VII «отрадные явления» в кустарной промышленности 7 страница

____________________ ПЕРЛЫ НАРОДНИЧЕСКОГО ПРОЖЕКТЕРСТВА___________________ 497

ского расчета, об отсутствии всяких нравственных вопросов для тамошних хозяев и ра­бочих. Наоборот, в России благодаря наделению крестьян землею в 1861 г. «для их су­ществования определилась совсем иная цель, чем на Западе» (8). «У нашего крестьяни­на, получившего землю, явилась самостоятельная цель бытия». Ну, одним словом, было санкционировано народное производство, — как выразился гораздо рельефнее г. Нико­лай —он. Помещик у нас, продолжает развивать свою мысль г. Шарапов, заинтересован в благосостоянии крестьянина, ибо этот же крестьянин своим инвентарем обрабатывает помещичьи земли. «В его (помещика) расчеты, кроме соображений частной выгодности предприятия, входит и элемент нравственный, вернее психологический» (12. Курсив автора). И г. Шарапов с пафосом (который не уступил бы пафосу г-на Южа-кова) гово­рит о невозможности у нас капитализма. У нас возможен и нужен вместо капитализма «союз барина и мужика» (заглавие II главы книги г. Шарапова). «Хозяйство должно быть построено на тесной солидарности барина и мужика» (25): барин должен насаж­дать культуру, а мужик... ну, мужик, конечно, должен работать! И вот он, г. Сергей Шарапов, «после долгих и мучительных ошибок», осуществил наконец в своем имении «упомянутое единение барина и мужика» (26). Он ввел рациональный севооборот и пр. и пр., а с крестьянами заключил такой договор: крестьяне получают от помещика луга, выгон и пашню плюс семена на столько-то десятин и т. п. Обязуются же крестьяне сде­лать все работы по хозяйству помещика (вывезти навоз, рассыпать фосфорит, вспахать, посеять, убрать, свезти в «мой амбар», обмолотить и пр. и пр. столько-то десятин каж­дого хлеба) и затем еще уплатить сначала 600 р., затем 800, 850, 1100, наконец 1200 рублей (т. е. прибавка ежегодно). Платеж этих денег рассрочен... применительно к взносам процентов в Дворянский банк (36 и ел.). Автор, само собою разумеется, «убе­жденный сторонник сельской общины» (37). Мы говорим: «разумеется», ибо при от­сутствии законов о прикреплении крестьян к наделу и о сословной

498__________________________ В. И. ЛЕНИН

замкнутости крестьянской общины подобные типы хозяйства были бы невозможны. Обеспечение платежей от крестьян состоит у г-на Шарапова «в неразрешении без сво­его участия продажи готовых продуктов, вследствие чего является неизбежным ссы­пать и складывать все это в своем амбаре» (36). Так как платежи от бедноты было бы крайне трудно получать, то г. Шарапов устроил так, что он получает их от богатых кре­стьян: эти богатые крестьяне сами подбирают себе группу слабосильных, становятся во главе этой артели (38) и вносят помещику деньги беспрекословно, потому что с бедня­ка они всегда получат при продаже продуктов (39). «Для многих бедняков, особенно малосемейных, очень тяжело работать мою работу. Им приходится очень и очень на­прягаться, но уклониться нельзя, крестьяне не примут в стадо скота уклонившегося до­мохозяина. Я тоже не приму, этим меня обязывают крестьяне, и бедняк волей-неволей работает. Это, конечно, насилие своего рода, но знаете, что получается в результате? Год или два аренды — и у бедняка казенные недоимки заплачены, вещи из заклада вы­куплены, являются свободные деньжонки, перестраивается хата... глядь! уж он вышел из бедности» (39). И г. Шарапов «с гордостью указывает», что «его» крестьяне (он не раз говорит «мои крестьяне») процветают, что он насаждает культуру, вводит и клевер, и фосфорит, и т. п., тогда «как крестьяне сами ничего не сделают» (35). «Все работы должны при этом производиться по моему распоряжению и указанию. Я выбираю дни посева, вывозки навоза, покоса. Все лето у нас почти восстановляется крепостное пра­во, кроме, конечно, зуботычин и экзекуций на конюшие» (стр. 29).

Как видите, прямодушный хозяин г. Шарапов немножко откровеннее, чем просве­щенный публицист г. Южаков. А велика ли разница между типами хозяйства в имении первого и в утопии второго? И там, и здесь вся суть в отработках; и там, и здесь мы ви­дим — принуждение либо давлением распоряжающихся «общиной» богатеев, либо уг­розой отдать в исправительную

____________________ ПЕРЛЫ НАРОДНИЧЕСКОГО ПРОЖЕКТЕРСТВА___________________ 499

гимназию. — Читатель возразит, что г. Шарапов хозяйничает ради выгоды, а чиновни­ки в утопии г-на Южа-кова хозяйничают из рвения к общему благу? — Извините. Г-н Шарапов прямо говорит, что он хозяйничает из нравственных мотивов, что он отдает половину дохода крестьянам и т. д. — и мы не имеем ни права, ни основания верить ему меньше, чем г-ну Южакову, который ведь тоже обеспечил своих утопических пре­подавателей вовсе не утопическим «доходным местом». А если иной помещик после­дует совету г-на Южакова и отдаст свою землю под земледельческую гимназию, полу­чая с «гимназистов» проценты для платежа в Дворянский банк — («отлично обеспе­ченная ипотека», по словам самого г-на Южакова), — то разница совсем почти исчез­нет. Остается, конечно, громадная разница в «вопросах просвещения», но скажите, бога ради, неужели и г. Сергей Шарапов не предпочел бы нанимать образованных батраков за 50 руб., чем необразованных за 60 руб.?

И вот, если г. Мануйлов и теперь не понимает, почему русские (да и не одни рус­ские) ученики считают необходимым, в интересах труда, поддерживать последователь­ных буржуа и последовательные буржуазные идеи против тех остатков старины, кото­рые порождают хозяйства господ Шараповых и «утопии» господ Южа-ковых, — тогда, признаемся, нам трудно даже объясняться с ним, ибо мы говорим, очевидно, на разных языках. Г-н Мануйлов рассуждает, должно быть, по знаменитому рецепту знаменитого г-на Михайловского: надо взять хорошее и оттуда и отсюда, — наподобие того, как го­голевская невеста¹⁶¹ хотела взять нос одного жениха и приставить к подбородку друго­го. А нам кажется, что подобное рассуждение есть лишь комичная претензия Kleinbürger'a подняться выше определенных классов, вполне сложившихся в нашей действительности и занявших вполне определенное место в процессе исторического развития, происходящем перед нашими глазами. «Утопии», естественно и неизбежно вырастающие из подобного рассуждения, уже не комичны, а вредны, особенно когда они ведут

500__________________________ В. И. ЛЕНИН

к донельзя разнузданным бюрократическим измышлениям. В России такое явление на­блюдается, по вполне понятным причинам, особенно часто, но оно не ограничивается Россией. Недаром Антонио Лабриола в своей превосходной книге: «Essais sur la conception matérialiste de l'histoire» (Paris, Giard et Brière, 1897) говорит, имея в виду Пруссию, что к тем вредным формам утопий, с которыми боролись полвека тому назад «учителя», присоединилась теперь еще одна: «утопия бюрократическая и фискальная, утопия кретинов» (l'utopie bureaucratique et fiscale, l'utopie des crétins. Page 105, note").

VII

В заключение вернемся еще раз к вопросам просвещения, — но не к книге г-на Южакова, носящей это заглавие. Было уже замечено, что заглавие это слишком широ­ко, ибо вопросы просвещения вовсе не покрываются вопросами школы, просвещение вовсе не ограничивается школой. Если бы г. Южаков действительно ставил «вопросы просвещения» принципиально и разбирая отношения между различными классами, то он не мог бы обойти вопроса о роли капиталистического развития России в вопросе просвещения трудящихся масс. Этот вопрос затронул другой сотрудник «Рус. Богатст­ва», г. Михайловский, в № 11 за 1897 г. По поводу слов г. Novus'a, что Маркс не боялся, и с полным правом не боялся, писать об «идиотизме деревенской жизни» и видел за­слугу капитализма и буржуазии в «разрушении этого идиотизма», г. Михайловский пишет:

«Я не знаю, где именно у Маркса написаны эти грубые (?) слова...» Характерное признание в незнакомстве с одним из важнейших произведений Маркса (именно «Ма­нифестом»)! Но еще характернее дальнейшее: «... но давно известно, что если Алек­сандр Македонский был

— «Очерки материалистического понимания истории» (Париж, изд. Жиара и Бриера, 1897). Ред. " — Стр. 105, примечание. Ред.

____________________ ПЕРЛЫ НАРОДНИЧЕСКОГО ПРОЖЕКТЕРСТВА___________________ 501

великий герой, то стульев все-таки ломать не следует. Маркс был вообще неразборчив в выражениях, и, конечно, подражать ему в этом отношении, по малой мере, не умно. Но и то я уверен (слушайте!), что приведенное выражение у Маркса простая бутада. И если поколение, вместе с г. Златовратским мучившееся над сложными вопросами дере­венской жизни, приняло много напрасного горя, то горе — хотя и иное — и тому поко­лению, которое воспитается на презрительном отношении к «идиотизму деревенской жизни»...» (стр. 139).

В высшей степени характерно для г-на Михайловского, объявлявшего не раз, что он согласен с экономической доктриной Маркса, полное непонимание этой доктрины, по­зволяющее ему «уверенно» заявлять, что цитированные Novus'om слова Маркса — ре­зультат простого увлечения, простой неразборчивости в выражениях, простая бутада! Нет, г. Михайловский, вы жестоко ошибаетесь. Эти слова Маркса — не бутада, а выра­жение одной из самых основных и самых важных черт всего его миросозерцания, и теоретического и практического. В этих словах ясно выражено признание прогрессив­ности того процесса отвлечения населения от земледелия к промышленности, от дере­вень к городам, который служит одним из характернейших признаков капиталистиче­ского развития, который наблюдается и на Западе, и в России. В статье: «К характери­стике экономического романтизма» я говорил уже о том, какое важное значение имеет это воззрение Маркса, принятое всеми «учениками», как резко противоречит оно всем и всяческим романтическим теориям, начиная от старика Сисмонди и кончая г-ном Н.—оном. Там же было указано (стр. 39¹⁶³), что это воззрение вполне определенно вы-

ражено Марксом и в «Капитале» (I. Band, 2-te Aufl., S. 527—528), a также Энгельсом в сочинении: «Положение рабочего класса в Англии». Можно добавить сюда и сочи­нение Маркса: «Der Achtzehnte Brumaire des Louis Bonaparte» (Hamb. 1885.

* — I том, 2-ое изд., стр. 527—528.¹⁶⁴ Ред.

502__________________________ В. И. ЛЕНИН

Cf. S. 98). Оба эти писателя так подробно изложили свои взгляды по данному вопро­су, так часто повторяли их по самым различным поводам, что только человеку, совер­шенно незнакомому с их учением, могла прийти в голову идея объявить слово «идио­тизм» в приведенной цитате просто «грубостью» и «бутадой». Наконец, г. Михайлов­ский мог бы вспомнить также и тот факт, что все последователи этих писателей выска­зывались всегда по целому ряду практических вопросов в духе этого учения, защищая, напр., полную свободу передвижения, восставая против проектов наделить рабочего кусочком земли или собственным домиком и т. п.

Далее г. Михайловский в выписанной тираде обвиняет Novus'a и его единомышлен­ников в том, что они будто бы воспитывают современное поколение «на презрительном отношении к идиотизму деревенской жизни». Это неправда. «Ученики» заслуживали бы, конечно, порицания, если бы «презрительно» относились к задавленному нуждой и темнотой жителю деревни, но ни у одного из них г. Михайловский не мог бы доказать подобного отношения. Говоря об «идиотизме деревенской жизни», ученики в то же время показывают, какой выход из этого положения открывает развитие капитализма. Повторим сказанное выше в статье об экономическом романтизме: «Если преобладание города необходимо, то только привлечение населения в города может парализовать (и действительно, как доказывает история, парализует) односторонний характер этого преобладания. Если город выделяет

* — «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (Гамбург. 1885. Ср. стр. 98)¹⁶⁶. Ред.

Г-н Novus, конечно, не предполагал, что г. Михайловский настолько незнаком с сочинениями Мар­кса, а то бы он процитировал всю фразу последнего: Die Bourgeoisie hat das Laud der Herrschaft der Stadt unterworfen. Sie hat enorme Städte geschaffen, sie hat die Zahl der städtischen Bevölkerung gegenüber der ländlichen in hohem Grade vermehrt und so einen bedeutenden Teil der Bevölkerung dem Idiotismus des Landlebens entrissen. (Буржуазия подчинила деревню господству города. Она создала огромные города, в высокой степени увеличила численность городского населения по сравнению с сельским и вырвала та­ким образом значительную часть населения из идиотизма деревенской жизни. Ред.)

____________________ ПЕРЛЫ НАРОДНИЧЕСКОГО ПРОЖЕКТЕРСТВА___________________ 503

себя необходимо в привилегированное положение, то только приток деревенского на­селения в города, только это смешение и слияние земледельческого и неземледельче­ского населения может поднять сельское население из его беспомощности. Поэтому в ответ на реакционные жалобы и сетования романтиков новейшая теория указывает на то, как именно это сближение условий жизни земледельческого и неземледельческого

населения создает условия для устранения противоположности между городом и де-

* ревнеи».

Это вовсе не презрительное отношение к «идиотизму деревенской жизни», а жела­ние найти выход из него. Из таких воззрений следует только «презрительное отноше­ние» к тем учениям, которые предлагают «искать путей для отечества» — вместо того, чтобы искать выхода в данном пути и его дальнейшем ходе.

Различие между народниками и «учениками» по вопросу о значении процесса отвле­чения населения от земледелия к промышленности состоит не только в принципиаль­ном теоретическом разногласии и в различной оценке фактов русской истории и дейст­вительности, но и в разрешении практических вопросов, связанных с этим процессом. «Ученики», естественно, настаивают на необходимости отмены всех устаревших стес­нений передвижения и переселения крестьян из деревень в города, а народники либо прямо защищают эти стеснения, либо осторожно обходят вопрос об них (что на прак­тике сводится к такой же защите). Г-н Мануйлов мог бы и на этом примере уяснить се­бе то удивительное для него обстоятельство, что «ученики» выражают солидарность с представителями буржуазии. Последовательный буржуа всегда будет стоять за отмену указанных стеснений передвижения, а для рабочего — этой отмены требует самый на­сущный интерес его. Следовательно, солидарность между ними вполне естественна и неизбежна. Наоборот, аграриям (крупным и мелким, до хозяйственных мужичков включительно) невыгоден этот

См. настоящий том, стр. 224. Ред.

504__________________________ В. И. ЛЕНИН

процесс отвлечения населения к промышленности, и они усердно стараются задержать его, споспешествуемые теориями гг. народников.

Заключаем: по крупнейшему вопросу об отвлечении капитализмом населения от земледелия г. Михайловский выказал полное непонимание учений Маркса, а соответст­вующее разногласие русских «учеников» и народников как по теоретическим, так и по практическим пунктам он обошел ничего не говорящими фразами.

ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ?

Написано в ссылке в конце 1897 г.

Впервые напечатано в 1898 г.

в сборнике: Владимир Ильин.

«Экономические этюды и статьи». СПБ.

Печатается по тексту сборника

В № 10 «Русского Богатства» за 1897 год г. Михайловский пишет, пересказывая от­зыв г-на Минского о «диалектических материалистах»: «ему (г-ну Минскому) должно быть известно, что эти люди не желают состоять ни в какой преемственной связи с прошлым и решительно отказываются от наследства» (стр. 179), т. е. от «наследства 60—70-х годов», от которого торжественно отказывался в 1891 г. г-н В. Розанов в «Мо­сковских Ведомостях» (стр. 178).

В этом отзыве г-на Михайловского о «русских учениках» масса фальши. Правда, г. Михайловский — не единственный и не самостоятельный автор этой фальши об «отка­зе русских учеников от наследства», — ее повторяют уже давно чуть ли не все предста­вители либерально-народнической прессы, воюя против «учеников». В начале своей ярой войны с «учениками» г. Михайловский, сколько помнится, еще не додумался до этой фальши, и ее раньше него придумали другие. Потом он счел нужным подхватить и ее. Чем дальше развивали свои воззрения в русской литературе «ученики», чем подроб­нее и обстоятельнее высказывались они по целому ряду и теоретических, и практиче­ских вопросов, — тем реже можно было встретить во враждебной прессе возражение по существу против основных пунктов нового направления, против взгляда на прогрес­сивность русского капитализма, на вздорность народнической идеализации мелкого производителя, на необходимость искать объяснения течениям общественной мысли и юридико-политическим учреждениям

508__________________________ В. И. ЛЕНИН

в материальных интересах различных классов русского общества. Эти основные пунк­ты замалчивались, о них предпочитали и предпочитают не говорить, но зато тем боль­ше сочинялось выдумок, долженствующих дискредитировать новое направление. К числу таких выдумок, «плохих выдумок», относится и эта ходячая фраза об «отказе русских учеников от наследства», о разрыве их с лучшими традициями лучшей, пере­довой части русского общества, о перерыве ими демократической нити и т. п., и т. д., и как там еще это ни выражалось. Чрезвычайная распространенность подобных фраз по­буждает нас остановиться на подробном рассмотрении и опровержении их. Чтобы наше изложение не показалось голословным, мы начнем с одной историко-литературной па­раллели между двумя «публицистами деревни», взятыми для характеристики «наслед­ства». Оговариваемся, что мы ограничиваемся исключительно вопросами экономиче­скими и публицистическими, рассматривая из всего «наследства» только эти вопросы и оставляя в стороне вопросы философские, литературные, эстетические и т. п.

I ОДИН ИЗ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ «НАСЛЕДСТВА»

Тридцать лет тому назад, в 1867-м году, в журнале «Отечественные Записки»¹⁶⁷ на­чали печататься публицистические очерки Скалдина под заглавием: «В захолустье и в столице». Очерки эти печатались в течение трех лет, 1867—1869. В 1870-м году автор собрал их вместе и издал отдельной книгой под тем же заглавием. Ознакомление с этой книгой, почти совсем забытой в настоящее время, чрезвычайно поучительно по интересующему нас вопросу, т. е. по вопросу об отношении представителей «наследст­ва» к народникам и к «русским ученикам». Заглавие книги неточно. Автор сам заметил это и объясняет в предисловии к своей книге, что его тема — отношение «столицы» к «деревне»,

Скалдин. «В захолустье и в столице», СПБ. 1870 (стр. 451). Мы не имели возможности достать «Отеч. Зап.» за указанные годы и пользовались только этой книгой¹⁶⁸.

___________________ ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ?_________________ 509

т. е. публицистические очерки деревни, и что особо о столице он говорить не намерен. То есть, пожалуй, и был бы намерен, да находит это неудобным: ωζ δυναμαι — ου βουλομαι, ωζ δε βουλομαι — ου δυναμαι (так, как я мог бы, я не хочу, а так, как хотел бы, не могу) — цитирует Скалдин, в пояснение этого неудобства, выражение одного греческого писателя.

Дадим вкратце изложение взглядов Скалдина.

Начнем с крестьянской реформы¹⁶⁹, — этого исходного пункта, к которому неиз­бежно должен восходить и по сю пору каждый, желающий изложить свои общие воз­зрения по экономическим и публицистическим вопросам. В книге Скалдина крестьян­ской реформе уделено очень много места. Скалдин был едва ли не первым писателем, систематически, на основании обширных фактов и подробного рассмотрения всей жиз­ни деревни, показавшим бедственное положение крестьян после проведения реформы, ухудшение их быта, новые формы их экономической, юридической и бытовой зависи­мости, — одним словом, показавшим все то, что с тех пор так обстоятельно и детально было показано и доказано многочисленными исследованиями и описаниями. Теперь все эти истины — не новость. Тогда — они были не только новы, но и возбуждали не­доверие в либеральном обществе, которое боялось, не скрывается ли за этими указа­ниями на так называемые «недостатки реформы» осуждения ее и скрытого крепостни­чества. Интерес воззрений Скалдина усиливается еще тем, что автор был современни­ком реформы (а может быть, даже и участником ее. Мы не имеем в своем распоряже­нии никаких историко-литературных сведений и биографических данных о Скалдине). Его воззрения основаны, следовательно, на непосредственном наблюдении и тогдаш­ней «столицы», и тогдашней «деревни», а не на кабинетном изучении книжного мате­риала.

В воззрениях Скалдина на крестьянскую реформу прежде всего обращает внимание современного читателя, привыкшего к народническим слащавым россказням на эту те­му, чрезвычайная трезвость автора. Скалдин смотрит на реформу без всяких само­обольщений,

510__________________________ В. И. ЛЕНИН

без всякой идеализации, смотрит как на сделку между двумя сторонами, помещиками и крестьянами, которые пользовались до сих пор сообща землею на известных условиях и теперь вот разделились, причем с этим разделом изменилось и юридическое положе­ние обеих сторон. Фактором, определившим способ этого раздела и величину доли, по­лученной каждою стороною, были интересы сторон. Эти интересы определяли стрем­ления обеих сторон, а возможность для одной стороны принимать непосредственное участие в самой реформе и в практическом развитии различных вопросов ее осуществ­ления определила, между прочим, преобладание одной стороны. Именно таково пони­мание реформы у Скалдина. На главном вопросе реформы, наделах и платежах, Скал-дин останавливается особенно подробно, возвращаясь к ним неоднократно в своих очерках. (Книга Скалдина разделяется на 11 очерков, которые имеют самостоятельное содержание, напоминая по форме отдельные письма из деревни. Первый очерк помечен 1866-ым годом, последний — 1869-ым.) О так называемых «малоземельных» крестья­нах в книге Скалдина, разумеется, нет ничего нового для современного читателя, но для конца 60-х годов его доказательства были и новы и ценны. Мы не станем, конечно, повторять их, и отметим лишь особенность той характеристики явления, которую дает Скалдин, — особенность, выгодно отличающую его от народников. Скалдин говорит не о «малоземелье», а о «слишком значительной отрезке от крестьянских наделов» (стр. 213, то же 214 и многие другие; ср. заглавие III очерка), о том, что высшие наделы, оп­ределенные положениями, оказались ниже действительных наделов (стр. 257), приводя, между прочим, чрезвычайно характерные и типичные отзывы крестьян об этой стороне реформы. Разъяснения и доказательства этого факта у Скалдина чрезвычайно

«Землю-то нашу он (курсив автора) так обрезал, что нам без этой отрезной земли жить нельзя; со всех сторон окружил нас своими полями, так что нам скотины выгнать некуда; вот и плати ты за надел особо да за обрезную землю еще особо, сколько потребует». «Какое же это улучшение быта! — говорил мне один грамотный и бывалый мужик из прежних оброчных, — оброк-то на нас оставили прежний, а землю обрезали».

___________________ ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ?_________________ 5Ц

обстоятельны, сильны и даже резки для писателя вообще чрезвычайно умеренного, трезвого и по общим своим воззрениям, несомненно, буржуазного. Значит, сильно бро­силось в глаза это явление, если даже такой писатель, как Скалдин, говорит об этом так энергично. О тяжести платежей Скалдин говорит тоже чрезвычайно энергично и об­стоятельно, доказывая свои положения массою фактов. «Непомерные налоги, — читаем в подзаголовке III очерка (1867), — суть главная причина их (крестьян) бедности», и Скалдин показывает, что налоги выше дохода крестьян от земли, приводит из «Трудов податной комиссии» данные о распределении русских налогов на взимаемые с высших и с низших классов, причем, оказывается, на последние классы падает 76% всех нало­гов, а на первые — 17%, тогда как в Западной Европе отношения везде несравненно благоприятнее для низших классов. В подзаголовке VII очерка (1868) читаем: «Чрез­мерные денежные повинности составляют одну из главных причин бедности крестьян», и автор показывает, как новые условия жизни сразу потребовали от крестьянина денег, денег и денег, как в «Положении» было принято за правило вознаграждать помещиков и за крепостное право (252), как высота оброка определена была «из подлинных сведе­ний помещиков, их управляющих и старост, т. е. из данных совершенно произвольных и не представлявших ни малейшей достоверности» (255), вследствие чего средние об­роки, выведенные комиссиями, оказались выше действительных средних оброков. «К тяжести налогов прибавилась для крестьян еще потеря земли, которою они пользова­лись века» (258). «Если бы оценка земли для выкупа сделана была не по капитализации оброка, а по ее действительной стоимости в эпоху освобождения, то выкуп мог бы со­вершиться весьма легко и не потребовал бы даже содействия правительства, ни выпус­ка кредитных билетов» (264). «Выкуп, долженствовавший, по мысли Положения 19-го февраля, облегчить крестьян и завершить собою дело улучшения их быта, в действи­тельности нередко обращается к большему их стеснению» (269). Мы приводим все эти

512__________________________ В. И. ЛЕНИН

выписки — сами по себе мало интересные и отчасти устаревшие, — чтобы показать, с какой энергией высказывался за интересы крестьян писатель, враждебно относящийся к общине и высказавшийся по целому ряду вопросов как настоящий манчестерец. Весьма поучительно отметить полное совпадение почти всех полезных и нереакционных по­ложений народничества с положениями этого манчестерца. Само собою разумеется, что при таких взглядах Скалдина на реформу он никак не мог предаваться той сладень­кой идеализации ее, которой предавались и предаются народники, говоря, что она санкционировала народное производство, что она была выше западноевропейских кре­стьянских реформ, что она сделала из России как бы tabula rasa и т. д. Скалдин не только ничего подобного не говорил и не мог говорить, но даже прямо говорил, что у нас крестьянская реформа состоялась на условиях менее выгодных для крестьян, что она принесла меньше пользы, чем на Западе. «Вопрос будет поставлен прямо, — писал Скалдин, — если мы спросим себя: почему благие последствия освобождения не обна­ружились у нас с такою же быстротою и прогрессивным возрастанием, как обнаружи­лись они, напр., в Пруссии и Саксонии в первой четверти нынешнего столетия?» (221). «В Пруссии, как и во всей Германии, выкупались не наделы крестьян, давно уже при­знанные законом их собственностью, но крестьянские обязательные повинности поме­щикам» (272).

От экономической стороны реформы в оценке Скалдина перейдем к юридической. Скалдин — ярый враг круговой поруки, паспортной системы и патриархальной власти «мира» в крестьянстве (и мещанского общества) над их членами. В III очерке (1867) он настаивает на отмене круговой поруки, подушной подати и паспортной системы, на не­обходимости уравнительного поимущественного налога, на замене паспортов бесплат­ными и бессрочными свидетельствами. «Налога на паспорта внутри отечества не суще­ствует ни в одном другом

— чистое место. Ред.

___________________ ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ?_________________ 513

цивилизованном государстве» (109). Известно, что этот налог отменен лишь в 1897 го­ду. В заглавии IV очерка читаем: «произвол сельских обществ и градских дум при вы­сылке паспортов и взимании налогов с отсутствующих плательщиков...». «Круговая порука, это — тяжелое ярмо, которое должны тянуть исправные и домовитые хозяева для гуляк и лентяев» (126). Замечавшееся уже и тогда разложение крестьянства Скал-дин хочет объяснить личными качествами поднимающихся и опускающихся. — Автор описывает подробно те затруднения, с которыми крестьяне, живущие в С.-Петербурге, получают паспорта и отсрочивают их, и отвергает возражение тех, которые скажут: «слава богу, что вся эта масса безземельных крестьян не приписалась к городам, не увеличила собой количества городских жителей, не имеющих недвижимой собственно­сти...» (130). «Варварская круговая порука...» (131)... «Спрашивается, можно ли назвать граждански свободными людей, поставленных в подобное положение? Не те же ли это — glebae adscripti?» (132). Винят крестьянскую реформу. «Но разве крестьянская ре­форма виновна в том, что законодательство, освободив крестьянина от крепости поме­щику, не придумало ничего для избавления его от крепости обществу и месту припис­ки... Где же признаки гражданской свободы, когда крестьянин не может располагать ни своим местопребыванием, ни родом своих занятий?» (132). Нашего крестьянина Скал-дин в высшей степени верно и метко называет «оседлым пролетарием» (231). В загла­вии очерка VIII (1868 г.) читаем: «прикрепление крестьян к их обществам и наделам препятствует улучшению

Дата добавления: 2015-08-05