Другой взгляд

Говорят, что случайностей не бывает. Я и согласна с этим, и нет. В том, что я отправилась именно в этот город, поспособствовал папа, а всё остальное… Это Божья воля. Вот и всё.

1.

Я почти собрала все вещи. За окном уже стемнело, и с каждой минутой мне всё больше хотелось остаться дома. Тоска сковала моё сердце. Придётся покинуть родной Ном почти на год… Хорошо, что потом я вновь вернусь домой. Я всё уже для себя решила.

Я сидела у себя на кровати, слезинка упала мне на колени. «Так, не время сейчас расстраиваться, всё будет хорошо!» - уверяла я саму себя.

- Алу! – я не заметила, как в дверь постучали. – Пора, папа уже машину завёл.

- Хорошо мам!

Я осмотрела ещё раз свою родную комнату, в которой провела всю жизнь. Никогда я не покидала родного дома. Взвалила рюкзак на плечи, и потащила сумки из комнаты. В коридоре Дакота и Динго подхватили мои сумки и понесли их в машину. Я стала прощаться со всеми. Слёзы так и наворачивались на глаза, и я, всё-таки, расплакалась. Даже Саба была расстроена моим отъездом. Киона и мама плакали, а брат мой, Коди, был в командировке. Я попрощалась с Динго и Дакотой. Братья крепко обняли меня, постукивая по спине.

- Давай, сестрёнка, не скучай! – сказал Дакота, ласково улыбаясь мне.

- Пока! – жалостливо тянулась вверх Киона, но никак не могла она увидеть меня из-за спины брата.

- Не пуха тебе! – сказал Динго.

Мы вышли на крыльцо. Папа уже подогнал машину. Было холодно. Казалось, что снег пойдёт в любой момент. У нас на Аляске такой Август! Моя куртка не слишком спасала меня от холодного ветра, и с каждым его порывом от ног моих вверх по мне пробегал холодок.

- Береги себя, дорогая! – трепетно говорила мама.

- Не беспокойся, мам, всё будет хорошо! – ответила я, остановившись на секунду у порога.

Я осмотрела родной дом, ещё раз взглянула на родных.

- Ну ладно, пока!

- Пока! Пока! – отвечали мне. Я помахала всем и села в машину к отцу. Пора было ехать.

Ном погружался во тьму, и вскоре фонари родного города остались позади. Я даже оглядывалась пару раз, и замечала, как среди чёрного пятна лесов, и чуть более светлого моря, где-то на золотой середине между ними мелькали маленькие огонёчки города. Что ж, надеюсь, что скоро я вас увижу снова.

Вскоре, как я и предполагала, пошёл снег. Среди мглы вокруг мелькала лишь дорога и белые пушинки, которые попадали под свет фар и бешено проносились мимо нас. В машине я чувствовала себя уютно, пускай даже в ней было холодно.

Путь был не близким, но мы с папой почти не разговаривали. Только мотор ревел, а радио уже давно замолчало. Отец был серьёзен и нахмурен. Мы оба знали, что наш договор в силе. Только я не понимала, почему он молчит и ничего не предпринимает. Меня это даже волновало, а особенно его лицо, столь сосредоточенное и серьёзное.

Наконец, отец приостановился. Теперь всё затихло вокруг, и я слышала только своё дыхание.

- В общем, вот, - нарушил молчание отец. Он потянулся за пазуху и достал оттуда чёрную папку. В ней лежали какие-то бумаги. – Ты всё хорошо запомнила?

- Да, папа. Как я могу забыть их! – в голове мелькнули воспоминания из детства о наших прекрасных соседях, но отец оборвал мои мысли.

- Главное, чтобы ты их нашла. Всё остальное они поймут сами. Надеюсь, что ты узнаешь их.

- Как я могу забыть…

- Только, прошу, не читай это! Ты всё равно ничего не поймёшь. И не вздумай переводить, а то мало ли что в этом интернете…

- Ну пап! – с детской требовательностью воскликнула я и улыбнулась. Папа, как и всегда, просто растаял от моей улыбки. – Конечно, пап, я всё поняла! – продолжала улыбаться я.

- Хух, прости, родная, - с задумчивой озадаченностью ответил отец. – Я… я просто очень озадачен.

Потом он улыбнулся и поднял глаза:

- Я люблю тебя, дочка!

- Я тебя тоже, пап!

- Ну, с Богом!

Папа завёл мотор, и мы вновь покатили по пустынной дороге, на которую медленно ложился пушистый снег.

***

Да уж, когда я узнала, что это за бумаги, я поняла, насколько это серьёзно. И опасно. Мы не знаем и толики того, во что ввязались. Это был один из предлогов, а другой… Впрочем, всё ещё впереди.

2.

***

Я думала, что хотя бы теперь смогу вырваться из этой тоски. Я… я несомненно любила Ном, любила свою семью, своих родных, всех друзей, которые меня окружают, но… Я знала, что это не то, что сулит мне судьба. Эта однообразная и скучная жизнь была… не такой, я чувствовала себя актрисой, вжившуюся в роль. Я искренне любила и люблю всё то, что окружало меня, но я не понимала, как связать свою судьбу со всем этим. Одиночество там, внутри, находило на меня. Мне не хватало опыта и знаний, чтобы понять, что происходит со мной.

***

Сначала пришлось учиться в другой школе. Около полугода. Посчитали, что я иностранка и не смогу осилить их программу, даже не смотря на то, как я владею русским. Но, через полгода, когда я принесла им листок с оценками за первое полугодие, меня сразу же приняли. Я знала, что здесь учится ***, ибо мы старались поддерживать связь до тех пор, пока я не попала в Россию. Только, к сожалению, мы делали это реже, чем наши родители, поэтому я не знала ни адреса моего друга, ни его телефона (ибо звонила ему только мама). Да и ей-то я не хотела звонить слишком часто. Так что я сама решила сделать своему другу сюрприз.

Но, как я ни караулила ***, я не могла найти его. А вот когда я поступила в его школу… Всё произошло само собой.

Когда мы встретились тогда, в том самом кабинете, я чуть не сошла с ума! Моё сердце и душа были наполнены радостью, которую нельзя было передать словами. Давно я не радовалась так, как тогда. Я обняла своего друга, но никак не могла понять, что это реальность. Прошло десять лет… А когда я впервые заговорила с ним, я поняла, что он не изменился за всё это время. Он остался таким же живым. Хотя, первый взгляд обманчив, и я не знала тогда, очарованная встречей и волнениями, каков мой друг на самом деле.

Меня несколько напрягало разговаривать с родителями ***, в тот самый вечер, как мы встретились. Все мысли мои сводились к чёрной папке… Когда я съехала из съёмной квартиры в дом к моему другу, я решила сразу снять груз со своих плеч. Это надо было сделать спокойно и быстро, и я… Я не хотела, чтобы мой друг узнал о чём-то. Это было моей настоящей целью приезда, и мне так не хотелось лишать *** мысли о чуде. Поэтому приходилось ждать, когда я смогу остаться наедине с кем-нибудь из его родителей. И вот, подходящий момент настал…

***

За окном было холодно и морозно. Наконец-таки, сегодня суббота! Подходила к концу моя первая неделя отбывания у моих друзей. Каждый день был насыщен ими, их домовитостью, их заботой, и меня постоянно переполняли эмоции: от счастливых, до волнительных.

День в школе прошёл незаметно, и скоро мы уже возвращались домой. С нами шли ещё несколько знакомых, которые завязали стрельбу снежками. Хоть на улице был мороз и снег не лепился, и пускай вся моя шерсть по прибытии домой была мокрая, но зато я окунулась в воспоминания. Я вспомнила, как мы с братьями и сёстрами каждый день играли в снежки, когда были маленькими. Я помню, какие у нас были большие крепости в саду под яблонями, как папа ругал нас за то, что мы срывали утеплитель с этих деревьев. Да уж. Я посмотрела на своего друга, и вспомнила это же лицо, только детское, маленькое, как он так же играл с нами, и так же улыбался…

-Алу, лови! – крикнула мне новая одноклассница, и спустя пару секунд мне в затылок врезалось что-то твёрдое и мокрое.

- Эй! – воскликнула я, и ударила ногой по сугробу. Джуни (так звали мою новую одноклассницу) оказалась вся усыпана салютом из маленьких белых крошек.

Вот так весело мы и дошли до дома. Пообедав, мы сели за уроки, чтобы воскресение было свободным. Часов в пять уже стемнело. Мой друг и я должны были идти в магазин, и я пошла к себе в комнату, чтобы одеть одежду потеплее. Я стала перебирать сумку с вещами, и вдруг из неё что-то вылетело. В комнате было темно, и лишь из окна светил тусклый свет. Только когда я подняла предмет, я поняла, что это такое. Это была та самая чёрная папка, которую передал мне отец. И я поняла - пора.

- Алу, ты идёшь? – позвал меня *** из коридора.

- Эм… Нет, моя одежда не высохла, - ответила я, продолжая стоять на коленях и рассматривать загадочную папку.

- Что ж, ну, ладно, я тогда пошёл.

Дверь захлопнулась, и в коридоре стало тихо. Я поднялась и подошла к окну. Папка поблёскивала у меня в руках. Немного подумав, я решилась и открыла её. Любопытство завоевало меня, но всё было напрасно. Там оказались лишь пустые листы. Пустые листы! Что это значит, я просто так перевозила из Аляски в Россию обычную кипу бумаг?

- Алу, почему ты сидишь в темноте? – произнёс голос из дверного проёма. Я до смерти перепугалась! - это была мама ***.

Мелькнул резкий свет, и ударил мне по глазам.

- Что это? – спросила она.

Я молча протянула миссис папку, она взяла её в руки и села на кровать, стоящую рядом.

- Что…Что это? – повторила миссис, испуганно посмотрев на меня. Это совсем смутило меня.

- Это… Папа… Это передал вам папа, сказал, что это «Документы Петра» - сосредоточилась я и вспомнила. – «Это то, о чём вы думаете» - так он просил передать. «Сохраните их, вы знаете, как». На этом всё. Честно говоря, я ничего не поняла.

Но миссис проигнорировала моё непонимание, и продолжала смотреть на папку. Меня это несколько обидело, ибо за этим я и ехала сюда, и я вновь отвернулась к окну. За ним возвращался домой мой друг ***, счастливой и бодрой походкой шагая по заснеженной дороге. Я вновь оглянулась на миссис. Она держала листы над собой, просматривая их через свет, который лился с потолка. Точно, водяные знаки! В этот момент тётя встала и быстрой походкой направилась в комнату к мужу. Ну да ладно, я своё дело сделала.

После ужина мама моего друга подошла ко мне и, приобняв меня, произнесла:

- Прости меня, дорогая Алу!

- Ничего, всё хорошо! – улыбнулась я.

- Пойми… Я даже не думала, что Балто решится… В общем, это всё от нервов, дорогая моя. Ты даже и не представляешь, сколько во всём этом… Сколько в этих бумажках накоплено переживаний, сколько на них кр… В общем, они важны для нас и для вашей семьи тоже.

***

Только теперь я поняла, почему миссис заикалась, и что она хотела сказать. Она не думала, что папа подвергнет меня такому риску… Да я и сама не думала! Всё стало понятно только потом, когда я поговорила с ним обо всём, и поняла, что тогда всё было безопасно для меня… Впрочем, я не буду залезать вперёд.

***

- Миссис, простите, я думала, что в этом нет чего-то страшного. Что это просто какая-то важная бумажка, ну и что с того. Так там, получается, есть что-то, что стоит несколько выше обыденной жизни?

В комнату вошёл ***.

- Спасибо, мам! Ужин был замечательный!

- На здоровье, сынок!

- Алу, ты не брала, случаем, мой телефон? – спросил ***.

- Нет, не брала, - ответила я, вновь расположившись у окна и наблюдая через дверной проём, как миссис поспешно уходит из комнаты, как гаснет свет в её спальне, а мой друг всё пытается втолковать мне что-то.

- Хорошо? – спросил ***.

- Что? – не поняла я, отвернувшись от окна и взглянув на друга.

- Алу, - серьёзным голосом произнёс он. – Что-то случилось?

- Хм, нет, - ответила я, раздражительно улыбнувшись и вновь уставившись в окно. – Ничего.

3.

Пришла весна, великая Весна! Ожили наши души от долгой и безысходной зимы, и я расцвела вместе со всем, что меня окружало! С каждым днём на улице становилось всё теплее, очень быстро сошёл снег, и вот уже долгожданный май вступил в свои права.

В начале лета мы готовились с моим другом сдавать экзамены. Но мысли не только о них портили мне настроение. Я понимала, что скоро мне придётся уехать домой, к своим родным, к своему очагу и миру, но… придётся расстаться с моим другом и его родителями. Тяжело было даже представить, как я, довольная, лечу в самолёте, а они все остаются здесь, позади, и вновь разлука на долгие годы. Может быть даже на всю жизнь.

Тогда я начала действовать, и каждый раз, когда переписывалась или созванивалась с мамой, я напоминала ей о том, как было бы замечательно вновь собраться всем вместе. К сожалению, родители моего друга должны были уйти в отпуск только в августе. Что ж, я всё равно добилась своего. Мама пригласила *** к нам, в Ном. Я была счастлива не меньше его, но друг мой вообще находился в заторможенном удивлении, во время которого казался мне столь смешным, что я едва сдерживала смех в тот вечер, когда договорилась с мамой. Он оживился только когда родители *** дали ему добро. О сроках его пребывания у нас мы пока что не думали, и теперь даже неделя могла дать *** вдохновение на целый год!

Наконец, наступило долгожданное утро! Мы готовились к выходу и прощались. Мне не было тяжело прощаться, никогда. Но было страшно. На примере моих друзей, жизнь научила меня бояться расставаний. Щемя сердцем, я обняла мистера и миссис, и мы вышли на лестничную площадку. Мой друг побежал вниз, вместе с сумками, а я обернулась. Мама моего друга перекрестила нас, и поймала мой взгляд. Она кивнула, и я поняла, о чём она. Папка отдана, и в ней есть что-то значимое. Я сделала дело не зря.

Мы вышли на холодную и пустую улицу. Но только мысли не давали мне покоя. Мои фаталистические взгляды, правдивы ли они? Я так привыкла во всём винить судьбу… и встретила я друзей своих не по своей инициативе, а из-за каких-то бумажек. Опять же – воля судьбы. Что же скрывает она там, впереди? Зависит ли она от нас? А кто знает!

В подобных рассуждениях я прошла почти половину пути. Я взглянула на друга. Ему сейчас явно не хватало моей поддержки. Он шёл хмурый и задумчивый, и его иногда немного знобило от утренней холодцы.

- Не робей! – посоветовала я и подмигнула. Он остался благодарен мне за нарушение звенящей тишины. - Поверь, я знаю, что ты испытываешь.

- Пожалуй, - улыбнулся ***.

А ведь судьба не зря свела нас всех вместе! Видимо, на это у неё были свои причины. Что ж, пожалуй, всё это на благо, и всё, чему суждено сбыться…

- …Всё сбудется… - произнесла я вслух, сама того не заметив. Я негромко ойкнула и жутко смутилась. Уставившись куда-то вперёд, я ждала, что мой друг спросит о чём я, но он воздержался, и спасибо ему за это.

Но вот мы сели на автобус. Солнце радовалось вместе с нами, и вскоре мы оказались на маленьком аэродроме. Один папин знакомый, его звали Джонатан, теперь был готов отвезти меня обратно, на Аляску, домой. Утро было по-настоящему чудесным! Мы гуляли с моим другом по скошенной траве, ходили в рощу, и в каждой травинке можно было найти источник вдохновения! Лететь было тяжело, и даже во второй раз страшно, ибо небольшой самолёт трясло на каждой воздушной яме.

Невообразимым было всё вокруг! Какие великолепные чувства переполняли меня, когда я вновь ступила на Родину! Я не знала, куда деть себя, хотелось быть везде, находиться одновременно у леса, на склоне, у моря, в городе. Счастье, которое наполняло меня в те минуты, казалось, не имело своего источника, начала. В нём было что-то загадочное и необъяснимое. И до сих пор я не знаю, что заставляло сердце моё биться сильнее. Каждый миг пребывания на Родине становился для меня чудесным! Душевное благополучие создавалось за счёт гармонии с окружающим меня Миром, таким загадочным, живым и бескрайнем!

4.

А Ном в моё отсутствие оставался прежним. Город уже отцвел, и лето полноценно вступило в свои права. И мои родные остались теми же, такими же ласковыми и добродушными. А как было приятно наблюдать за глазеющим ***! Он просто расцветал, в глазах его бегали искорки радости, а сам он казался любопытным ребёнком, который всё хочет посмотреть и потрогать.

Но пора было поговорить с отцом. Этот разговор тяготил меня, и я старалась потянуть время. И вот, мой старый друг по имени Андрей, кое-что мне сообщил.

Мы встретились с ним в кафе на набережной. Шёл сильный дождь, и я уже думала, что он не придёт. Но вот, Андрей показался на тротуаре.

- Здравствуй, Алу, - произнёс он.

- Привет.

- Ближе к делу – у вас проблемы.

- С чего бы это? – не поняла я.

- Ты летела в Ном с пилотом по имени Джонатан?

- Ну да, а что?

- В общем – он хочет украсть у твоего отца какие-то документы.

Я была шокирована.

- Что?

- Не знаю, что именно. Я услышал их разговор из дома, через форточку. Они сидели на скамейке перед моим окном, ну ты помнишь. Джонатан, и ещё кто-то, я не понял. Он сказал, что осмотрел твой багаж и ничего не нашёл.

Я вспомнила, что после переездов мои вещи были перемешаны. Слава Богу, что я спрятала бумаги в нишу на самом дне сумки.

- Так вот, - продолжил Андрей. – Они замышляют что-то тёмное, сказали, что будут действовать не через Балто, а через вас – его детей.

- Так, а в смысле: «Через нас»?

- Не знаю, Алу, не знаю, я рассказал всё, что сам слышал. Но ты будь осторожнее, и постарайся предупредить всех своих.

- Хорошо, я попробую, спасибо тебе.

- Да не за что!

Домой я пришла вся мокрая, и меня немного знобило от холода. Но думы немного отвлекали от противной слякоти. Всё, о чём поведал мне Андрей, находило своё оправдание, и я поняла, что имеет место рассказать об этом отцу. К такому разговору я была не готова, и робела, когда постучалась в кабинет отца.

- Здравствуй дочка, - сказал он. – Ну что, пришло время поговорить,

Не так ли?

- Да, пап. Как ты понял, документы я передала, всё обошлось без происшествий.

- Вот и слано!

- Но пап, понимаешь… - я, честно признаться, немного струсила. – Джонатан, тот пилот.

- А что он?

- Он что-то замышляет.

- Почему ты так решила?

Я поведала папе о нашем диалоге с Андреем, о моём багаже, в котором явно кто-то копался. Папа внимательно меня выслушал, и сказал:

- Ты права, Алу, здесь что-то не так, но Джонатан… У меня есть все основания ему доверять, понимаешь?

- Но ведь Андрей об этом ничего не знал! Всё сходится, пап! Все совпадения!

- Так, но ведь кроме Джонатана на борту было много людей, да и откуда ты знаешь, можно ли верить твоему Андрею?

- Значит, Джонатану можно, а Андрею нельзя?

- Хватит спорить! – пригрозил папа. – Я сам разберусь, не лезь в это дело, дочка!

- Пожалуйста. Хочешь как лучше, а получается как всегда! – взорвалась я и выскочила из кабинета.

Я была очень обижена грубым словом папы, его недоверием. Я всего лишь хотела предостеречь, а он…

Немного поразмыслив и успокоившись, я решила написать Андрею ответ.

«Здравствуй!

Прости, что передаю тебе записку через Коди, но я так сильно промокла, что боюсь простудиться. В общем и целом – папа со мной не согласен. Он нагрубил мне, я очень расстроилась. Он думает, что… (я подумала, что было бы не безопасно в открытую называть имена) … тот, о ком мы с тобой говорили, не может совершить ничего подобного. Папа доверяет ему. А я нет…

В этот момент в дверь постучались.

- Войдите! – сказала я.

Это был ***.

- Алу, ты не хотела бы прогуляться?

-Нет, я сегодня занята, извини, – кое-как улыбнулась я другу.

-Жаль. Ну ладно – удачи!

Я кивнула и продолжила писать…

… Надеюсь, что папа задумается и пересмотрит свои позиции на счёт Джонатана. А я постараюсь быть осторожнее. Не извиняйся, пожалуйста, мы с папой помиримся, это важные вещи, шутить с которыми нельзя. Лучше быть осведомлённым, и поэтому я говорю тебе спасибо.

Удачи, дружище!

Алу.»

Я вышла из комнаты и лоб-в-лоб встретила папу.

- Прости меня, Алу! Я нагрубил тебе.

- Ничего, пап! – обрадовалась я.

- Я подумаю над тем, что ты мне рассказала. И ещё раз, прости.

- Ничего, но постарайся правильно оценить ситуацию.

- Хорошо, я попробую.

Мы с папой спустились вниз. Я зашла к Коди и попросила передать записку Андрею по пути на работу. Нужно будет ещё разок поговорить с ним, а заодно разобраться, кто охотится за документами.

5.

Прошло две недели с тех пор, как *** прибыл в Ном. В последнее время погода стала солнечной, дожди прекратились, и лето теперь уже наверняка пришло в наши края.

Как всегда, мы вышли на вечернюю прогулку, я и Саба. Мы прошлись по главной улице, поболтали с ребятами возле клуба, и потом двинули за Дасти – она просила нас зайти за ней часам к одиннадцати. Среди частных домов было достаточно людно. Позади нас шли двое странных ребят, пьяный мужчина горланил под гитару песню у себя на крыльце, и атмосфера на улице была, мягко скажем, своеобразной.

Наконец, мы свернули в переулок у дома Дасти. Саба пошла наверх, а я осталась на свежем воздухе. У Дасти всегда было очень душно, и мне не хотелось лишний раз подниматься к ней.

Прошло минут пять, а девчонки не выходили. Я бродила вдоль дома, вглядываясь в трещины на асфальте, как вдруг из переулка донёсся шёпот. Я зашла за угол… и меня схватили. Чья-то твёрдая рука безжалостно сжало моё плечо, что я аж вскрикнула. Поначалу, я думала, что это кто-то из друзей подшутил надо мной, ведь в Номе неоткуда взяться преступникам, но с первых слов я поняла обратное:

- Девонька, давай спокойно, отвечай чётко, и правильно. – Начал бугай, пёс, который до сих пор крепко держал меня за плечо и вжимал в стенку дома. Он понял, что я уже оценила обстановку и крепко прикрыл мне рот другой рукой. Несколько теней окружило меня со всех сторон. Меня затрясло, и я поняла, что почти плачу от страха. Сердце так и выпрыгивало из груди, из-за прикрытого рта становилось нечем дышать. У меня началась паника. Я попробовала выскочить, но тщетно. Тени наблюдали за мной, но больше ничего не говорили, видимо ждали, пока я успокоюсь. Да и я поняла, что спокойствие мне больше поможет, чем паника, и я начала приводить себя в чувство.

Когда дыхание моё выровнялось, бугай спросил, буду ли я кричать. Я отрицательно махнула головой, понимая, что крик может обернуться в трагедию для меня.

- Чего вам надо? – спросила я, когда мне отпустили руку ото рта.

– Где твой отец прячет наградные бумаги? – спросил меня бугай.

- Какие бумаги?

- Ответ не правильный. Где твой отец хранит наградные бумаги?

- А, эти. – Я старалась тянуть время, но не знала как. – Те, которые связаны с историей про самолёт, что ли?

- Да нет же! Те, которые связаны со спасением.

- А, эти… - я притворилась, что задумалась. – Он нам никогда их не показывал, я и видела то их один раз в жизни. Скорее всего – на почте, в архиве…

- А вот врать не надо.

- А я и не вру… - он смотрел на меня уверенным взглядом. Хотя, я и по правде не знала, где они хранятся. – Ну, хорошо. В здании администрации. Он положил их туда сразу же, после получения.

- Хорошо. Второй вопрос: Зачем он совершил этот… подвиг?

- Как зачем, да он спас весь город!

- Ну ладно-ладно…

- На этом всё? Допрос окончен? А теперь отвяжитесь от меня!

- Ну, ты же нам солгала, и мы не можем этого сделать.

- Оставьте меня в покое!

- Ну, в наше жестокое время покоя не так-то и просто найти, только если упокой, - преступники посмеялись. – Но ты не бойся, девонька, убивать тебя никто не собирается, но за твоё враньё мы забираем тебя с собой! – прокатился ещё один злорадствующий смешок. – Пошли!

Я попыталась вырваться, но бугай сразу же ударил меня в живот. Было очень больно. Тянущая, сильная боль, от которой, казалось, теперь никогда не избавиться, повалила меня на колени. Бугай уже было хотел схватить меня, но тут появился ***. Я не видела его таким. Глаза его были страшны. В них свирепствовала ярость. Он налетел на преступников, и как цепной пёс начал раскидывать их во все стороны. Во всяком случае, мне так показалось сквозь боль, которая всё ещё не уходила. Совсем внезапно появился Андрей, который немедленно ввязался в драку. Живот отпускало. Вдруг я увидела, как взметнулся пёс-бугай, до этого лежавший на земле, ошеломлённый ударом моего друга. В ругах его сверкнула крышка от мусорного бака, и он резко, как отрубив, ударил ею *** по голове. Мигом моего друга повалил на землю другой пёс. Я поняла, что он может даже убить его, и немедленно бросилась на спину противнику. Пёс попытался скинуть меня, но Андрей прописал ему хороший апперкот, кажется, это именно так называется. Я слетела со спины врага, и так и осталась сидеть, потому что поняла, что противники бегут.

*** лежал не асфальте и не двигался. Я забыла про боль в животе, меня пробирала дрожь.

- ***! – подползла я к другу. - ***, родной, очнись!

Мигом подлетел Андрей.

- Дышит, – отрезал он сквозь отдышку. – Даже крови нет, максимум сотрясение, всё будет хорошо! – утешал он меня.

Но это было бесполезно, я уже открыто ревела. Ревела после того, что случилось со мной, и наблюдая то, что случилось с ***. На мой плач из-за угла вынырнули Дасти и Саба. Я не видела их, но представляла их растерянные лица.

- Помогите мне! – приказал Андрей.

Саба и Дасти помогли Андрею водрузить *** на его плечи и сами вцепились в нашего друга, чтобы помочь его соотечественнику. Когда они толпой вышли из переулка, Андрей повернулся ко мне. Я ещё плакала.

- Отставить панику! – грозно приказал он. – Найди чем обработать раны, и побыстрее! Мы его в пещеру затащим, а ты догоняй, давай, бегом!

Кое-как я очухалась и побежала по улице, вытирая слёзы. На почте горел свет, и я поняла, что другого выбора у меня не было. Я постучалась к мистеру Смиту.

-Здравствуйте, простите, что так поздно, - начала я, когда мне отворили дверь. – Но не будет ли у вас аптечки на почте?

- Здравствуй, милая, проходи. А зачем тебе?

- Надо, для дела.

Я вошла в помещение и села на первый попавшийся стул. Мистер Смит отправился за аптечкой. Я взялась за виски и уставилась в пол. В животе уже не было боли, но голову сжали тиски, руки тряслись, а ноги дрожали.

- Алу, Алу! – я не сразу услышала мистера Смита, который уже принёс аптечку.

Я постаралась выглядеть как можно спокойнее, схватила аптечку и нервно начала её перебирать.

- Чего случилось то?

Но я не отвлекалась и искала стрептоцид. Когда я взяла всё, что нужно, то повернулась к заведующему почтой. Мистер Смит неотрывно смотрел на меня, стоял, как вкопанный, у стола.

- Что произошло? – вновь спросил он. Я знала, что ему можно доверять, и в двух словах пересказала ему всё, что произошло. Собеседник спокойно выслушал меня и спросил:

- С *** что-то серьёзное?

- Не сказала бы.

- Всё хорошо, вы справитесь?

- Да.

Мистер Смит внимательно вгляделся мне в глаза и понял, что я уверена в своих словах.

- Ну, тогда с Богом. Держитесь, если что… Да, дела…

- Обязательно, - ответила я. – Огромное спасибо.

Я выскочила на улицу и бегом побежала к скале. Оставшись наедине со своими мыслями и страхом, я снова заплакала. Я бежала и плакала, по лицу хлестали ветки, и дважды я падала, вставала, и бежала дальше. Когда я прибежала в пещеру, *** уже лежал на кровати. Саба и я побежали обрабатывать его раны, а Дасти – Андреевы, но, к счастью, они ограничились только сбитыми костяшками. Провозились мы не долго. Когда я увидела, что с *** всё хорошо, и голова его не пробита, то я окончательно успокоилась. До самого утра мы просидели с девчонками. Андрей убежал зачем-то к себе.

Когда *** очнулся, он почувствовал себя неплохо. Это не могло не порадовать. Однако всю ночь я переживала за него, и все эти переживания скосили меня. Я заснула, но ещё перед сном поняла одну важную вещь. Нам только показалось, что всё обошлось. Всё только начиналось…

6.

Проснулась я после полудня. В пещере было солнечно и даже жарко. Я заварила себе чашечку кофе, но даже она не помогла мне проснуться. Неожиданно в дверь постучались.

- Заходи, - позвала я.

За дверью оказался Андрей. Он молча вошёл и расположился за столом.

- Значит, всё так и вышло, - тихо сказал он.

Я промолчала. Всё было и так понятно.

- Ну, и где нам искать этого Джонатана?

- Не знаю, - ответила я. – Зато мы теперь уверены, что он замешан в этом деле.

- Да, но… - замялся Андрей. – Как доказать это Балто? Не рассказывать же всё, как есть?

- Да, так просто не расскажешь, - подтвердила я. – А надо ли?

- А ты не видишь? Конечно надо, только вот как…

- Хух, я не знаю, - ответила я, буквально свалившись на стул.

- Ладно, что-нибудь придумаем, - попытался утешить Андрей.

- Я подумаю об этом, но только не сейчас. После этой ночи я совсем никакая. Мне нужно время.

- Хорошо, только ты не затягивай, - потребовал Андрей, вставая со стула. – А то мало ли что-нибудь похуже случиться.

После этих слов он вышел и оставил меня одну, в пустой пещере, наедине с голыми стенами и ужасными мыслями. Завалившись на кровать, я попробовала вздремнуть, но ничего не получалось. Я думала, как решить эту проблему, но в голову ничего так и не приходило.

Только через два дня *** подкинул мне идею с архивом. После этого я не вылезала из почты днями. Я забросила всю литературу, которую читала до этого, потому что от одного вида буков меня просто тошнило. Но было ещё обиднее, когда мои поиски не принесли никаких успехов. Тогда я совсем отчаялась.

Когда я вновь вышла из архива на почте, я поняла, что больше туда не вернусь. Я прямиком отправилась к Андрею. Постучавшись в его окно, я ждала его на лавочке, на которой, как рассказал мне сам Андрей, беседовал однажды Джонатан с кем-то.

- Ну что, нашла что-нибудь? – спросил Андрей, присевший рядом.

- Нет, ничего, совсем.

- Плохо, - улыбчиво констатировал он. Удивляюсь этой русской безмятежности!

- И что теперь делать?

- Хех, не знаю, - так же беззаботно ответил мне собеседник.

- У нас есть ещё архивы городе? – спросила я.

- Не знаю, наверное имеются, ты это лучше у Дасти спроси.

- Так побежали же к ней! – я зажглась новой идеей и потащила Андрея за собой. Теперь каждая зацепка радовала меня.

К сожалению, Дасти не было дома. Мы оставили ей записку, и отправились ожидать её в пещере.

- Что с ***? – спросил меня Андрей, когда мы уже сидели за круглым столом.

- Вроде неплохо, - ответила я. – Во всяком случае, он старается казаться полностью здоровым.

- Ладно, это хорошо. Если что – он должен быть готов ко всему.

- Да брось, зачем это? Во первых, он им не нужен, а во вторых, я думаю, что преступники пока не будут высовываться. Они слишком сильно засветились…

- А затем, что ведь кто-то должен оберегать тебя, Алу?

Я смутилась, и перевела разговор на другую тему.

- Ладно. Андрей, а ты случаем не разглядел в той драке, был ли там Джонатан?

- Нет, там было очень темно – сама знаешь, переулки у нас не освещают. Ещё раз только повторюсь, что там было два пса и два человека, и ещё кто-то убежал, Газ его не догнал.

В дверь постучались.

- Войдите! – в один голос сказали мы, но Дасти уже перескочила порог.

- Что-то случилось? – нервно снимая с себя лёгкую кофту, спросила Дасти. Она подошла к столу.

- Нет, но в архиве ничего нет, - сказала я.

- У нас в городе есть ещё архив? – спросил Андрей.

- Да, на моём рабочем месте, - ответила Дасти.

- В администрации? – удивилась я.

- Именно.

- И как нам можно с ним ознакомиться? – задал вопрос Андрей.

- Ну, так как никаких весомых аргументов нет, вас туда так просто не пустят.

- А есть другой способ? – поинтересовалась я.

- Наверное.

- Так, а если проникнуть туда… без спроса, то каковы могут быть последствия? – осторожно спросил Андрей.

- Всякие могут быть, - сказала Дасти. – только… если об этом кто-то узнает…

7.

Долго мы разрабатывали наш план. Здесь нам очень помог Андрей. К сожалению, отправить его мы не могли, он был очень тяжёлым и вряд ли добрался бы до крыши. Из девчонок самой ловкой и лёгкой была Киона, мы позвонили ей, и она мигом прибежала и согласилась. Плюс – она знала подъезд, через который можно было выйти на крышу. Даже если никто не сможет кроме неё попасть в здание администрации, то она справится. Но нам требовался ещё один парень, так, на всякий случай, мало ли там окажутся преступники, или ещё кто. К Динго обращаться было себе дороже, он не мог пойти на такой поступок. Газ был лёгким, но не сильным. Дакота и Андрей – тяжёлые. Оставался только ***, который, как мне кажется, ещё не восстановился после драки, но выбора не было.

- Где найти ***? Он не брал с собой телефон сегодня, - спросила я.

- Я видела их с Газом у корабля, - сказала Дасти.

- Звони, - сказал мне Андрей.

Я набрала Газу.

- Алло? – послышалось из трубки.

- Дуйте с *** в пещеру, у нас есть идея, - сказала я.

- По-о-онял, выдвигаемся.

После консультации ребята отправились на дело. Дасти вскоре тоже ушла, а мы с Андреем полночи играли в карты. Думаю, если бы я курила – я бы скурила целую пачку. Мы играли, чтобы отвлечься от переживаний за наших друзей. Другого способа просто не было. Не смотря на то, что жутко хотелось спать, мы пили чай, и ждали дальше. Нервы… Как много я нервничала в последнее время, лишь в те минуты, когда мы играли на пляже, я чувствовала себя спокойно.

Зачем нам это всё? А с другой стороны, и мы не виноваты, только… Нужно ли проявлять инициативу, или просто ждать, когда время откроет нам секреты? Или ждать нового нападения? Нет, не зря мы действуем, но действуем уж точно не так, как положено. Не хуже ли мы, чем эти преступники? С точки зрения закона – нет, а с точки зрения морали и нравственности, нашей цели… Надеюсь, что мы правы. Но… с этим так тяжело жить. Рассказать ли друзьям о том, что я отвезла эти документы в Россию? Поговорить ли с отцом и расставить все точки над «i»? Не знаю… Ничего не знаю и боюсь, боюсь, что будет поздно, когда я расскажу.

В этот момент пришли ребята.

- Ну, Слава Богу! – взметнулась я из-за стола.

- Ну, наконец то! – Почти одновременно со мной сказал Андрей. – Я уже собирался идти смотреть, как у вас дела.

- Мы уже испереживались. Ну, чего молчите? Рассказывайте!

- А что тут рассказывать? - ответил ***.

Киона молча достала из-за пазухи мобильник и протянула его мне. *** поступил также.

- Давай, сестра, теперь твоя очередь трудиться, – сказала Киона. – Только лучше завтра, не мучай себя.

- Да, всё это оставим на завтра, на сегодня хватит, итак уже много сделали, спасибо вам, ребята! – улыбнулась я. Ох, каких же усилий требуют мои улыбки.

8.

Вскоре поссорились Коди и ***. Только этого нам сейчас не хватало! К моему удивлению, *** рассказал о причине этой ссоры только мне. Но вопрос, который был поставлен, действительно требовал ответа, иначе всё могло бы сложиться по-другому. Мы должны были знать, можно ли доверять брату, или нет. Оказалось, что можно. После того, как я написала для Коди записку, о которой попросил меня ***, я отнесла её к нашему валуну и долго не могла уйти оттуда. Красиво и… тоскливо. Хотелось уйти от всего этого, уйти далеко и не возвращаться, идти всем вместе на встречу к приключениям, но пока мы огранивались приключениями, которые выпали на нашу долю.

Ещё до этого, в первой своей записке под камнем, я рассказала *** о своих находках на их с Кионой фотографиях. Предстояло встретиться и хорошенько всё обсудить. Дома и в пещере друга моего не было, и по звонку Дасти, я пришла к ней.

- Есть какие-нибудь новости? – спросила она.

- Да. Коди и *** помирились, теперь брат с нами. Ой, Господи, что ж твориться-то? Брат против брата.

- Ничего, всё обойдётся, Алу, все пройдёт.

- Только когда закончиться, иного пути нет.

- Выбор всегда есть…

Мне позвонили. Это был Газ, они с *** двигались к нам.

- Алу, а что твой отец, молчит?

- Нет, мы его даже не спрашиваем.

- Почему?

- А как ты себе это представляешь, Дасти?

- Обыкновенно, не иначе, давно нужно было ему рассказать.

- Знаешь, когда всё только начиналось, ещё до драки, я с ним поговорила. Мне это совсем не понравилось.

- Но если так долго молчать, то будет только хуже. Не забывай, что Балто – не просто участник экспедиции. Он – твой отец. Он боится за тебя, мы подвергаем себя опасности, о которой ничего не знаем, и нам нужно, чтобы Балто знал, в чём мы замешаны, чтобы в критической ситуации, он мог нас спас… Да-да, - ответила Дасти на стук дверей.

Вошли *** и Газ, и принесли нам хорошие новости, только вот… мама теперь не спустит с нас глаз. Может быть, Дасти права? Может, мне рассказать родителям всё, как есть? Определённо, но только… Потом, не сейчас, к этому нужно подготовиться. А сейчас нужно было готовиться к «собранию». Пора было вместе наметить план действий.

Когда все уже были приглашены, я отправилась домой – нужно было собраться с силами. Но у меня ничего не получалось. На душе скребли кошки, и тоска сковала сердце моё. Только синие силуэты гор влекли меня и мысли мои за собой, туда, в далёкие дали, где нет цивилизации, а есть только Мир, искренний и настоящий. Блаженство и таинство одиночества – сколь оно прекрасно и загадочно, сколь губительно и невыносимо. Но что бы выбрала я? Всё то, что окружает меня сейчас: лож, алчность, лицемерие, предательство, или гармонию и порядок мира одиночества, что там, ещё дальше нашего городка на самом краю света? Нельзя покинуть этот мир так просто, мир, в котором все мы выросли. Нет, не потому, что бросить его мы не в силах, а потому, что не в праве нарушить идеалы мира другого. Можно забыть, можно простить, можно проститься, но излечиться от этого мира нельзя. Как преступник, руки которого по локоть в крови, не отмоет их никогда. Кровь отмоет, а лицо своё нет. Мы – дети другого мира, так говорили и раньше, но с каждым годом мир этот меняется всё сильнее и сильней. Другим ему уже не стать, лишь грань между ним, и миром чистым всё тоньше и тоньше становиться вдруг. Но она не порвётся, если только люди, не мы, а именно люди совершат ошибку. А на чём она держится? Тоже на них – на настоящих людях. В этом мире мы так – лишь те, кто перенял у людей всё, и почти не внёс в их культуру чего-то нового. Но вот их понятие человечность... Не по нему ли проходит та самая грань?

В комнату постучали. Зашёл ***.

- Ну, как дела? – спросил он.

- Всё нормально, только... Нужно собраться с мыслями. Но я не могу. Не получается. Мне кажется, что всё зря, что мы всё преувеличиваем, что…

- Ничего не делается зря, - подошёл ко мне ***, и заглянул мне прямо в душу. Никто кроме него не умеет смотреть вот так, просто, открыто и так глубоко, как он. И я улыбнулась, так, как давно не улыбалась. Искренне. - Мы ведь просто идём по своему пути, не так ли?

- Да, ты прав.

- И чтобы не ждало впереди, остановиться мы не в силе.

- Да.

- Поэтому мы должны делать то, что считаем нужным, потому что только тогда наш путь станет интереснее и загадочнее.

И больше мы не могли оторвать взгляд друг от друга.

- И что бы ни было, сестрёнка, мы должны идти и не сомневаться в совершённых поступках. Лучше подумать о будущем. Ведь жизнь то перед нами только раскрывается! – развёл *** левой рукой, обнимая за плечо меня правой.

- Ты вошёл во вкус, поэт, - усмехнулась я. – Но, возможно, ты прав. Этого никто не знает, сколько не говори. Но всё-таки, нужно держаться, держаться из последних сил, и не вешать нос никогда! Не то что я…

- Да ладно тебе! – успокоил меня ***. – Алу, ты всё сможешь, я уверен! Ты сильная.

- И ты.

- Я не сильный. Я… Да какая разница, какой я, Богу виднее. Главное, что в жизни я увидел красоту бескрайних просторов своей родины, русских полей, её леса, озёра и моря, пускай лишь немногие из них, а всё-таки. И эти чудесные горы, что сейчас у нас пред окном. И тебя я повстречал тоже не случайно, не для того, чтобы увидеть и забыть. Всё это на всю жизнь, всё это в нас. Навсегда…

И после этих слов я поняла, на кого я точно могу рассчитывать. Навсегда.

9.

***

После нашего собрания мы получили много новых вопросов. А вот ответы на них были сокрыты от нашего взора. Точнее, от взора моих друзей, а я… я знала чуть-чуть больше…

***

«Алу.

Я нашёл это место! Передаю тебе адрес преступников…. Постараюсь как можно больше узнать о них.

Андрей.»

Я сидела у себя на кровати и разбирала подобные записки от своего друга.

«… они живут вчетвером…»

Так, дальше:

«я поговорил с мистером Смитом о них…»

-День добрый! – произнёс вошедший ***.

-Ой! – вскочила я от неожиданности. – Здравствуй! Где ты всё это время пропадал?

-Да мы с Газом гуляли. Как насчёт того, чтобы сейчас составить мне компанию?

-Да, конечно! Я с радостью, - я положила записки под подушку.

Когда мой друг остался помогать папе с машиной, я вновь направилась в город, искать что-то новое, то, о чём ещё не знали мои друзья.

***

Мы с Андреем всегда знали чуть-чуть больше. Андрей просто постоянно искал эту информацию для меня, потому, что для него это было развлечение, а для меня… тогда для меня это тоже было развлечение.

***

Когда мой друг *** снова позвал меня на прогулку, я понимала, что могу опоздать на встречу с Андреем. Пришлось пойти к крайнему кафе на набережной, а потом отлучиться, что выглядело не столь красиво по отношению к ***. Тогда-то в меня и врезался один из сообщников и подкинул мне жучёк. Поделом мне было. Постоянно меня терзала совесть. Я всё чаще и чаще совершала плохие поступки, становилась вспыльчивой и легкомысленной. Хотя, легкомысленность, несомненно, моё слабое место, но так, как поступала я – это слишком. Мне казалось тогда, что мир крутиться вокруг меня, а на самом деле…

Я нашла Андрея в баре. Здесь часто бывали преступники, работавшие вместе с Коди. Ох, как мне не нравилось, что брат был так близко к ним… Андрей нервно курил в уголке, и я подсела к нему.

- Ну, какие новости? – поинтересовалась я.

Но мой друг так и не ответил.

- Меня ждут, в чём дело? – спросила я. Честно признаться, сейчас бы я ни за что не была бы такой дерзкой, но тогда… мы слишком переиграли в детективов, и это начало превращаться в игру. Сейчас бы я сгорела со стыда, но уже тогда один случай заставил меня встать на место. Это похищение Коди, однако, всему своё время.

-Ну? – снова потребовала я.

Только когда Андрей докурил, он мне ответил:

- Я видел Петра и тётю Полю.

- В смысле? – не поняла я.

- В прямом, - упрямо отвечал собеседник. Это меня всегда в нём раздражало.

- Но это же невозможно!

- Возможно. Сегодня ночью я вышел из клуба и долго стоял у дверей дома. Они ведь не знакомы со мной, но всё же вели себя аккуратно. Но я их узнал, ошибиться я не мог!

- Но они же погибли? – не понимала я.

- Ну, это только мы думаем, что погибли, – ответил Андрей и достал ещё одну сигарету.

- Ты же, кажется, не куришь?

- Курил когда-то, ещё на Родине. Всё, скурю эту пачку, и больше ты не увидишь, я обещаю.

- Ну, смотри! – предупредила я, хотя точно знала, что больше Андрей не возьмёт в рот сигареты. Это был человек огромной силы воли. Может, это тоже то, что отличает нас от людей? Мы более инстинктивны, а они волевые? Уж не знаю.

- А с ними был ещё кое-кто, - загадочно произнёс Андрей.

- Кто же? – если честно, я не особо верила тому, о чём он говорил.

- Эрик. Они пошли к ним в гости, к Эрику, Джонатану и остальным.

- Как?! – была ошарашена я.

- Хм, вот так, как-то! – скурил Андрей сигарету, и отправил окурок не в пепельницу на столе, а в урну у входа.

А я не знала, что мне сказать. Это что же получается, что они…

- Да, Алу, они не погибли, - будто прочитав мои мысли сказал Андрей. – Они работают с преступниками.

В голове ничего не укладывалось. Как же так? Это же… С ними же… С этими людьми мы, вся наша семья, семья *** пели песни у нас в саду, мы с ними встречали праздники, и мои братья и сёстры, ещё маленькие, доверяли им! Как они могли! Как они могли смотреть в эти детские глаза зная, что…

- Ну, всё, Алу, мне пора. Ты, кажется, куда-то опаздывала. Не болей! – хлопнул Андрей меня по плечу, уже стоя, и вышел из бара.

Я медленно поплелась к *** на набережную. Вот же, как оно получается…

*** чутко смотрел на меня, и видел, что со мной что-то неладное. Он чувствовал меня, как никто другой, даже в ситуациях, менее очевидных, чем эта. Может, именно ему я должна доверить все свои секреты? Те, что были раньше, и те, что я узнала в последние дни? Ладно, посмотрим, судьба сама мне подскажет.

***

И вот, когда *** заступился за меня на нашем втором «собрании», я точно поняла, что только ему я открою все свои секреты. Не было никаких сомнений, а лишь волнение за то, что я не знала, как поведать о них. К сожалению ли, к счастью ли, я повременила с этим, и только после того, как схватили Кодиака – решилась.

Это произошло столь неожиданно… и страшно.

Мы нигде не могли найти брата, и уже тогда поняли, что дело может обернуться очень плохо. Я встретилась с Андреем. Наш план мы разрабатывали давно, но пока не решились им воспользоваться.

Когда *** сообщил мне, что меня подслушивают, я жутко испугалась. Я понимала, что в этом нет ничего страшного, убеждала себя успокоиться, но ноги тряслись, а голова гудела от того, что я не знала, что мне делать. Нас обхитрили. И вот тогда, сидя в кафе на набережной, меня посетила идея. Я достала из кармана карандаш, который давно уже лежал там без надобности, а рядом с ним оказался маленький круглый шарик. Жучёк. Несколько замявшись, я взяла салфетку и стала выводить на неровной поверхности слова:

- Нас подслушивают. У меня в кармане жучок.

К счастью, сидевший напротив Андрей прекрасно меня понял, и ждал дальнейших моих действий. Он видел, в каком состоянии я нахожусь, но молчал. Я долго думала, стоит ли. Но решилась, и написала:

- Пришло время узнать всё, действуем по плану.

После этого Андрей кивнул, встал со стула и ушёл, а за мной… За мною было оповещение ребят, именно мальчиков. Так как *** был более чем занят, я решила написать СМС сообщения всем остальным. К моему огромному счастью, все откликнулись. Ребята должны были прикрыть Андрея, если что-то пойдёт не так. И всё действительно пошло не так…

Никто не знал, что *** так рискует. Однако, именно я подвергла его этому риску, именно из-за меня поймали Коди, именно из-за меня произошла та самая драка. Из-за меня! Это были не шутки, это была реальность, которая вышла за границы нашей обыденной жизни. Я, как уже сказала, действительно заигралась в шпионов.

После того, как Саба забрала ***, я осталась с мальчиками, чтобы узнать, что произошло, но нам пришлось разбежаться. Именно тогда-то Андрея и поймали. Один из преступников решился сам донести проходящему полицейскому. Если бы не Дасти, которая выложила полиции всё, что было на самом деле, Андрея могли бы и арестовать. А так, его отпустили, а нашу историю и слушать не стали. Не в первый раз Дасти появлялась в самый нужный момент.

Когда Андрей рассказал нам, где Коди, *** и Газ переглянулись и уверенно засобирались. И вновь мой друг дал мне понять, что на него можно положиться. А Газ… Он был не менее отчаян, но более холоден, а после того, что Андрей мне рассказал о его родителях… Я даже немного засомневалась в нём и перестала ему доверять. Я знала, что он это чувствует, но от этого моё доверие не возрастало.

Когда же моего брата освободили, я долго и упорно расспрашивала его, и услышала то, к чему стремилась уже давно. Стил. Это имя уже звучало в нашем доме, когда я была маленькой, и подслушивала разговоры мамы с папой. Я помню, как выглядывала из-за угла коридора, когда родители беседовали в спальне. Это было давно, когда ещё *** жил в Номе. К сожалению, я не помню, о чём разговаривали мама с папой, но скоро они заметили меня.

- Так, пора спать, Алу, ночь на дворе! – сказала ласково мама.

- Мам, а кто такой Стил? – помню, как спросила я тогда.

- Надеюсь, милая, что ты никогда не узнаешь, – ответила мама, очень грустно посмотрев куда-то за окно.

- Почему? – недоумевала я, но меня уже отнесли в комнату и уложили спать.

Стил – босс, тот, кто всё это затеял, тот, кто всё это организовал, и я должна была добиться правосудия. Любой ценой.

10.

- Да уж.

- Я узнала ещё кое что…

- Что же?

- Да так… ничего, - ответила я ***, когда мы прогуливались с ним в последний раз. Я подумала, рассказать ли ему о родителях Газа, или нет, но, оправдав сама себя тем, что это личное дело Газа, я запнулась.

- Что ж, я думаю, что теперь мы сможем спокойно передать дело полиции. Мы узнали почти всё, что нужно. Дадим улики…

- Что? Как? – удивилась я.

- Ну, как я понимаю, мы сделали наше дело.

- Но… ведь… их тут только четверо осталось, и те скоро уйдут, ты ведь помнишь письмо? Это большая банда, ну поймают они пару человек, может даже предводителя поймают, но что если банда продолжит своё дело? Или даже просто начнёт мстить? Мы окажемся в ещё большей опасности! Я не собираюсь подвергать ей всех нас!

- Ты многого не понимаешь, сестра…

- Я не понимаю? Мне кажется, что это ты не понимаешь! – вспылила я. - Сколько сил, сколько времени и нервов мы в это вложили! Они могут сделать нам только хуже, если мы передадим дело полиции! Мы уже узнали столько, что теперь нам осталось лишь узнать имена, всего лишь имена! Нельзя просто так сдаваться, хотя… из всех нас сдался только ты!

- Алу! – кричали мне вслед, но я так и не оглянулась. Когда *** позвал меня первый раз, то я чуть-чуть не остановилась. Я быстро шла, с силой хлопая по лужам, и колебалась. Что-то ещё звало меня туда, назад, извиниться перед ***, броситься ему на шею и рассказать всё, что тревожило меня каждый день, но принципы и упрямство взяли своё, и все мои душевные колебания ушли куда-то в небеса, такие серые и мрачные.

***

Какой я была дурой. С каждым конфликтом я свирепствовала всё сильнее и сильнее. Я разучилась сдерживать себя и свои эмоции. Все они были посвящены делу. А ведь тогда *** хотел лишь закончить его, и всё! Всё могло закончиться тогда, но я продолжила это дело. Оно было уже завершено, но я решила рыться глубже, туда, куда не надо было зарываться. Так жизнь, наверное, учит меня, жестоко и категорично, без права на апелляцию. Та самая ошибка стоила мне многого. А, быть может, если бы я не совершила её, ничего бы этого не было? Пожалуй, именно так. К счастью ли, к радости ли приведут меня её последствия, это мы скоро узнаем, но вот больше таких глупых ошибок, где я дала всю волю чувствам, совершать нельзя.

***

Я знала всё, что должна была узнать. А теперь, пришло время слушать. Хватит игр в догадки, мне были нужны только честные ответы. Именно за этим я должна была пойти к отцу. Никто другой, а я.

Я жутко волновалась, но, переступив через свой страх, я постучалась в двери.

- Привет, пап!

- Привет. Чего стоишь, проходи!

Я зашла и замкнула за собою дверь.

- Пап, мне нужно кое-что тебе рассказать.

- Я слушаю, дочка.

- Всё началось с того, как я вернулась в Ном. Когда ты передал мне документы, я…

На этих словах папа напрягся. Он застыл на месте, погружённый в какие-то мысли, и лицо его ещё тогда мне совсем не понравилось.

- …я не предала этому особого значения. Но потом стали происходить очень странные вещи.

- Давай на чистоту, дочка. Рассказывай всё.

Я так и сделала, ни утаив ни слова. Отец часто перебивал меня, но только сейчас я осознала это, а тогда мне казалось, что это было его занудство, и вечное: «Туда не ходи! Того не делай!». Его остановки раздражали меня, хотелось просто уйти и не возвращаться. Когда я закончила свой рассказ, отец спросил:

- Как я понимаю, ты пришла ко мне за ответами, дочка?

- Да, папа. Что произошло на самом деле?

Но отец не отвечал мне. Он стоял у окна и тёр подбородок, раздумывая. Я никогда его таким не видела. Наконец, он произнёс:

- Это должно было когда-то случиться. Ох, мы всю жизнь жили в страхе, с тех самых пор, когда вы появились на свет. Я знал, что это произойдёт, и думал, что Стил будет действовать, пока вы маленькие и беззащитные. Потом, когда вы выросли, мы немного успокоились. Я до последнего надеялся, что Стил не способен на это, но вот теперь… Я не думал, что он на столько подл. Он имел полное основание на месть.

- Какое?

- Мама.

- Что? – не поняла я.

- Он был влюблён в неё по уши. Но был ещё один повод…

И отец поведал мне реальную историю о том, как их группа спасения разделилась.

- Так, ясно. А что ещё могло его мотивировать?

- Документы, Алу, именно они. Но не думаю, что для него они столь важны. Видимо, он на кого-то работает, а документы лишь повод к его мести.

- Ты уверен, пап, что больше поводов для мести не было?

Папа немного задумался, и ответил:

- Нет, не уверен. Возможно, есть ещё что-то.

- Что же.

Но папа промолчал.

- Папа, а откуда взялись эти документы?

Немного помявшись, отец ответил:

- Я забрал их у Петра во время похода.

- Зачем?

- Он попросил меня, тем более он был ранен.

- Именно из-за них Стил пытался завести вас куда-то?

- Мы думаем, что именно из-за них. Они действительно важны.

- Чем же?

- Этого я не могу тебе сказать.

- Пап, ты можешь мне не верить, но родители Газа живы.

- Да, это вполне возможно.

- Андрей видел их в Номе. Вместе с Эриком.

- Да, я предполагал это. Думаю, что Газ тоже об этом знает.

- Но откуда? Ты так спокоен. Как такое возможно?

- Всё в этом мире возможно, - ответил мне папа. Но за весь наш разговор он ни разу не изменил выражения своего лица. Папа был угрюм и строг, а я нервничала всё больше и больше.

- У тебя больше нет вопросов, дочка?

- Нет.

- Хорошо, тогда пора покончить с этим и забыть. Нужно сообщить в полицию.

- Что!? – возмутилась я. – Какая полиция?

- Такая полиция, - грозно ответил папа.

- Но… они ведь начнут преследовать нас. Мы сделаем только хуже, папа!

- Нет, ни за что! – прикрикнул отец. – Хватит того, что вы уже натворили! Хватит!

- Ну уж нет, папа! Мы только навредим себе, если не узнаем имена всех. Мы обязаны нести справедливость!

- Справедливость несут только стражи закона. Хватит, ещё раз повторяю! Некуда вы больше не вмешаетесь!

- Как так! – закричала я. – Ведь мы…

- Хватит!

- Что ты заладил: «Хватит, хватит», как трус!

- Это только меры безопасности для вас, легкомысленных!

- Ты долго сидел дома, папа. Ты уже не тот Балто, каким был.

- Брось этот цирк!

- Ненавижу! – крикнула я.

Отскочив от стола, я бросилась к двери. По щекам текли слёзы, и я нервно дёргала замок, который никак не хотел открываться.

- Алу, постой! – звал меня папа.

Но я уже всё для себя решила. Открыв кое-как двери, я выскочила из них и побежала в сад, чтобы никто меня не видел. Перемахнув через забор, я уселась на гальке около океана, и заплакала вновь. Мне ещё никто так не плевал в душу. Что за день-то сегодня такой! Наверное, Андрей и Дасти были правы – надо было рассказать обо всём раньше. Сейчас уже было поздно. Я уже понимала, что должна сделать. Слёзы лились из глаз от отчаяния, я осталась одна, совсем одна! Никто, даже *** не хотел слушать меня. Теперь никто не мог мне помочь, как раньше. Я всё для себя решила. Все сдались, но я не сдамся, не сдамся! Пора собираться, и отправиться в Теллер, узнать всё, что нужно. Конечно, одной придётся очень туго, но я постараюсь не показываться на глаза преступникам. Тем более, они не ожидают моего появления там.

Ещё какое-то время я колебалась, сидя на пляже, но потом решилась, и отправилась в свою комнату.

11.

Немного подумав, я поняла, что любопытство моего друга *** заведёт его ко мне в комнату. Он помнил, как я сунула записки от Андрея под подушку, я была уверена в этом. Тогда я решилась написать ему про родителей Газа.

Сунув записку к остальным под подушку, я собрала всё, что было нужно. К счастью, дома никого не было, кроме папы, который заперся у себя в кабинете и размышлял по поводу нашего с ним разговора. Я вышла и побежала к нам в пещеру.

Аккуратно приоткрыв двери, я вошла внутрь. Никого. Сняла рюкзак, села за стол, огляделось. Всё было столь же солнечно и прекрасно, как всегда. Пещера была насыщена светом, в котором брезжили мои воспоминания. Так хотелось остаться, и так хотелось приключений… Но принцип взял своё, и я решилась. Взяла со стола ручку и лист бумаги, и начала писать.

«Родные мои!

Я уверена, что *** покажет вам это письмо. Я ухожу не по личной прихоти, а для нашей общей безопасности, для дела, которым все мы связаны уже много лет, чтобы закончить его. Простите, что я так поступаю, не спросив вашего совета, но я обязана сделать это. Я отправляюсь в Теллер, прошу вас за меня не волноваться, люблю вас всем сердцем, для того и иду.

Ваша Алу.»

С чистой совестью я надела рюкзак и вышла на балкон. Вздохнув свежий воздух, я развела в стороны руки, вздохнув ещё раз полной грудью. Я наслаждалась свободой.

Когда я подошла к нашему с *** камню, я остановилась. Опустившись на колени, я разрыла песок и достала оттуда… шкатулку! Она была прекрасна! Внутри оказалась записка от моего друга, но я не стала читать её. Всё тяготило меня остаться, и более я не могла поддаваться этому соблазну. Но вот шкатулку я взяла, очень уж она мне понравилась. Положив её и записку в рюкзак, я остановилась. Немного подумав, снова достала карандаш и бумагу, и начала писать… Сидя на камне, я смотрела на прибой, и писала. А слёзы текли у меня из глаз. Хватит, Алу, совсем распустилась, нельзя так! Больно меланхоличной я стала в последнее время.

Спустившись с камня, я вложила две записки в коробок: одну для родителей, одну для ***, и закопала. Пора было отправляться в путь.

***

Мне казалось тогда, что мир крутиться вокруг меня, а на самом деле… Я должна крутиться так, как он распорядится свыше. С этими словами я выдохнула и шагнула вперёд. Новая история начиналась так же: я покидала родной дом…

[1] Антропоморфизм – одна из форм анимизма, присвоение психических качеств, присущих человеку, другим созданиям (животным, предметам и т.д.) (Анимизм – свойственен первобытным народам; представление о существовании духа, души у каждой вещи.). В данном произведении под словом «антропоморфный» предполагается наделение животных разумом, прямохождением, речью, душой, не отличной от человеческой эмоционально, но более чистой в моральном плане. В произведении, их нужно приравнивать к человеку, а не к животным, ибо физиология их – не более, чем признак расы у человека, и никакими душевными и умственными качествами антропоморфы не обделены.

[2] Я не говорю о персонажах рассказа, о себе и своих знакомых, но всё же, наверное, я знаю таких людей, на которых держится мировая этика и порядок. В них есть совершенство и интеллект, ум и доброта, которую они несут окружающим, которые, в большинстве своём, не видят этого и отвергают. Я надеюсь, что читатель поймёт меня.

Дата добавления: 2015-08-05