Проблемы восприятия Принципата

Чтобы лучше понять Принципат, посмотрите на него как на чистый принцип, без обычных стереотипов. Расстаньтесь с негативными ассоциациями, и вам откроется новое.

Называя Принципат оптимальной моделью, мы прекрасно понимаем, какой набор ассоциаций вызывает новая структура с элементами монархии. Никто из нас не родился поклонником Принципата. Все мы – дети атеистической эпохи, по умолчанию считавшие единственно возможным источником власти народ. Настолько естественным, что в голову не приходило иных вариантов. Прошло время. Незыблемые шаблоны демократии утратили свой авторитет. Мы подняли руку на священную корову, и «король оказался голым». Но здесь мы столкнулись с парадоксом. Оказывается, мало осознать подвох. Само по себе осознание ничего не стоит. Если сейчас разрешить строить пирамиды, люди потянутся в новый МММ. Потом их кинут, а они снова потянутся. И так до бесконечности. Можно возмущаться, оскорбляться, но факт останется фактом. Подтверждением этой аномалии являются выборы. Сколько бы людей ни обманывали, они все равно продолжат ходить на выборы с завидным упорством. Единственный способ защитить людей от всех видов МММ, в том числе от политических, – это запретить их организацию на корню. Иного пути нет.

* * *

Люди живут шаблонами. Для многих они значат больше, чем здравый смысл и логика. Приверженность шаблонам свойственна природе человека. Г. Лебон писал, что людьми движут подсознательные установки и верования. Они подчиняют и определяют всю нашу жизнь. Вы можете, пользуясь логикой, переубедить человека, и он станет вашим единомышленником. Но до тех пор, пока помнит систему доказательств. Когда ваш новый «единомышленник» забудет логическую цепь доказательств, он вернется к прежним верованиям. Чем сложнее доказательство, тем быстрее человек его забудет. Встретив этого «единомышленника» через три дня, вы с удивлением обнаружите, что вы зря потратили время, доказывая ему что-то. Текущая жизнь смыла из его сознания все, что вы ему доказывали. Словно пальцем на морском берегу нарисовали формулы – волна их смыла, и все снова стало девственно чисто. Человек вернулся к своим верованиям, потому что их невозможно забыть, они сидят у него в подкорке.

Чтобы сознательные установки перешли в бессознательные, требуются поколения или потрясения. Верования дают или Время, или Потрясения. Раньше старые установки ломали ситуации, связанные с опасностью для жизни, война, голод и стихийные бедствия. Теперь их можно сломать посредством определенных технологий. Никакой логикой нельзя сломать старые установки и поставить новые невозможно.

Мы это понимаем и потому никаких иллюзий относительно силы действия нашей логики не питаем. Мы спокойно относимся к тому, что большинство сохранит отрицательное отношение к предлагаемой нами модели, даже если найдет суждения безупречными. Здесь точно как с афоризмом «женщине можно доказать, но нельзя переубедить», типа, ты прав, но я все равно не согласна. Люди добросовестно забудут логику и вернутся к своим демократическим верованиям (социализм, фашизм, коммунизм и прочее).

Нужно понимать, что тут перед нами не акт вредительства, а человеческая природа. Коммунисты, стремясь создать нового человека, поставили самый гигантский в истории эксперимент, и он закончился полным крахом. Природу нельзя переделать, как нельзя изменить силу всемирного тяготения.

Раз людьми двигают верования, необходимо формировать нужные верования. Наши враги активно используют естественные стремления человека, о которых говорилось в самом начале книги. Активизировав самооценку и жажду свободы до болезненных размеров, они получили возможность спекулировать природой человека. Ты не раб, ты свободный, говорит враг простому обывателю. Ты можешь сам выбирать власть. И обыватель, зачарованно открыв рот, внемлет ему. Враг продолжает: чтобы не было тиранов, власть нужно постоянно менять. Эта логика, поданная в привлекательном свете, полностью адресованная не разуму, а чувствам, лишает человека способности мыслить. Тактика ветхозаветного змея: съешь яблоко и станешь как Бог. Человек обретает верование, что он не раб и потому должен выбирать власть. В итоге добрыми намерениями создается ситуация, идеальная для всяких жуликов.

Абсолютная свобода есть непосильное бремя. Человеку нужны ориентиры, тогда как полная свобода предлагает сочинить их самому. В результате ориентиром становятся деньги. Общество покоряется Рынку.

Демократия – это бездонное лукавство, за которым крайне сложно увидеть обман. Полная свобода отнимает право на жизнь. Ты свободен, у тебя есть право заработать и купить еды. Ты можешь жить, если можешь заработать. Но права на жизнь у тебя нет. Если ты слаб и не можешь заработать, у тебя остается единственное право – умирать. Впервые в истории право на жизнь, независимо от способностей, было гарантировано гражданам СССР.

Возвращаясь к теме, еще раз повторим, что верования, определяющие поведение человека, порождает не логика, а исключительно эмоции. Чтобы поломать старые верования широких масс, нужно воздействовать не на их логику, а на их чувства. Организовать такой процесс может группа, понимающая идею на уровне логики. Это единственный уровень понимания, позволяющий перевести идею в эмоциональный формат.

Подробно на эту тему мы будем говорить во Второй книге. Здесь же мы преследуем цель найти людей, способных под давлением логики и фактов переосмыслить демократию. Сделать это трудно, потому что сознание людей искалечено светским образованием, корни которого лежат в протестантизме. Марксистские мифы сформировали верования атеистического характера. Демократические мифы сформировали верования рыночного характера. Когда эти верования причудливо сплелись между собой, образовалась ужасная смесь.

* * *

Масса не может свободно мыслить. Она зависит от образов, рождаемых словами. Спросите у любого человека, что нужно сделать с мужиком, который режет детей. Все 100 % ответят, что его нужно жестоко наказать. И никто не подумает, что речь идет о детском хирурге. Мышление массы – как у собаки Павлова: горит лампочка, возникает образ, идет реакция. Запрограммированное сознание ставит слово «диктатура» в один ассоциативный ряд со словами «концлагерь», «насилие», «угнетение». Слово «демократия» ассоциируется со словами «свобода», «равенство» и «прогресс». Отрицательное отношение к концлагерю перекидывается на Принципат, потому что это диктатура (выборная диктатура на авторитете). Положительное отношение к свободе связывается с демократией. В итоге, выступать против демократии означает прослыть в глазах современной массы душителем свободы. Ратовать за Принципат равносильно ходатайству за казематы Лубянки. Никому нет дела, что реальное положение никак не связано со штампами. Принципат – это форма управления государством. Отдельные его положения используются в каждой структуре, начиная от вашего тела и заканчивая любым ларьком, заводом или армией. Принципат – это не кровавая диктатура, и ее правитель не палач. Принципат есть принцип единовластия. Он никуда не исчезал, этот принцип. Он есть во всякой здоровой структуре. Нельзя представить семью, устроенную по демократическому принципу, где глава меняется каждые четыре недели. Или завод, где каждые четыре месяца меняют руководителя. Потому что это абсурдно. И здесь мы сталкиваемся с парадоксом. Люди отказывают государственной модели в принципе иерархии. Современным людям не кажется абсурдным каждые четыре года менять правительство, потому что в своих рассуждениях они отталкиваются от демократических верований. Нормальным, умным людям не кажется абсурдным менять хорошего и честного управленца только потому, что демократические каноны так велят. Никто не хочет оперировать здравым смыслом. Никто не хочет увидеть очевидного: за микроскопический по государственным меркам срок нельзя сделать дело государственного масштаба. Нельзя не потому, что не хочешь, а потому что времени нет. Как нельзя построить дом за три минуты. Палатку натянуть можно, дом построить нельзя. Иван Грозный, Петр I, Екатерина II, Сталин ничего не сделали бы за два срока президентства из того, что сделали. Они просто не успели бы вникнуть в ситуацию, сделать выводы и реализовать их на практике.

Иван Грозный правил 37 лет, остальные – около того. Во времена твердого правления несменяемых царей Россия росла и укреплялась. Все, вошедшие в историю великими делами (а не великим воровством), вошли в нее именно потому, что имели время глубоко вникнуть в ситуацию. Имели возможность сосредоточить свое внимание на проблемах своей страны, а не на приближающихся выборах. Для серьезных дел всей жизни не хватает. Нынешние два срока по 4 года есть диверсия с целью разрушения российской государственности. Этому эффекту способствуют временщики всех мастей, питающиеся пред- и послевыборной чехардой, извлекая из нее немалые выгоды. О России они не думают, и думать не могут. Вместе с тем, их поведение есть не природная злонамеренность, а естественная реакция на ситуацию. Будучи активными людьми, они скупают выборные должности, как Чичиков скупал мертвые души, чтобы потом заложить их в банк и получить доход. Остановить эту тенденцию разговорами и нравоучениями невозможно. Ситуация – как с лежащим на улице кошельком: не я подниму, так другой поднимет, но зачем же другой, когда могу я. Это железная логика, вытекающая из природы человека. Кто теряет кошельки, тот не должен возмущаться, что их подбирают.

Регулярная смена власти разрушает все – и государство, и семью, и завод. Если наше тело начнет жить не по принципу иерархии, где царь всему голова, а по демократическому, где каждый член сам себе режиссер, наступит паралич. Если каждый член получит право биться за власть, победить может не обязательно голова. Такие выборы могут выиграть, например, седалищные мышцы…

Люди не смогут в одночасье расстаться с привычными штампами, особенно если сознание утратило эластичность и закостенело. Наша задача – разбить эти штампы. Сознание миллионов покрыто «толстым слоем шоколада», как «Сникерс». Чтобы вернуть ему человеческие свойства, нужна целая отдельная технология.

Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.
Булат Окуджава

Лекция 29. Теократия. – Стремление к идеалу

Ради объективности нельзя обойти вниманием еще одну государственную конструкцию – теократию, т. е. власть священнослужителей. При всех ее плюсах, мы не можем не замечать фундаментальных и потому неустранимых пороков этой социальной конструкции. Проблема в том, что правящая миром Церковь должна будет совершать действия, противоречащие ее природе: казнить, воевать, торговать и т. д. Все это будет разрушать ее природу, обмирщать и развращать, что и произошло с западной церковью. За относительно короткое время Церковь точно так же, как партия, наполнится не воинами духа, а приспособленцами и корыстолюбцами. Снова вырисовывается демократия, система, от которой мы бежим. Если же Церковь, ради сохранения своей сущности, передаст силовые и исполнительные инструменты в руки светских властей, как это сделала западная церковь, она потеряет реальную власть.

***

Идеальной государственной системы не существует. Принципат тоже не идеален, но, перефразируя У. Черчилля, ничего лучшего нет. По сравнению с любым иным строем Принципат имеет наименьшую вероятность того, что во главе государства окажетсянеудачная команда. Оценивая в разговорах с единомышленниками ситуацию намного глубже, чем описано здесь, мы ищем оптимальную форму и ничего, кроме Принципата, не находим.

У человечества два пути. Один – отказаться от всякого рассуждения о фундаменте и природе общества, слиться с толпой, охочей до хлеба и зрелищ, и отдаться на волю стихии. Второй – вникнуть в суть дела, в причины наших бед, и построить современную модель, вобравшую в себя все лучшие черты известных государственных моделей – Принципат. В ней мы получим то, о чем говорил Конфуций: «правитель да будет правителем, подданный - поданным, отец - отцом, а сын – сыном».А больше ничего и не надо.

* * *

Подводя итог сказанному, хотим повторить главную мысль: любое общество вытягивается в пирамиду. Мы не оговорились – любое. И демократическое тоже. Разница только в том, что Принципат сажает на трон человека, которого освящает как представителя Бога. Остальные формы правления в конечном итоге сажают на трон представителя капитала, т. е. маммоны. Принципат никогда не скрывает источника своей власти. Все остальные модели всегда скрывают истинный источник своей власти, маскируясь той или иной формой демагогии. Любое общество находится под властью, данной или Богом, или капиталом.

В конечном итоге перед нами стоит выбор из двух возможностей: сажать на трон представителя Бога или представителя маммоны. Все остальные варианты – подвиды. Выбирайте. «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24). Все Священные тексты говорят то же самое.

Кому будем служить? Никакие завхозы не могут ответить на этот вопрос. Хозяйственники и экономисты осмысливают ситуацию в рамках экономики, тогда как ее нужно осмысливать в объеме человечества. Никто, кроме воинов-аристократов, не может взяться за решение этой проблемы, «ибо Царство Божие не в слове, а в силе» (1Кор. 4, 20).

Мы призываем людей поверить, что не все потеряно. И вместе с тем еще раз повторяем вслед за «Психологией масс» Лебона: толпа всегда имеет только внушенное мнение, и никогда не составляет его путем рассуждения. Все, что было описано выше, многими будет назавтра забыто, и они вернуться к своим прежним демократическим верованиям.

Множество людей согласится с нашими фундаментальными выводами, но не многие сумеют жить сообразно новому знанию. Большинство аморфно и беспомощно, и потому продолжит жить на «автопилоте» демократии. Оправдывая себя, люди выглядят грустно и забавно одновременно. Ссылаясь на некие либеральные догматы, имея при этом о демократии меньше понятия, чем революционные матросы о коммунизме, они показывают свой масштаб. Многие люди с очень сильным логическим аппаратом будут не согласны с нами не потому, что мы неправы, а потому что у нас разное видение ситуации. Кто смотрит на поле брани с высоты своего роста, у того одна логика действий. Кто смотрит с высоты птичьего полета, у того – другая. Мы стараемся подняться на максимальную высоту, доступную человеку. Кто не хочет лезть туда вместе с нами, тот превращается в марионетку, которую заставляют идти за морковкой. Большевистской морковкой был лозунг «грабь награбленное». Фашисты соблазняли возможностью стать первым благодаря «правильной» форме носа. Демократы соблазняли призывом «обогащайтесь» и пустопорожней риторикой о «маленьком счастье», правах и свободах. К чему ведут эти лозунги, ни матросов, ни обывателей не заботит. Рассуждения на тему «куда мы идем» никогда не омрачают сознание масс. Они становятся коммунистами, фашистами и демократами, не понимая, что же это такое.

* * *

Допустим, мы не правы. Но если так, предложите свою идею. Откуда, по-вашему, должна браться Власть? Народ заставим выбирать? Или силой взять? Или иначе? Из какого источника она должна исходить? Если у вас есть какой-то иной принцип, и вы можете его доказать, давайте оставим Принципат и начнем реализовывать ваш принцип. Давайте что-то делать! Но только конструктивно делать, а не ради «просто наворотить делов, а там будь что будет». Это не то, чего все ждут, это слава Герострата. Мы должны искать оптимальную государственную модель, преимущества которой готовы доказать не эмоционально, а логически.

Дата добавления: 2015-07-20