Нёнокса - земля поморов

Нёнокса - село, более 600 лет стоящее на северной земле, в 74 верстах от Архангельска на Летнем берегу Белого моря. Широко раскинулся Посад Нёнокса по берегам двух, некогда бывших судоходными, рек. А в центре села издалека видны два деревянных храма середины XVIII века да колокольня, чудом дожившие до XXI. Жители Нёнокотского Усолья называли себя потомками знаменитой Марфы Посадницы, бывшей хозяйки Посада. Приведем несколько исторических справок. «Нёнокский посад, или Нёнокса, после Холмогор, едва ли не древнейшее поселение новгородцев. В XIV и в начале XV столетия, он славился своим народонаселением и богатством»¹. «Населен он, как и все посады Архангельской губернии исключительно мещанами, издавна занимающимися солеварением»². Нёнокская соль («ключовка») была известна всему Северу, ее вывозили на продажу в Холмогоры, а в Каргополе она стоила уже в три раза дороже. По преданию, живущему и сейчас в селе, на нёнокскую соль Петр I построил свой флот. Богато село историей, поэтому «все узы, связывавшие ненокшанина со стариной, долго сохраняли для него некий высший смысл и особую душевную настроенность»³.

Это было... Солеварный промысел, придя совершенно в упадок, прекратил свое существование к 1909 году. Нужно ли рассказывать, что происходило потом? Сегодня же Нёнокса - село, оживающее летом, и засыпающее зимой, когда все дети и внуки разъезжаются по своим городам. Такова сегодня судьба многих старинных сёл.

Но осталось в Нёноксе чудо, почти сверхъестественное явление! Иначе не скажешь. Это праздник - Петров день (12 июля), день, когда только-только становится тепло, в здешней песне поется: «Не нападывай, пороша, на талую землю, на петровое говенье...» (старожилы рассказывают, бывало и такое). Выходят нёнокшане вечером на улицу на «кружанье» за Устречный мост, а от церкви Троицы медленно парами идут женщины, одетые в старинные одежды, бережно сохраненные их бабушками да мамами, и поющие протяжные песни о былой жизни:

Наша Нёнокса богатая, Хлебом, солью тороватая, У нас домы высокие, В рамах стекла хрустальные, Мужики у нас хорошие, Мужики богоданные, Пинжаки домотканые, Кушаки носят красные, У них жены прекрасные, У них жены приветливые... То же было и 100 и 200 лет тому назад. Вот что пишет архитектор В.В. Суслов, побывавший здесь в 1888 году: «Благодаря тому, что мы приехали сюда в день праздника Св. Петра и Павла, высокочтимого местными жителями, мне довелось познакомиться здесь с особым характером праздников, в которые более зажиточные посадские девушки на­ряжаются в старинные богатые костюмы, имеющие по своему покрою прямое сходство с новгородскими одеждами XVI- XVII вв.

День был теплый и ясный; я помню, как чинно выступали из церкви одна за другою нарядные девушки и парами приближались на нашу сторону. Но вот затянули песни, составились хороводы и пестрая толпа засверкала своими богаты­ми парчевыми нарядами, причем жемчуг плавно переливался то на одном, то на другом кокошнике»⁴.

Особенно поражает своим великолепием девичий праздничный костюм, бытовавший в этих местах в XIX веке и доживший до 20-х годов следующего столетия в качестве свадебного, состоящий из рубахи, юбки, полушубка и повязки (Илл. 1, илл 2 и илл 4).

В том или ином варианте этот, костюм встречается в разных местах Русского Севера. В Нёноксе его называли «штофным», т. к. юбка сшита из штофа, плотной с одноцветным рисунком шелковой ткани, выпускавшейся в России. Старожилы села, а также соседних деревень Красной Горы и Солзы, хранят память о том, что именно в таких костюмах их матери выходили замуж.

Елена Ивановна Тряпицына рассказывает, что для ее матери, уроженки Красной Горы, в 1910-е годы для венчания был куплен за большие деньги уже не новый костюм. Потом он хранился долгие годы, как драгоценность: в голодные 20-е, в годы ссылки (семья считалась зажиточной). Татьяна Михайловна Малетина вспоминает: «Моя прабабушка в начале 900-х годов купила своим трём внучкам такой костюм. Все внучки, пока были в невестах, ходили на гулянье в нём по очереди. Когда младшая вышла замуж, каждой внучке был отдан один предмет костюма на память».

• • •

Основа любого русского традиционного костюма - рубаха. В костюме, о котором мы хотим рассказать, присутствует рубаха наиболее позднего варианта — с прямой кокеткой. Верхняя часть такой рубахи чаще шилась из белой покупной ткани. Рукава — широкие, по локоть или чуть ниже, с широкой оборкой (рис. 2, рис 3). На кокетке, манжетах, оборках - вышивка цветочных мотивов крестиком, тамбуром, гладью (рис. 4, рис 5, илл. 5, илл 6, илл 7, илл 8). Нижняя часть («стан», «станушка») - из более грубой, «самотканой» ткани. Нередко подол рубахи украшался ткачеством, вышивкой крестом, узкой полоской перевити, добавлялось филейное или вязанное крючком кружево.

На рубаху одевалась широкая штофная юбка, сшитая из 5-6 полотнищ ткани, собранная на талии в складки, по низу юбки пришивались ленты или мишурный галун. Юбку стали носить вместо сарафана - «штофника». «Праздничные косоклинные штофники шили из красного штофа разных оттенков, от брусничного до малинового, и украшали спереди широким галуном и рядом шарообразных серебряных и позолоченных пуговиц».⁵

Описываемые рубаха и юбка, появившиеся в костюме, скорее всего, в конце XIX столетия, совершенно органично сочетаются со стариннейшими полушубком и девичьей повязкой.

Поверх рубахи и юбки надевали полушубок. Так здесь называлась душегрея - нагрудная женская одежда без рукава из дорогих фабричных тканей. В этих местах душегреи шились из парчи (Илл. 10, илл 11, илл 12, илл13).

Интересно происхождение названия этой одежды: полушубок. (Не имеет никакого отношения к «современной шубе».) «Термин шубка был известен с XIII в. и имел восточное происхождение. Первоначально он обозначал комнатную женскую глухую одежду с рукавами или одежду в виде косоклинного распашного сарафана»⁶.

Итак, шубка - косоклинный распашной сарафан, а полушубок - укороченный его вариант, потому что крой нашего полушубка повторяет крой сарафана.

Выкроен полушубок так, что сзади ткань ложится крупными складками, а впереди полочки имеют ровную трапециевидную форму.

Парча при раскрое укреплялась (проклеивалась) грубой холщовой тканью, иногда прокладывалась газетой, для того, чтобы держалась прямая форма полочек, стояли складки на спинке. Впереди вдоль застежки и верхнего края полочек пришивался широкий галун. На нешироких лямках - узкий галун или кружево. Застегивался полушубок только на брошь, которая закалывалась вверху или завязывался на бант из широких лент. Это свидетельствует о том, что раньше его носили с сарафаном.

Не менее старинным представляется и головной убор — девичья по­вязка (Илл. 4 и илл. 21). («Один из старинных головных уборов девушек, известных еще в XVI-XVII веках, а возможно, и в Древней Руси»⁷.)

Повязка представляет собой широкую полосу, верхняя часть которой обшита мишурным галуном, а нижняя часть по центру сделана из фольги и оформлена в виде 5 «окошек» с одинаковыми рисунками, вышитыми бисером, бусом, жемчугом, перламутровыми плашками. На лоб «спускается бисерная или жемчужная поднизь в виде фестонов»⁸. Сзади повязка завязывается на широкие ленты из ткани и галуна (Илл. 14, илл. 15, илл. 16, илл. 17).

В старину для любого русского человека обязательным было ношение пояса. Пояс был оберегом (нередко на нем «писались» слова молитвы), своеобразной морально-этической нормой. Говорили «распоясался», буквально: «снял пояс», в значении «стал распущенным, наглым, несдержанным». В нашем костюме пояс, шириной 3 см, одевался на рубаху или юбку. Завязывался он под левую руку.

Костюм обязательно дополнялся следующими деталями: на плечи накидывались шали или полушалочки, а иногда и несколько штук сразу заправлялись за лямки полушубка (Илл. 22, илл. 23, илл. 24, илл. 25).

На шею надевали бусы из жемчуга в несколько ниток (рис. 1), из крупного камня. В Красной Горе одевался подборошник (нагрудное украшение, в виде полумесяца, сшитое из туго скрученных веревок, и обшитое в нескольких местах жемчугом, бисером и камнями в металлической оправе). Это так качественно сделано, что издалека такое украшение производит впечатление дорогого массивного жемчужного ожерелья (Илл. 18, илл. 19). Возможно, подборошник носили и в Нёноксе. В уши вдевали серьги, чаще сделанные из мелкого жемчуга в виде ажурной сетки (рис. 1).

На ноги надевали полусапожки («полусапожки носки лаковые») на пуговицах или на шнуровке ( Илл. 20). Они одевались с белыми чулками до колена.

В руках девушка должна была держать платок-ширинку (небольшой кусок ткани, украшенный вышивкой и кружевом). В хороводе или танце, становясь парами, молодые люди не касались друг друга руками, а держались за платок.

По свидетельству очевидцев, в XIX веке особые модницы такой костюм дополняли длинными, выше локтя, перчатками. На сапоги, вне зависимости от погоды, надевали резиновые галоши.

Из поколения в поколении в Нёноксе передается рассказ о том, что вот в таких великолепных нарядах выходили девушки в праздничный день на центральную улицу Посада и, пройдясь по ней, становились в рядок одна другой красивее, давая возможность полюбоваться на потенциальных невест. Парни с родителями ходили и оценивали умение держаться на людях, вкус, богатство и опрятность одежды. Рассказывают, что допускались даже такие действия: парень мог подойти, приподнять полу юбки и посмотреть, как вышит подол рубахи. А еще, понравившейся девушке могли преподнести подарки весьма необычным способом: конфеты или пряники ей клали на голову внутрь повязки.

Дата добавления: 2015-07-24