой рюкзак. Косяк плохо помнил, как спустился с крыши, как собирал уцелевшие вещи, оружие, патроны. Этому его учил Секач, вечерами вдалбливая, что в Зоне обыскивать мертвых – необходимость, что мертвому его барахло больше не пригодится, а живому может спасти жизнь. Сталкер так же плохо помнил, что видел там внизу, сколько еще провалялся на крыше с пустым пистолетом в руках.

Когда он вышел наконец из магазина, он увидел, что дорога завалена тушами зверей, зомби, а стены ближайших домов побиты пулями и гранатами, что пока он лежал на крыше, один дом выгорел до основания. Мутантов он не встретил, они разбежались, как только исчезла власть контролера. В синих темных, как старое дерево, руках зомби были ржавые, грязные и побитые «калаши», пистолеты. Было удивительно, что они еще стреляли. Косяк, в голове которого как программа, снова всплыли наставления Секача, стал собирать патроны, стараясь не смотреть и не касаться руками их хозяев.

Теперь он медленно брел по дороге, вяло кидая камешки вперед, чему научился в кваде Рыбака, когда тот поставил его «отмычкой» впереди всего отряда проверять дорогу. Сизое небо как и вчера нависало над головой, так же в застывшем воздухе повисла ватная тишина. В ушах сталкера все еще стоял грохот оружия, то уступая отвратному хрусту и чавканью зверья, то застилаемое взрывами гранат. В носу стояли пороховая гарь и жуткая гнилостная вонь, исходившая от мутантов и зомби.

Вернула к реальности Косяка внезапно вспыхнувшая перед ним «электра», протянувшаяся от столба к неприметной железяке в траве через всю дорогу. Яркая молния извивалась, зло плюясь электрическим пламенем и треща. Косяка бросило в пот: он мог сейчас вполне реально поджариться. Он все еще находился в Зоне, смертельно опасной, подстерегающей на каждом шагу, днем мертвенно тихой, а ночью полной страшных мутантов. Теперь сталкеру тишина не казалась ватной, скорее натянутой, словно тетива лука. Как будто надвигалась чудовищная гроза, невидимо, но неодолимо прижимая своим давлением все живое к земле. Эта гроза - ночь. Ночь Зоны. Каждый куст казалось скрывал опасность. Полчища зверья, роты зомби, с упорством ковыляющих к своей цели, полигоны нереальных, словно выдуманных кем-то аномалий. Все вокруг было словно пропитано зыбкой, липкой опасностью, и Косяку хотелось бежать, отмыться, снять с себя пропитавшуюся за ночь страхом одежду, забыть тот кошмар, участником которого он стал ночью. Но он по-прежнему был в Зоне, и он должен был добраться до Периметра, лишь только тогда он мог бежать…

Ясно было, что с дороги придется свернуть и обойти. С величайшей осторожностью, внезапно проснувшейся, он прокладывал себе путь в обход. Наконец «электра» осталась позади. Но через десяток шагов объявилась «карусель», которая чуть не выбила камешком, что Косяк в нее бросил, ему глаз. Тогда сталкер окончательно свернул с дороги и пошел через поле, обходя заметные теперь аномалии. Иногда он останавливался и замерял радиоактивный фон, что обычно всегда делал Болт.

Остановился Косяк в перелеске, старательно обкидав одинокий пенек, сел и стал перебирать патроны, что достались ему от зомби. Часть из них, мятые и очень ржавые, он выбросил сразу, остальные сортировал в две кучки: одна – те, в которых он твердо уверен, вторая – которые были все же подозрительны. Вторая кучка получилась больше и он ссыпал их в карманы. Остальное зарядил в рожки, часть подошли к его «носорогу». Среди патронов преобладали разрывные, и Косяк не задумываясь зарядил рожок с ними в теперь свой «калаш».

Вдруг он услышал приглушенный голос за кустами. Косяк прислушался, вцепившись в автомат. Голоса были спокойными, человеческими. Нормальные, какими разговаривают живые люди. Он осторожно встал и направился туда. На пути было чисто, никаких аномалий не видно. Он отодвигал стволом мешавшие ветви, голоса становились все ближе. Наконец показалась поляна. На ней стояли пятеро. Косяк остановился и вгляделся в них.

Черные банданы на головах, обрезы в руках. На поясах висели большие хищные ножи в ножнах. Одеты незнакомцы были во все черное, на ногах тяжелые высокие ботинки с металлическими вставками и блестящими шипами. Кожаные куртки без воротников и отворотов, к рюкзакам за спиной приторочены бейсбольные биты, ручки которых торчали над левым плечом их обладателей.

Когда сталкер вышел из кустов, шелестя травой, все пятеро развернулись к нему и подняли оружие.

- Мужики, я свой, -прохрипел Косяк, - я человек.

Один из них хмыкнул и сплюнув процедил:

- И че теперь? Мы типа тоже человеки.

Второй, сощурившись проговорил:

- А ты, парниша, не из Долга случаем будешь?

Лица у всех были злые и хищные. Косяк вдруг как-то сразу их всех рассмотрел, понял, кто это, как-то вдруг рельефно выступили их черты.

Вон тот что крайний справа жует чего-то, сплевывает, горбится. Лицо у него такое мерзкое, подленькое. Шпана. Точно, если бы не обрез и наряд, то точно шпана, какая в подворотнях у дошколят мелочь трясет на пиво и сигареты, только постарше.

Второй похож на «крутого» рокера, с которым Косяк учился в старших классах. Такой же весь из себя, понтуется, а у самого глазки трусливо бегают, холодно оценивая опасность и исподтишка кося на товарищей.

Тот что посередине просто «шкаф», на которых Косяк нагляделся в кафе, когда работал официантом. Морда большая, самоуверенная, глаза смотрят исподлобья, выражение «всех порву». Руки как лопаты, бугрящиеся мышцы под курткой.

Тот что слева с краю похоже из тех долбанутых типчиков, которые любят доставать окружающих, шутят плоско и жестоко, нахальны и считают себя чуть ли не центром вселенной.

А вот последний умный, расчетливый. Как паук, не лезет на рожон, а спокойно и деловито плетет сети, чтобы потом получить желаемое. Он коротким быстрым взглядом окинул Косяка, мгновенно оценил его состояние и силы и тут же снял обрез с предохранителя, напряг указательный палец на спусковом крючке. Настоящий профессионал, холодный и опытный, уверенный в себе и своих силах.

Вобщем, попал Косяк на банду мародеров. Сначала сталкера поразило то обстоятельство, что люди (живые и нормальные) направили на него оружие, хотя он тоже человек, живой и нормальный. Они не рады встретить людей здесь, в Зоне, где все пропитано смертью, где так мало обычных людей, где необходимо держаться вместе, чтобы выжить! Но этот шок быстро прошел, и его сменила ледяная ярость. Ум Косяка очистился и стал словно хрустальный, все тело налилось силой, готовностью к действию, словно не было бессонной кошмарной ночи. Он вдруг совершенно спокойно подумал, что в автомате у него разрывные и что даже одного попадания в руку будет достаточно, чтобы вывести врагов из боеспособного состояния.

Косяк стал медленно пятиться в кусты, а банда двинулась ему навстречу. У всех на лицах играли довольные хищные улыбки, улыбки победителей, которые загнали легкую и слабую добычу, отчего они все стали еще и очень противны сталкеру. Ему как-то вспомнилось, как на заводе «Росток» коменданты со смехом гоняли пойманного мародера по котловану, как он извивался и трусливо жался к стенам. Как клялся и обещал выдать всех членов своей банды, как обещал сулил горы денег и артефактов. Как ползал на коленях у стены котлована, просил отпустить и обещал, что сделает все что прикажут, верно и преданно служить Долгу. Коменданты приказывали то сплясать, то кричать дурным голосом, то ругать себя последними словами, то на коленях исполнять гимн Долга. И как подошедший начальник комендатуры, генерал Воронин, подошел, мельком взглянул в котлован и скривившись, с гневом проговорил:

- Чего дурью маетесь? Не можете наиграться? Всех на губу посажу!

Пристыженные солдаты забросали котлован гранатами…

Крайний справа вдруг с воплем стремительно взлетел в воздух. «Трамплин». Его товарищи на секунду отвернулись, провожая его слегка удивленными взглядами, и этой секунды Косяку было вполне достаточно. Он выпустил длинную очередь от груди веером и бросился назад, на свою поляну. Там он остановился и дал еще одну очередь по кустам, на случай если кто его преследовал. Но Зона была по-прежнему безмолвна и неподвижна. Сталкер еще немного постоял, вглядываясь в кусты и переводя дыхание, как после долгого бега.

Возле старой распределительной станции Косяк наткнулся на старика. Он увидел его, когда вышел из-за угла бетонного забора. Старик был в старинном стеганном ватнике, полотняных штанах, истоптанных кирзовых сапогах. Он копался в своем вещмешке, пытаясь туда что-то запихнуть. Он был невероятно стар или чем-то сильно болел. Сам весь очень худой, одежда висела на нем, как на вешалке. Кожа рук и головы была покрыта бурыми и красными пятнами, руки тряслись, мешок никак не завязывался. Одеяние старика было ветхим и рваным, старым, с белесыми неприятными разводами. Оружия у него Косяк не заметил, но на всякий случай навел на него ствол автомата. Он шаркнул ногой, чтобы обозначить свое присутствие. Старик поднял голову и взглянул на него и Косяк отшатнулся: ему на секунду померещилось, что на него смотрит контролер. Но все же показалось. Просто лицо было тоже изъедено болезнью, если бы не она, то это было бы вполне нормальное лицо старого человека, доброго и приветливого. Старик спросил сиплым голосом:

- Ты кто? Чего ствол наставил, мирный я, не видишь что ли?

Косяк слегка опустил автомат. Он все еще вглядывался в незнакомца, стараясь понять, кто перед ним: друг или враг.

- Ну чего молчишь? Хоть бы сказал, как звать тебя? Я вот Кириллом зовусь.

- Косяк, - проговорил сталкер.

- Кликуха что ли? Не, ты мне человеческое имя скажи. Это тебя пускай в Долге так гоняют.

- Вадим.

- Другое дело!- воскликнул старик.

- Ну чего жмешься, забор подпираешь, подойди, поможешь старому.

Косяк подошел к нему и помог увязать мешок. Что-то угловатое, завернутое в грязную тряпку. Сталкер взвесил мешок и предложил:

- Может я понесу? Вам куда?

- Спасибо, сынок. Мне на станцию Янов, тут пару километров будет, не больше.

Косяк взвалил поверх рюкзака тяжелый мешок и они двинулись в путь.

По дороге старик расспрашивал сталкера, кто он, как в Зону пришел, куда направляется. Косяк рассказал, как попал в Долг, как в рейде все его товарищи погибли.

- Да парень, ты им до конца жизни благодарен должен быть. Они спасли тебя. Думаешь просто так твой товарищ лестницу свалил? И на крышу тебя поставили то же не просто так, на такой вот случай. А оно раз и сложилось.

Косяк молча кивнул.

Слева возвышался порядком покосившийся забор подстанции, бетонные плиты были наклонены то внутрь, то наружу, некоторые лежали раскрошенные на земле и тогда можно было рассмотреть плоскую и ровную, как стол территорию подстанции. Стеклянные изоляторы местами были оплавлены и причудливыми гроздьями свисали с проводов. Ящики огромных трансформаторов выглядели как новенькие, под слегка облупившийся краской весело поблескивал металл. Плиты, покрывающие площадь были с трещинами, но словно какой-то невидимый титан аккуратно укладывал их, кусок к куску, обломок к обломку, и нигде между ними не пробивалась трава.

Старик обернулся и с хитрой улыбкой спросил:

- Хочешь пройдемся? Тут артефакты попадаются хорошие. Заодно и путь срежем, а то там дальше все «пухом» заросло.

Косяк подумал и с сомнением спросил:

- А там аномалий нет случайно? «Электр» к примеру, мне Секач рассказывал, что они любят на проводах селиться.

- Секач хороший командир, но Зону не так хорошо знает. Нет здесь ничего, чисто.

Косяку не понравился ответ старика. Он совершенно не был похож на сталкера. Те, к какой группировке ни принадлежали, а к Зоне относились с уважением и некоторым трепетом. Не было ни тени той уверенности, что звучала в голосе старика. Хотя может он тут давно уже? Но и ветераны, которые по полжизни в Зоне проводят, тоже никогда так не говорят, более того именно они и есть основные распространители фольклора Зоны.

- Может я все-таки камешек туда кину? На всякий случай?- осторожно спросил Косяк. Дед пожал плечами:

- Пожалуйста, сколько хочешь.

Сталкер выбрал камешек побольше и швырнул его в ближайший трансформаторный ящик. Он ожидал чего угодно: всполоха «жарки», разряда «электры», «плешь», но ящик только звонко отозвался на удар, и кусок щебенки мирно покатился по бетону.

- Убедился?

Косяк пожал плечами и бросил еще несколько камней. С тем же результатом.

Место было безопасное, старик оказался прав. Но странное. Небо над подстанцией резко стало красноватым, возник тяжелый, на грани слышимости, гул. Дед стал ходить между блоками железных ящиков, шаркая ногами по, как оказалось, идеально чистым плитам. Ни песка ни грязи, ничего, только гладкий бетон. Даже осколков в трещинах не было. Косяк медленно ходил и прислушивался. Под одним из ящиков он увидел блестящий медный диск, стоящий на ребре. ««Пустышка» наверное,»- подумал сталкер. Он присел рядом с ней и осторожно обкидал щебнем. За два месяца в Долге его хорошо натаскали на такие вот ситуации. Наконец, после замера фона, он взялся за диск и потащил его к себе. Точно «пустышка». Следом, на расстоянии около полуметра выполз второй диск, только уже серебристый. Оба диска неизменно сохраняли положение относительно друг друга: если один положить на землю, то второй зависнет над ним в воздухе, если поднимать один, то за ним пойдет и другой, причем так, как будто они жестко скреплены друг с другом. Ну и несмотря на вобщем-то небольшой размер (всего-то два металлических кружка с ладонь и пустота между ними) весила «пустышка» как ведро с водой. Косяк затолкал ее в рюкзак, встал и обернувшись увидел деда. Тот с уважением проскрипел:

- А ты молодец, все по правилам делаешь, даже фон меряешь. Обычно твои дружки схватили и деру. Если так всегда будешь делать, долго проживешь.

Косяк пожал плечами. Он помнил слова Секача о том, что чрезмерная осторожность, отнимающая время, проходит с опытом, главное не расслабляться и не быть уверенным в себе. Почти всегда если сталкер возомнит, что изучил Зону, в ближайшей ходке нарывался на аномалию, и хорошо, если еще жив останется.

Старик протянул ему синеватую руку, сжатую в костлявый кулак.

- На вот, я тут нашел, пригодится тебе.

В ладони Косяка оказался блестящий черный матовый шарик. «Волчий глаз», принимал на себя массу того предмета, которого касался. Сам он не имел почти никакой массы и если подкинуть его в воздух, надолго зависал в нем, медленно-медленно опускаясь. Он был твердый и холодный.

- Спасибо. Я потом отдам…

- Да не надо, забирай, что мне жалко что ли? Чай, не легкая «пустышка» будет.

Косяк замотал «глаз» вместе с тяжелым артефактом в кусок камуфляжа, который у него валялся в рюкзаке. Тяжесть почти исчезла. Оттягивал только дедов вещмешок.

До станции Янов дошли через полтора часа. На пути встретилось обширное аномальное поле и его пришлось обходить по широкой дуге. На станции стояли застывшие навеки ржавые вагоны грузового состава. Заброшенное здание вокзала было пестрым от осыпавшейся штукатурки и каких-то странных бледно-зеленых пятен. Старик обошел вагоны стороной, проворчав что-то вроде «проклятый фон». За вокзалом в высокой траве серела низенькая хибарка. Окна были затянуты грязной пленкой, дверь из железного листа с подтеками ржавчины. Стены из серых сухих рассохшихся досок. Дед открыл дверь старым, заезженным ключом и приглашающее прохрипел:

- Заходи что ли.

- Да нет, спасибо, я пойду пожалуй…

Старик пристально взглянул на него.

- И куда интересно? У тебя здесь схрон недалеко?

Косяк хотел было соврать, но его собеседник тут же прервал его:

- Ты не дури, сожрут тебя. Ты хоть раз в ходке ночевал? Нет. Знаешь как убежище искать? Нет. Не тупи, заходи, на ночь хотя бы.

Сталкер вошел внутрь. В темном помещении стоял душный застоявшийся запах тряпок, сырости и костра. Посередине стоял большой ржавый мангал. Пол помещения был либо слишком грязный либо земляной. В углу какие-то смятые, рыжие от пыли затертые одеяла, простыни, тряпки. С другой стороны низкий, сколоченный из темных досок столик со старой, побуревшей от времени посудой.

- Располагайся, - кивнул старик в сторону низкой широкой лавки, оббитой дерматином. Косяк сел, и его взгляд уперся в черно-белую фотографию на противоположной стене. Два неясных лица за пыльным стеклом улыбались.

Сталкер выложил из рюкзака консервы, миску, сковородку, гречку.

- Давайте я ужин приготовлю,- предложил он.

- Давай, только дрова сейчас принесу, ты не найдешь сам.

Старик вышел.

Через час в мангале весело плясали желтые язычки огня, хибарка наполнилась вкусным запахом поджаренной гречки с тушенкой, шпрот и мяты, которую старик добавил себе в чай. Где он ее взял, Косяк решил не выяснять. Хотя фон в хижине был на удивление низким для этих мест – всего 150 микрорентген. За ужином хозяин домика спросил вдруг неожиданно:

- А ты собственно зачем пришел в Зону?

Косяк вздохнул и проговорил:

- Денег хотел много.

- Ну…-протянул старик,- это ты зря. В Зоне первые пять лет «отмычками» ходят и только потом уже можно себе самому снарягу покупать, едой себя обеспечить, отложить чего на будущее…

- Пять лет? Что-то многовато…

Дед перебил его:

- А ты как хотел? Пришел и сразу сталкер? Нет, брат, Зона так не даст. Гробанешься быстро. Коварная она. Вот тебя взять, второй рейд и твой квад полег. И это между прочим норма. Странно что ты сам живой, повезло тебе с братками по кваду.

- Да, повезло. Не спорю. Но я вообще в Долг не собирался, я вольным хотел стать.

- Думаешь легче было бы? Да тебя бы наверняка сейчас уже давно бы доела псевдоплоть, бедолагу, прилипшего к «жадинке», как это обычно бывает,- усмехнулся старик.

Косяк слегка покраснел.

- Ну я бы не один, я бы к какому-нибудь ветерану пристал бы, учился бы у него потихоньку…

- Сдался ты им. Знаешь, сколько у них таких? Возьмешь с десяток с собой в ходку, а вернутся только двое из них, один толковый и один везучий.

Косяку не слишком нравился поучающий тон собеседника, но в конце концов кто ему еще о Зоне так расскажет. Дед видимо бывалый сталкер. Косяк спросил:

- А кроме долга еще группировки есть?

- Да так, маленькие в основном. Свобода это по большей части бандиты, Чистое Небо сильный клан, но они не всякого берут и вылететь оттуда легко, а то и убить могут. Еще военсталкеры есть, но эти с местными властями спелись, к ним лучше не соваться, гнилые они, продать за бутылку могут.

- Понятно. А кто такие темные?

Старик как-то на него посмотрел, и проговорил:

- Этих лучше не встречать. Звери они.

- Почему?

- Они с тобой разговаривать не станут, либо из гаусса положат, либо гонять будут, пока в аномалию не влетишь, либо на свою базу отведут и там убьют, предварительно поэкспериментировав над тобой.

- Откупиться от них никак? Может хабар какой дорогой?

- Нет, парень, ты их ничем не проймешь, у них всего много, они сами в экзоскелетах ходят. Им это как развлечение, которое они очень не любят упускать.

- А если «отмычек» им отдать?- Косяку хотелось узнать, правду ли тогда говорил Рыбак.

- Да ты долбанутый что ли? Сказано же разговаривать не станут, им все равно кто: «отмычки», сталкеры, военные. Хоть президент. Звери, не ясно что ли?

- Ясно. Мне один просто рассказывал…

- Да врал он тебе! Их вся Зона боится, вот и плетут кому не лень.

Старик видно разошелся. Давно ни с кем не говорил, и вот наконец попался собеседник. Он еще много говорил о темных, группировках, сталкерах, называл разные имена, про аномалии, зверей зоновских, про артефакты. Наконец он замолчал, как будто выдохся. А потом проговорил:

- Вали лучше из Зоны, нет тут ничего хорошего. Гробанешься только.

Косяк ничего не ответил. Он и сам над этим подумывал, но упрямое любопытство и желание доказать, что он что-то может решительно запрещали ему уходить. Было страшно, но и интересно. Некий азарт подогревал: а что еще здесь? Какие артефакты, аномалии? Хотелось во всем этом хоть немного разобраться. И конечно же чувствовать себя ветераном, чтобы там, за Периметром, в тесном кругу самых лучших друзей, когда разговор вдруг коснется Зоны, так небрежно невзначай бросить: «Видал я аномалии и мутантов, топтал я эту Зону» и достать из внутреннего кармана какой-нибудь редкий артефакт на удивление публике. Но пока он лишь краем глаза видел зомби и мутантов, в аномалии чуть не поджарился а из редких артефактов у него был только «волчий глаз» да «пустышка», за которые даже самый щедрый барыга не даст больше пятисот монет.

После ужина старик забрался в кучу тряпок в углу, предоставив Косяку лавку. Посуду решили оставить на утро. Мангал постепенно погас, и помещение наполнилось красноватыми отблесками углей. Сталкер подложил под голову рюкзак и быстро заснул.

Разбудил его сухой треск дерева. Косяк мгновенно проснулся и прислушался, бешено вращая глазами. Рука нашарила автомат. Глухим звоном отозвалась дверь, пробитая навылет. Пуля, перелетев помещение, с грохотом пробила стену и с воем улетела куда-то в траву. Пальцы легли на рифленую рукоять, но тут его руки коснулась холодная синеватая кожа старика. Он молча, прижимая палец к губам, вытягивал автомат из рук Косяка.

- Из гаусса стреляют, не видишь?- прошептал он.

- Мотать надо, темные это, они сюда заходят иногда.

Сталкер сполз с лавки и залег на землю. Старик осторожно припал к окну, отодвигая кусок пленки.

- Вон, за вагон спрятались, заразы,- тихо просипел он.

- Ты давай в угол ползи, там лаз есть, я его специально сделал, свалим потихоньку.

Косяк подполз к куче тряпок и стал разгребать. Вдруг пленку с громким хлопком порвало, а старика швырнуло почти на сталкера. Косяк застывшим взглядом смотрел на него. Лицо, лицо гостеприимного деда заставило окаменеть. Лицо контролера. Дутое, с красными и бурыми пятнами, с маленькими глубокими глазами щелочками, кривым разрезом рта и плоским носом. Из под оскаленных губ выглядывали треугольные неровные зубы. Это не болезнь, это истинное обличие старика, его синие руки, пятна на коже. Косяк конечно не знал, что контролеры могут внушать любые образы. Но за ночь на крыше он понял, что контролеры очень опасны и беспощадны, и вот такой неожиданный поворот…

Отрезвил его новый удар. Пуля прошла в сего в сантиметрах от сталкера. Он быстро откопал дыру и пролез в нее, кое-как загородив ее тряпками. За стеной оказалась широкая канава, по которой можно было ползти, не двигая траву. Косяк устремился подальше от хижины контролера. Через некоторое время она вспыхнула…

Громада саркофага темнела на фоне вечно свинцовом небе. Бетонные потемневшие угловатые блоки надстроек, кое где покрытые хилыми деревьями, массивно и значимо вырисовывались в окружении ажурных ферм многочисленных кранов. Тяжелая громада ощутимо давила на окружающие ее предметы. Создавалось впечатление, что только она здесь реальная, состоит из твердых камня и металла.

Из леса по старой дороге двигалась серебристая блестящая фигура. Человек, словно отлитый из серебра был одет совсем легко: обрезанные у колен камуфляжные штаны, перетянутые широким черным ремнем, сверкающий торс стягивали крест-накрест ленты с патронами. Из голенища сапога торчал тесак, а в руках сжата крупнокалиберная модификация «калаша». За спиной болтался тяжелый рюкзак, но идущий словно бы не замечал его массы. Он шел уверенно, широкими, быстрыми и ритмичными шагами.

Перейдя металлический мост через пруд-охладитель (в этом месте водоем сильно сужался), Серебряный Сталкер двинулся к саркофагу. Из темневшего проема ему навстречу вышел человек в старом, еще советском, химическом костюме. Серое рыло противогаза с мутными стеклами равнодушно взирало на тусклый серый свет.

Серебряный Сталкер подошел к нему. Из-под маски раздался высокий голос:

- А я думал ты не придешь.

- Пришел же.

- Выкладывай.

Голос был скучный, даже несколько уставший.

- Я слушаю.

Оба направились вдоль высокой стены саркофага.

- Зачем?..

- Я создал Зону. Можешь не продолжать. Условимся сразу, я к этому не причастен.

Воцарилось молчание.

- Я знаю, зачем ты пришел. Ты пришел обвинять,- высокий холодный голос звучал из-под маски не глухо и искаженно, как это обычно бывает, а четко и пронзительно.

- Более того, ты пришел обвинять в том, что тебя по большому счету не занимает и не касается.

- И все же ты ответишь мне!- в голосе Серебряного звучала злоба.

- Пожалуйста. Мне не сложно.

По лицу Сталкера прошла тень.

- Тебе интересно, откуда взялась Зона? Это праздный интерес. Почему она такая? Здесь уже сложнее.

Человек в костюме помолчал. Резина комбинезона была очень старой, растресканной, серой в темных разводах. Сквозь грязные стекла противогаза нельзя было разглядеть лица и казалось что серая морда слепо и тупо уставилась перед собой.

- Зона такова, какой вы ее сами делаете, ощущаете. Я лишь слегка корректирую и оформляю. Вы жалуетесь на смертельные ловушки. Но сами вы готовы убивать друг друга из-за редких вещей. Вы вырастили джунгли и стенаете теперь на хищников.

- Но ведь артефакты бесценны…

- Думаешь, раньше было иначе? Не было мародеров?

Снова воцарилось молчание.

Лицо Серебряного становилось все мрачнее. Его собеседник же наоборот шел уверенно, легко.

- В Зоне каждый получает то, что он больше всего желает и то что лучше всего подходит его сущности.

- Хочешь сказать зомби становятся по доброй воле?

Человек в резиновом костюме усмехнулся.

- Ты испытал этот закон на собственной шкуре. Да, почти. Слабые люди, готовые отдать свою волю ради собственной безопасности, чтобы их не трогали, было тепло и удобно. Готовые растянуть свое подчинение на сколь угодно долгий срок, лишь бы продлить сытое существование.

Он немного помолчал и добавил:

- А контролеры – наоборот, те кто жаждет власти и ничего кроме власти. Любого мутанта можно охарактеризовать.

Они подошли к углу саркофага и повернули к пруду.

- Но ведь не все становятся мутантами. Кто-то просто не доходит, гибнет в аномалиях. Они хотят этого?

- Да, вполне. Часто они ненавидят, злобны. Зона такова, какой вы ее делаете. Она убьет жаждущего крови, искалечит циника, оставит ни с чем жадного. Это такой же закон, как закон тяготения на этой территории.

Неподвижный воздух как стекло давил на окружающие предметы. Человек в химкостюме сел на бетонный парапет. Серебряный остался стоять, сложив руки на груди.

- Ты придумал этот закон? Ты сделал так, что эта проклятая Зона уродует людей, ведь ты!

- Я всего лишь реализовал его в физике и математике на данной территории.

Он взял камешек и бросил его в воду. Темные зеленоватые круги расходились от места падения. Метрах в пяти поверхность воды сильно прогибалась, словно в нее погрузили невидимую круглую колбу. «Плешь» под водой.

- Я знаю, почему вы стремитесь сюда. Вы те, кто подобен мне. В конечном итоге вы все, сталкеры, мародеры, ученые, военные хотите лишь одного – выгоды. Не важно какой. Выгоды и полной свободы действий. Вы все одиночки, бросившие родные места, живете здесь, на краю. Никакие опасности не могут заставить сойти с лезвия, по которому вы ходите. Вам неинтересно жить по законам, вы сами творите здесь законы. Вы десятками срываетесь в гибель, и сотнями приходите.

- Кто ты?

Серебряный смотрел в затянутый резиной затылок. Голос звучал все так же явственно и отчетливо. Но сейчас его собеседник промолчал.

- Кто ты, я спрашиваю?- голос сталкера звучал раздраженно.

- Это тоже праздный интерес,- ледяной пронзительный голос звучал так же устало и ровно. Серебряный Сталкер молча стоял за спиной сидящего. Руки были сложены на груди, пальцы с силой впились в кожу плеч. Злой взгляд сверлил обтянутый резиной затылок.

- Ты хочешь еще что-то сказать. Говори.

Молчание словно нить натянулась в воздухе. Серебряный стоял, пальцы судорожно сжимались и разжимались, по лицу ходила гримаса отчаянной ненависти. От человека в химкостюме исходило спокойная, холодная угроза, основанная на реальной, почти ощутимо разливающейся в воздухе мощи.

- Хорошо, скажу я. Ты ненавидишь меня и себя. Меня ты обвиняешь в своем нынешнем состоянии, себя ты ненавидишь, потому что подспудно понимаешь, что сам причина его. Ты безмерно надоел себе, тебе опротивело все, что окружает тебя. Тебе нечем наполнить свое существование, ты хотел бы умереть, но лишен такой возможности. И ты хочешь, чтобы я отпустил тебя или хотя бы убил.

Серебряный как-то сразу поник, руки безвольно повисли, голова опустилась. Он почти прошептал:

- Ты прав…отпусти…

Его собеседник встал и повернул к нему лицо противогаза. Он вдруг оказался на голову выше своего собеседника.

- Я буду предельно жесток и справедлив. Я не буду тебя убивать, потому что не хочу и не имею права. Я не буду так же менять твое нынешнее положение, так как это твой самостоятельный и необратимый выбор.

Сталкер поднял голову и в его глазах, изливающих тяжелое невыносимое свечение стояло отчаяние и злоба.

- И я скажу тебе почему ты сделал такой выбор. Ты пытался следовать определенным принципам, ты пытался любить, быть хорошим другом. Но ты слаб, ты так и не смог определиться: отдать себя другим или стать полностью самодостаточным. Ты страдаешь от одиночества и бесцельности существования, потому что сам себе ты оказался не нужен.

- Хватит!!!

Серебряного трясло. Противогаз слепо но неотвратимо смотрел ему в глаза. Затем фигура, обтянутая старой резиной двинулась на него. Вместе с ней на мгновение показалось, что само пространство вокруг начало движение. Серебряный отскочил с дороги. Человек в костюме удалялся от него таким же размеренным легким шагом. Сталкер долго смотрел ему вслед. Что-то странное было в движениях удалявшегося. Наконец он понял что: вопреки всем законам перспективы удаляющийся не уменьшался, и когда он достиг противоположного угла Саркофага, то его голова была на уровне третьего этажа. Когда он свернул за угол, над Зоной взошло лиловое солнце выброса…

…Косяк лежал под провисшей колючей проволокой Периметра в раскисшей глине контрольно-следовой полосы, на самом ее наружном краю. Выброс застал его на самом краю Зоны, но его поражающее действие было сильно и здесь. Где-то далеко из жерла четвертого блока изливались в небо красные, похожие на исполинские фонтаны краски энергии, сотрясая землю. Сталкер лежал, свернувшись в клубок, подтянув под себя ногу и спрятав голову руками. Вторая нога была сломана «трамплином» в километре отсюда. Правая штанина пропиталась кровью из открытого перелома. В рюкзаке, давившем в грязь своей массой, лежали дорогие и редкие артефакты. Много очень редких, полезных, таких, что их стоимости хватит на покупку квартиры где-нибудь в Москве и нескольких новых иномарок в придачу. «Волчьи глаза» бездействовали во время выброса, поэтому Косяка все глубже втягивало в грязь. Сталкеру казалось, что выброс происходит не где-то там, а прямо у него за спиной, что именно его рюкзак извергает потоки энергии, которая тут же дождем осыпала его то жгучими и тяжелыми каплями, то словно превращающейся в прохладную живительную воду. Он конечно не знал, что артефакты во время выброса так же влияют на все живое вокруг. Что энергия выброса не безлика, что еще там, в полете к небу, она становится или больной, разрушительной, обжигающей, мертвой радиацией, проливается на Зону «холодцом», «жарками», «изнанками» и другими смертоносными ловушками, или живой, исцеляющей, и тогда рождаются артефакты, подобные таким как «лунный свет», «душа», «звезда»…

Наконец стихия стала стихать. Погасло лиловое сияние над АЭС, гулко ворчали раскаты уходящего грома. Косяк зашевелился и стал ползти дальше. Он рассчитывал, что выброс его не сильно достанет, а часовые Периметра все равно не высунутся наружу, пока все не утихнет. Но он ошибся, не учел влияние артефактов, и сейчас надо было торопиться. Он шипя от боли изо всех сил подгребал руками и подтаскивал искалеченную ногу. Рюкзак снова полегчал. Последние метры грязи казались ему бесконечными, он полз, вжимаясь телом в глину, в любую секунду ожидая грохота выстрелов и ноющего свиста разрывных пуль. Но все обошлось, он успел добраться до кустов прежде, чем зажегшийся прожектор прорезал начинающие сгущаться сумерки и двинулся в его сторону.

Косяк присел, облокотившись спиной на заросшее мхом дерево и осторожно протянув ноги перед собой. Свой новенький «калаш» со складной рамой он положил справа от себя. За те две с половиной недели, что он провел в Зоне многое изменилось. Он избавился от своей долговской формы, подобрав порядком отсыревший но почти новый и удобный камуфляж на брошенном складе, который разорили свободовцы до него. Автомат он подобрал после того, как вместе с тремя одиночками отбился от банды мародеров. Их добротные ботинки с металлом и высокой подошвой красовались на его ногах. А вот артефакты он нес с самой станции Янов. Там в канаве он обнаружил тайник, который видимо принадлежал контролеру. Зачем мутанту хабар, сталкер не стал раздумывать. Просто сгреб все в свой рюкзак и пополз дальше. И теперь он достал оттуда сверкающий и переливающийся в сумерках «янтарь». От прикосновения к нему сразу становилось теплее, исцарапанные руки посветлели и было видно, как кожа восстанавливается и обновляется. Косяк приложил артефакт к ноге.

И ничего. Ничего не произошло. «Янтарь» не сработал. Продолжая переливаться и светиться бледноватым теплым отблеском он не работал. Нога по-прежнему сильно болела, хотя руки уже восстановились совершенно, на коже ни морщинки, ни царапинки, даже старые шрамы исчезли. Косяк с минуту смотрел на это с недоумением, затем разочарованно засунул артефакт в рюкзак. Он смутно ощущал, что это не с проста, что он заслужил такой феномен, он слышал, что иногда лечебные свойства проявлялись избирательно, но это случалось очень редко. Сталкер криво усмехнулся. Он пополнил список исключений.

- Ну и фиг с ним,- проговорил он вслух. Ему было досадно, и вдобавок нога болела и опухала все сильнее. Он вытащил из внутреннего кармана телефон, набрал номер и,когда послышался голос на том конце, устало проговорил:

-Славик, у меня мало времени, слушай и не перебивай. Я выбрался из Зоны, но у меня сломана нога, я не могу сам до тебя дойти. У меня куча артефактов, запомни это. Я нахожусь около…

Август 2013 года.

Дата добавления: 2015-08-05