Сказка должна быть

Когда песочные часы упали набок…

Чисто-белый цвет ненависти, черно-алый цвет нашей жизни. Я видел наше начало, я тот, кто был твоей жизнью, и я тот, кто видит наш конец. Протягивая руку к любимому лицу, я с любовью касаюсь морщинок у глаз, провожу по еще теплым, до боли любимым губам. Теряя силы, рука падает, и последнее, что мне остается – я закрываю глаза, сжимая в холодных пальцах пряди смольных волос, увы – не в приступе страсти.

Пока я могу тебя помнить – мы все еще вместе.

Твой образ навсегда отпечатался на сетчатке моих глаз. Я помню тебя всего.

От смытых образов, оставшихся с нашей юности, до сего мгновения.

Когда ты вжимал меня в стену в заброшенном баре. Ты жадно кусал мои губы, а я себе клялся в ненависти, ругая за слабость.

Когда мы проводили ночи вместе – я был твоей живой игрушкой.

Когда ты сузил весь мой мир до тебя одного – постепенно, лишая меня всего, что связывало с внешним миром. Начиная с моей привязанности к тебе и заканчивая смертью близких мне людей. Не осталось кого-либо, с кем я мог бы чувствовать себя собой. Кроме тебя.

Нашу маленькую квартирку на окраине бывшей столицы я мог бы назвать нашим первым домом. Я с боязнью покидал ее, боясь, что твое прошлое может разрушить наше будущее. Но ты был со мной и я тебе верил.

Я до сих пор могу чувствовать румянец на щеках, вспоминая наши поцелуи в машине, когда мы остановились в лесу на ночлег. Я сидел у тебя на коленях, а ты прокусил мне кожу на шее. Я помню, как обжигающе чувствовался твой язык под кромкой раны. Сладкая боль…

Я помню первую встречу с твоим «отцом» – он показался мне довольно харизматичным человеком. На деле же это оказался сущий ребенок, по дому беспомощный без своих детей и полностью ушедший с головой в свои исследования. Ха-ха, я помню его маниакальный взгляд, когда он ввалился в гостиную, где мы сидели все: растрепанные волосы, сбившийся на бок халат, круги под глазами и полная счастья усмешка. Мы отдыхали от законченного ремонта и наведения порядка. Тогда Нано сидел в кресле, а Таш стояла за его спиной, обнимая, склонившись, его за шею. Эти двое были счастливы вместе, оставаясь в отношениях не то друзей, не то чего-то большего; им всегда было о чем поговорить и найти свежую идею для экспериментов отца. Кстати, его настоящее имя Адлер, но он упорно не хотел называть его. Зато расцветал, когда его называли папой. Ребенок, право… Так вот, я сидел на коленях у Шики – это была его привычка, не подумайте, – Адлер из-за спины извлек смущенного подростка и объявил, что это его племянник и сие чудо временно поживет у нас. Пальцы Шики, лениво поглаживающие мое бедро, остановились. Мое сердце пропустило удар. Быть может, это было подсказкой судьбы, в которую мы не верили.

К тому времени Шики уже успел подать заявку на восстановление его в рядах армии. Ответ не торопился. С опозданием мы поняли, что ответ пришел, но было сложно исправить его последствия. Маленькое чудо с синими, небесными глазами и такими же темными волосами оказалось чертенком из табакерки. Поймать его с поличным было невозможно, но он уверенно вносил разлад в нашу семью. Как ему это удавалось – было некогда думать. Он исчез через неделю, а после было совсем не до него. Яд, подсыпанный в еду моего будущего генерала. Так банально и так надежно. Я думал, моя жизнь кончилась уже тогда. Без сознания, почти без дыхания. Я не знаю, какими силами он оставался на этом свете. Быть может, стараниями заботливого отца-ученого, быть может – с помощью сестры. Никогда бы не подумал, что эта веселая девушка с жестоким сердцем имеет такой сильный дар жизни. Мне было плевать, чем это обернется для меня, против предупреждений Шики я был готов предложить свою кровь. Глупая надежда, но может именно она сыграла роковую роль. Шики мог дышать самостоятельно. Однажды он открыл глаза. Я… не был рад этому. Ведь больше он не мог видеть меня. Но он был рядом, это все же было счастьем. Ночами я лежал рядом с его бездвижным телом и обнимал его, чувствуя, как под рукою бьется его сердце. Я боялся пропустить хоть одно мгновение из нашей жизни, которой могло остаться так мало. Вместе с опадающими лепестками сакуры утекала моя уверенность.

Шло время. Месяцы сменяли друг друга. В августе мне минуло двадцать три. Когда опадали листья – я числился солдатом армии Никкорэна. Ведь должен же кто-то осуществить его мечту.

В декабре я вернулся домой на несколько дней, как раз к Дню рождения Шики. Я был рад до слез, когда увидел его в саду, в инвалидной коляске, на прогулке с сестрой и Рином. Дрожа от эмоций, я плакал и обнимал его колени, целовал гладкие руки и благодарил небеса за это чудо. Когда его теплая кисть повернулась в моей руке, прикасаясь ладонью к щеке – я был шокирован. Я должен был быть рад, но я был поражен настолько, что не мог выдавить из себя ни звука. Я не знал, как реагировать. Прежний я мальчишкой бы повис у него на шее. Я теперешний мог лишь робко поднять голову и заглянуть в алые, цвета красного клена, глаза. Он видел меня. Он пытался улыбаться. Это все было для меня. И все-таки я не удержался и кинулся обнимать его. Крепко сжимая, я задыхался, глубже глотая морозный воздух в смеси с его слабым запахом, отдающим лекарствами. Я задыхался, глотая слезы счастья.

– С Рождением, Шики…

Я был счастлив обнимать его ночью. Он не мог говорить, но я понимал его знаки. В конце концов, они были теми же, что и для слуг в этом доме, рожденных глухими, без дара речи и лишенными грамотности. Я рассказывал о своей жизни, о том, что есть те, кто ждут его возвращения, о своих успехах. Я чувствовал, что если замолчу – мой сон, моя сказка развеется, и я обнаружу себя не в комнате нашей с любимым, а где-нибудь, где стены мягкие и спокойного цвета. Я держал его лицо в ладонях и целовал его, с ликующим восторгом ощущая родное тепло и запах, нежность, вспоминая былую страсть. Он просил большего, но как я мог это сделать? Его лицо и руки, его шея, его грудь – я покрывал поцелуями. Эгоистично, не правда ли? Но даже сейчас я подчинялся его взглядам. Я не мог, уже не мог отказать ему, когда он снова, уже немым приказом, попросил меня. Быть нежным и осторожным – так легко и так сложно. Не сорваться, не утонуть, помнить – где я и с кем. Так сладко вновь обнимать его тело. Так сладко исполнить для него его желание, открытое мне когда-то. Так сладко замирать в нем, чувствуя его дрожь и слыша первый звук с его губ за сегодня. Мой Шики…

Мой ласковый цветок, прекрасный как само растение, в честь которого тебя назвали. Мой прекрасный цветок. Я терпеливо ждал, когда ты сможешь зацвести.

Имея выделяющиеся способности, я продвигался вверх и вскоре привлек внимание более высоких рангов. Правда, это случилось косвенно. Уже следующим летом в нашу казарму явился один из высших генералов со своим секретарем. Тот нашептывал ему на ухо о чем-то и поглядывал на… собственно на того бугая, который меня притеснил к стойке кровати. Не растеряйся я, отвлекшись на секретаря, к которому у меня были личные счеты, этого не случилось бы. Тот парень частенько захаживал к нам и, пользуясь более высоким положением, разводил самоуправство. В этот раз ему приспичило развлечься и под рукой оказался я. Хотя я солгу, если скажу, что это была совсем уж случайность. Меня раздражало то, как смотрел на нас генерал. Для него это было зрелищем. Но я не против был поиграть. В конце концов, за моими плечами был опыт с самим Иль Рэ Тошимы, не говоря уже об уличных боях и приобретенном опыте здесь. Я успел только разукрасить его лицо, когда нас прервали.

– Я уже обыскался Вас, а Вы, оказывается, здесь, Тёсё*…

Честно, я готов был поседеть от испытанного удивления.

Строгий армейский костюм, знаки низшего генерала, подтянутая фигура. Фуражка в руке и неизменная катана. Лаковые черные волосы и до дрожи души знакомая алая насмешка в рубиновой радужке.

Я не мог поверить своим глазам. В ушах стоял шум и я не слышал ни приветствий, ни переговоров, только видел, как церемонно, не спеша, Шики подходит ко мне и на стол кладет фуражку и оружие. Мельком его взгляд коснулся моей шеи. Отвернувшись к генералу, он спросил:

– Так вы искали себе помощника? Самого… – он оглянулся на притихшего «шкафа», – сильного?.. Хм.

Подойдя к тому парню, Шики молча разглядывал его.

– Мне вот тоже требуется. Но… так ли он силен и, что главнее – умен?

Рука в перчатке похлопала парня по груди, а следом неожиданно впилась ему в шею. Пальцы Шики едва не протыкали посиневшую ткань.

Снова хмыкнув, не обращая внимания на обомлевших зрителей, Шики притянул жертву к себе и едва слышно пошептал:

– Глупым дворнягам не стоит прикасаться к чужим котятам…

Отбросив его, словно мусор, Шики направился к выходу. Уже у двери он обернулся ко мне:

– Я полагаю, ты должен быть более расторопен.

Отдав честь, я подхватил его вещи и быстрым шагом отправился догонять своего нового начальника.

Наши новые игры, серьезные и не очень. Разговоры о нас и о жизни. Это и вправду было похоже на сказку. Задержки в кабинетах после совещаний – по причинам личным и не очень. На фоне всего этого я не забывал следить за своим личным врагом и приведением в исполнение его медленной казни.

Юкио, миловидный секретарь теперь уже главного генерала. Маленькая мерзость. Дрянь. Уличная псина, хвостом следующая за хозяином. Счастливая и не очень от того, что он в личном пользовании такой шишки. Племянник Адлера. Тот самый очаровательный отравитель. Я был благодарен Шики за бездействие. Быть может, это была его очередная игра – посмотреть на мои действия.

У этого чертенка была слабость – Шики. Мой Шики. Исполнительный, но поддавшийся холодному очарованию Короля. Я ждал, заставляя Юкио мучаться. Я наслаждался его завистью, когда позволял ему увидеть немножечко нашего с Шики доверия друг другу. Порою мне казалось, что и Шики получает от этого удовольствие. Но сомневался, ибо не мог понять – подыгрывает он мне или это просто случайность.

Думаю, последней каплей стало то, что он был очевидцем весьма красивой картины. Я сам подстроил эту забаву. Секс, на бильярдном столе. Шики не смог отказать мне, а Юкио не мог отказать приказу «Шики» прийти к нему в комнату отдыха.

Эта капля оказалась роковой. Юкио немногое знал о карьерных стремлениях Шики, но знал наверняка, что его генерал, его хозяин, тот, чьей постельной игрушкой он был – мешается.

Что может быть проще, чем заколоть того, кто тебе доверяет, стилетом для писем? Что может быть проще – мне оказаться рядом в этот момент? И что может быть проще, чем заявить сбежавшейся толпе, сжимая рукоять окровавленного гунто, что только что убил предателя? Если на твоей стороне Шики – бояться нечего.

Жаль. Я ведь так и не успел показать этому малышу, как красиво и эротично выглядит секс перед зеркалом. Или как я люблю выцеловывать тело Шики, теряя рассудок от запаха его кожи, смешанного с ароматом туалетной воды, подаренной Таш. «Сводница», – в который раз я с улыбкой вспоминаю о ней.

Но теперь Шики намного ближе к своей цели. Еще всего ступень.

Мы просто были вместе, пока шло время и росли наши заслуги. Нельзя сказать, что слабость Шики обошлась без последствий. Порою у него пропадало зрение, стоило лишь сильно разволноваться и выйти из себя. К счастью, он научился держать себя в руках еще до того инцидента.

Сказка вернулась в нашу жизнь. С суровыми армейскими буднями и теплой постелью, разделенной на двоих. С редкими выходными, проведенными со всей семьей дома. С нашим счастьем, будто приснившимся.

До тех пор, пока…

– Акио, к вашим услугам.

У нового генерала армии появился новый секретарь. Ярко-рыжие волосы, светло-карие глаза. Один в один, кроме этого, схожий с Юкио. И улыбка его была такой же доброй-склизкой, как алая кровь его брата.

Таш знала о нем лишь то, что мальчик рос изолированно от семьи и до недавнего времени не мог говорить. Быть может – по причине разлуки с близнецом. Быть может по причине его смерти он мог говорить снова. Мать мальчиков все время, сколько Таш с отцом провели у его кузена, находилась в лаборатории и за ее жизнь отвечали приборы. И если ей не врут ощущения – она была попыткой очередного Николя. Только со стороны КФК. За братьями же не наблюдалось особых умений, именно поэтому Акио был обычным служащим, правда, при верховном генерале. Талантливый, но совершенно бесполезный.

Я же, будучи не знаком близко ни с кем из них, интуицией догадывался, что Акио здесь не просто так. Быть может, это было даже вернее назвать логикой.

Однако время шло, а со стороны близнеца не было никаких подозрительных действий.

Даже когда Шики получил звание Тайсё и в шутку я к нему наедине обращался Ваше Превосходительство.

Даже когда Акио стал отдаленно помощником Шики, привязанный к Рину как его слуга.

Даже когда возрожденная Япония стала расширять свои границы и укреплять порядки внутри страны.

Время и отсутствие прямой опасности расслабляет.

Я мог бы рассказать многое о нашей жизни. О Нано. Об одинокой девушке, гуляющей по ночам в саду. Об ученом-любителе. О нас с Шики. О том, как приятно встречать горящее в небе утро, лежа раздетым на широких каменных перилах нашего балкона. Как начинают просыпаться птицы. Или как барабанит дождь по крыше, когда я сижу с ним у камина, и он баюкает меня, завернутого в плед. Как все они учили меня владению оружием. Как мы с Шики жили после. Как дурачились. Как любили…

Сейчас, лежа на полу, я не чувствую своих ног под обломками – взрыв вынес стены и часть потолка. Не знаю, как Акио, когда-то работавшему на КФК, удалось провести Таш и Нано, лично заведующих нашей охраной. Я не имею понятия, где сейчас Рин. Рин… Он может теперь быть достойной заменой брату… Мне тепло от крови, растекшейся подо мной. Но холод совсем скоро пробьется ростками в моем теле и выйдет наружу, ледяной коркой застилая глаза. Пока этого не случилось – я хочу видеть тебя, Шики. Мой Шики… Обычный мальчик, ставший выше императора.

– Я останусь с тобой, Шики…

Пальцы замерзают, под веками я вижу лицо моего генерала, прекрасное даже в своей смерти… Где-то совсем рядом Таш что-то кричит Николю, а из моих пальцев исчезают скользкие пряди.

Последние силы я отдаю на то, чтобы увидеть, как сестра прижимает брата к груди. Последний взгляд цепляется за острую сталь стилета в его груди. Впервые я вижу, чтобы эта девушка плакала.

Последнее, что я слышу – ее слова, уже неразличимые. Последнее чувство – острый холод рядом с моим сердцем и новый толчок крови в глотку.

Чувство сожаления. Наша сказка… не могла закончиться так рано и плохо… Ведь сказка… должна быть…

Мое первое чувство – все тело затекло от долгой неудобной позы. Здесь светло, даже через закрытые веки, и я чувствую это. Запах цветущего лета. Но где… запах пороха?.. крови?.. Я ведь точно, абсолютно точно чувствовал запах смерти. Эта мысль окончательно пробуждает меня.

Одновременно с этим я слышу первые звуки – топот шагов по ковру. Легкие, женские ножки. Почти детские. Оглушительный удар распахнувшейся двери о косяк. Гневный вопль серьезного до смеха голоса. «Это и вправду девушка», – с улыбкой думаю я.

– Вашество!

Следом за этим с меня сдергивают одеяло и шаги следуют дальше. Скрип портьерных колец и комнату заливает ослепительным солнцем.

Я наконец открываю глаза. Хрупкая, на вид – лет девятнадцать. Темно-русые волосы собраны в пучок на макушке, часть прядей кольцами уложена и держатся на шпильках с белыми цветами. Что странно – платье. Такие любила Таш… Длинное, с обилием юбок. Коричневый и синий, белый. Красиво.

Она упирается тонкими запястьями в бока и смотрит на меня, сдвинув брови. Милое, по-доброму смешное разозленное личико.

– Прошу вас, хотя бы сегодня не заставляйте Его Величество ждать вас долго! Такой день бывает раз в жизни! Проникнитесь!!!

Вырвав из-под моей головы подушку, она кинула мне ее в лицо и, фыркнув, гордо развернулась к дверям:

– Я принесу воды для умывания!

Странная комната. В карамельных оттенках, такой еще не встречалось в моей жизни.

Даже если последнее… даже если… Шики… Если мне это приснилось, то где я?.. И почему ко мне так странно обращаются?

Покинув кровать с высоким пологом, я огляделся получше. Высокий потолок, метра под три с половиной, немного меньшей высоты окна. Легкий тюль колышется от ветерка – рама одного из окон приоткрыта. Зеркало, интерьер, ткани – все это вычурно и не присуще ни одному из знакомых мне домов.

Подойдя к окну, я открыл раму сильнее и выглянул наружу.

– А…

– Вы хотя бы поднялись… Уже хорошо!

– Два солнца?..

Я все еще не мог прийти в себя и хотя бы закрыть рот.

– Разумеется, Вашество. – Тем временем девушка пододвинула ко мне стул и жестом приказала опуститься на него.

– Вы…

– Ты.

– Ты не задаешь странных вопросов.

– Странные вопросы задаете здесь Вы. Два солнца, два короля – вполне нормально. Закройте глаза.

Уж что она творила с моим лицом – для меня пока загадка. Но теперь, посмотрев на меня и показав меня зеркалу, она осталась довольна.

– В ванную, быстро! Вы и так все проспали! – Она жестом бросила мне направление и, забрав уже ненужные предметы умывания, удалилась.

Странно. Выглядел я обычно. Разве что… моложе?.. Бред. Сие есть невозможно… е.

Я вспомнил мрачный зал, наполненный сажей воздух и кровь, много крови… Шики…

Однако это было более мимолетно, чем взмах ресниц. Всплыв, эта картина тут же растворилась в сочном солнечном свете. Как и отголосок боли под ребрами, когда я вставал с постели.

Когда я разобрался с купальней, водопровод здесь явно отсутствовал, девушка уже снова ждала меня. Нисколько не стесняясь, она оставила меня без полотенца, то есть нагишом. В руках у нее появилась коробочка с чем-то ароматным. Нанеся нечто вроде крема на мягкую губку, она принялась растирать мою кожу, весело подкалывая за мой стыдливый румянец. Мол, не перед ней мне так надо краснеть. Я же решительно ничего не понимал и думать вообще отказывался. Ибо без нужной информации я только мозги сверну.

Мое сознание дружно поддержало меня, узрев в руках девушки светло-бежевое платье.

«Не удивлюсь, если этот мир называется в духе чего-нибудь карамельного…», – вскользь подумал я, даже не заметив этой мысли под натиском корсета.

– Вы хорошиии, – умиленно пропела девушка, поворачивая меня вокруг оси и разглядывая результат своего мастерства.

Я же… А что я? Я боялся упасть в красивых и аккуратных туфлях, наступив на подол какой-нибудь из юбок. Ноги чесались от тонкого капрона, по которому скользили эти самые юбки. А еще я гадал – что раньше не выдержит – подвязки чулок или цветы-банты на моих коротких волосах? Тонкая вуаль на ободке щекотала волосы и вообще я чувствовал себя… по меньше мере странно. И это я еще не упоминал легкую косметику на лице. И белье.

– Адель, я пить хочу.

Надевая на меня вторую перчатку из некоей тонкой ткани, доходящую до середины плеча, она нахмурилась:

– А ну никак наряд обольете? Я вам не верю! Или перчатки испачкаете!

– Погоди… Так… твое имя – действительно Адель?..

Кашлянув, девушка за талию развернула меня к себе спиной и принялась расправлять пачку складок.

– По утрам вы себя всегда ведете неадекватно, Вашество. Все, теперь точно готово.

Свой вопрос о ежедневной одежде я решил проглотить.

– Идемте.

Интересно, куда пропал мой крест, подаренный Шики? И еще мне интересно, как я оказался во дворце. И второй король?..

Я все же надеюсь, хотя давно заменил это чувство на исполнение.

Можно ли описать водоворот из всей суматохи, праздника, эмоций, чувств, что заняли меня на весь день? Главное, и единственное из всего этого – мой король был рядом.

Последнее, что я еще помню о нашей прошлой жизни – его слова о том, что «видимо создать мир ей было проще, чем договориться со временем. Нам повезло, что ее второй опыт оказался удачней. Или мы удачливее». После – все потонуло в его улыбке, ставшей на миг мне целым миром.

Мир, созданный для того, кто хотел его. Кто достоин владеть им.

– Твоя сестра любит исполнять желания, – я как всегда – его зеркало, не могу не улыбнуться в ответ, на удивление легко исполняя женскую партию в вальсе, впервые вообще танцуя его.

После смерти так сладко вновь ощутить его поцелуй. Я даже не против того, что меня определили на роль невесты. Я и сейчас помню, как меня бросило в жар от взгляда Шики, когда он снимал с моей ноги подвязку. Кажется, все мыслимые пошлости пронеслись в его голове за те секунды.

Сейчас я вновь плавлюсь в его руках, и чувствую – как будто во второй раз, когда новое не смазывает впечатлений, а усиливает их.

Мое платье безжалостно испорчено и я даже затрудняюсь ответить – в какой области комнаты обитают его останки. Равно как и костюм Шики, не удивляйтесь – тоже карамельный. Зато я точно знаю, где сейчас его пальцы, измазанные сливками с торта. Кажется, теперь я могу соперничать с самим тортом за его звание – так на мне их много. И впереди у нас – целая ночь. Далеко не последняя.

«Таш, если ты слышишь… я безумно благодарен тебе за этот невероятный подарок…»

Прощаясь с утренними звездами, отбывая ко сну в родных объятиях, я каждый день благодарю ее. Ее холодное и далекое от простой жизни сердце знало не хуже моего – сказка должна быть.

Вчера, сегодня, непременно завтра. Обязательно настоящая. Обязательно со счастливым концом. Обязательно с верой в продолжение. Надежда – это не глупое чувство. Когда ждешь сердцем – это обязательно исполнение. Я навсегда люблю тебя, Шики. Мой Шики…

________________________________________

* Генерал-Полковник, если по-нашему.

http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312634.jpg
http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312639.jpg
http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312644.jpg
http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312651.jpg
http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312664.jpg
http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312673.jpg
http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312678.jpg
http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312695.jpg
http://static.diary.ru/userdir/2/7/1/1/2711121/78312697.jpg

До новых встреч!;) А я снова зависаю на Сплин – Скажи, что я ее люблю... Мое спасение от сплина... ~___~

© Copyright: Натали-Натали, 2013
Свидетельство о публикации №213042901745

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/205868

Дата добавления: 2015-07-26