Обязательства из односторонних юридических актов

Основанием возникновения обязательств является в ряде случаев односторонняя сделка, или односторонний юридический акт.

1. Статья 423 ГК постановляет, что завещатель может возложить на наследника по завещанию, если им является лицо, принадлежащее к числу наследников по закону, исполнение какого-либо обязательства в пользу одного, нескольких или всех остальных наследников. Если же наследником по завещанию назначено (при отсутствии лиц, имеющих право на наследование по закону) какое-либо другое лицо, то завещатель может возложить на него исполнение обязательства в пользу любого лица. Возложение на наследника подобного рода обязательства называется завещательным отказом (или легатом).

Завещательный отказ (или легат) характеризуется в качестве сингулярного преемства в имуществе наследодателя. Сингулярный характер преемства в этих случаях выражается в том, что в лице отказополучателя (т. е. того, в чью пользу сделан отказ) возникает одно или несколько определенных прав, но без возложения на это лицо какой-либо ответственности по обязательствам наследодателя.

Советское право не знает такой разновидности отказа, когда отказополучатель в момент открытия наследства' получает право непосредственно на какой-то предмет из состава имущества наследодателя.

Советскому праву известен лишь такой отказ, по которому на-следодатель возлагает на наследника исполнение определенной обязанности в пользу отказополучателя.

Таким образом, односторонний юридический акт завещателя служит в этом случае основанием возникновения обязательства

1 В отношении внешнеторговых сделок см. Л. Д. Л у н ц, Международрф частное право, стр. 223 и сл.

(сопровождающийся другим односторонним актом — принятием наследства). Должником по этому обязательству является наследник, кредитором—указанное завещателем лицо;.содержание определяется завещательным распоряжением, т. е. односторонней сделкой наследодателя.

Этот вид обязательства, однако, подлежит исполнению только с некоторыми ограничениями. В соответствии со ст. 434 ГК, наследник, на которого возложено исполнение завещательного отказа, обязан выполнить отказ лишь в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. Второе ограничение вытекает из ч. 2 ст. 422 ГК и заключается в том, что путем завещательного отказа не может быть уменьшена та доля несовершеннолетних детей и других нетрудоспособных наследников, которая бы причиталась им, если бы они были призваны к наследованию по закону.

Обязательственное право отказополучателя может оказаться в коллизии с такими же правами кредиторов завещателя. Поскольку отказополучатель получает безвозмездное предоставление, а кредиторы завещателя выводят свои требования из тех обязательственных отношений, в которых они состояли с завещателем и которые, как правило, являлись возмездными, было бы целесообразно с точки зрения интересов устойчивости делового оборота установить, что обязательственные права кредиторов завещателя получают удовлетворение- в первую очередь. Только в том случае, если по удовлетворении кредиторов остается актив наследства в достаточном для исполнения отказа размере, должно быть исполнено и обязательство наследника перед отказополучателем. В действующем Гражданском кодексе такого указания нет.

2. В качестве основания возникновения обязательства следует признать публичное обещание награды (действующий Гражданский кодекс такого основания возникновения обязательств не предусматривает).

Среди встречающихся в практике жизни случаев публичного обещания награды за совершение определенного действия сле^ дует различать обещания, даваемые государственной или иной социалистической организацией (объявление открытого конкурса на лучшее произведение в той или иной отрасли науки, искусства, литературы), и публичные обещания, даваемые гражданами (например, обещание вознаграждения за находку).

Наиболее важным случаем публичного объявления награды является объявление открытого конкурса, т. е. публичное обещание награды, данное государственной или иной социалистической организацией, за лучшее исполнение какой-либо работы (например, за лучшую пьесу, за лучший учебник и т. п.). Такое обещание должно обязывать организацию уплатить обещанную на-

граду лицу, работа которого удовлетворяет условиям конкурса. Объявление о конкурсе порождает такие последствия только при условии полной конкретности его содержания, а именно, объявление должно содержать срок, назначенный на соискание, размер награды, которая будет выдана, а также все другие условия конкурса. В объявлении должно также указываться, кто и в каком порядке будет судить относительно того, соответствуют ли предъявленные к сроку работы тем требованиям, какие были указаны в объявлении, и затем на основе каких критериев и кем должна производиться сравнительная оценка работы, если работ представлено несколько. Если в объявлении конкурса не содержится указаний относительно того, в каком порядке и как должны решаться эти вопросы, следует признать, что организация, объявившая конкурс, сохранила за собой право разрешать все спорные вопросы, возникающие относительно оценки представленных работ (с привлечением авторитетных специалистов).

Может случиться, что результат, имевшийся в виду объявлением открытого конкурса, достигнут не одним лицом, а совместной деятельностью двух или нескольких лиц. В этом случае вознаграждение следовало бы распределять между этими лицами пропорционально степени участия каждого из них в достижении результата. Если бы оказалось, что определить степень участия каждого из нескольких лиц невозможно, вознаграждение должно делиться между всеми ими поровну. На почве определения степени участия в достижении результата каждого из нескольких лиц могут возникнуть споры и разногласия. Этот случай целесообразно разрешить так, что награда не должна выдаваться, пока разногласия не будут разрешены полюбовно или в судебном порядке. Может быть и такое положение, что требуемого результата достигли двое или несколько лиц, независимо одно от другого, т. е. эти лица не сотрудничали один с другим, а, действуя каждый самостоятельно, быть может, даже не зная другого, пришли к одинаковому результату. В этом случае награду следовало бы выдать первому, представившему результат, а при одновременном лредставлении двумя или несколькими лицами разделить между ними поровну.

Публичное обещание гражданином награды за совершение определенного действия, данное в письменной форме и доведенное до общего сведения путем печати, вывешивания объявления и т. п., обязывает обещавшего уплатить объявленную награду. Надо признать, что 'публичное обещание награды порождает обязательство лишь в том случае, если оно сделано в письменной форме и притом стало действительно публичным, т. е. доведено до общего сведения посредством ли объявления в газете, наклейки объявления (например, в витрине Мосгорсправки) и т.д. •'

страняют на подобного рода случаи по аналогии нормы закона об обязательствах из неосновательного обогащении (ст.ст. 399 и 400 ГК) и отчасти — о договоре поручения (ст. 269 ГК). Однакс такое разрешение вопроса недостаточно: хотя отношения, складывающиеся при «ведении дел» и при неосновательном обогащении, имеют некоторое сходство, но' наряду с этим между ними есть и существенная разница; что же касается применения к случаям «ведения дел» норм о поручении, то' это чрезвычайно затруднительно, так как своеобразие «ведения дел» в том и состоит, что оно происходит без поручения.

«Деятельность в интересах другого.без поручения» должна рассматриваться как самостоятельное основание возникновения обязательства, принадлежащее к числу односторонних актов. В этом случае обязательство, возникает при том непременном условии, если лицу, за дело которого, без поручения с его стороны, берется кто-то другой, угрожал имущественный ущерб, для предотвращения которого этому постороннему лицу пришлось вмешаться. Само собой разумеется, что это вмешательство происходит при таких обстоятельствах, когда воля хозяина дела не может быть выражена и действовать приходится без его поручения. Но лицо, действующее в интересе другого без его поручения, обязано при первой же возможности уведомить заинтересованное лицо о первых принятых мерах, являвшихся безусловно неотложными, а дальнейшие действия приостановить до получения указаний хозяина.цела. Если такие указания поступят, то дальнейшие отношения будут складываться уже на договорной основе, а не на основании одностороннего действия лица, взявшегося за чужое дело. Однако, и в этом отношении нужно сообразоваться с интересами того лица, в чьих интересах ведется дело': если приостановка дальнейших действий должна повлечь за собой ущерб для этого лица, то взявшийся за это дело не должен приостанавливать свою деятельность. Конечно, поскольку в рассматриваемых случаях лицо вступается добровольно, оно не будет отвечать перед заинтересованным лицом, если, приняв самые неотложные меры, оно поставит это лицо в известность о сложившемся положении, а само дальнейшие действия приостановит. Однако при невозможности уведомить заинтересованное лицо начавший вести дело другого без поручения должен довести дело до конца. Такое требование к лицу, взявшемуся за дело' другого, нужно предъявить хотя бы потому, что иначе интересы этого другого Л1ица могут серьезно пострадать: у третьих лиц, знающих о том, что данное лицо вступило в известное дело, складывается предположение, что необходимые с точки зрения заинтересованного лица меры уже приняты и что им (этим третьим лицам) как-либо проявлять о 'нем заботу не приходится.

Одностороннее волеизъявление лица, взявшегося за ведение дела, является, таким образом, основанием возникновения обязательства. Обязательство ложится и на ту и на другую сторону. На того., кто действовал в чужих интересах, возлагается обязанность представить отчет о своих действиях, а если его деятельность сопровождалась получением каких-то' ценностей, которые должны были поступить в имущество заинтересованного (например, действующее лицо продало скоропортящиеся предметы, принадлежавшие заинтересованному, и получило покупную цену), то действующее лицо обязано' передать все полученное тому лицу, в интересах которого оно действовало. Далее, лицо, действующее в интересах другого без поручения со' стороны последнего, несет ответственность за убытки, которые заинтересованный потерпел от его деятельности, при условии, если будут доказаны умысел или грубая неосторожность действовавшего лица. Возможен, однако, случай, когда добровольно взявшийся за чужое дело будет отвечать не только' за свою вину, но даже за случайно причиненный вред заинтересованному лицу. Это наступает тогда, когда лицо, действующее в интересах другого, имело возможность уведомить заинтересованное лицо о том, что оно вмешалось в его дела, однако этого уведомления не сделало; такая же усиленная ответственность имеет место и тогда, когда уведомление сделано, заинтересованное лицо дало определенные указания (сводятся ли они к предложению прекратить дальнейшие действия или направить деятельность иначе,—безразлично), а действующее лицо не считается с полученными указаниями.

С другой стороны', факт ведения дела другого лица порождает обязанности и заинтересованного лица. На его обязанности лежит возместить действующему лицу понесенные последним необходимые расходы. Возмещаются именно только безусловно необходимые расходы, т. е. такие, без которых для заинтересованного лица неизбежно наступил бы существенный вред, быть может — полная гибель имущества (например, лицо поставило подпорки к сильно накренившемуся строению). Одного лишь признака хозяйственной целесообразности понесенного расхода недостаточно для признания заинтересованного лица обязанным возмещать расход, понесенный действующим лицом: дело в том, что для заинтересованного лица, быть может, не под силу известный рас- ' ход, хотя в хозяйственной целесообразности расхода не может; быть никаких сомнений. Расходы необходимые можно возложить '- на заинтересованное лицо безусловно, хотя бы для покрытия их ему пришлось расстаться с предметом, на который понесен рас-, ход; ведь не будь этого действия, связанного с обязанностью.возмещения расхода, собственник все равно потерял бы вещь, так как она погибла бы.

Вознаграждения (в собственном смысле) за ведение дела заинтересованное лицо платить яе обязано.

4. Бумаги на предъявителя. Основание возникновения обязательственных отношений, имеющих место между обладателем бумаги на предъявителя и тем лицом, от чьего имени такая бумага исходит, не является бесспорным.

Бумаги на предъявителя являются разновидностью так называемых ценных бумаг. Ценными.называются бумаги, образно выражаясь, воплощающие в себе известное имущественное право. Это «воплощение» заключается в том, что право, выраженное в таком документе, можно осуществить только при условии предъявления самого документа: предъявление документа необходимо для осуществления выраженного' в нем права. Право и документ настолько соединяются, что вне и помимо документа не может быть и речи о праве. Таковы, например, облигации государственных займов, чеки,- коносаменты (документы, которыми оформляется морская перевозка грузов) и др. Ни по одному из таких документов нельзя получить что следует (например, выигрыш по облигации, платеж по чеку, груз по коносаменту), не предъявив соответствующего документа. В этом — отличие ценной бумаги от других документов, которые имеют значение только доказательства известных правоотношений и прав (например, заемная расписка).

Если в ценной бумаге поименовано определенное лицо, причем требовать осуществления права по этой бумаге может только' это лицо (или тот, кому право будет передано в порядке общегражданской уступки права; см. § 29), то ценная бумага называется именной.

Если осуществления права по ценной бумаге может требовать тот, кто указан в бумаге, а также всякий «его приказу» (или ордеру), к которому бумага переходит не в порядке общегражданской уступки права, а по индоссаменту или передаточной надписи, бумага называется ордерной.

Бывают, наконец, такие ценные 'бумаги, в которых не указывается даже первое лицо, которое должно получить эту бумагу, и вообще нет указания на какое-либо лицо в качестве субъекта права, выраженного в документе; право предоставляется в этом случае всякому, кто предъявляет такой документ. Третья категория ценных бумаг называется поэтому бумагами напр ед ъ-явителя: факт обладания документом легитимирует в этих случаях лицо как субъекта права.

Поскольку в именных и ордерных бумагах первый приобретатель права требования обозначается совершенно точно, то естественной представляется такая конструкция, что обязательство возникает в этом случае на основании договора между тем, от кого бумага исходит, и первым ее приобретателем. Но в отноше-

нии ценных бумаг на предъявителя вопрос об основании' возникновения обязательства является менее ясным.

Трудности при решении этого вопроса возникают в связи с тем, что при предъявительских бумагах личность кредитора с самого начала не определяется точно.

В советской литературе выражено мнение ', что с точки зрения действующего советского права обязательственное правоотношение, выраженное в бумаге на предъявителя, может возникать только на основании договора между составителем и приобретателем. Это мнение обосновывается таким образом. Конструкция обязательства, возникающего из бумаги на предъявителя, должна\ опираться на действующее право. Между тем по ст. 106 ГК РСФСР «обязательства возникают из договоров и других указанных в законе оснований, в частности, вследствие неосновательного обогащения и вследствие причинения другому вреда». Следовательно, для того, чтобы признать основанием возникновения обязательства односторонний акт, нужно иметь специальное указание закона и в этом именно смысле. Но закон нигде не указывает на одностороннее волеизъявление ни как на источник определенного круга обязательственных правоотношений, в который можно было 'бы включить и обязательства по бумагам на предъявителя, ни специально как на источник обязательства по таким бумагам. Что касается прим. 2 к ст. 60 ГК РСФСР (о недопущении виндикационного иска против добросовестного приобретателя государственных и иных, допущенных к обращению в пределах СССР ценных бумаг на предъявителя, содержащих обязательство платежа определенной денежной суммы, а равно банковых билетов, даже если они были утрачены или похищены), то' оно, по мнению представителя этой точки зрения, использовано при решении данного вопроса быть не может, так как относится к вопросу о праве на бумагу, но не к вопросу о праве из бумаги. В этой норме вопрос об основании возникновения обязательства вообще не затрагивается, и его нужно решать, пользуясь другим материалом советского права. Прим. 2 к ст. 60 ГК можно применить лишь после того, как установлено, что в данном случае имеется ценная бумага, т. е. что в ней воплощено определенное право.

Ценные предъявительские бумаги могут рассматриваться в качестве самостоятельного источника обязательств только при наличии специальных о том указаний в законе. Поэтому, чтобы критически оценить изложенную точку зрения, необходимо' пересмотреть важнейшие категории бумаг на предъявителя и проверить, в чем кроется с точки зрения советского закона основание возникновения обязательства.

Подходя под этим углом зрения прежде всего к облигациям государственных займов, нетрудно убедиться, что весь процесс

"М. И. Агарков, Учение о ценных бумагах, 1927, стр. 88.

подписки на эти займы, весь политический и общественный их характер свидетельствует о договорной природе обязательства государства по выпускаемым облигациям займа. Трудящиеся, желающие активно участвовать своими трудовыми сбережениями в социалистическом строительстве, производят подписку на заем; государство принимает их заявку, предоставляет им рассрочку покрытия сумм подписки; после того как вся сумма, на которую данное лицо подписалось, им внесена, ему выдается облигация как документ, удостоверяющий и выражающий в себе заемное обязательство государства (если подписавшийся на заем не желает пользоваться рассрочкой и сразу вносит всю сумму, ему немедленно вручаются и облигации займа). Договорная природа обязательства в этом случае не вызывает сомнения. Поскольку характер обязательства государства определяется как заем, неизбежен вывод, что' это обязательство (сводящееся к обратной уплате при известных условиях и в определенные сроки сумм, полученных от подписчиков на заем) возникает не ранее получения государством тех сумм, на которые подписались те или иные лица. Однако, если облигации займа окажутся во владении добросовестного приобретателя, они не могут быть от него истребованы, хотя бы они были похищены от государственного учреждения '(например, из сберкассы). Но' это основывается на специальной норме прим. 2 к ст. 60 ГК., имеющей в виду упрочить положение добросовестного приобретателя государственных ценных бумаг на предъявителя ^

Очень распространенной в отношениях между социалистическими организациями бумагой на предъявителя является чек. Всякий чек, в котором не указано, что он выдан приказу или на имя определенного лица, считается выданным на предъявителя (ст. 4 Положения о чеках, 6 ноября 1929 г.,—СЗ СССР 1929 г. № 73, ст. 697). Из Положения о чеках видно, что обязанность плательщика в отношении клиента-чекодателя оплатить выданный чек возникает на договорной основе. В силу ст. 17 названного Положения плательщик (а в этом качестве' может быть только кредитное учреждение) обязан перед чекодержателем оплатить чек при наличии соглашения с клиентом-чекодателем о распоряжении счетом чекодателя посредством чеков и в соответствии с этим соглашением (так называемый чековый договор). При этом

' Предложенное М. М. Агарковым толкование прим. 2 к ст. 60' ГК РСФСР, изложенное выше, слишком формально и не может быть использовано при решении данного вопроса. Разделять «право на бумагу» и «право из бумаги» и считать, что закон ограждает добросовестного приобретателя только в отношении права на бумагу как на вещь, и не дает ему выраженного в бумаге права требования, значило бы лишить эту норму закона всякого смысла и жизненности: предъявительская бумага для добросовестного приобретателя имеет значение только как документ, дающий основание предъявить определенное требование.

чекодатель может отменить выданный им чек, и тогда платель-

: щик вообще не вправе оплачивать чек. Помимо этого, чек сам по себе не создает обязанности плательщика перед чекодержателем оплатить указанную в чеке сумму. Эта обязанность возникает лишь в случае акцепта чека плательщиком.

Но обязательство чекодателя перед чекодержателем основано на одностороннем акте чекодателя. Это видно из определения чека в ст. 1 Положения о чеках: «чеком признается письменное предложение чекодателя плательщику произвести платеж определенной суммы денег чекодержателю», предложение, содержащее указанные в той же статье реквизиты. Таким образом, односторонняя воля чекодателя порождает для него обязательство перед чекодержателем — ответственность за оплату чека (такой же природы обязательство и других лиц, принимающих на себя ответственность по чеку: акцептанта, яадписателей и др.) '. Если чек не был оплачен плательщиком, чекодержатель может предъявить требование к лицам, ответственным за неоплату чека,

• а именно, к чекодателю, к лицам, поставившим свою подпись на оборотной стороне чека на предъявителя. Обязательства этих лиц отвечать за оплату чека основаны на одностороннем волеизъявлении: это волеизъявление выражается в подписании чека чекодателем или другими лицами, которые поставили свою подпись на обороте чека. По Положению о чеках (ст.ст. 4—7) для возникновения обязательства по чеку не требуется, чтобы чекодатель заключил договор с первым чекодержателем; достаточно одностороннего волеизъявления, выраженного в установленной форме (Положением о чеке), и нахождения чека у правильного чекодержателя. В учебнике гражданского права для юридических институтов 1944 г. (т. II, стр. 173) из этого делается вывод, что действующий закон о чеках придерживается той точки зрения, что обязательство возникает с момента' подписания чека. Эта конструкция должна быть признана неправильной: поскольку для возникновения обязательства по чеку требуется, кроме составления этого документа, еще нахождение чека у правильного чекодержателя, следует признать, что Положение о чеках стоит на иной точке зрения, а именно, оно' приурочивает возникновение обязательства к моменту выдачи чека. То обстоятельство, что правильным чекодержателем должен быть признан и добросовестный приобретатель украденного чека, не противоречит данной конструкции,—здесь лишь применяется принцип ограждения интересов добросовестных приобретателей ценных бумаг.

1 Ландкоф («Чек и жироприказ», 1931, стр. 21), повидимому, конструирует обязательство по чеку как договорное: «Выдача и прием чека необходимы для возникновения у лица, обладающего чеком, права на получение платежа по чеку»,

Из числа ордерных ценных бумаг следует еще назвать вексель, имеющий применение во внешнеторговых операциях (в социалистическом обороте вексель не может иметь применения ввиду того, что он противоречил бы кредитной реформе 1930 года, запретившей коммерческое кредитование). По Положению о переводном и простом векселе от 7 августа 1937 г. (СЗ СССР 1937 г. №52, ст. 221) переводным векселем.называется такой документ, составленный с соблюдением установленной законом формы, в котором выражено обязательство одной стороны (векселедателя) уплатить в указанный в векселе срок определенную денежную сумму другой стороне (первому векселедержателю или тому, кому он прикажет). Это ордерная ценная бумага; выраженное в ней право требования может передаваться путем индоссамента — передаточной надписи, совершенной на векселе. Кредитором по векселю является его законный держатель. Законным держателем векселя считается тот, кто. основывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов, т. е. на ряде передаточных надписей, из которого видна последовательность перехода векселя от одного лица к другому. Держатель векселя, основывающий свое право на непрерывном ряде индоссаментов, приобрев-ший вексель добросовестно (т. е. приобретатель векселя не знал, что этот документ, например, украден у векселедателя или вообще вышел из владения векселедателя против его воли), сохраняет право по, векселю, каким бы путем вексель ни вышел из рук векселедателя. Это постановление закона дает основание заключить, что в отношении переводного векселя у нас проводится креа-ционная теория, т. е. обязательство по векселю возникает с момента.составления векселя.

Эта точка зрения выражена в Положении и в отношении других лиц, несущих обязательства по векселю. Таковы: акцептант, авалист, индоссант. Акцептом векселя называется принятие на себя плательщиком обязательства оплатить вексель в срок. Как только акцептант сделало на векселе соответствующую отметку и подписал вексель в качестве акцептанта, с этого момента он уже является обязанным лицом по векселю. То же самое относится к авалисту, или вексельному поручителю, и к индоссанту, совершающему передаточную надпись. Их ответственность по вексельному обязательству также возникает с момента дачи подписи, т. е. опять применяется креациопная теория.

Таким образом, ценные бумаги в некоторых случаях порождают обязательство на основе одностороннего акта.

В капиталистических странах бумаги на предъявителя имеют огромное значение в области торговых сношений.

Еще для периода промышленного капитализма Маркс указывал (в т. Ill «Капитала») на огромное значение акций железно-

дорожных, горных, пароходных и других обществ i. Но особенно велико значение ценных бумаг (и среди них — бумаг на предъявителя) для буржуазного права периода империализма. В работе В. И Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма» значение ценных бумаг характеризуется следующим образом: «Исключительно высокая прибыльность выпуска ценных бумаг, как одной из главных операций финансового капитала, играет очень важную роль в развитии и упрочении финансовой олигархии» 2. «Империализм есть громадное скопление в немногих странах денежного капитала... Отсюда — необычайный рост класса или, вернее, слоя рантье, т. е. лиц, живущих «стрижкой купонов», — лиц, совершенно отделенных от участия в каком-бы то' ни было предприятии, — лиц, профессией которых является праздность» ^ «Все более и более выпукло выступает, как одна из тенденций империализма, создание «государства-рантье», государства-ростовщика, буржуазия которого живет все более вывозом капитала и «стрижкой купонов»^. В этих словах В. И. Ленина ярко показано, что институт ценных бумаг облегчает концентрацию капитала в руках монополистических компаний. Ценные бумаги являются юридической формой, при помощи которой финансовый капитал Осуществляет контроль над промышленностью и торговлей капиталистических стран. Ценные бумаги служат также средством вывоза капитала в другие, экономически более слабые страны и внедрения монополистического капитала в экономику этих стран. Одна из важных разновидностей ценных бумаг — акции — используется монополистами для того, чтобы создавать так называемые «дочерние» предприятия: в этих случаях центральная организация имеет «контрольный пакет» акций в дочернем предприятии и таким образом вершит судьбу последнего.

Ценные бумаги способствуют созданию паразитической фигуры рантье, живущего стрижкой купонов и имеющего, по словам В. И. Ленина, профессией праздность ^

В буржуазной цивилистике сложились по вопросу об основании возникновения обязательства, выраженного в бумаге на предъявителя, разнообразные теории. Одни буржуазные теоретики усматривают основание возникновения данного рода обязательств в договоре, другие считают основанием возникновения обязательства в данном случае не договор, а односторонний акт. При этом односторонний акт понимается не всеми одинаково.

1 См. Маркс и Энгельс, Соч., т. XIX, ч. 2, стр. 53.

2 Ленин, Соч., изд. 4-е, т. 22, стр. 222.

3 Там же, стр. 263. * Там же, стр. 286.

" Подробнее см. «Гражданское и торговое право капиталистических стран», 1948, стр. 144 и сл.; 326 и сл.,

Одни теоретики приурочивают возникновение обязательства к самому изготовлению бумаги на предъявителя, подписанию ее тем, от кого бумага исходит (так называемая креациоцная теория), другие—к выпуску бумаги в свет по воле того, от кого документ исходит (эмиссия, эмиссионная теория), и. т. д.

Различные конструкции, выражаемые перечисленными теориями, имеют практическое значение при решении вопроса о том, действительна ли предъявительская бумага, если она поступила в обращение помимо воли составителя: при договорной и эмиссионной теории бумага на предъявителя в этом случае не может породить прав в лице приобретателя; наоборот, с точки зрения теории креационной, добросовестный приобретатель бумаги становится субъектом права требования, воплощенного в этой бумаге.

В условиях империализма та или иная конструкция обязательств из ценных бумаг имеет непосредственное значение для представителей финансового капитала. В зависимости от того, рассматривать ли такого рода обязательство в качестве договорного или выводить его из одностороннего акта, находится ответственность банков: при договорной теории эта ответственность суживается, при креационной и эмиссионной теориях — расширяется. Понятно поэтому,' что за каждой из буржуазных теорий кроется защита интересов той или иной группы капиталистов. Но какая бы конструкция ни была дана ценным бумагам в буржуазном праве, их эксплоататорское значение, указанное выше, прикрыть невозможно.

Дата добавления: 2015-08-05