Стратегия устойчивого развития

По вопросу об общей оценке современного состояния цивилизации существуют разные мнения – от относительно оптимистических до крайне пессимистических. В качестве примера очень пессимистической оценки можно привести довольно развернутую характеристику ситуации, которую дают видные отечественные ученые-экологи В. И. Данилов-Данильян и К. С. Лосев. Свои выводы они подтверждают пятью следующими доводами.

Это жестокий экологический кризис, который осознается еще далеко не всеми людьми и даже политиками, хотя последствия отрицания и даже преуменьшения этой опасности несопоставимы с издержками, потребовавшимися за последнюю четверть века для создания международной и национальной инфраструктур, с затратами на охрану окружающей среды и внедрение ресурсосберегающих технологий.

Это нарастающий социальный кризис с такими его атрибутами, как рост численности бедных и голодных, безработицы, разрыва между богатыми и бедными, и др.

Это демографический кризис, в результате которого поддерживается социальная напряженность, снижается площадь пахотных земель и объем продовольствия на душу населения. К тому же на арену жизни выходит огромная масса молодых людей, требующих своего места и своей доли благ. Наконец, идет ускоренный распад генома человека.

Это подспудно развивающийся экономический кризис, который время от времени проявляется в форме локальных финансовых кризисов, торгово-экономических войн и т. д.

Это духовный кризис человека, его «хроническая шизофрения» на фоне распада генома.^[114]

В такой ситуации вполне закономерно, что мировое сообщество давно уже начало вести поиск более или менее единой стратегии действий, которую можно было бы противопоставить ухудшению всех перечисленных выше направлений мирового развития. Эта стратегия и получила наименование стратегии устойчивого развития.

Концепция устойчивого развития (sustanable development) восходит, по-видимому, к идее устойчивой экономики, предложенной еще в начале 1970-х гг., хотя корни ее уходят в еще более далекое прошлое. В начале 1980-х гг. руководитель института «Уорлду-отч» в Вашингтоне Лестер Браун начал применять этот термин к развитию городов, сельского хозяйства, промышленности и других сфер человеческой деятельности. В то же время во «Всемирной стратегии охраны природы» концепция устойчивого развития была напрямую связана с экологической проблематикой. Но в широкий обиход она вошла в 1987 г. после опубликования отчета о работе Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР), созданной Генеральной Ассамблеей ООН и возглавлявшейся премьер-министром Норвегии Г. X. Брундтланд, который вышел под названием «Наше общее будущее». Вскоре эта концепция получила поддержку и на Второй всемирной конференции ООН в Рио-де-Жанейро (1992).

Само понятие об устойчивом развитии формировалось постепенно. В отчете «Наше общее будущее» говорилось о том, что «устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но и не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности». На конференции в Рио-де-Жанейро такая трактовка была принята за основу, но значительно усовершенствована – главным образом благодаря прямой увязке устойчивого развития с глобальной экологической проблемой. В Декларации конференции устойчивое развитие было охарактеризовано как «стратегия, реализованная таким образом, чтобы в равной степени обеспечить удовлетворение потребностей в развитии и сохранении окружающей среды как нынешнего, так и будущих поколений». В 2000 г. это определение было безоговорочно поддержано участниками Саммита тысячелетия ООН.

В отечественной научной литературе приводилась и более детальная расшифровка этого понятия, включающая следующие основные положения:

– в центре внимания – люди, которые должны иметь право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой;

– охрана окружающей среды должна стать неотъемлемым компонентом процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него;

– удовлетворение потребностей в развитии и сохранении окружающей среды должно распространяться не только на нынешнее, но и на будущие поколения;

– уменьшение разрыва в уровне жизни между странами, искоренение бедности и нищеты принадлежат к числу важнейших задач мирового сообщества;

– чтобы добиться устойчивого развития, государства должны исключить или уменьшить не способствующие этому модели производства и потребления.

При этом следует заметить, что хотя термин «устойчивое развитие» в целом, можно сказать, «прижился», в русскоязычной литературе он часто подвергается серьезной критике. Особенно непримиримым его противником выступал академик Н. Н. Моисеев, по мнению которого английское словосочетание sustanable development на русский язык следовало бы перевести как «допустимое развитие», или «развитие, согласованное с состоянием природы и ее законами». В трактовке же «устойчивого развития», по мнению ученого, применение этого термина может иметь негативный эффект хотя бы уже потому, что общественность может рассматривать такое развитие в качестве своего рода «панацеи» в борьбе с кризисом цивилизации. «Не вдаваясь в детали, объясняющие, почему термин «устойчивое развитие» бессмыслен с научной точки зрения, – пишет Н. Н. Моисеев, – скажу только, что понятие о развитии – антипод понятия об устойчивости и стабильности. Устойчивого развития просто не может быть, если есть развитие, то стабильности уже нет!^[115] Аналогичные критические замечания по отношению к этому термину не раз высказывали и другие российские ученые – экологи и географы. То же можно сказать и о ряде зарубежных специалистов. Некоторые авторитетные международные организации (ЮНЕП, МСОП) уже предлагали заменить его термином «устойчивая жизнь». Вспомним и то, что одна из книг бывшего вице-президента США, видного эколога Альберта Гора называлась «Сбалансированная Земля. Экология и дух человека».

Несмотря на такие терминологические разногласия, подавляющее большинство стран мира в целом уже поддержало стратегию устойчивого развития. Причем само это понятие получило дальнейшее углубление. В частности, Департаментом координации политики и устойчивого развития ООН разработан набор индикаторов устойчивого развития, включающий экономическую, социальную и экологическую категории. В соответствии с этим западными, а затем и российскими учеными были сформулированы три главных составных понятия устойчивого (сбалансированного) развития.

Во-первых, это устойчивое социальное развитие, при котором использование ресурсов должно быть направлено на цели обеспечения равноправия людей и социальной справедливости, на социальное благополучие, развитие культуры, на поддержание демографической стабильности и искоренение нищеты. Во-вторых, это экономически устойчивое развитие, которое имеет целью поддержание созданного материального и человеческого капитала (в том числе информационного и культурного). В-третьих, это экологически устойчивое развитие, при котором благополучие людей обеспечивается сохранением источников сырья и окружающей среды, недопущением уровня выбросов, превышающего ассимилизационные способности природы, организацией замещения невозобновляемых ресурсов возобновляемыми.

Из перечисленных выше трех составных частей особое внимание в научной литературе привлекает экологически устойчивое развитие. При этом речь идет либо о коэволюции природы и общества (Н. Н. Моисеев), либо о естественной биологической регуляции окружающей среды (В. Г. Горшков), либо о достижении динамического экологического равновесия. Но тем не менее всегда подчеркивается взаимосвязанность всех трех компонентов этого многопланового понятия. И действительно, устойчивое развитие человечества не может быть обеспечено без, по возможности, скорейшего затухания демографического взрыва с последующей стабилизацией численности населения Земли. Оно не может быть обеспечено без общего повышения благосостояния, ликвидации бедности, нищеты, голода, болезней в развивающемся мире. Оно подразумевает снижение удельных показателей потребления сырья и энергии при одновременном постепенном переходе от невозобновляемых к возобновляемым источникам природных ресурсов. Благоприятное воздействие на устойчивое развитие могло бы оказать и дальнейшее оздоровление международного политического климата.

В аспекте стратегии устойчивого развития ныне принципиально по-иному ставится вопрос об экономическом росте и экономическом развитии.

Еще в 60—70-х гг. XX в. понятия экономического роста и экономического развития обычно рассматривались как синонимы. Но затем мировой опыт показал, что подобное отождествление вряд ли можно считать правильным. Так, пример большинства развивающихся стран свидетельствует о том, что экономический рост вовсе не обеспечивает улучшения жизни людей. Американский ученый Лестер Браун назвал такой рост без развития «иллюзией прогресса». А на окружающую среду он оказывает сильнейшее деформирующее воздействие. Следовательно, экономический рост, как таковой, не может быть самоцелью.

Экономика, функционирующая в пределах глобальной экосистемы, должна иметь свои пределы. А экономическое развитие может быть успешным лишь в рамках экологических ограничений. Это и есть экологический императив. Под этим термином Н. Н. Моисеев подразумевал совокупность ограничений и запретов, нарушение которых должно привести к нарушению и даже разрушению благоприятных для жизни людей свойств окружающей среды. Можно сказать и иначе: под ростом подразумеваются в первую очередь количественные, а под развитием – качественные изменения.

Ученые отмечают, что в аспекте устойчивого развития в настоящее время сложились два подхода, довольно сильно различающиеся между собой.^[116]

Первый подход – это стратегия «тотальной очистки», которая связывает устойчивое развитие человечества с экологически чистой энергетикой, безотходными технологиями, замкнутыми циклами производства. Данный подход исходит из того, что изменения в окружающей среде и деградация экологических систем являются следствием неправильного ведения хозяйства и могут быть устранены путем такой его перестройки, в результате которой оно не будет угнетать окружающую среду. Однако современные экологически чистые технологии обезвреживают производство максимум на 90–95 %, а достижение абсолютно полной очистки требует слишком больших средств. Создание абсолютно замкнутого технологического цикла, изолирующего производство от природы, также либо невозможно, либо слишком дорого. Во всяком случае, осуществить подобную стратегию, несмотря на определенные попытки, не удалось ни странам с рыночной, ни странам с централизованной экономикой. Поэтому при помощи первого подхода внедрить в жизнь в полном объеме концепцию устойчивого развития вряд ли возможно.

Второй подход – это стратегия ограниченного потребления. Она исходит из положения, что человечество потребляет слишком много природных ресурсов и именно это вызывает их истощение и деградацию окружающей среды. Формирование стратегии сокращения потребления отражает понимание того, насколько трудно или даже невозможно реализовать стратегию всеобщей очистки при том, что человек действительно перешел допустимые границы в использовании ресурсов и в своем воздействии на геосистемы.

Можно сказать, что оба охарактеризованных подхода исходят из того, что главным источником экологических проблем служит слишком высокий уровень потребления природных благ. Только в первом случае наиболее опасным объявляется не потребление как таковое, а его следствие – отходы, а во втором случае на первое место ставятся масштабы самого потребления, во многом связанного и с ростом населения.

Наконец, в аспекте концепции устойчивого развития системы «общество – природа» формируется и территориальный подход к ней, предусматривающий различные уровни.

Это может быть уровень отдельных стран. В качестве примера приведем США, где разработана своя национальная программа достижения устойчивого развития, преследующая десять главных целей. Другим примером может служить Китай, где стратегия устойчивого развития была сформулирована в документе под названием «Китайская повестка дня на XXI век – Белая книга о населении, окружающей среде и развитии Китая в XXI веке». Из европейских стран в этом контексте часто упоминают Нидерланды, где неправительственной организацией «Друзья Земли» был разработан документ, названный «План действий «Устойчивые Нидерланды».

Однако должно быть ясно, что достижение устойчивого развития в отдельной стране в условиях современного уровня глобализации – дело практически почти неосуществимое. Поэтому особое значение приобретает глобальный уровень осуществления этой стратегии. На глобальном уровне, что вполне закономерно, особую роль призвана сыграть Организация Объединенных Наций. В преамбуле к «Хартии Земли», подготовленной для очередной Всемирной конференции по окружающей среде и развитию (2002 г.), говорится: «Мы вступили в критический момент в нашей истории, когда человечество должно выбирать свое будущее. Так как мир становится все более и более взаимозависимым и хрупким, будущее представляет собой и большую опасность, и большую надежду. Для того чтобы развиваться далее, мы должны осознать, что, несмотря на огромное многообразие культур и форм жизни, мы являемся одной семьей и одним взаимосвязанным мировым сообществом с общей судьбой. Мы должны объединиться и создать новое устойчивое глобальное общество, основанное на уважении к природе, универсальным правам человека, экономической справедливости и культуре мира. Для этого необходимо, чтобы мы, народы Земли, провозгласили нашу ответственность друг перед другом, всемирным сообществом и будущими поколениями». А в качестве основных принципов Хартии сформулированы следующие: 1) уважать и заботиться о живом сообществе; 2) обеспечить экологическую целостность; 3) добиться социальной и экономической справедливости; 4) установить демократию, ненасилие и мир. Всемирная конференция ООН по устойчивому развитию состоялась в Йоханнесбурге (ЮАР) в сентябре 2002 г. На ней обсуждались две главные проблемы – охрана окружающей среды и план помощи богатых государств бедным. Но результаты этой конференции оказались меньшими, чем ожидалось.

Как правило, развитым странам Запада выполнять рекомендации ООН гораздо легче, чем развивающимся. Хотя и в этой группе стран возникают свои трудности. В литературе можно также встретить утверждение о том, что «золотой миллиард» живет в значительной степени за счет пяти миллиардов более бедных людей в остальном мире.

В итоге в наши дни иногда пишут о трех вариантах (сценариях) будущего развития: 1) инерционном, или развитии «как обычно» – с продолжением, хотя и замедленным, разрушения окружающей среды; 2) ультратоталитарном, который чреват непрерывной борьбой за ресурсы, войнами и жесткой политикой в отношении как собственного населения, так и «третьего мира»; 3) трансформационном, предусматривающем прорыв к новому мировосприятию и новой системе ценностей на основе глобальных коллективных действий. Начато осуществление стратегии образования для устойчивого развития. Она преполагает переход к такой модели обучения, в основе которой должны лежать широкие междисциплинарные знания, базирующиеся на комплексном подходе к развитию общества, экономики и окружающей среды.

В последние годы концепция устойчивого развития находит все большее распространение и в России. Тем более, что иногда в литературе ее прямым предшественником, и не без основания, называется В. И. Вернадский, который еще в первой половине прошлого столетия отмечал, что эпоха стихийного развития человечества заканчивается, и начинается эпоха управляемого развития, при котором биосфера переходит в новое состояние – ноосферу. Большой вклад в разработку этой концепции внесли В. И. Данилов-Данильян, В. Г. Горшков, академик В. М. Котляков, К. С. Лосев, М. Я. Лемешев, А.В.Яблоков, Н. Ф.Реймерс и другие видные экологи и географы.

Фактически проблема устойчивого развития России и ее регионов стояла и раньше. А ныне ее особая актуальность определяется имевшим место в 1990-е гг. длительным спадом экономики, тяжелой экологической ситуацией, ростом заболеваемости и превышением смертности над рождаемостью, насущной необходимостью исправления допущенных ранее ошибок и охраны окружающей среды. Все это означает, что стратегия устойчивого развития в России должна носить комплексный характер и включать в себя решение социальных, демографических, национальных, политических и, главное, эколого-экономических проблем. В соответствии с этим был принят уже целый ряд государственных документов, среди которых «Концепция перехода России на модель устойчивого развития» (1995). Такой переход намечается осуществить в три этапа: первый (1996–2000 гг.), второй (2000–2015 гг.) и третий (до середины XXI в.). При этом на втором этапе должны быть в принципе решены наиболее острые экономические и экологические проблемы государства.

Дата добавления: 2015-08-05