Совесть. - Я не совсем понимаю - медленно протянул сонный администратор

Новелла

- Я не совсем понимаю… - медленно протянул сонный администратор. - Вы утверждаете, что в вашем номере происходят какие-то странные вещи?..

- Послушайте! – прошипел Николай, схватившись дрожащими руками за край стола. – Там происходят не просто странные вещи! В моем номере кто-то есть! Я целую ночь слышу чьи-то шаги и тяжелое дыхание! И не смотрите на меня, как на идиота, можете сами сходить и проверить!

Николай не был похож на идиота – скорее, на законченного параноика, который боится собственной тени. В глазах его пылало неподдельное безумие, лицо было бледное, как мрамор, а челюсть дрожала, с трудом выдавая сжатые обрывки информации. Все тело неистово бил жуткий озноб, и из-за этого содрогался даже стол, за который тот крепко схватился обеими руками, словно за какую-то надежду или шанс. И казалось, Николай вот-вот взорвется от пылающего внутри его ужаса, который с каждым мгновеньем возгорался с большей силой.

Наблюдая за этим психопатом и просто побаиваясь сказать что-то лишнее, администратор вжался в кресло и чувствовал, как его сознание невольно просыпается после резко прерванных сновидений. Поэтому он глубоко вздохнул и, дабы хоть немного успокоить своего постояльца, спокойно произнес:

- Давайте мне ключ, мы сейчас вместе сходим и разберемся.

- Нет уж, спасибо! – резко бросил Николай и положил ключ на стол перед администратором. – Идите туда сами, я там находиться не намерен!

- Ну, как знаете… - сказал мужчина, взял ключ и лениво побрел по направлению к номеру.

Шаги его разбрызгивались гулким эхом по высоким стенам небольшого вестибюля. Это одинокое помещение тяжело дышало сыростью, указывая на свой приличный возраст. В атмосфере гостиницы обитала какая-то загадочная и древняя энергия, она пронизывала насквозь Николая, проникая в его естество своим мрачным шепотом. Она щекотала его нутро своими длинными пальцами, и от этого становилось еще более жутко.

Желая убежать от настырной навязчивости, Николай приблизился к огромному окну, за которым обитала непроглядная темнота хмурой и вязкой ночи. И эта ночь страдала от невыносимой влаги, которую дарил ей проклятый ливень, не желающий прекращаться уже вторые сутки. Огромные капли безнадежно разбивались об асфальт, как стекла, оглушающие своим неприятным шумом. Время от времени молния напоминала о себе, наэлектризовывая и без того насыщенный воздух.

Николай вздрагивал после каждого удара грома и вспышки молнии. Казалось, громоздкие капли ударялись не об асфальт, а прямо об его нервы, натянутые до самого предела. И эти удары жутко раздражали его, как никогда еще ранее, будили в нем свежие приступы страха, возрождали в голове жуткие картины, беспрестанно преследующие его. Уже второй день именно из-за них он не может жить спокойно. Второй день в постоянном напряжении, в ожидании очередного приступа, одержимый непреодолимым желанием освободиться, отбросить то, что так жестоко преподносит ему жизнь…

За день до этого он сбил человека. И до сих пор не знает, насмерть или нет. Воспоминания о произошедшем остались в памяти лишь мутной и размытой кляксой, разбрызганной мелкими «клочками» по стенкам мозга. Сознание словно попыталось вытеснить из его разума весьма важные и нужные детали, оставив лишь помятый сверток серой бумажки, небрежно брошенный на дно грязной урны безликого существования…

Теперь вряд ли можно точно сказать, кто прав, а кто нет – либо пешеход, случайно выскочивший на дорогу и не заметивший автомобиль, либо Николай, рванувший по ошибке на красный свет. Да все это, в принципе, и неважно, ведь факт остается фактом, и тут уж ничего не изменить.

Сильный удар автомобиля о человеческое тело стал первым толчком к дальнейшему землетрясению в жизни Николая. Рваной пленкой кинофильма хаотично переплетаются резкие, путанные, несмонтированные кадры, словно в каком-то помешательстве, в безумном урагане тщетности событий. Вот Николай медленно и осторожно выходит из автомобиля. Вот неподвижное тело светловолосой девушки, лежащее на мокром асфальте прямо перед машиной. Из-под ее головы с неистовой скоростью струится кровь и быстро бежит вместе с дождем дальше по асфальту. И больше ничего видеть не хочется, ведь этой картины более чем достаточно. И что-то в тот момент рушится внутри Николая, а затем мгновенно вырастает что-то совершенно новое, неопознанное, хватает его мерзкими клещами и тянет назад в машину, подальше от подобной ответственности, от признания реальности, возможности произошедшего…

И вот он уже мчит по скользкой дороге, крепко вцепившись в руль. Его автомобиль на неимоверной скорости пронзает стену дождя, дворники не успевают справляться с бесконечными каплями. Николай убегает с места происшествия, не желая смириться со случившимся, отказываясь верить в то, что произошло. Он пытается внушить себе, что все это случилось не с ним, что ничего подобного вообще не было, но страшные, едкие, назойливые мысли снуются в голове, напоминая о том, что все более чем реально. Одна сторона настырно подсказывает ему, что нужно убегать быстрее, ведь неясно даже, были ли свидетели и не зафиксирован ли номер его автомобиля. А вторая шепчет, что нужно вернуться и помочь девушке, ведь совершенно непонятно, осталась она в живых или нет. И в этом безумном конфликте с самим собой просто хотелось спрятаться куда-то глубоко в самые недра подсознания, раствориться в себе, стать невидимым для окружающих и даже для самого себя.

Первым делом Николай заперся в гараже, словно одержимый манией преследования, и принялся тщательно осматривать автомобиль. Помимо незначительных увечий, на капоте машины были следы крови. Николай мгновенно смыл эту чужую, неприятную жидкость, надеясь, что это будет последним напоминанием и доказательством какой-либо причастности к делу. Но оказалось, что не все так просто…

Той ночью он так и не уснул. Дикие, рваные, безумные мысли разъедали его голову, невыносимые внутренние тиски сдавливали нутро, пытаясь беспощадно что-то выдавить оттуда. Все тело ныло от непонятных, весьма странных ощущений, казалось, какая-то страшная сила овладела Николаем, и он был просто не в состоянии прогнать ее прочь. Стальная бритва резала его на части, проводя своими тонкими лезвиями по самым чувствительным клеточкам. Перед глазами постоянно мелькали картины безнадежно лежащего на асфальте окровавленного тела, которое так тихо и спокойно омывали бесконечные и беззаботные капли дождя.

И Николаю оставалось лишь только еле слышно ныть и стонать от всех этих жутких, неприятных ощущений. Конечно, никто этого не слышал, ведь рядом никого не было, причем очень давно. Поэтому одиночество в ту ночь Николай прочувствовал так явно и сильно, как, наверное, никогда еще в своей жизни. Ведь теперь он по-настоящему остался один – наедине со своими переживаниями и ощущениями.

Несколько раз выходил на балкон, чтобы подышать ночным свежим воздухом, но что-то мешало ему надышаться – какая-то сила сжимала легкие, не разрешая им расправиться, не позволяя вздохнуть полной грудью. Физические упражнения также не помогли – скорее, лишь усугубили ситуацию, обременив тело Николая сильным, непреодолимым напряжением. До самого утра он бродил по квартире из угла в угол, из комнаты в комнату, пытаясь найти причину происходящего.

После непрерывных глубоких размышлений он пришел только к одному – нужно снова попасть на место происшествия. Сделать это нужно обязательно, любой ценой и немедленно. Вряд ли, конечно, в этом был какой-то смысл, ведь давно уж нельзя изменить того, что произошло, но все равно что-то страшно тянуло туда Николая. Казалось, именно там находится нечто, нуждающееся в обязательном созидании или в чем-то подобном.

В итоге, все-таки добравшись пешком до злосчастного перекрестка, Николай ничего там не обнаружил. Более того, складывалось впечатление, словно там никогда ничего и не происходило – ведь какие-либо следы, хотя бы издалека намекающие на аварию, просто отсутствовали. Такая странность немного удивила Николая, да и особого облегчения он явно не почувствовал. Несмотря на это, он все же простоял там некоторое время, будто бы ожидая чего-то. Но ничего так и не происходило.

Возвращаясь домой, сонный и истощенный, Николай как-то машинально прятал свое лицо от людей – ему казалось, что кто-то может узнать его. И хоть люди даже и не думали поглядывать на Николая, ему все же казалось, что каждый норовит заглянуть ему в глаза, дабы узнать в них циничного и жестокого преступника. Каждый проходящий мимо человек почему-то внушал Николаю страх, поэтому он постоянно отворачивался и прятал лицо за высоким воротником. Но больше всего беспокоило жуткое и навязчивое желание постоянно оглядываться назад, ведь казалось, что именно там, за спиной, постоянно находится некто, давно узнавший преступника. И этот самый Некто следит за Николаем еще со вчерашнего дня, и вот-вот, совсем скоро, в самый неподходящий момент он настигнет злоумышленника и поквитается с ним…

Проверять гараж не было никакой надобности – автомобиль, как и всегда, был на своем месте. Но нахождение в замкнутом пространстве этого железного, прохладного помещения внушало Николаю немного уверенности. И казалось бы, все в порядке, никаких изменений быть не может – автомобиль никем не тронут, на нем все те же увечья, но… На капоте снова появились следы крови. И в памяти ведь четко засело, что эту самую кровь Николай уже смывал буквально днем ранее, сразу после происшествия, так как же может такое быть? Оправдать себя можно было только жуткой усталостью от бессонной ночи. Возможно, он вовсе и не вытирал кровь, а просто внушил себе это. Так или иначе, снова пришлось мыть капот.

Вернувшись домой, он не мог спокойно ступить и шагу. Его квартиру окутала странная атмосфера холодной запредельности. В пространстве обитал жидкий, тяжелый туман, проникающий во все щели своим жутким и смрадным дыханием. Николая одолевало навязчивое ощущение, что в квартире находится кто-то еще, тот самый Некто, который давно его преследует. Он прямо-таки чувствовал за своей спиной леденящее дыхание той мерзкой неизвестности, того страшного невидимого существа, настырного, назойливого фатума, что следует по пятам Николая, не отступая ни на шаг от него. И вот тогда он принял твердое решение бежать из города, иначе просто не знал, как вынести подобное, как выжить в постоянном страхе, в непреодолимом чувстве вины, в бесконечном напряжении и негодовании.

По дороге в гараж он бежал изо всех сил, желая оторваться от возможных преследователей. Быстро отворив тяжелые железные двери, казалось бы, абсолютно безопасного помещения, он включил свет и остановился перед автомобилем. И вот опять, снова на том же месте, уже в третий раз он увидел кровь. Складывалось впечатление, будто бы никто и никогда не смывал ее, словно это бардовое пятно находилось на машине изначально, казалось, Николай купил автомобиль уже с кровью на капоте. Сложно и представить, что творилось в тот момент в голове. Он никак не мог сопоставить логику и факты, все как-то перемешалось, безумные мысли прыгали в его мозгу, своим яростным визгом разрывая все вокруг. И это была уже самая крайняя точка…

И вот теперь он в этом чужом, сером, маленьком городе, где люди, видимо, вовсе не вылезают из своих жилищ, дабы не сталкиваться с атмосферой до жути грязного, старого, унылого населенного пункта. И эта одинокая гостиница, где Николай оказался единственным постояльцем, явно давно не принимала гостей. Любой шорох в пространстве этого помещения расползается по всем углам и щелям, словно впитывая энергетику, а затем трансформируя ее в те странные и необъяснимые вещи, происходящие в гостинице. Высочайшие стены давят с неимоверной мощью, словно напоминая о мизерности и ничтожности каждого, кто сюда заходит. И ко всей этой унылой затхлости прилагается еще и скучный администратор, от которого постоянно разит алкоголем и который, по всей видимости, является не только администратором, но еще и уборщиком, а также носильщиком, так как другого персонала более не наблюдается.

- Я все проверил, там никого нет, - раздался голос за спиной у Николая.

- Вы уверены? – спросил тот, немного повернувшись к администратору.

- Да, абсолютно, - последовал уверенный ответ. – Так что можете быть спокойны.

Администратор, протягивая ключи, смотрел на Николая довольно странно, даже подозрительно и, возможно, с определенным отвращением. Хотя, наверное, сложно смотреть на человека иначе, если его мешки под глазами, ярко выделяющиеся на фоне бледного лица, чуть ли не больше самих глаз, заплывших и красных, а сам взгляд весьма туманный и несколько отрешенный.

- Лучше дайте мне другой номер, - решительно сказал Николай.

- Ну, как знаете… - безразлично произнес администратор, после чего направился к столу.

Новый номер мало чем отличался от предыдущего, хотя в той гостинице, скорее всего, практически все номера в той или иной мере походили друг на друга. Исследовав каждый сантиметр, каждый угол пространства, Николай немного успокоился, удостоверившись в том, что он действительно один. И только теперь мог позволить себе подумать о столь желанном и спокойном сне, который не видел уже почти двое суток. Но неожиданный стук в дверь в один момент разрушил все его планы. Раздраженный и жутко недовольный, проклиная все вокруг, Николай лениво побрел к двери, совершенно уверенный в том, что за ней находится тот самый скучный администратор, который забыл что-то сказать или отдать.

- Это вы? – недовольно произнес Николай, приблизившись к двери.

Но ответа не последовало. Всеобъемлющая тишина максимально наполнила пространство гостиницы, казалось, даже запредельные силы в этот момент замолчали и начали прислушиваться к этой жуткой и безликой Тишине.

- Это вы? – уже менее уверенно спросил Николай, немного насторожившись.

Но за дверью было тихо. Мелкая дрожь проскочила по телу, покалывая едким и неприятным холодком. Дверь открывать не хотелось, было страшно увидеть там что-то запредельное, нечто такое, не входящее в рамки обычного человеческого мировоззрения.

- Почему вы молчите?.. – в голосе Николая была слегка заметная дрожь.

И он все-таки решился, ведь все равно рано или поздно пришлось бы встретиться с тем, кто уже так давно его преследует. Так почему бы это не сделать прямо сейчас? Дрожащие руки повернули замок и медленно приоткрыли дверь. Но там действительно никого не было. Лишь только быстрое сердцебиение Николая стучало по всем углам, разбиваясь о стены и снова возвращаясь к нему. Осторожно выглянув за порог, Николай посмотрел по сторонам. Но коридор был пуст. И эта Пустота наполняла пространство своей немой, недвижимой энергией так явно и сильно, что больше ни для кого не оставалось места.

Немного успокоившись, Николай пришел к выводу, что, вероятнее всего, в силу постоянного недосыпания и тяжелой усталости, этот самый стук ему просто послышался. Ведь, возможно, кто-то постучал где-то на улице, а его туманное, сонное сознание восприняло это как стук из коридора. Поэтому, желая снова вернуться в нормальное состояние, он тихонько прикрыл дверь, после чего глубоко вдохнул и выдохнул. Но вдруг Николай явно почувствовал, как кто-то точно так же выдохнул у него за спиной. Чье-то холодное, мерзкое дыхание врезалось прямо в затылок, медленно растекаясь дальше по телу едкими леденящими иглами, проникая глубоко под кожу, достигая самых болевых точек, пронзая насквозь дрожащую, вялую и истощенную сущность Николая. Пронырливый страх снова напомнил о себе, в этот раз не на шутку всколыхнув его нутро. И он ведь точно знал, кто это, был абсолютно уверен, что наконец-то за ним пришли, что теперь ему не миновать расплаты за все содеянное.

Николай обернулся. Перед ним стояла та самая светловолосая девушка, которую он сбил два дня назад. Вся ее одежда была мокрая от дождя, капли хаотично друг за другом скатывались на пол. Ее слипшиеся волосы, обильно напитаны грязью, небрежно свисали в разные стороны. А вместо лица был сплошной сгусток крови – невозможно было различить ни нос, ни щеки, ни глаза, – только лишь сплошная кровь, капли которой падали на одежду.

Наверное, Николай многое ожидал увидеть, но вряд ли что-либо подобное тому, что сейчас встало пред его глазами. Что-то изо всей силы ударило его внутри несколько раз, отчего в голове немного помутнело. Бешеная лихорадочная дрожь охватила все тело, чуть ли не разрывая его на куски. Было крайне сложно поверить в реальность происходящего, но реальность была именно таковой. Николай изо всех сил прислонился спиной к закрытой двери, постепенно сжимаясь под натиском неимоверного ужаса. А девушка медленно приближалась к нему, и с каждым приближением все пространство вокруг наполнялось страшным, непонятным гулом, постепенно нарастая и увеличиваясь в своих размерах.

И вот девушка уже находится совсем близко к Николаю, которому остается лишь протягивать вперед руки, дабы хоть попытаться защитить себя от фантома. Николай сгибается всем телом, пытаясь как можно сильнее прижаться к двери, он закрывает глаза, готовясь испытать самое страшное. И вот лицо девушки прислоняется к правой ладони Николая, что вытянута немного вперед, и он, все так же не желая открывать глаза, чувствует, как мерзкая, горячая, вязкая кровь прилипает к ладони, как она беспощадно впивается в его кожу и жалит изо всех сил, заставляя все тело сгорать от невыносимых ощущений. В свою очередь, жуткий гул уже просто разрывает голову Николая, он не в силах сделать с собой хоть что-либо, поэтому остается лишь только кричать. И он кричит от тупой, непробиваемой безысходности, кричит во всю глотку так, как никогда еще ранее, как никогда еще за всю свою проклятую жизнь…

…Николай проснулся у себя в постели от собственного крика, резко вскочив, словно ужаленный. Все тело его дрожало и было мокрое от пота. В голове постепенно затихал тот жуткий гул, словно обрывок сна, потихоньку отдалявшийся назад в подсознание. Сев на край кровати, он некоторое время пытался сообразить, где находится. Как оказалось, он был у себя дома, и, стало быть, уже очень давно. В квартире было тихо и спокойно. Николай вздохнул с огромным облегчением, вытирая пот со лба. Становилось хорошо и приятно, словно в каком-то очень родном месте, по которому так сильно скучал.

И все бы, казалось, закончилось, только вот теперь было совершенно неясно, ездил ли он на самом деле в ту гостиницу в незнакомом городе и имело ли место та жуткая авария. Иными словами, хотелось просто выяснить, что же все-таки было сном, а что реальностью. Эти две грани смешались в голове Николая, не позволяя толком сообразить, что к чему. Казалось бы, стоит всего лишь посмотреть на дату, и тогда станет ясно, что было, а что нет. Но Николай продолжал сидеть на краю кровати, удивленным глазами осматривая комнату и словно пытаясь отдышаться от пережитых событий.

Звонок телефона прервал беззаботность. Номер не был определен. Николай подумал, что, вероятно, звонят с работы, ведь, по всей видимости, он не появлялся там уже давно. Поэтому на всякий случай подготовил отговорку о том, что заболел, после чего взял трубку и произнес:

- Алло, я вас слушаю.

Но на том конце молчали.

- Я вас слушаю, говорите! – настойчиво произнес Николай.

Из трубки послышалось тяжелое дыхание. Николай сразу узнал его… То самое мерзкое, назойливое и жуткое дыхание, которое в очередной раз диким страхом пронзило насквозь Николая. Рваный, невыносимый озноб снова вернулся к нему, напоминая о пережитых картинах бесконечного ужаса. Его испуганные глаза заметались по комнате, растерянный взгляд случайно упал на правую руку. На ладони была кровь… Следы той самой девушки…

И после этого из трубки послышался едкий, жуткий, назойливый голос, который неистовым скрежетом принялся резать нутро Николая, словно ножницы по металлу, проникая неимоверной дрожью в самые тайные закоулки его естества:

- Ну что?.. Как поживает твоя Совесть?..

В тот самый день Николая обнаружили на улице возле его дома. Он выбросился из окна собственной квартиры. В одном из карманов нашли мобильный телефон, который чудом уцелел. Но телефонная книга была пуста. Журнал звонков очищен. Сообщения также удалены. Казалось, этим телефоном никто и никогда на самом деле не пользовался…

Николай выжил. Уже более месяца он лежит в психоневрологическом диспансере с явными признаками параноидной шизофрении. До сих пор утверждает всем, что сбил какую-то девушку и сбежал с места преступления, после чего скрывался в гостинице чужого города. Его лечащий врач ради интереса решил все-таки проверить эту информацию. Но оказалось, что в указанный день на конкретном перекрестке в определенное время никакой аварии на самом деле не было. И более того, никто не пострадал в тот день от преступника-автомобилиста. Помимо всего прочего, такого города, в который убегал Николай, на самом деле не существует, поэтому о гостинице тут и вовсе нечего говорить. Правда, некоторые больные рассказывают, что время от времени в его палату приходит какая-то светловолосая девушка, и они подолгу беседуют вдвоем. Конечно, может, это и так, но кто поверит этим больным?..

Киев, сентябрь 2013 г.

Дата добавления: 2015-07-26