ГЛАВА 23. – В столпотворении машин скорой помощи и полиции, среди столпившихся зевак

– В столпотворении машин скорой помощи и полиции, среди столпившихся зевак, – сказал отец, – я простоял с минуту на мостовой перед библиотекой, глядя, как извлекают из-под колес и увозят погибшего библиотекаря. Страшно и невозможно было представить, что жизнь, пусть даже весьма неприятного человека, оборвалась так внезапно, однако меня в ту минуту больше заботила судьба Элен. Я проталкивался сквозь разросшуюся толпу, высматривая девушку, и вздохнул с бесконечным облегчением, когда она сама нашла меня и тронула за плечо рукой в перчатке. Элен была бледна, но собрана. Шею она плотно обмотала шарфиком. Я содрогнулся, увидев повязку на ее нежной шее.

– Я несколько минут ждала, а потом спустилась за вами, – пояснила Элен. Толпа так шумела, что ей не приходилось понижать голос. – Хочу поблагодарить вас за помощь. Этот тип был настоящим чудовищем, а вы просто храбрец!

Оказывается, ее лицо умело быть и добрым.

– Храброй-то оказались вы. Но он вас ранил, – тихо ответил я, не решаясь на людях коснуться ее горла. – Он?..

– Да, – так же тихо ответила она. Я невольно шагнул к ней ближе, чтобы никто в толпе не подслушал нашего разговора. – Он бросился на меня и прокусил горло. – Губы у нее задрожали, словно девушка готова была расплакаться. – Он не мог успеть вытянуть много крови. И ранка почти не болит.

– Но вы… – Я запнулся, не веря тому, что собирался сказать.

– Не думаю, что заразилась, – договорила она. – Крови почти не было, и я сразу перевязала.

– Может, обратиться к врачу? – Я сразу пожалел о своих словах, и не только из-за ее убитого взгляда. – Или попробуем обработать сами?

Наверно, мне представлялось тогда, будто этот яд можно извлечь, выдавить, как змеиный. На ее лице отразилась такая боль, что у меня сердце перевернулось в груди. Но тут же мне вспомнилось, как она чуть не выдала доверенную ей тайну.

– Но зачем же вы…

– Я знаю, о чем вы думаете, – поспешно перебила она. В ее речи сейчас ясно слышался акцент. – Но я не могла придумать, чем его заманить, и хотела посмотреть, как он среагирует. Я не собиралась отдавать ему карту и ни о чем бы не рассказала, честное слово.

Я с подозрением смотрел на ее лицо: серьезное, с опущенными книзу уголками стиснутых губ.

– Правда?

– Даю слово, – просто отозвалась она и тут же саркастически усмехнулась. – К тому же я вовсе не склонна делиться тем, что нужно мне самой. А вы?

Я хмуро улыбнулся шутке, но что-то в ее лице говорило против моих опасений.

– А реагировал он весьма необычно, не правда ли? Она кивнула:

– Сказал, что сам собирался в могилу и что кто-то забрал туда Росси. Чрезвычайно странно, но, по-видимому, он знал что-то о моем… о вашем кураторе. Не то чтобы я верила в историю с Дракулой, но ведь Росси могли похитить члены какой-то секты?

Я в свою очередь кивнул, хотя верил много большему, чем она.

– Что вы намерены делать? – спросила она, удивив меня внезапной отчужденностью.

Ответа я не обдумывал: он вырвался сам.

– Поеду в Стамбул. Уверен, что Росси не успел прочесть всех документов, а в оставшихся могут содержаться сведения о захоронении – может быть, о захоронении Дракулы на острове Снагов.

Элен рассмеялась.

– А не хотите ли совершить незабываемое турне по моей родной Румынии? Отправиться в замок Дракулы с серебряным колом наперевес, а то и посетить его в Снагове? По слухам, природа там очаровательная.

– Слушайте, – обиженно прервал ее я. – Понимаю, что выгляжу смешным, но мне приходится проверять каждый след, если он может привести к Росси. И вы прекрасно знаете, легко ли американскому гражданину проникнуть за «железный занавес» и отыскать кого-то по ту сторону.

Моя горячность, должно быть, немного пристыдила ее, и девушка промолчала.

– Я хотел вас спросить. В церкви вы сказали, что вашей матушке может быть известно что-то о Дракуле и о том, как Росси за ним охотился. Что вы имели в виду?

– Только то, что он говорил ей, будто приехал в Румынию собирать легенды о Дракуле, и что сама она верит в эти легенды. Может быть, она знает о его поисках больше, чем успела мне рассказать, – не знаю. Ей нелегко о нем вспоминать, и я унаследовала страстишку милого старого paterfamilias ^[20] не в лоне семьи, а по научным каналам. Жаль, что не расспросила мать раньше.

– Довольно странное для этнографа упущение, – фыркнул я. Поверив, что Элен на моей стороне, я с облегчением сбрасывал напряженность.

Элен заулыбалась:

– Touche ^[21] Шерлок. При следующей встрече обязательно расспрошу.

– Когда же?

– Думаю, годика через два. Моя драгоценная виза не предусматривает возможности скакать с Востока на Запад и обратно.

– Но разве вы ей не звоните, не переписываетесь? Элен долго и удивленно рассматривала меня.

– О святая простота западных душ! – наконец усмехнулась она. – Вы думаете, у нее есть телефон? Может, и письма, по-вашему, доходят невскрытыми?

Я смущенно молчал.

– Что за документ вы так рветесь отыскать, Шерлок? – продолжала девушка. – Ту библиографию Ордена Дракона? Я заметила последний пункт в списке. Единственная статья без полного описания. Вы о ней думали?

Естественно, она угадала. Я уже проникся восхищением перед ее интеллектом и с сожалением думал, какой замечательной собеседницей могла бы стать эта девушка при других обстоятельствах. С другой стороны, ее догадливость меня тревожила.

– А вам зачем знать? – вопросом на вопрос ответил я. –

Для монографии?

– Разумеется, – сухо проговорила она. – Вы не откажетесь снова связаться со мной по возвращении?

На меня вдруг навалилась усталость.

– По возвращении? Я не слишком представляю, куда отправляюсь, тем более – когда возвращусь. Может, мне и самому придется столкнуться с вампиром.

Я намеревался пошутить, однако при этих словах неправдоподобие происходящего открылось мне во всей полноте: я стоял перед библиотекой, как сотни раз до того, и рассуждал о вампирах так, словно поверил в их существование, и с кем – с румынкой-этнографом! А вокруг врачи и полиция суетились над убитым, к чьей смерти мы имели отношение, хотя бы и косвенное. Я отвел взгляд от их жутковатой суеты. Надо было уходить: быстро, но с видимой неторопливостью. У меня не было времени отвечать на расспросы полиции. Дел предстояло множество, и каждое было неотложным: получить турецкую визу – а значит, лететь в Нью-Йорк, – и купить билет на самолет, и еще скопировать и оставить в надежном месте все сведения, которые успел получить. К счастью, в этом семестре я не вел занятий, но все же надо было представить хоть какое-то алиби на факультет и придумать успокоительное объяснение для родителей.

Я повернулся к Элен:

– Мисс Росси. Если вы сохраните происшедшее в тайне, я обещаю связаться с вами, как только вернусь. Вы ничего больше мне не скажете? Нет ли способа связаться с вашей матушкой до моего отъезда?

– Только письмом, – твердо сказала девушка. – Да и по-английски она не говорит. Вот уеду домой через два года, тогда сама обо всем ее расспрошу.

Два года были для меня равны вечности. Я вздохнул. Приходилось расставаться с единственным человеком, знакомым мне всего несколько дней – да что там, часов, – который разделял мою тревогу за Росси. Вскоре я окажусь в одиночестве среди незнакомой страны. Однако делать нечего. Я протянул Руку:

– Благодарю вас, мисс Росси, что вы два дня снисходительно терпели общество безобидного лунатика. Если я вернусь, то обязательно дам вам знать… Я хотел сказать, может быть… если мы вернемся с вашим отцом…

Она неопределенно повела рукой в перчатке, показывая, что ее меньше всего заботит возвращение Росси, однако тут же вложила свою руку в мою и мы обменялись сердечным рукопожатием. Мне почудилось вдруг, что, отняв руку, я разорву последнюю связь со знакомым мне миром.

– До свиданья, – сказала Элен, – всего вам самого лучшего в ваших розысках. Она отвернулась – шофер «скорой помощи» как раз захлопнул дверцы машины, – и я тоже отвернулся и стал спускаться с крыльца. В сотне шагов от библиотеки я оглянулся в надежде взглядом отыскать в толпе ее черный жакетик. К моему удивлению, девушка шла за мной и уже почти догнала. Мы оказались лицом к лицу, и я заметил у нее на скулах яркий румянец. Элен явно спешила.

– Я подумала… – Она замолчала и набрала в грудь побольше воздуха. – Меня ведь все это тоже касается.

Она с вызовом смотрела мне в глаза.

– Не знаю еще, как это устроить, но я еду с вами.

Дата добавления: 2015-07-26