|
Пол забрал меня из моей комнаты в общежитии перед танцами. Селена и ее парень для свидания, сирена по имени Джастин Дамико, уже уехали. Я провела целых десять минут сама с собой, совершенно уверенная, что снова никуда не пойду. Но Пол постучал ровно в семь тридцать, и я поспешила ответить, почти задыхаясь от облегчения.
— Привет, — сказал он, окидывая взглядом мое платье, с открытым плечом из золотого шелка с кремовым кружевом. — Вау. Ты отлично выглядишь.
По моей груди распространился трепет из-за того, как он смотрел на меня с полураскрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Я не считала себя очень красивой, но выражение его лица заставило меня почувствовать такой. Я позаимствовала платье у Селены. Оно было красивым, несмотря на мои несчастные рыжие волосы, которые даже сейчас завивались, вопреки обильному количеству средств для волос, которые я на них вылила.
Пол, конечно же, был красавчиком в этом черном костюме и с черной бабочкой, нейтрализовавшимся красным жилетом.
— Как и ты, — ответила я.
— Где твоя маска? — Он оглянулся на беспорядок в комнате общежития.
— Одну секунду.
Я отыскала подходящую золотистую маску рядом с моим компьютером. Танцы на Самхэйн были первым балом-маскарадом, на котором я когда-либо присутствовала. Я чувствовала себя немного глупо, надевая маску, но это было также немного весело. Если верить Селене, маска была Коломбиной, которая охватывает лишь верхнюю половину моего лица. Украшенная перьями и блестками я походила на золотого павлина.
Я вернулась к двери.
— Что насчет твоей?
Пол протянул руку и стащил маску с верхней части головы, где он носил ее, как пару солнцезащитных очков. Это тоже была Коломбина, но простая и черная, без всяких украшений. В сочетании с его светлыми волосами, собранными в хвост, он выглядел как модель для обложки любовного романа.
— Пошли.
Пол протянул руку, и я взяла его под руку. Он притянул меня к себе, наши тела соприкоснулись, когда мы двинулись вперед. Идти под руку с ним чувствовалось естественным, как дыхание. Тепло его тела согревало меня, пока мы шли через весь кампус в Ватикут-холл.
Лужайка была заполнена студентами и случайными членами факультета. Они собрались вокруг костров, горящих здесь и там, коротая время перед началом праздника. Парочка оборотней-полицейских патрулировали вокруг, но после смерти Розмари их развелось столько, что почти и не замечались.
— Поп-викторина, — сказал Пол, пока мы шли. — Давай посмотрим, сколько ты запомнила на собрании.
Он провел рукой по моей спине сверху вниз и снова обратно.
Я покраснела и почувствовала трепет, который никто не видел. Это маска была довольно классной вещью.
— Почему мы надеваем маски на Самхэйн?
Я улыбнулась. Слишком легко.
— Чтобы спрятаться от духов умерших, потому что это единственная ночь в году, когда они могут выйти и терроризировать магических созданий. Повезло нам.
— Правильно. — Пол покачал головой. — Кажется, я вчера не слишком удачно отвлекал тебя.
Я покраснела, вспомнив, как он проводил пальцами по моей руке сверху вниз от моего предплечья, вызывая мурашки по телу.
— О, я бы так не сказала.
Он засмеялся, как только мы зашли в Ватикут-холл. Это была старая постройка на территории кампуса, которая использовалась только для особых случаев, таких как танцы или выпускной. Сегодня здание напоминало средневековый замок даже больше, чем обычно. Полоски синего и серебряного шелка были натянуты между богато отделанными гобеленами и геральдическими флагами, которые украшали внешние коридоры. Фонари висели около флагов, создавая мерцающую, романтическую обстановку. Конечно же, великолепие здесь было ничем по сравнению с большим бальным залом.
Длинные деревянные столы со стоящими на них хрустальными тарелками и бокалами были распределены по залу между блестящими ледяными скульптурами таких магических созданий, как единороги, драконы и даже нашего школьного талисмана — гидры. В каждом углу комнаты стояло четыре дерева, наколдованных школьной садовой феей расти из пола. Стволы, размером с промышленный дымоход, возвышались достаточно, чтобы покрывать потолок, создавая темный, лиственный навес. Под ним тысячи плывущих по течению шаров света светились разными цветами, летая здесь и там, создавая эффект северного сияния. Время от времени они бросались через комнату, оставляя позади след из сверкающего света и запах свежей розы.
Мы с Полом присоединились к Селене и Джастину за столом в другом конце комнаты. Джастин разделял точку зрения Селены про антисексуальных сирен, но никто из них, казалось, много не занимался политикой сегодня вечером. Они оба выглядели ошеломляюще в своих маскарадных нарядах — она в бледно-голубом шелке и он в белом костюме с белой рубашкой. Они источали гипнотизирующую чувственность сирен. Тем не менее, я знала, что Джастин и Селена друзья и не более.
Селена позаботилась о вступлении, так что мы сели и ждали начала пира.
Нужно было быть ловкой, чтобы есть в маске, но я справилась. Мы провели большую часть праздника, играя в «угадай кто под маской». Ношение маски на Самхэйн было довольно серьезным делом для магических созданий, что означало неприкосновенность. Было удивительно трудно понять, кто есть кто.
— Это Катарина, — сказала Селена, указывая на девушку в розовом с розовой Коломбиновой маской, инкрустированной розовыми и красными драгоценностями. Длинное розовое перо было вставлено с другой стороны.
— Как ты узнала? — спросила я.
— Посмотри, она выглядит, как кошка.
Я посмотрела на угловые наклоны глазных отверстий и кошачьей формы нос и кивнула.
— Она всегда носит маски, как эта. Терпеть не может быть неузнанной. Это ее подпись. Ну, вы знаете, Кот -арина.
— Очень оригинально, — сказал Пол.
Я улыбнулась на насмешку в голосе.
— Это Катарина. Она так же оригинальна, как и гравюра Сальвадора Дали.
— И так же красива, — сказал Пол.
Ага, может быть, это любовь.
Я перевела взгляд с Катарины на человека рядом с ней. Элай был одет в черный плащ на белой рубашке, которая была расстегнута достаточно сильно, чтобы я смогла увидеть край его татуировки на левой стороне груди. Белая маска закрывала левую сторону лица Элая. Он был похож на сексуальную, подростковую версию Призрака Оперы. Он повернул голову в мою сторону, и наши глаза встретились на мгновение. Я отвела взгляд первая, уверенная, что он узнал меня. Моя маска немного скрывала мои рыжие волосы.
Выяснить учителей было труднее. Наверное, потому что мы не проводили столько времени в размышлениях, смотря на них, как это происходило с нашими одноклассниками.
— Я думаю, что это мистер Анкил, — сказала я, указывая на переднюю часть зала, где под помостом были установлены столы учителей.
— Который? — спросил Пол.
— В пурпурной маске с золотой отделкой.
— Почему ты так думаешь? — спросила Селена.
— Посмотри под стол. Он носит джинсы и сандалии.
Селена опустила взгляд.
— Ладно, это он. Но кто это в маске Medico della Peste[2]?
Она указала на человека, идущего по всей передней части зала, одетого в длинную черную накидку поверх белой рубашки и черных брюк.
— Кого? — спросила я.
— Доктора Чумы, — сказал Пол. — Так называются маски с длинным клювом.
— О. — Я снова посмотрела на мужчину. Он шел с небольшой хромотой, так я что сразу его узнала. — Это мистер Калпеппер.
К счастью, никто не спросил, откуда я знаю.
Когда пир кончился, столы и стулья исчезли, очистив пол для танцев.
Хоть это и был формальный бал-маскарад, танцы были типичны для любой американской средней школы, многие прыгали и бегали, пока группа играла кавер-версии популярной обычной музыки с высоты помоста. Пол любил танцевать, и мы провели там пять песен подряд. Он уделял мне постоянное внимание, касаясь моей талии, моих плеч и моих бедер.
Но через некоторое время я чувствовала, будто надела железнодорожные клинья на ноги вместо высоких каблуков, и мне нужно было присесть за один маленький круглый столик в задней части зала.
— Хочешь чего-то пить? — спросил Пол, проводя пальцами по моей шее.
Я закрыла глаза, чтобы насладиться чувствами.
— Конечно. Все, что холодное.
Затем, увидев, что он ушел, я сползла глубже под стол, так, чтобы никто не заметил, как я сняла мои туфли. Я вздохнула и с облегчением откинулась назад, покачиваясь на волнах блаженства. Не только из-за ног, а потому что у меня было такое хорошее настроение. Плохие вещи о Ночных Кошмарах, Хранителях и убийцах казались очень далеко.
По крайней мере, пока я не увидела Элая, подходящего ко мне с маской, свисающей с его пальцев. Я мигом поднялась и сунула ноги в туфли, когда он остановился у стола. Расслабленное чувство уступило свое место бабочкам.
— Привет, — сказал он, присаживаясь.
— Привет.
Я раздумывала, снять свою маску или оставить, но потом решила, что если он достаточно храбр, чтобы не носить свою маску на Самхэйн, то и я тоже. Я сняла ее и положила на стол.
Он смотрел на меня какое-то время своими ярко-голубыми глазами, что нервировало меня. Я опустила взгляд и снова увидела край его татуировки. Количество бабочек в моем животе, кажется, росло в геометрической прогрессии.
Сердясь на себя, я снова посмотрела вверх, прежде чем он поймал мой взгляд.
— Что тебе надо?
Он уставился на меня из-за моего резкого тона.
— Я думал о сне прошлой ночью. Как думаешь, он что-нибудь значит?
— Без понятия.
Его глаза сузились, брови подошли ближе к друг другу.
— Что с тобой? Я думал, что ты тоже хочешь поймать убийцу.
Я покачала головой.
— Поимка его никогда не была моей работой. Я просто должна сообщать о том, что вижу в твоих снах, что я и делаю. Остальное сделает сенат.
Элай стукнул по столу рукой.
— Как ты можешь так говорить? Этот сон отличается от других. Даже не пытайся сказать, что ты не испугалась его.
Я стиснула зубы, не в силах сдержать поток изображений в своем мозге. Минотавр с железным кольцом в носу. Черный феникс. Вся эта кровь и крики.
— Послушай, я не хочу говорить об этом прямо сейчас, хорошо?
— Нет, не хорошо. Нет, если ты будешь избегать меня.
Я сердито посмотрела на него.
— Какая разница, что я делаю?
— Мы должны быть командой.
— Точно. Командой.
— Что с тобой? Ты хоть когда-нибудь не бываешь такой саркастичной?
О, нет, он сказал это. Я начала вставать, но Элай схватил меня за запястье, потянув меня вниз. Меня удивило, как он быстро двигался, определенное напоминание того, каким физически пугающим он мог быть. Как будто я нуждалась в напоминании.
Я смотрела на него, застыв на месте. Его рука была настолько большой, и его пальцы легко охватывали мое запястье. Моя кожа горела там, где он прикасался ко мне, но не в плохом смысле. О, нет. Как раз наоборот. Взяв себя в руки, я вытащила свою руку. Он медленно отпустил, но в этом было что-то неохотное.
— Я не уйду, пока ты не расскажешь мне, в чем проблема, — сказал он.
Я заставила мой мозг придумать безопасную, уважительную причину.
— Отлично. Твоя девушка распускает слухи о том, что я пытаюсь соблазнить тебя во время наших сон-сессий.
Это первое объяснение, пришедшее мне в голову, и только об этом мне было комфортно говорить.
— Что? — Его лицо покраснело. Я не могла сказать, от гнева или от смущения. Может быть, от того и другого. — Иногда я просто не могу ей поверить. Я скажу ей, чтоб она перестала.
— Ладно.
— Ей не нравится, когда мы проводим время вместе. Она ревнивая.
— Пожалуйста, как будто я настолько тупа, чтобы верить в это оправдание.
— Это не тупо. Это правда.
На кончике моего языка вертелся вопрос о том, что он имел в виду, но на той стороне я заметила вспышку бледно-розового, направляющуюся к нам.
— Думаю, тебе пора уйти.
Он с угрюмым видом забарабанил пальцами по столу.
— Почему? Боишься, что твой партнер придет, увидит нас и начнет злиться, что ли?
— Нет, но твой может.
Элай посмотрел через плечо.
— Дерьмо. — Он встал, но не уходил. — Нам все еще нужно поговорить о сне. Что, если Минотавр изображает следующую жертву убийцы?
Та же мысль пришла мне в голову.
— Ты прав. Но серьезно, если ты не уйдешь, Катарина устроит большую сцену.
Она подошла достаточно близко, чтобы я могла увидеть, как под маской ярость исказила ее рот.
— Я разберусь с Кэт, — сказал Элай. — Она не будет беспокоить тебя и не будет больше распускать слухов. Я терпеть не могу это дерьмо.
Его голос звучал немного раздраженно, и я не смогла удержаться от вопроса:
— Почему ты с ней встречаешься? У вас есть хоть что-то общее?
Озадаченное выражение лица возникло на лице Элая.
— Не знаю. Я просто очень увлечен ею. Я, кажется, не могу ни о чем думать, кроме нее. В любом, случае мы не так много разговариваем.
Фу.
— Подумай об этом, — сказала я.
Я поняла, что это, должно быть, трудно — встречаться с сиреной, особенно с такой, как Катарина, которая регулярно злоупотребляет своими природными способностями. Не думаю, что Элай знает, что навязчивое влечение к ней он чувствует главным образом из-за магии сирен. Тогда мне пришло в голову, что это одно из слабых мест в заклинании Веления, о чем упоминал Марроу. Сирены не могли заманить людей на смерть или на что-нибудь еще, но они все еще преуспели в обольщении, которое приносило вред в равной степени.
Я предположила, что существовали некоторые вещи, которые настолько важны были для существования природы, что не поддавались контролю никакому из заклинаний. Возможно, это значило, что у меня с Катариной было что-то общее. Я содрогнулась от этой мысли.
— Увидимся.
Элай надел свою маску и поспешил перехватить Катарину в последний момент.
Пол вернулся с напитками чуть-чуть позже и протянул мне бокал яблочного сидра.
— Спасибо.
Я выпила его за три глотка.
— Ты в порядке? — спросил Пол. — Это парень тебя беспокоил?
— Нет. — Я встала. — Я в порядке. Готов еще немного потанцевать?
Я увидела, как Элай и Катарина идут на танцпол, и последнее, что я хотела бы сейчас делать, это сидеть здесь и смотреть на них.
— Если ты готова.
— Готова.
Мои ноги издали вопль протеста, но я проигнорировала их.
Прошел еще час. Жара в большом бальном зале росла вместе с часами, приближающими нас к полуночи. Селена предупредила меня, что, когда настанет полночь, все место опустится в ад, так как каждый будет праздновать официальное начало Самхэйна. Она не преувеличивала. Я чувствовала себя, как один из тех сумасшедших людей в Нью-Йорке, ожидающий падающий мяч на Новый год. Только те люди не были в бальных платьях и масках.
Платья — это нормально, но маски начали волновать меня. Маски Докторов Чумы были тоже достаточно плохими, но те с длинными заостренными подбородками и высокими заостренными рогами были еще хуже. Каждый раз, когда я натыкалась на такую, мои мысли возвращались к Минотавру и к ужасным воспоминаниям, как его голова оторвалась от тела.
Через некоторое время я начала чувствовать головокружение.
— Мне нужно присесть, — сказала я Полу на ухо.
Он кивнул и проводил меня с танцпола к столам сзади. Я села и сняла маску, не беспокоясь о любом риске атаки призраков. Воздух приятно охлаждал мое лицо.
— Ты в порядке? — спросил Пол, потирая мои плечи.
— Просто немного кружится голова.
— Я принесу тебе еще выпить.
Я закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока он не вернулся с еще одним сидром и бокалом воды.
— Не против, если я оставлю тебя на пару минут? — спросил Пол.
— Конечно. Что-то случилось?
Он выглядел нервным.
— Я думаю, что сенатор Келли здесь. Она должна написать рекомендацию мне, и я хочу спросить ее об этом.
Я улыбнулась.
— Иди к ней. Я буду в порядке.
Пол улыбнулся мне в ответ, потом наклонился ко мне, снимая свою маску, и сделал это. Поцеловал меня. Это было короткое и мягкое, едва заметное касание губ, но оно послало теплую рябь по всему телу, как вулкан извергает лаву. Я потянулась к нему, желая большего, но он отстранился и ушел. Я снова закрыла глаза, наслаждаясь чувством покалывания, которое осталось еще на несколько минут.
Я просидела несколько песен, попила воды и сидра. Затем встала и направилась в ванную. Аккуратно, чтобы не размазать мой макияж, я плеснула воды на лицо.
В зеркало я увидела, как позади меня открылась дверь в комнату. Девушка в розовой маске прошагала внутрь с другой девушкой в зеленой тафте — Катарина и Карла. Я пыталась игнорировать их, но Катарина остановилась прямо позади меня и ткнула меня пальцем в спину. Сильно.
— Эй, — закричала я, поворачиваясь к ней.
Катарина сняла маску и насмехалась надо мной. Впервые когда-либо она выглядела не так красиво.
Более пугающе.
— Что ты делала с моим парнем?
Я толкнула ее назад, надавив моим указательным пальцем ей в плечо.
— Почему бы тебе не спросить у него?
— Не трогай меня, — зашипела Катарина.
— Ты начала это.
Мои руки сжались в кулаки, и я сопротивлялась побуждению ударить ее. Я могла сделать это, без вопросов, уже видя это в моем воображении. И я была уверена, что она не смогла бы сделать большего, чем ткнуть меня пальцем. Это были опьяняющие мысли, гарантия такой силы.
— О чем вы говорили? — потребовала она, положив руки на бедра.
Я направилась к двери.
— Не твое дело. Если Элай захочет, чтобы ты знала об этом, то он расскажет тебе.
— Пошли, — сказала Карла. — Не позволяй ей добраться до тебя. Это было вероятно о чем-то глупом, и ты не должна волноваться.
— Ага, — сказала я своим наиболее саркастическим тоном. — Тебе не о чем волноваться. Между мной и твоим парнем ничего не происходит.
Катарина подняла руку и попыталась ударить по мне, как кошка. Невидимая сила удержала ее.
— Оу!
Она топнула ногой в отчаянии. Я ожидала, что в любую секунду она начнет полную истерику с тасканием за волосы и всем таким.
— Это несправедливо. Если бы могла просто...
— Что? Сделать это?
Я протянула руку и достаточно сильно толкнула ее, она покачнулась на каблуках и упала к Карле.
— Сучка, — фыркнула Катарина, выправляясь.
Рядом с ней Карла стащила браслет с запястья. Чары с браслета пропали, став палочкой.
— Как ты думаешь, что ты сможешь сделать с этим? — спросила я.
Карла покраснела, и я засмеялась.
Дверь в ванную распахнулась, и вошел человек в одной из этих масок доктора. Сначала я думала, что это был мужчина, учитывая костюм, накидку и короткие волосы, но потом знакомый женский голос сказал:
— Что здесь происходит?
Кровь отхлынула от моего лица. Это не могла быть она.
Моя мама сняла маску и уставилась на нас троих.
— Ну? — сказала она.
— Мы были... мм... уже уходим, — сказала Катарина, убирая назад пряди коричневых волос, которые упали ей на глаза, когда я толкнула ее.
— Да, — добавила Карла, и они двое протиснулись мимо Мойры к двери.
— Я тоже, — добавила я, пытаясь последовать за ними.
Мама схватила меня за руку.
— Подожди-ка.
Я повернулась и посмотрела на нее, поездка власти, в которой я ехала, только что официально закончилась.
— Ты дралась с этими девушками?
— Ну, нет, конечно же, нет. В смысле... Веление не разрешит сделать это.
Она посмотрела на меня взглядом, ясно дававшим понять, что она не купилась.
Я решила использовать мою обычную тактику: нападение — лучшая защита.
— Что ты здесь делаешь, мама?
— Проверяю, в порядке ли ты.
— Я не имела в виду ванную. Под «здесь» я подразумевала «танцы», — я помахала обеими руками.
— О... я сопровождаю.
— Да, ага. С каких пор они позволяют таким, как ты, сопровождать?
Загорелая кожа Мойры стала красной.
— Что это должно означать?
Она вздохнула.
— Не бери в голову.
Она надела свою маску обратно на лицо.
— Держись подальше от неприятностей. И надень свою маску. Уже почти полночь.
Она повернулась, ее накидка размахнулась эффектно позади нее, когда она скрылась за дверью.
Я уставилась ей вслед. Под ложечкой сосало от тревоги, и я вышла из ванной комнаты с намерением потребовать ответы.
Она исчезла в толпе людей в масках. Я стояла там, пытаясь отличить одного человека от другого. Тогда, наконец, я увидела, как кто-то в маске доктора чумы и накидке исчезает в одной из дверей на другой стороне зала. Я толкала и спотыкалась на моем пути через толпу, чувствуя клаустрофобию в толчее людей. Я действительно надеялась, что это была моя мать и я следовала не за кем-то другим в такой же маске.
Дверь вела в один из редко используемых коридоров в Ватикуте. Он был пуст, но было только два пути: прямо к главному входу или влево к туннелям. Мое шестое чувство подсказало идти налево, и я поспешила вниз по склону так быстро, как только могла.
Чем дальше я шла, тем больше отказывалась от идеи преследования. Приходить сюда было плохой идеей. Здесь было темно. И сейчас Самхэйн. Этого было достаточно, чтобы напугать людей храбрее, чем я. Но потом я услышала шаги, и любопытство подстегнуло меня идти вперед. Звук моих шагов был настолько громким, что человек должен был слышать.
Я подняла подол своего платья, чтобы снять туфли. Я застыла на полпути в течение движения, вздрогнув от удара тяжелых шагов, приближающихся сзади. Я подняла руку, готовая бросить оглушающее заклинание, но замерла, увидев, кто это был. Элай. Снова он был без маски.
— Что ты делаешь? — спросила я, наполовину злая, наполовину успокоенная его присутствием.
Он остановился в нескольких дюймах от меня.
— Слежу за тобой.
— Почему?
— Заметил, как ты куда-то ушла, а сейчас небезопасно здесь ходить.
— Обязательно быть настолько любопытным? — Я посмотрела в сторону, откуда я шла. — Она, вероятно, давно уже ушла.
Он шагнул рядом со мной, достаточно близко, чтобы почувствовать, как мое платье двигается вокруг моих ног.
— Ты следишь за кем-то? Это насчет сна?
— Нет. Теперь уходи. Это... — Слова замерли на моих губах от звука крика, разносящегося эхом по туннелю к нам.
Мы с Элаем посмотрели друг на друга и побежали на звук. Я скинула туфли, пока шла, боясь сломать лодыжку на спринте по неровной поверхности. Элай бежал впереди меня, но я не возражала. Я была рада, что сейчас не одна. Крики продолжались, становясь громче и более мучительными с каждой секундой, наполняя меня ужасом. Кадры из сна прошлой ночи вспыхнули в моем мозгу. Крик был таким высоким, таким бесчеловечным, безусловно, это должно было быть какое-то создание, как и Минотавр.
Выйдя из-за угла в небольшую комнату на пересечении нескольких туннелей, мы определили источник этих криков. Это был мужчина.
И он горел.
Тупик
Несколько ужасных секунд я неподвижно стояла, не в состоянии думать.
Человек рухнул на колени, корчась на полу, как в ужасной пародии на фильм ужасов, потом упал и начал кататься по полу.
— Сделай что-нибудь! — прокричал Элай, стягивая с себя пиджак и пытаясь подобраться достаточно близко, чтобы потушить огонь. Но он был слишком высоким и сильным.
Я могла только смотреть. Этого не могло быть.
— Сделай что-нибудь! — прокричал снова Элай. — Потуши его! Наколдуй же воду!
Я моргнула, мой мозг, наконец, прорвался через ужас. Я подняла трясущуюся руку и сказала:
— Гидро-рхэ.
Бледные голубые искры вылетели из моих рук, магия слабая и хрупкая. Та немногая вода, что произвело заклинание, только заставила пламя шипеть и дымиться.
Что не так со мной? Это заклинание было простым. Это должно быть легко.
— Гидро-рхэ! — сказала я, на этот раз громче и сильнее. Снова слабые искры. Больше шипения. Крики мужчины затихали, его молотьба замедлилась. — Гидро-рхэ! Гидро-рхэ! Гидро-рхэ! — Слезы застилали мне глаза. Я не могла сделать это. Я была просто жалким подобием магического создания, неспособная на простенькое заклинания воды. — Гидро-рхэ... Гидро-рхэ. — Я упала на колени, повторяя это снова и снова.
Элай встал на колени рядом со мной и положил руку мне на плечо.
— Давай, Дасти. Ты можешь сделать это.
От его прикосновения всплеск силы зашевелился внутри меня, вроде того, который я чувствовала, когда только входила в чей-то сон.
— Гидро-рхэ! — прокричала я, вытянув обе руки.
Блестящие голубые искры вылетели из моих пальцев и превратились в струи воды такие сильные, как взрыв пожарного крана, которые погасили пламя в считанные секунды.
Но это не имело значения.
— О Боже, Дасти. Не смотри. — Элай двинулся передо мной, закрыв меня своим телом, но было слишком поздно. Я достаточно видела. Я видела все.
Я даже знаю, кто это... был.
— Это... это... — Я заикалась, когда мой мозг обрабатывал увиденные джинсы и обугленные черным сандалии.
— Мистер Анкил, — сказал Элай. — Его руки нет. Так же, как и у Розмари.
Я отодвинулась, отвернулась и меня вырвало. Элай наклонился надо мной, держа мои волосы подальше от лица, его руки такие же нежные, как и у моего отца, когда я в детстве болела.
— Все в порядке, — сказал он, поглаживая мою спину.
К тому времени, когда я закончила, я услышала звук шагов и как кто-то зовет меня по имени. Я подняла голову и увидела, как Пол приближается к нам по главному туннелю.
— Кое-кто сказал, что видели тебя... — Слова замерли у него на губах, когда он заметил тело Анкила. Он закрыл нос и рот, чтобы блокировать зловоние. — Что происходит?
Элай указал на него.
— Иди, приведи помощь.
Пол секунду помедлил, затем сразу побежал. Я осталась там же, где я и была, на полу, не доверяя своим дрожащим ногам, что они смогут удержать меня. Элай остался стоять надо мной, как будто охраняя. Его глаза метались по комнате, тело напряжено, как будто он ждал, что кто-то нападет на нас.
Когда Пол наконец возвратился, кучка людей пришла с ним, включая шерифа Бракенберри, леди Элейн и мистера Марроу. Я попыталась встать. Элай взял меня за руку и помог мне, все еще осматривая комнату. Он не отпустил меня, когда я, пошатываясь, встала, а обнял меня за плечи. Я откинулась на его грудь, благодарная за то чувство надежности, когда я рядом с ним. Я никогда не чувствовала себя более усталой или больной за всю свою жизнь.
Напротив нас леди Элейн опустилась на колени рядом с телом Анкила, затем положила свои руки на обугленную кожу отсутствующей руки. Ее глаза закатились, когда она вошла в какой-то глубокий транс.
Подошел Пол и жестко взглянул на Элая, перед тем, как пристально посмотреть на меня.
— Ты в порядке? Я забеспокоился, когда не смог найти тебя. Давай помогу. — Он потянулся к моей руке.
Элай оттолкнул его.
— Я нашел ее.
Пол сердито взглянул на него, его руки сжались в кулаки, но прежде чем он смог что-нибудь сделать, Марроу и Бракенберри подошли к нам.
— Что случилось? — спросил шериф. Он был одет в синий костюм и розовый жилет, его маска была на его голове.
— Он был уже в огне, когда мы пришли сюда, — сказал Элай, его руки сильнее сжались вокруг меня. — Мы пытались погасить его, но было слишком поздно.
Я покачала головой, не в силах сдержать слезы.
— Это моя вина. У меня не получилось.
Пол втиснулся между мной и Элаем. Краем глаза я заметила опасный взгляд на лице Элая. Он поднял руку, будто собираясь оттолкнуть Пола, но затем отступил назад.
Пол обнял меня, и на секунду я пожелала, чтобы это был по-прежнему Элай, только потому, что он понимал. Он тоже видел все это.
— Это не твоя вина, — сказал Пол, поцеловав меня в макушку головы.
Элай издал звук, похожий на рычание.
— Конечно, это не ее вина.
— Вы видели, кто сделал это? — спросил Бракенберри.
Элай удерживал руки по швам, его мышцы и вены выделялись.
Марроу посмотрел на Элая и меня, выражение его лица неспокойное.
— Но почему вы пришли сюда? Для студентов это слишком опасно.
Элай неуверенно взглянул на меня.
— Я...э-э... — Мой мозг лихорадочно искал объяснение, которое не было бы связано с моей матерью. Я думала, что следила за ней, но она не могла сделать этого. Она бы не сделала.
— Дасти? — сказал Марроу.
Я заставила себя взглянуть на него.
— Я... преследовала кого-то, кто, по моему мнению, выглядел подозрительно, возможно, как из сна. Кого-то, кто носит эти маски доктора Чумы.
— Понятно, — сказал Бракенберри. Он посмотрел во все ответвления туннеля. — Сейчас они могут быть где угодно.
— Могу ли я отвести Дасти домой, мистер Марроу? — спросил Пол. — Она уже и так через многое прошла.
Марроу взглянул на шерифа.
— Вы не против?
Бракенберри кивнул, но указал на Элая.
— Если только этот останется ненадолго, чтобы ответить на вопросы.
— Кто бы сомневался, — пробормотал Элай.
— Пойдем, — сказал Пол, подталкивая меня вперед.
Я позволила ему увести себя, не возражая. Я не хотела ничего больше, чем уйти подальше от этого запаха гари, который заполнил коридор. У меня было чувство, что часть меня будет ощущать этот запах всегда.
Все больше людей начали проникать в коридор, когда мы ушли, несколько оборотней из полиции и парочка из Магического Сената. Я задалась вопросом, что же все они здесь делали? Сенат и полиция, как правило, не ходят на школьные танцы. Должно быть, они подозревали, что что-то случится. Как будто это помогло.
В коридоре появилась моя мама. Я боялась смотреть на нее, но не могла отвернуться. Мои глаза скользнули по ее наряду, тот же костюм и накидка, в которые она была одета раньше, та же маска, сейчас свисавшая с одной стороны. Если она была в этом туннеле, она может быть одной из убийц мистера Анкила, но не было никаких доказательств. Но с другой стороны, магия моей матери не оставила бы улик.
Я отвела взгляд от нее подальше, снова близкая к тому, чтобы меня вырвало.
— Ты в порядке, Дестини? — Мойра встала перед нами, преграждая путь.
— В порядке.
Она нахмурилась.
— Не похоже. Что вы делали? Что я тебе говорила о том, чтобы не ввязываться в это? Это опасно.
Ах вот как? А что ты делала, мама?
— Простите, мисс Эверхарт, — сказал Пол, — но я должен отвести ее обратно в общежитие.
— Черта с два, — возразила Мойра, ее глаза сверкали от ярости. — Ты должен отвести ее в лазарет. Посмотри на ее ноги. Она едва может ходить.
Щеки Пола вспыхнули, и мы оба взглянула вниз. Мои ноги были покрыты грязью и немалым количеством крови. На секунду я забеспокоилась, что это была не моя кровь, а мистера Анкила. Затем я поняла, как болят мои ступни, и догадалась, что порезала их о неровный пол.
— И она в шоке, — сказала Мойра.
Хоть в чем-то мама и я были согласны. Все оцепенело, даже мои мозги.
— Я сейчас отведу ее туда. — Пол наклонился и взял меня на руки.
— Не надо. — Я попыталась освободиться, но он усилил хватку.
— Будь осторожна, — сказала Мойра. — И не сопротивляйся, Дасти. Хотя бы раз в жизни, пожалуйста, не усложняй все.
Я ничего не сказала, но перестала сопротивляться. Я была такой сонной и дезориентированной. Мир закружился вокруг меня, и я закрыла глаза, когда Пол зашагал прочь, неся меня на руках, как маленького ребенка. Я положила голову на его плечо и сказала сама себе, что, когда я услышу, что он тяжело дышит, я потребую его отпустить меня на ноги.
Но он ни разу не задышал тяжело. Когда мы прибыли в лазарет, дежурная медсестра приказала Полу отнести меня в одну из комнат для пациентов. Когда моя голова коснулась подушки, медсестра произнесла заклинание сна. Я почувствовала, как магия окутывает меня, как теплая, успокаивающая вода. В одну секунду она потянула меня, и я пошла за ней, желая, чтобы забвение, которое она принесла, длилось вечно.
Ордер
Но это не длилось вечно.
Когда я проснулась, еще было даже не утро. Я заставила свои глаза открыться и осмотреться с таким чувством, словно на них весят железные гири. Темнота наполнила единственное окно около лазаретной кровати, где я лежала, и свет в коридоре за пределами моей комнаты был тусклым. Я могла увидеть блок медсестры через дверь, но он был пуст сейчас.
Если бы моя комната была тоже пуста. Но не тут-то было. Моя мать сидела в кресле у окна. На секунду я подумала о том, что она не знает, что я проснулась, и закрыла глаза.
— Не беспокойся, — сказала мама. — Я знаю, что ты проснулась, потому что я разбудила тебя.
Мои глаза открылись, и я бросила на нее взгляд. Моя голова стучала.
— Чего ты хочешь?
Мойра встала и подошла к кровати.
— Говори тише. Я не хочу, чтобы дежурная сестра услышала нас.
Я поджала губы.
— Конечно же нет. Потому что я, как предполагается, все еще сплю, не так ли?
Мама сложила руки на груди.
— Ты вернешься к этому, как только выслушаешь, что я скажу тебе.
Я зажала рот на замок, сдерживая умное высказывание. Я хотела поладить с ней, чтобы она наконец-то оставила меня в покое. Ужасные, яркие изображения смерти мистера Анкила переполнили мою голову. Я попыталась избавиться от них, но это было невозможно. Только заклинание сна было способно сделать это.
— Я всего лишь собираюсь рассказать это один раз, Дасти, — сказала мама, наклонившись надо мной, подчеркивая серьезность разговора. — Ты должна держаться подальше от этих убийств как с учетом человеческих, магических, всех возможностей. — Она помахала пальцем взад и вперед перед моим лицом. — Не преследуй больше подозрительных людей, не расследуй больше, ничего кроме твоих обязанностей сонного пророка. Я даже бы заставила прекратить тебя это, если бы у меня было право голоса. Я достаточно ясно выражаюсь?
Я села, чувствуя, как гнев и страх пульсируют в моем теле и кровь приливает к ушам. Я не доверяю ее причинам управлять мной. Как будто она может мне приказывать. Игнорируя внезапную волну головокружения, я сказала:
— Что ты делала на танцах, мама?
— Я сказала тебе. Это мое дело, а не твое.
Я покачала головой, и движение послало яркие вспышки звезд через мое зрение.
— Тогда можешь забыть об этом. Ты не можешь остановить меня от расследования.
Мойра выдохнула, зашипев.
— Ты понимаешь, насколько опасна ситуация? Убийца делает это не ради удовольствия. И то, что он после этого...
Она замолчала, как будто поняла, что чуть не сказала кое-что важное.
Я сделала глубокий вздох, пытаясь сделать мой голос вежливым.
— Нет, я не знаю, что убийца сделала после, потому что никто мне ничего не рассказывает. Но, может, если бы я знала, я бы некоторое время держалась от греха подальше.
Мойра нахмурилась, ее глаза были задумчивыми.
Чувствуя, что она возвращается в пещеру, я сказала моим мягким, самым отчаянным голосом:
— Что охраняет Хранитель заклинания, мама?
Прошло несколько секунд, в течение которых Мойра смотрела на меня. Потом она выглянула за дверь, чтобы проверить, что мы были еще одни. Она повернулась ко мне спиной.
— Заклинание охраняет самый сильный магический существующий объект. Меч, о котором, я уверена, ты слышала. В обыкновенном фольклоре он известен как Экскалибур, хотя это не его настоящее имя.
Что она сказала? Она должна ущипнуть меня за ногу.
— Очень смешно, мама.
— Я не шучу. Я никогда не шучу о чем-то таком важном.
Я могла сказать, что она имела в виду его. Мои пальцы сжались вокруг простыней. Я смутно осознавала, что я больше не в своем бальном платье, а в зеленом лазаретном халате.
— Я думала, что Артур был легендой настоящего мифа?
Мама покачала головой.
— Это то, во что Маги заставили тебя верить, но на самом деле это ничто, кроме как тщательная работа пропаганды. История была запутанная и превратилась в легенду, чтобы скрыть правду о реальных событиях и людях.
Я рассматривала эту идею. Сокрытие правды за рассказом было похоже на принцип магических существ. Динь-Динь по версии фей не была ничем больше, чем хорошей пиар-компанией. Далеки от того, чтобы быть вычурными и безобидными, феи были страшными, способными измельчать обычных на кучу клейкого месива в считанные секунды — если они хотели и если Веление не держало бы их в узде. Это была отрезвляющая мысль и я, что магия Ночных Кошмаров была такой редкой.
Я откашлялась.
— Итак, Артур и Мерлин были настоящими людьми?
Мойра опустилась на колени, положив руки на край кровати.
— Нет. Те вымышленные персонажи основаны на реальных людях.
Я посмотрела ей в глаза, просматривая в уме все фильмы и книги о короле Артуре. Этот миф повлиял на все, даже на кампус, отображенный в статуях и в произведениях искусства.
— Тогда история правдива? — спросила я.
Мойра отмахнулась от вопроса.
— Для этого нет времени. Важно, чтобы ты знала, что меч является источником питания для Веления.
Я сглотнула, дрожь страха волной прошлась через меня. Источник питания магического заклинания, по сути, заклинание в себе, его сердце.
— Ты хочешь сказать, что убийца пытается сломить Веление?
Внезапно стало трудно дышать, как будто кто-то ударил меня в грудь.
— Или это, или он пытается получить контроль над ним. Меч, вот что делает Веление возможным. Тот, кто контролирует меч, управляет Велением. Власть, которую они могут использовать над всем и всеми. Впрочем, они выбирают.
Я подумала о Розмари, лежащей мертвой на кладбище, ее теле, изувеченным и в синяках, и о мистере Анкиле, его теле, развалившемся горячим мясом. Не было сомнений, что убийца причинит еще больше зла.
Мама стояла с торжествующим видом в глазах.
— Итак, теперь ты поняла опасность, держись подальше от нее.
Я открыла рот, чтобы поспорить, но Мойра обернулась на звук вошедшего в комнату. В глазах дежурной медсестры было удивление, но прежде чем она успела среагировать, моя мама вытянула руку и сказала:
— Амнес-сомни.
Лицо медсестры стало расслабленным. Она стояла, недвижно и без сознания. Я не узнала заклинание, но не сомневалась, что оно было нелегальным.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Мойра повернулась и указала рукой на меня. Я снова уснула, прежде чем она закончила произносить заклинание.
* * *
Когда я проснулась в следующий раз, я почувствовала теплый свет на моем лице. Меньше чем за один удар сердца все подробности предыдущей ночи прибежали в мою голову.
Мистер Анкил.
Умер.
Еще одна победа. Еще одна смерть, которую не смогли предсказать бесполезные сонные пророки.
И убийца, решивший покорить Веление.
Я услышала звук переворачиваемой бумаги и открыла глаза, смотря на источник. Когда я увидела Элая, сидящего в кресле рядом со мной с журналом в руках, я снова их закрыла. Я старалась оставаться совершенно неподвижной, желая остаться бессознательной. Я не была готова ни с кем встречаться и больше всего с ним.
— Ты можешь перестать притворяться, — сказал Элай. — Я могу видеть твои глаза, движущиеся за веком.
Я посмотрела на него.
— Это не называется Быстрое Глазное Движение, вообще нет.
Он улыбнулся.
— Ты должна чувствовать себя лучше, если ты уже дерзишь.
Я не чувствовала себя лучше, даже хуже вообще-то, но я ничего не сказала, любой ценой надеясь избежать темы о самочувствии.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я. Он был снова одет в обычную одежду, но не выглядел так, будто много спал.
Элай отложил журнал на стол между креслом и больничной кроватью.
— Хотел убедиться, что ты в порядке.
Я удивленно моргнула, пораженная искренностью его слов. Впервые он не выглядел угрожающим или опасным. Вместо этого он выглядел так, как я чувствовала себя — напуганным, обессиленным и с чувством вины.
Я села и потянулась, понимая слишком поздно, что я была без бюстгальтера под лазаретным халатом. Я обернула мою грудь руками и огляделась по сторонам, надеясь, что он не заметил моего румянца.
— Я чувствую себя немного лучше. Но что произошло?
Элай поморщился.
— Не много. Они не поймали убийцу или еще что-нибудь.
Я сглотнула, борясь с желанием притвориться больной. Мое горло болело, желудок пуст. Конечно, они не нашли его. Кто-то достаточно сильный и сумасшедший, чтобы пойти против заклинания Веления, не собирался быть пойманным так легко.
— Пол был здесь? — спросила я, ища легкую тему.
— Он был здесь, но его дядя пришел и заставил его уйти. — Элай посмотрел на дверь. — Скоро вернется Селена. Он ушла немного попить.
— О. Она... знает, что случилось?
Элай нахмурился.
— Не должна. Шериф и эти ребята говорят людям о смерти Анкила как о несчастном случае из-за обратной вспышки освещающего заклинания на него в связи с «нестабильностью магии во время Самхэйна» или еще какой-то бред, — сказал он, изображая пальцами кавычки. — Ты и я, как предполагается, играли вместе. Но Селена загнала меня в угол и заставила рассказать ей правду.
Я улыбнулась над раздражением в его голосе.
— Да, Селена может быть убедительной, когда захочет.
— Без шуток. Все твои друзья такие?
Я опустила глаза, не желая смотреть на него.
— Она мой единственный настоящий друг. Здесь, по крайней мере.
Когда Элай не ответил, я уставилась на дверь, надеясь, что Селена скоро вернется. Я не была удивлена, что смерть Анкила была разыграна как несчастный случай, но это казалось неправильным. Он заслуживает лучшего.
— Извини, — сказал Элай, хриплым от волнения голосом.
Я посмотрела на него.
— За что?
— За все. Особенно за то, что не делал попыток работать в команде.
Он встал и начал ходить.
— Я так злился, знаешь? Из-за того, что мне пришлось оставить старую жизнь. Приехать сюда в это странное место. И я ненавижу чувствовать, как будто я единственный неполноценный здесь. — Он остановился на середине, повернувшись ко мне лицом. — Я обвинял тебя сначала, но это глупо и не имеет значения. И теперь я не могу отделаться от мысли, что если бы мы, возможно, стали друзьями с самого начала, то могли бы быть более сосредоточенными на снах. Тогда, возможно, мы могли бы сделать что-то, чтобы спасти мистера Анкила.
Я смотрела на него, ошеломленная до потери речи. Слезы навернулись у меня в глазах, и я боролась, чтобы удержать их.
— Это не твоя вина. Я точно не размахивала флагом дружбы на твоем пути. Я избегала тебя, потому что вся эта фигня с сонными пророками пугает меня. И я понимаю, почему ты обвинил меня. Я чувствовала то же самое, когда приехала сюда впервые. Только я была зла на маму, за то, что я Ночной Кошмар.
Он открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но Селена появилась в дверях.
— Привет, — сказала она, сияя при виде меня. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. — Я настороженно поглядывала, как Элай возвращается на стул.
Селена посмотрела на меня взглядом, который сказал мне, что она знает, почему я лежала. Она села на край кровати и протянула мне стакан воды, который принесла с собой.
— Вы не виноваты в том, что произошло, — сказала она не терпящим возражения голосом. — Я просто хочу все прояснить.
Элай ударил руками по подлокотнику кресла, что заставило меня и Селену подпрыгнуть.
— Конечно же нет. Но какой смысл в этих снах, если мы не можем никого спасти?
— Но это не так просто, Элай, — сказала я, чувствуя желание защитить нас. — Не было никакой возможности узнать, что Минотавр символизировал мистера Анкила.
— О чем вы говорите? — спросила Селена, нахмурившись в замешательстве.
Элай рассказал ей, как Минотавр получил обезглавливание от черного феникса.
— Подождите, — сказала Селена, когда он закончил. — У Минотавра было кольцо в носу? А потом пропала рука мистера Анкила?
Я кивнула, понимая, на что она намекает. Я уже пришла к этому выводу.
— Тогда сенат должен был знать, что он в опасности.
— С чего ты взяла? — спросил Элай.
— Потому что он был Хранителем, — ответила я, ставя стакан воды, который я осушила за три глотка.
— Что?
Я колебалась, не зная, можно ли ему довериться. Я сама не должна была знать о Хранителях. Но я должна была сказать ему. Он был такой же частью этого, как и я.
Выражение пострадавшего было на его лице, пока он слушал.
— Так что, все это время убийца убивает конкретных людей? — спросил он, как только я закончила.
Селена и я кивнули.
Элай повернул свои синие ледяные глаза на меня. Он сглотнул.
— Я действительно хотел, чтобы ты сказала мне раньше, но я рад, что ты сделала это сейчас.
Как только наши глаза встретились, напряжение возникло между нами, и я почувствовала, как моя обида на него ускользает.
— Итак, если сенат знает, что Анкил был Хранителем, — сказала Селена, — то почему они не охраняли его лучше? И вообще, почему он спустился в туннели?
Никто не ответил на мгновение.
Затем Элай сказал:
— Возможно, он был приманкой.
Селена и я посмотрели на него, в ужасе от этой идеи.
— Ну, если это правда, — сказала Селена, — они проделали отличную работу — он умер, а того парня до сих пор не поймали.
— Может, они хотели показать какой убийца умный и опасный, — сказал Элай.
Селена выглядела больной.
— Не удивительно, что Анкил так нервничал в последнее время.
— Да, я тоже это заметил, — сказал Элай. Он провел рукой по волосам. — Но это началось только несколько дней назад. Можно подумать, что он нервничал, как только умерла Розмари.
Я закусила губу, идея пришла ко мне.
— Он, должно быть, стал новым Хранителем. Подумайте об этом. Сенат, возможно, решил сменить Хранителя после смерти Розмари, чтобы скрыть свою личность. И Розмари была такой молодой. Я слышала, как Леди Элейн говорила, что заклинание стало больше обрядом посвящения, чем тем, что можно принимать всерьез. Так что, если другие Хранители были такими же молодыми и неопытными, они должны были сменить их.
— Обряд посвящения моей ноги, — Селена нахмурилась. — Они не должны были возиться с незаконной черной магией.
Элай наклонился ко мне.
— Так что охраняют эти Хранители заклинаний?
Я втянула воздух, потрясенная чудовищностью ситуации.
— Не поверишь, — сказала я, смотря на них двоих. Затем я кратко повторила то, что моя рассказала мне о легенде об Артуре и как Экскалибур является сейчас источником силы Веления.
— Ты права, я не верю в это, — сказала Селена, потирая виски.
— Ну, я могу поверить во что угодно с этими сумасшедшими магическими штучками, — сказал Элай, кривым голосом.
Селена повернулась и посмотрела на него агрессивно.
— Ты знаешь, что произойдет, если Веление прекратит работать? Полный хаос.
Элай насмехался.
— Почему ты так думаешь? Разве это не то же самое, что сказать, если США узаконили наркотики, каждый превратился бы в наркозависимого? Не знаю, как вы, но я бы не стал делать этого, потому что это законно.
Селена фыркнула.
— Наркотикам не сравниться с магией.
— Она права, — сказала я. — Наркотики вредят в основном человеку, который принимает их. Магия может навредить всем вокруг.
— Особенно когда мы говорим о хищных магических созданиях, — сказала Селена, обнимая себя. — Не забывайте, что единственная причина, почему многие демоны и другие не вредят людям, в том, что Веление не разрешает им.
Элай поднял руки, сгибая свои мышцы рук.
— Я понял. Веление не плохое.
Я покачала головой.
— Оно может быть хуже, чем существующее. Моя мама сказала, что убийце не обязательно разрушать Веление, он может контролировать его.
— Ты имеешь в виду, что он мог бы контролировать нас? — спросил Элай, поднимая бровь. — Как я вынужден засыпать для нашей сессии?
— Да.
Селена содрогнулась.
— Это ужасно. Кто знает, что нам, возможно, придется делать.
Вокруг нас воцарилась тишина, когда мы рассматривали пугающие перспективы.
Селена громко выдохнула.
— Ну, по крайней мере, мы знаем, что есть еще одно лицо, удерживающее Хранителей заклинания вместе.
Я нахмурилась.
— С чего ты взяла?
— Сенат всегда делает все трижды, как минимум. А так как Розмари была природным созданием и Анкил магическим созданием...
—... третий должен быть темным созданием, — сказала я, завершая логическую цепочку.
— Точно.
— Но почему? — спросил Элай.
— Потому что так это делается, — ответила Селена. — Сенат состоит из трех партий, по одной на каждый вид. Между созданиями очень много недоверия, достаточно для того, чтобы быть уверенным, что если феи и духи были частью заклинания, то и темные создания тоже. Они настаиваю на сохранении равновесия.
— Имеет смысл, — сказал Элай. — Но как мы можем быть уверенными, что их только трое?
— Мы не можем. Их может быть больше, но твое — это минимум, — сказала Селена.
Элай посмотрела на нас с трудно читаемым выражением лица.
— Тогда кто-то еще умрет.
Он посмотрел на меня.
— Пока мы не остановим его.
Никто не говорил. Я продолжала изображать мистера Анкила большой, яркой личностью. То, что он всегда вел себя, как один из студентов. Он был таким классным и молодым.
И сейчас он умер.
Селена первой нарушила тишину.
— Ты прав. Мы должны что-то сделать.
Я покачала головой, изображая смерть мистера Анкила в своей голове и тот ужасный запах в своем носу.
— Давай, Дасти, — сказал Элай. — Мы сможем сделать это. У нас есть сны, и я знаю много детективных штучек. Мы должны попробовать.
Я подумала о настойчивости моей матери, чтобы я осталась в стороне, но я ничего ей не обещала. Тем не менее, мы были просто несколькими детьми против чего-то огромного и ужасного, достаточно умного человека, чтобы завлечь мистера Анкила в туннели прямо под носом сената.
Но Элай был прав. Если я не попробую, чувство вины будет невыносимым. Я должна. Мы должны. Вместе. С моими друзьями.
Это была моя лучшая мысль за последние дни.
Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 68 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Признал себя виноватым | | | Оперативная группа |