Домашнее задание: сосредоточение внимания

В конце занятия нам было дано задание попытаться посмотреть на руки, когда мы ляжем спать ночью. Я не был уверен, что это получится, потому что после сновидения, в которое ввел нас Кастанеда, чувствовал себя великолепно отдохнувшим. Остальные тоже выразили сомнение в том, что смогут заснуть ночью.

— А кто вам сказал, что я отдал вам свою силу насовсем? — ухмыльнулся Кастанеда. — Как только вы покинете аудиторию, почувствуете усталость, достаточную для того, чтобы заснуть без проблем.

Так и случилось. Придя домой, я хотел только одного: как можно скорее добраться до постели. Привычка ужинать перед сном после того памятного случая с острой едой у меня исчезла навсегда, поэтому я разделся, лег и, проскочив состояние дремоты, заснул крепчайшим сном.

День девятый

Личная история — ни слова о прошлом

Доктор Кастанеда опоздал на занятие. В этот раз действительно опоздал: мы, помня его шутку с внезапным появлением на первом занятии, пытались обнаружить его с помощью расфокусированного зрения, однако так ничего и не увидели.

К тому же его помощницы сообщили нам, что Карлос действительно задерживается. Кто-то решил, что занятие все равно начнется с разминки, а раз так, то чего терять время?

По его примеру стали разминаться и остальные, так что когда Кастанеда вошел в аудиторию, он увидел нас, сосредоточенно разгоняющих и перебалтывающих энергию.

Кто-то, впрочем, уже лежал на полу и занимался дыханием.

— Молодцы, — кивнул Кастанеда. — Сегодня будет весьма энергоемкое занятие, так что ваша энергия должна быть как можно более пластичной.

Он подождал, когда все разомнутся и подышат, затем велел поставить стулья в кружок (как всегда), только спинками внутрь.

Мы должны были сесть так, чтобы по возможности как можно меньше видеть друг друга. Сам Кастанеда сел в углу, том самом, где мы несколько занятий назад «погребали» Консуэло.

— Ну вот мы и дошли до нашей последней темы, —  сказал он. — Сегодня мы коснемся вопроса личной истории. У каждого из вас, и, к сожалению, даже еще у меня, есть личная история. Она есть у любого так называемого «нормального» человека. Нет ее лишь у мага — у человека Знания. Многие из вас полагают, что личная история документальна, что у нее есть свои метрики: где родился, когда женился и так да лее. На самом деле личная история — абсолютно абстрактное понятие. И поэтому с ней можно делать все что угодно. Но лучшее, что может сделать человек со своей личной историей, это не иметь ее вообще. Что бы вам было понятнее, о чем я говорю, давайте проведем небольшую практику.

Он сделал знак своим помощницам, и они раздали нам планшетки, на которых был прикреплен лист белой бумаги и фломастеры.

— Пожалуйста, нарисуйте мне небо, — попросил Кастанеда.

Через несколько минут мы сдали рисунки его помощницам, они сложили их в стопку и отдали Карлосу.

Он стал показывать их нам по очереди, роняя каждый рисунок на стол.

При этом чистая сторона листа была обращена к нему, так что он даже не видел, что мы там нарисовали. Похоже, его это не слишком-то интересовало.

Я заметил, что рисунки очень типичны: синий (голубой) фон и белые облака. На некоторых листках — солнце.

— Вот это — личная история неба, — величественно произнес Кастанеда, когда последний лист упал на пол. — В принципе, можно уже ничего не объяснять. Разве что у вас появились вопросы.

Конечно же, никто из нас ничего не понял. Мы нарисовали личную историю неба? Но что он подразумевает под личной историей? Тем не менее, никто его ни о чем не спросил.

— Люди не задают вопросов в двух случаях: когда им все понятно и когда им ничего не понятно. Судя по всему, вы не поняли ничего, — констатировал Кастанеда. — Может быть, вы заметили что-то не совсем обычное?

— Скорее, слишком обычное, — буркнул я.

— Яков, скажи это так, чтобы услышали все, — велел Карлос.

— Ну, я имел в виду, что рисунки уж слишком обычные, — ответил я. — Синее небо, а в небе облака. И солнце. И так у всех… почти.

— Именно, — он одобрительно кивнул. — Синее небо, а в нем облака. Можно подумать, такое небо вы видите каждый день. Или, чего доброго, каждую ночь.

Мы рассмеялись.

— Я попросил вас нарисовать небо, — продолжал Кастанеда. — При этом я не указал, какое именно. Вы могли нарисовать закат, вы могли нарисовать грозу, снеговую тучу, циклон, торнадо — что угодно. Но вы предпочли нарисовать его очень примитивно: голубой фон, белые облака. Понимаете, в чем штука? У вас одинаковый образ неба. И не только у вас — У подавляющего большинства людей. Вот это и есть личная история неба.

Дата добавления: 2015-08-05