Царство внутри нас

Если бы Иисус отказался лишь от одного, слишком эмоционально насыщенного слова «царство», все могло бы пойти по–другому. Но едва Он произнес его, перед глазами зрителей замелькали привычные образы: сверкающее оружие, развевающиеся знамена, золото и слоновая кость, слава дней Соломона, возрожденное величие нации. И тут же все эти надежды были разрушены. Нахлынула новая волна разочарования: оказалось, что толпа подразумевает под «царством» одно, а Иисус — совсем иное.

Народу требовалось нечто большее, чем отдельные чудеса там и сям. Люди жаждали земного царства, власти и славы, а Иисус говорил о «Царстве Небесном», невидимом. Да, Он разрешил кое–какие проблемы здесь, на земле, но все силы Он направлял на борьбу с невидимым врагом. Однажды к Нему принесли расслабленного, столь яростно стремившегося к избавлению, что больной уговорил друзей пробить крышу и через эту дыру опустить его к находившемуся в доме Иисусу. Иисус спросил: «Что легче? сказать ли расслабленному: прощаются тебе грехи? или сказать: встань, возьми свою постель и ходи?» Он ясно показал, что легче — телесные болезни исчезали при одном Его прикосновении. Но подлинная битва шла против невидимого духовного врага.

Вера, прощение грехов, борьба с силой зла — вот о чем Иисус ежедневно говорил с Отцом в молитве. И это смущало толпу, искавшую прежде всего решения земных проблем — бедности, болезней, политического угнетения. Иисус не оправдал их ожидания, не стал тем царем, в каком они нуждались. (Многое ли изменилось с тех пор? Миссионеры практикуют медицинскую помощь и пытаются принести облегчение голодающим, но мало кто сосредотачивается на вечных проблемах человечества — гордыни, лицемерии, фарисействе, проблемах, столь трудных даже для Иисуса.)

События, произошедшие в Иерусалиме, окончательно разрушили все надежды на появление нового, могущественного Соломона, который возвратит себе власть над Израилем. После торжественного входа в Иерусалим — жалкой пародии на триумфальные шествия римлян — Иисуса арестовали и подвергли суду. Он признался перед римским прокуратором, что Он и в самом деле Царь, но тут же добавил: «Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда».

Так Иисус — царь? Царь шутов, чья пурпурная мантия окрашена Его собственной кровью, а вместо короны в лоб впивается терновый венец. Перед лицом смертельной угрозы ученики бежали, забыв о верности. Иисус не сумел защитить самого Себя, как же Он спасет их? Земной и зримый мир римской империи столкнулся с незримым Царством Божьим, и в первый момент могло показаться, что Рим восторжествовал.

Писатель Курт Воннегут в романе «Колыбель для кошки» рассказывает о визите физика, участвовавшего в создании атомной бомбы, в свою лабораторию накануне Рождества. Все служащие столпились у яслей, распевая рождественские гимны. «Надежды и страхи всех веков сошлись в Тебе ныне», — пели они.

Эта сцена окрашена горькой иронией. Таков современный отзвук давнего разочарования евреев. Неужели певшие гимн люди и впрямь верили, что надежды и страхи всех веков — включая будущее, которое мгновенно исчезнет, если кто–нибудь нажмет на кнопку, — заключаются в нашей вере в младенца, явившегося на свет в Вифлееме, чтобы прожить всего–навсего тридцать три года?

15. Скромность Бога [24]

Мой проект представляет собой первый в истории научный эксперимент, могущий раз и навсегда разрешить вопрос о бытие Бога. В данный момент мы способны указать на определенные признаки Его существования, но их можно интерпретировать и в противоположном смысле. То есть они неоднозначны и ничего не доказывают. Например, чудеса природы не убеждают тех, кто наиболее привык к ним, то есть ученых. О чем это говорит — о слепоте ученых или об умении Бога скрывать Свой лик?

Уолтер Перси, «Второе пришествие»

Самым подходящим моментом для разрешения вопроса о бытие Бога был период, когда Иисус жил на земле. Иисус располагал всеми возможностями для того, чтобы навеки заткнуть рот скептикам.

Если бы, скажем, мой друг Ричард был современником Иисуса, он мог бы потребовать доказательств от самого Иисуса. «Говоришь, ты — Сын Божий? Прекрасно, так докажи это!» Мы можем догадаться, какой ответ получил бы Ричард, поскольку Иисусу не раз приходилось принимать подобный вызов. Когда фарисеи требовали от Него чудес, Он с гневом называл их «род лукавый и прелюбодейный». Когда царь из любопытства попросил у Него чуда, Иисус отказался удовлетворить его желание, хотя тем самым мог бы спасти Свою жизнь.

Почему Бог ограничивает Себя? Быть может, ключ к этой проблеме мы найдем в первом эпизоде служения Иисуса, в искушении — экзамене, подготовившем Его к служению.

То было наиболее драматичное столкновение: Иисус против вождя всех скептиков, против самого сатаны, на фоне морщинистых, растрескавшихся холмов палестинской пустыни. Сатана тоже требовал доказательств: «Если Ты — Сын Божий…» Он предлагал Иисусу превратить камни в хлеб, испытать, спасет ли Его Бог, искушал Его властью над всеми земными царствами.

Я думаю, что для Иисуса вызов, брошенный сатаной, был настоящим искушением, а не театральным поединком с заранее известным исходом. Всякому, кто постился сорок дней, ломоть хлеба покажется соблазнительным. Того, кого ждут пытка и смерть, не может не привлечь обещание физической безопасности. Что же касается блеска и слава всех царств земных — разве пророки не обещали Мессии неограниченной власти?

Предмет любого из трех искушений был доступен Иисусу, на все это Он имел изначальное право. Сатана, по сути дела, указывает Ему более короткий и легкий путь для достижения Его же целей.

Русский писатель Федор Достоевский построил вокруг темы искушения свой шедевр «Братья Карамазовы». Иван Карамазов называет искушение Христа самым потрясающим из чудес — это чудо самоограничения. Если бы Иисус уступил искушению, Он бы утвердил свой авторитет не только в глазах сатаны, но и в глазах всего Израиля. По мнению Достоевского, сатана предлагал три простейших способа возбудить веру — чудо, тайну и власть — но Христос отверг их все. «Нельзя порабощать людей чудом и добиваться от них любви, которая должна быть свободной», — говорит Иван Карамазов.

Когда я перечитывал краткое, точное описание искушения у Матфея, а затем подробную философскую реконструкцию Достоевского, меня все больше беспокоил один вопрос: отличается ли искушение в пустыне от того, что происходило в ту ночь в комнате Ричарда? Ведь он точно так же требовал какого–нибудь сверхъестественного явления, луча света, гласа с небес, чего угодно, лишь бы получить безусловное доказательство всемогущества Бога. Или -— лучше уж я всмотрюсь в самого себя — чем отличается искушение от моей молитвы, почти требования, чтобы Бог вмешался и разрешил для меня ту или иную проблему?

Конечно, кое–какие отличия есть. И я тут же вспоминаю их хотя бы ради самооправдания. Ричард был Искренен, я действительно нуждался в помощи, мы оба взывали к Богу, а не пытались уличить Его или настоять На своем. И все же я не могу отделаться от сходства Между вызовом сатаны: «Бросься вниз», и призывом Ричарда: «Явись мне!» И в том и в другом случае мотив все тот же: Бог «должен» снять покровы и показать Себя. В обоих случаях Бог отказывается это сделать.

Тут же приходит на ум и другой пример самоограничения Бога. Это произошло в Иерусалиме, вблизи от того места, где сатана в третий раз искушал Иисуса. Иисус поглядел вниз с высокой горы и воскликнул: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» Иисус мог бы уничтожить Иерусалим одним словом, мог наслать на него легионы ангелов и силой добиться послушания — вместо этого Он лишь смотрит на город и плачет. Его скорбь и беспомощность — еще одно проявление самоограничения Бога.

Бог сдерживается, Бог прячется от нас, Бог плачет. Почему? Потому что Он не хочет полагаться на силу. Этот царь желает от нас не покорности, а любви, и потому не стирает с лица земли Иерусалим, Рим и другие столицы мира, а идет к нам медленным, тяжким путем Воплощения, любви и смерти. Он должен завоевать Свое царство изнутри.

Джордж Макдональд так объясняет путь Христа: «Он не сокрушает силу зла божественным всемогуществом, Он не осуществляет справедливость и не истребляет дурных, Он не воцаряется на земле и устанавливает на ней мир; Он не собирает детей Иерусалима под крылья — хотят они того или нет — и не спасает их от бед, которые пророчит Его душа. Нет, Он дает злу совершиться, Он довольствуется обескураживающими нас, не имеющими мгновенного эффекта действиями — помогает людям стать лучше, изгоняет сатану, а не только сдерживает его… Божья любовь к праведности выражается в том, что Бог помогает ей вырасти, а не насаждает ее силой… В своей земной жизни Иисус подавлял в Себе малейшее побуждение поторопиться, создать малое добро здесь и сейчас. Ему нелегко было преодолеть это искушение, когда Он видел, как попирают ногами старость и младость, невинность и праведность»[25].

Чудеса

Однако в земной истории Иисуса есть и другая сторона. Несмотря на то, что Его человеческая плоть была своего рода «маской» Бога — по сравнению с нестерпимым сиянием Славы в Ветхом Завете — и Иисус выказывал явное нежелание подавлять людей демонстрацией своего могущества, Он все же совершал чудеса. В Евангелии упомянуто по крайней мере три дюжины таких событий. Человек, участвовавший в трапезе пяти тысяч, присутствовавший при воскресении Лазаря или видевший, как Иисус словом успокоил бурю, не согласится с предложенным нами понятием «скромности Бога».

Тем не менее: Иисус мог бы совершать чудеса каждый день, но Он чуть ли не стеснялся чудес. Он предъявлял их ученикам, как свидетельство о Себе (верьте Мне, когда Я говорю, что Я в Отце и Отец во Мне, или, по крайней мере, верьте чудесам), но, даже совершая чудо, Иисус часто старается замолчать его. Воскресив дочь еврейского царедворца, Иисус настрого запрещает разглашать это событие. Марк приводит семь случаев, когда Иисус, исцелив больного, приказывает: «Никому об этом не говори!»

Иисус прекрасно знал, сколь мало чудеса содействуют вере. Во времена Моисея и Илии чудеса привлекали толпу, но долговременных отношений с Богом на их основе построить не удавалось. Иисус нес людям суровую весть о послушании и самопожертвовании, Он не собирался устраивать зрелище для зевак и любителей сенсаций. Заметим в скобках, что в те времена, как и сегодня, скептики умели «объяснять» чудеса. Когда с небес раздавался Божий голос, его принимали за гром; когда Иисус совершал чудеса, их приписывали сатане, а самые упорные противники Иисуса отказывались уверовать в Него даже перед лицом очевидных свидетельств. Как–то раз они устроили официальное разбирательство, чтобы опровергнуть слух об исцелении. Главного свидетеля — «Одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу!» — они осыпали оскорблениями и выбросили вон из зала заседания. Точно так же, после воскресения Лазаря, пробывшего четыре дня в могиле, злоумышленники намеревались вновь умертвить его.

С поразительным постоянством библейское повествование показывает нам, что чудеса — поразительные, драматические явления, о которых многие из нас мечтают — нисколько не способствуют укреплению веры. Вспомним хотя бы Преображение — лик Иисуса сиял как солнце, одежды Его сделались яркими, «как на земле белильщик не может выбелить». К изумлению учеников, в облаке явились два великих вождя Израиля, Моисей и Илия. Ученики слышали голос Божий, они не смогли вместить происходящего и пали в ужасе наземь.

И какой же эффект произвела эта поразительна* сцена на трех ближайших учеников Иисуса — Петра, Иакова и Иоанна? Они навсегда избавились от сомнений и преисполнились веры? Как бы не так — прошло лишь несколько недель, и они оставили Иисуса как раз в тот момент, когда Он более всего в них нуждался.

Мне доводилось читать книги, объявлявшие чудеса и знамения достаточным доказательством существования Бога. Вроде бы чудеса Иисуса доказывают, что в Нем — ответ на все наши проблемы. Должен признаться, эти рассуждения не кажутся мне убедительными. Во всяком случае, когда они предназначаются для людей, разочаровавшихся в Боге. Таковых куда больше волнуют чудеса, которых Иисус не совершил. Почему Бог, имеющий возможность исправить зло, предпочитает подчас этого не делать? К чему вообще чудеса? Почему Иисус исцелили одного расслабленного в купальне — и никого более?

Намек на ответ можно найти в фантастическом описании жизни Иисуса. По вполне разумным причинам «Евангелие детства» не включено в каноническую Библию. Эта повесть по идее автора описывает тайную историю детства Иисуса. Здесь Иисус предстает таким, каким мы, вероятно, хотели бы Его видеть. Согласно этому преданию, Иисус, по просьбе друзей или чтобы произвести на них впечатление, то и дело прибегает к «спецэффектам», то есть делает то, чего исторический Иисус никогда не делал. Апокрифический Иисус ведет себя как чародей местного значения или как фея–крестная. Всякий раз, когда Его отец Иосиф не справляется со сложной плотницкой работой, Иисус берется задело и силой магии исправляет все огрехи.

Этот мифический Иисус пускал свою власть в ход и ради мести. Соседка, обидевшая одного из приятелей маленького Иисуса, свалилась в колодец и разбилась насмерть. Когда Иисус приближается к городу, истуканы сами собой рассыпаются в прах.

Эти поступки совершенно несвойственны Иисусу из Писания, Чье могущество предназначалось для милосердной помощи нуждающимся, а не для красочного представления. Всякому, взывавшему о помощи, Иисус помогал. Он кормил голодных и превращал воду в вино, чтобы напоить гостей на свадьбе. Евангельский Иисус порицал учеников, когда те предложили Ему наказать непокорный город. Солдаты пришли арестовать Иисуса — но и тут Он использовал сверхъестественную силу только для того, чтобы приставить на место отсеченное ухо одного из солдат. Словом, в подлинных Евангелиях чудеса знаменуют любовь, а не власть.

Да, Иисус совершал чудеса недостаточно часто для того, чтобы люди смогли избавиться от разочарования. Его чудеса — часть Его служения, предвестие того, что Бог замыслил для всего творения. Говоря словами Гельмута Тилике, чудеса — это «сигнальные огни, возвещающие грядущее Царство Божье». Для тех, кто испытал их на себе, для паралитика, скрюченного, точно канделябр, исцеление становится убедительным свидетельством того, что Бог и впрямь посетил землю. Во всех остальных рассказ о чуде будит мечту и тоску, которая так и не найдет утоления вплоть до окончательного воссоединения с Богом и уничтожения всякой боли и смерти.

Как Иисус и предсказывал, для верующих чудеса стали средством подкреплением веры, а для тех, кто решился пойти против Иисуса, чудеса ничего не изменили: чтобы увидеть чудо, нужно сперва поверить.

16. Отложенное чудо [26]

Когда король Франции Карл Великий впервые услышал рассказ об аресте и казни Иисуса, он пришел в ярость. Схватившись за меч и наполовину извлекши его из ножен, он воскликнул: «О, будь я тогда там, я бы с моими воинами перебил их всех!» Мы посмеиваемся над простодушной воинской преданностью Карла или Симона Петра, действительно обнажившего меч в защиту Иисуса, но тем не менее этот всплеск эмоций заставляет нас задать очень трудный вопрос: Карл не присутствовал в Гефсиманском саду и ничем не мог помочь, Но Бог–Отец, Который мог вмешаться, и пальцем не пошевелил, чтобы спасти осужденного Сына.

Почему Бог ничего не сделал? Каждому, кто испытывает разочарование в Боге, следует задуматься над событиями, произошедшими в Гефсиманском саду, во дворце Пилата и на Голгофе. Иисус был арестован, осужден и казнен. В эти последние часы Он и сам испытывал нечто, весьма похожее на разочарование в Боге.

Испытание началось, когда Иисус молился в прохладной, приятной тени оливковых дерев. Трое Его учеников ждали, подремывая, у стены сада. Сад казался спокойным и мирным уголком, но за стеной уже вырвались на волю все силы ада. Ученик стал предателем, сатана с рыканьем искал добычи, большая толпа, вооружившись мечами и дубинами, поспешала к Гефсиманскому саду.

«Душа Моя скорбит смертельно», — поведал Иисус трем ученикам. Он обладал достаточной властью, чтобы вызвать на подмогу целое войско ангелов, но не сделал этого. Иисус жил в мире плоти, кожи и крови и собирался умереть по его законам. Он простирался на земле, молил о спасении, о любом выходе из смертельной ловушки. Его пот крупными каплями падал на землю, словно кровь. А Отец молчал.

Во дворце Пилата молчание Бога продолжается. У Бога связаны руки. Буквально — у Иисуса связаны руки. Солдаты насмешливо требуют чуда: «Прореки, кто ударил Тебя?» Завязав Ему глаза, они бьют Его кулаками по лицу, чужая слюна стекает по Его бороде. Сын Божий не противится.

Последняя сцена. Голгофа. Она хороша знакома нам по проповедям и картинам. Слишком хорошо знакома, чтобы мыслить о ней самостоятельно, самостоятельно реконструировать события. И все же — постарайтесь. Чтобы было легче, вспомните самое мучительное свое разочарование. Вся ваша жизнь зависела от того, что, казалось бы, Богу нетрудно сделать, — вы молились об исцелении ракового больного, о рождении здорового ребенка, о сохранении своего брака, но ничего не вышло. Несмотря на все молитвы рак унес свою жертву, ребенок родился с травмой головного мозга, с утренней почтой вы получили документы о разводе. А теперь подумайте о Голгофе. Вспомните о Дне Без Чудес.

Все тогда ждали чуда: Пилат и Ирод, наслышанные о чудесах Иисуса; женщины, следовавшие за Иисусом из Галилеи; ученики, прятавшиеся в толпе. Один из умиравших на кресте разбойников тоже молил о чуде. Второй издевался, и зеваки следовали его примеру: «Пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него… Пусть [Бог] избавит Его, если угоден Ему».

Но чуда не было, спасения не было. Глухое молчание. Вспоминая об этом, Чарльз Уильяме писал: «В момент наибольшего бессилия Христа Его попрекали: «Других спасал, а Себя Самого не может спасти». Это совершенно точное определение — его можно включить в средневековые богословские трактаты»[27].

«Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» — восклицает Иисус на кресте. Это стих из псалма, это последний вопль отчаяния. Отец повернулся спиной, предоставил истории идти своим ходом. Пусть все зло земли восторжествует над добром. Природа содрогалась в конвульсиях, землетрясение сотрясало окрестности Иерусалима, мертвецы выброшены из гробов. Вся солнечная система застыла, солнце скрылось и потемнели небеса.

---

Дата добавления: 2015-07-26