Эвритмия как христианское искусство

Сергей Прокофьев

Первоначальный импульс и сущность эвритмического

Созданная Рудольфом Штайнером в начале XX столетия эвритмия является самым молодым искусством. Со времени своего возникновения она неразрывно связана с Антропософией. Обсуждая сегодня направления её дальнейшего развития, говорят о «старой», «новой», «классической», «современной», «консервативной», «прогрессивной» эвритмии. Сергей Прокофьев в своей статье показывает первоначальный духовный импульс эвритмии и выступает против произвольного понимания эвритмического.

Для правомерного рассмотрения эвритмии, необходимо осознать её происхождение и историю возникновения, ибо есть только одна эвритмия, основанная в начале прошлого столетия Рудольфом Штайнером при содействии Марии Штайнер. Она возникла непосредственно из связи с духовным миром и наделена определенными условиями, целями и задачами. Поэтому серьёзное отношение к духовному миру является жизненным условием каждой эвритмической работы.

Изначально культовая форма

Для истории возникновения эвритмии важно, что с самого начала она основывалась в культовой форме. Читая в 1908 году в Гамбурге цикл лекций об Евангелии от Иоанна, Рудольф Штайнер обратился к Маргарите Волошиной с вопросом: «Могли бы Вы это станцевать?» – подразумевался пролог Евангелия от Иоанна. Волошина в тот момент была не в состоянии дать ответ. Осенью того же года Рудольф Штайнер вновь обратился к ней с тем же вопросом. И вновь не последовало ответа. Поэтому, начиная с 1912 года, эвритмия должна была пойти другим путём. Юная Лори Смит искала профессию, и Рудольф Штайнер предложил ей получить образование в новом, ещё развивающемся искусстве движения – эвритмии.

На Пасху 1924 года, продолжая «эзотерическую линию» Рождественского собрания, Рудольф Штайнер обратился к первоначальному культовому направлению эвритмии вновь, но на сей раз не в связи с Евангелиями, а исходя непосредственно из Антропософии, через эвритмическую проработку Медитации Камня Основы (за которой позже последовала Имагинация Михаила).

Указание на культовое направление эвритмии ни в коем случае не означает, что с этого момента мы имеем дело с двумя видами эвритмии. Эвритмия является единой, она остаётся верна себе самой, её сущность в различных формах проявления сохраняется. Потому что она происходит не из физического мира и не из человеческой души, а из сил эфирного мира, насколько они действенны в человеческом эфирном теле.

Эвритмия и второе пришествие Христа в эфирном

Это главное свойство эвритмии состоит в непосредственной связи с центральным духовным событием нашего времени. Ибо в ограниченном земном эфирном мире, из которого эвритмия черпает свои импульсы, совершается в наше время эфирное пришествие Христа. Знаменательно, что Рудольф Штайнер задавал упомянутые вопросы Волошиной во время прочтения цикла лекций об Евангелии от Иоанна, в конце которого он впервые пророчески говорит о возможности будущего пришествия Христа. То, о чём в 1908 году можно было говорить только в форме предположения, через год было уже мировым историческим фактом: с января последующего 1910 года Рудольф Штайнер возвестил об эфирном пришествии Христа.

Годом позже он обнаруживает связь между повторным явлением и единственным в своём роде эфирным телом Христиана Розенкрейца. Его эфирное тело, начиная с XX столетия, должно приобрести силу, чтобы за границами тайной школы розенкрейцеров действовать на всё человечество, так что бы люди под влиянием этого эфирного тела смогли пережить явление Христа в эфирном теле.

Всё это принадлежит к духовной предыстории эвритмии. Её фактическое основание произошло в 1912 году, параллельно с прочтением в Базеле цикла лекций об Евангелии от Марка. Центром этих лекций было рассмотрение космического импульса Христа, который, как обновляющий мир импульс, отклоняет всякое ариманическое вторжение. Кульминацией предпоследней лекции этого цикла, прочитанной 23 сентября 1912 года, становятся слова о «молодом космическом импульсе», связавшем благодаря Мистерии Голгофы себя с Землёй.

Из этого «нового космического импульса эволюции Земли», «ускользнувшего» в Страстную пятницу из рук ариманических палачей и приветствовавшего в пасхальное утро трех женщин у фоба, в сентябрьские дни 1912 года была основана эвритмия. И как на Повороте времён были женщины, которые первыми видели Воскресшего, так и здесь были снова женщины, воспринявшие импульс эвритмии и содействовавшие его развитию. Непосредственно связанная с этим молодым космическим импульсом, имеющим эфирное начало, эвритмия является наиболее христианским искусством современности.

Это позволяет нам не только почувствовать нашу духовную ответственность по отношению к этому младшему из искусств, но и понять нечто иное. В то время, когда возникла эвритмия, Рудольф Штайнер заметил однажды на то, что это новое искусство будет стремиться завоевать Ариман. То есть, Ариман только того и ждёт, чтобы заполучить это искусство в свою власть. Для молодого, едва рождённого искусства это означало бы дегенерацию, вплоть до самой смерти. (Незадолго до смерти Мария Савич была обеспокоена будущим эвритмии, она говорила Биретте Арден-Ханзен: «Эвритмия находится сейчас перед выбором: либо теснее примкнуть к тому, что дал Рудольф Штайнер, либо дегенерировать.»)

Самоотверженная деятельность Я

В «Очерке тайноведения» Рудольф Штайнер описывает, как ко времени древней Лемурии Люцифер овладел человеческим астральным телом, а на Атлантиде Ариман проник в его эфирное тело. Поэтому эвритмия, которая действует из эфирного тела, должна отвоевывать его у Аримана. Это должно происходить благодаря сознательной активности Я эвритмиста.

Эвритмическое искусство развивается прежде всего из диалога человеческого Я с космическими эфирными силами, в которых действуют Иерархии. Своим Я-сознанием эвритмист переживает эти силы в своём эфирном теле, чтобы затем с помощью физического тела, которое через основательные упражнения сформировано до надлежащего инструмента, сделать их видимыми. Поэтому эвритмия живёт одновременно в двух мирах: для человеческих глаз она видима в физическим пространстве, но в своей эфирной действительности она воспринимается иерархическими существами, душами умерших и элементарными духами. Отсюда происходит её важная задача: строить мост между обоими мирами для того, чтобы привести людей к пробуждению в эфирном.

Таким образом, сущность эвритмического искусства находится не в физическом, а в эфирном мире. Как в музыке духовный подъём и укрепление души проистекают не от движений воздуха, но от эфирных сил, которые используют воздух только как средство, как в живописи художественное переживание происходит не через физическую субстанцию красок, но благодаря действующим через них формообразующим эфирным силам, так в ещё большей степени не видимые жесты тела, но открывающиеся в них движения эфирного являются сущностью эвритмического искусства.

То же самое относится и к душевному элементу. Душа человека с её субъективными ощущениями играет в эвритмии хотя и важную, но всё же подсобную роль. Как физическое тело с одной стороны, так душа с другой стороны – оба служат объективно-эфирному. Это может быть достигнуто только через самоотверженную деятельность Я эвритмиста. Я осознаёт силы эфирного тела и по его образцу строит астральное тело так, чтобы оно тоже способствовало развитию этих сил. Другими словами: Я должно подготавливать в душе (астральном теле) внутреннее пространство для свободного развития эфирных сил. Это предполагает дальнейшее очищение собственно души, которое в конце концов должно привести к тому, что весь человек через язык и музыку может придти к откровению. В этих силах катарсиса, которые во время эвритмического представления действуют и на зрителя, лежит исцеляющая задача эвритмии.

Достижение объективности в эфирном

Первый шаг к исполнению этой задачи лежит в достижении объективности эфирного в эвритмии, благодаря чему станет возможным то, что Рудольф Штайнер считал идеалом. Он приводил такой пример: «Если одну и ту же сонату играют два пианиста непосредственно один за другим, то слышно, что они привносят в неё только малую долю своего субъективного понимания. Так же и в эвритмии: когда одна и та же вещь, одно и то же стихотворение представлено двумя исполнителями или двумя группами, тогда то, что привносится через индивидуальное, различается не более, чем трактовка двумя пианистами одной и той же сонаты Бетховена». (Р. Штайнер «Эвритмия – откровение говорящей души», GA 277, 4 апреля 1920 г.)

Без этого пути душевного катарсиса эвритмия невозможна. Иначе: либо отсутствует поддерживающий элемент души, и эвритмическое движение скатывается из эфирного вниз, в физическое, поскольку оно недостаточно несомо во внутреннем человека; либо неочищенное астральное своими страстями, желаниями и эгоизмом искажает (часто незаметно) первоначальную чистоту и космические закономерности эфирных сил. Вместо того, чтобы занять подобающее им пространство для развития, они вытесняются неконтролируемой астральностью человека.

Не к бедности ощущений стремится эвритмия, а к новой глубине и прозрачной чистоте чувства, сообразно мировым закономерностям эфирного. Это чувство будет затем без принуждения, только из себя самого следовать истинному, прекрасному и доброму. В этом лежит огромная педагогическая задача эвритмии.

Опасности: самопредставление или только физическое движение

Из сказанного выше выявляются две опасности для эвритмии, которые возникают тогда, когда нет свободного разговора между Я и эфирным телом. С одной стороны, может проявиться тенденция, когда вместо того, чтобы эвритмическое движение проводилось через Я, оно приносится неконтролируемым волнующимся астральным, с другой стороны, оно может перебраться из эфирного в физическое. В первом случае эвритмия станет неким видом характерного танца, который хотя и использует эвритмические элементы, но в нём извращён чисто эфирный элемент из-за неочищенного астрального. В этом случае человек высказывает то, что он сам ощущает, и стремится выразить своё субъективное ощущение. Из такой установки проистекают всякого рода самопредставления.

Вторая опасность состоит в переносе эвритмического подхода в физическое. Есть люди, пластически очень одарённые от природы, которые без устали и напряжения выучивают эвритмические жесты, не понимая, однако, эфирного начала. Не замечая этого, они могут «заменить» его чисто физической подвижностью. Тогда возникает обманчивый образ фотографического подобия эвритмии, который истинной эвритмией не является. Это можно пояснить на одном примере.

В книге «Как достигнуть познания высших миров?» Рудольф Штайнер описывает упражнение с двумя семенами: одним настоящим, а другим искусственным, которые нельзя различить не только простым глазом, но и через микроскоп. Невидимое различие состоит лишь в том, что одно зерно содержит эфирную силу и поэтому окружено аурой, которой нет у другого. Если же оба зерна положить в землю, различие будет очень скоро заметно: лишь одно семя начнёт прорастать и принесёт плоды. Что касается эвритмии, то к её важнейшим плодам принадлежит то, что она открывает людям доступ к эфирным силам космоса, чего не происходит, если зрителям представляется подходящий суррогат эвритмии.

«Телесная эвритмия» выступает сегодня как один из видов современного балета, а «эвритмия-самопредставление» подобна многим другим танцевальным формам. Такие формы искусства часто вызывают восторг, ибо идут навстречу вкусу и привычкам сегодняшней публики, они гораздо понятнее и легче находят у неё признание.

То, что в этой области могут быть представлены большие, достойные восхищения художественные достижения, показывают успехи классического балета и отдельных гениальных танцовщиков, работающих в области характерного танца, таких, как легендарная Айседора Дункан или Исмаэль Иво и другие. Однако оба эти вида искусства движения идут в другом направлении. Они имеют собственные, вполне полноправные, цели. Но тот, кто хочет работать в этих направлениях, не может называть себя «эвритмистом».

Ничего произвольного, лишь закономерное

По этой причине Рудольф Штайнер неустанно подчёркивал самобытность эвритмии: «Я прошу вас принять во внимание, что эвритмическое искусство – не мистическое искусство, не пантомима, не искусство жестов, что она ничего общего не имеет с обычным искусством танца. Во всех этих формах искусства через непосредственные жесты или движение выражается то, что живёт в душе. Эвритмия же подобна самой музыке. В движении заключено не нечто произвольное; в отдельном движении и в последовательности движений лежит нечто закономерное». (17 августа 1919 г.) В наше время индивидуализма, когда каждый предпочитает выражать только себя самого, человеку тяжело даётся переживание объективности. Из этого следует, что эвритмия с самого начала не может рассчитывать на лёгкий успех у публики – также и потому, что предполагается подготовка или даже определенное обучение публики для того, чтобы принять её.

Духовный образ эвритмии

Решив стать эвритмистом, человек внутренне ставит себя перед скульптурной группой «Представителя человечества» между люциферическими и ариманическими силами (даже если он их не всегда осознаёт). В контексте сказанного «Представитель человечества» является образом того, что хочет вступить сегодня из эфирного мира в человеческое эфирное тело, чтобы быть воспринято и далее развито человеческим Я. Эта работа с силами эфирного происходит затем в двух направлениях: в астральном теле и в физическом теле. Когда это происходит, то люциферические силы изгоняются из очищенного астрального тела, а ариманические должны также отступить, так что через физическое тело могут быть видимы чистые закономерности эфирного. При сдвиге связанной с эвритмией срединной сферы вверх или вниз прекращается диалог между Я и эфирным телом и возникает либо люциферически окрашенный душевный, либо аримани-чески окрашенный физический род движения.

Ещё более роковым и губительным становится для эвритмии, если оба эти направления соединяются между собой и, в окружении чисто эфирного, душевные стремления и эмоции выражаются непосредственно в физическом теле, используя при этом для чуждых целей весь инструментарий эвритмических жестов, форм и движений. Такое негативное развитие, впечатляюще представленное на левой стороне скульптурной группы, лишило бы эвритмию её христианского характера и её культурообразующей задачи в сегодняшнем мире.

Эвритмия в своей изначальной сущности является духовным искусством, которое находит своё адекватное выражение в эфирном. Она исходит из того, что «всё, что чувственно проявлено во внешнем мире, берет своё начало в духовном. Духовное может быть представлено только через человеческий организм. И это представление воспринятого духовного через человеческий организм, то есть через проявление воли, есть эвритмия». (Р.Штайнер, из выступления 26 марта 1922 г.) Такое отношение к жесту для современного человека ещё непонятно и чуждо. Поэтому самой эвритмии и ещё более её представителям в мире требуется поистине михаилическое мужество.

Сергей Прокофьев

перевод с нем. А.Л.

Das Goetheanum №23-24/2003

Дата добавления: 2015-08-05