Основные задачи и темы поэзии Некрасова.

Я лиру посвятил народу своему.

Быть может, я умру неведомый ему,

Но я ему служил — и сердцем я спокоен...

. Его Муза — не эфемерное создание с крылышками и лирой, это угрюмая «Муза мести и печали».

Об отношении Некрасова к роли поэта свидетельствует направленность его творчества.

Основные задачи и темы поэзии Некрасова.

Каждому с детства знакомы строки:

«Однажды, в студёную зимнюю пору, Я из лесу вышел – был сильный мороз…». И дальше следует знаменитая сцена разговора поэта с «мужичком с ноготок», вызывающая то умиление, которое всегда вызывают маленькие дети, играющие во взрослых.

«Малю­точка» уходит, сцена окончена. Однако сразу за ней следуют строки, уже не столь известные:

На эту картину так солнце светило,

Ребенок был так уморительно мал,

Как будто все это картонное было,

Как будто бы в детский театр я попал!

Но мальчик был мальчик живой, настоящий,

И дровни, и хворост, и пегонький конь,

И снег, до окошек деревни лежащий,

И зимнего солнца холодный огонь —

Все, все настоящее русское было,

С клеймом нелюдимой, мертвящей зимы,

Что русской душе так мучительно мило,

Что русские мысли вселяет в умы,

Те честные мысли, которым нет воли,

Которым нет смерти — дави не дави,

В которых так много и злобы и боли,

В которых так много любви!

«Крестьянские дети»

Встреча с крестьянским мальчиком у Некрасова вызывает «честные мысли», в которых много «злобы и любви». О чем эти мысли? О страданиях народа, о том, что каждый честный человек должен быть прежде всего гражданином, а быть граж­данином для Некрасова — это значит отдать всего себя борьбе за счастье народа, за его свободу от крепостной неволи. И даже воспетая в нашей поэзии «русская зима», с ее праздниками и морозами, снежными играми и весело трещащей печью, у Не­красова становится крестьянским бедствием, «нелюдимой», «мертвящей», а заснеженная деревня представляется одетой в саван — в смертное одеяние (в поэме «Мороз, Красный нос»).

Некрасов не раз признавался, что не слишком высоко це­нит свои стихи:

...не льщусь, чтоб в памяти народной

Уцелело что-нибудь из них...

«Праздник жизни — молодости годы...»

И дело не в отсутствии таланта, а в том, что свою поэзию Некрасов сознательно подчинил не литературным, а общест­венным задачам: «Мне борьба мешала быть поэтом, песни мне мешали быть бойцом». И действительно, многие современники Некрасова видели в нем поэта «злобы дня», автора стихо­творных фельетонов и очерков, ловкого редактора, вынужден­ного, чтоб не допустить закрытия «левого» журнала, лавиро­вать между властью и передовой общественностью. И Некрасов готов был согласиться с таким мнением.

Но поэту не дано «предугадать, как слово наше отзовется». Мало кто предполагал, какую роль сыграют его стихи в буду­щем, даже он сам. А роль их была велика. Простой язык, раз­говорная интонация, сюжетность, «общедоступность» поэзии Некрасова превратили его, может быть, в единственного в рус­ской литературе действительно народного поэта XIX века, стихи которого читали в деревенской избе и пели, порой даже не зная, кто автор. Они вошли в детские хрестоматии, по кото­рым учились читать крестьянские дети. Сколько людей при­общилось к поэзии, начав с «простых» стихов Некрасова, и сказать невозможно. Без них не было бы ни Есенина, ни Иса­ковского, ни Твардовского. И даже далекие на первый взгляд от Некрасова поэты признавались в том влиянии, которое они испытали, читая его стихи. И если люди прошлого века про­тивопоставляли «злободневного» стихотворца Некрасова и «небожителя» Фета, то для нас они — конечно, разные, но одинаково замечательные поэты-современники.

Некрасов в своей поэзии отказывается от привычной напев­ной интонации (если только это не стилизация под народную песню). Содержание его стихов требует других интонаций — иронической, гневно-обличительной, разговорной. Никто так широко, как Некрасов, не использовал трехсложные разме­ры. С их помощью поэт создает то эффект разговорности, то народной песни, то широкого дыхания ораторской речи.

(Темы) «Я лиру посвятил народу своему...» Содержание некра­совской поэзии весьма многообразно: судьба народа и судьбы людей из народа, долг гражданина, любовь, поэт и поэзия, женщина-мать, петербургские «углы», народные заступники и народные враги, душевные драмы. И это содержание воплоти­лось в уже известных, но переосмысленных Некрасовым жан­рах и в жанрах, которых не знала до сих пор русская поэзия.

Свой поэтический голос Некрасов нашел в стихах о народе. «Да знаете ли вы, что вы поэт, и поэт истинный?» — воскликнул Белинский, услышав только что написанное стихотворе­ние «В дороге». Уже здесь 24-летний поэт находит многое, что будет характерно для его дальнейшего творчества. Во-первых, это драматизм: все стихотворение построено как разговор ям­щика и барина, в центре которого монолог — рассказ ямщика о своей «злодейке жене». Точно так же построены стихотворе­ния «Орина, мать солдатская», «В деревне». В сущности, это стихотворный рассказ, в котором рассказчиком выступает не автор, а его герой. Так же как и в рассказе, позиция автора не выявлена открыто. Седок прерывает возницу: «Ну, довольно, ямщик! Разогнал ты мою неотвязную скуку!..»

Иногда стихотворение представляет собой сплошной моно­лог человека из народа («Огородник») или рассказ о человече­ской драме ведется от лица автора («Тройка»). Необычно ре­шается проблема человека и природы: Некрасов становится на место крестьянина, для которого природа то кормилица, то грозный враг. Она тоже может заговорить и поведать о народ­ной судьбе («Несжатая полоса»). Роднит эти стихотворения с жанром рассказа и их сюжетность: переживания даны не са­ми по себе, а в единстве с породившими их событиями. В этих стихотворениях Некрасов вырабатывает и собственный стиль авторской речи: она принадлежит поэту, но в то же время не­сет все черты народной речи.

Истоки народной трагедии Некрасов видит в абсолютной оторванности дворянско-помещичьей жизни от жизни народ­ной, власти — от крестьянских нужд. Паразитизм «образован­ных сословий» на крестьянском теле обернулся против самих помещиков, против дворянства, против власти. Некрасовская сатира рисует обреченность, пустоту и безжизненность «верх­них» сословий.

Как гражданин и поэт, он не может не говорить о тех событиях, которые отразились на судьбах народа. Образ мате­ри — сквозной в поэзии Некрасова. У Некрасова материнская любовь — любовь святая, идеальная, единственное человече­ское чувство, которое не подвергается сомнению, не окрашено иронией. Если во всех других случаях любовь у Некрасова двойственна (любовь к народу сопровождается ненавистью к его угнетателям, любовь к женщине — «прозой» жизни), то образы матери поэта, матери-крестьянки, матери-солдатки сливаются в единый образ — гимн материнской любви. Мы уже упомина­ли стихотворения «Орина, мать солдатская», «Рыцарь на час», а стихотворение «Внимая ужасам войны...» вам знакомо (чтение ст-я).

Это, на мой взгляд, самое лучшее, самое глубокое стихотворение о войне: не о боях, не о героизме - а о горе материей, чьи дети не вернулись домой. Это, можно сказать, толстовское осмысление войны, т.е. народное. Ведь и в народных песнях-плачах мать помнит и страдает дольше всех… И заключительный образ ст-я – образ плакучей ивы с поникшими ветвями – это в русском фольклоре символ неизбывной печали…

Традиции Некрасова в осмыслении темы поэта и поэзии были продолжены поэтами XX века, такими, как В. Маяковский, А. Блок, О. Мандельштам, М. Цветаева, А. Ахматова, А. Твардов­ский.

Дата добавления: 2015-08-05