Глава 20. — И что же теперь делать?

— И что же теперь делать?

Вопрос был задан Тейром. Пятый принц эльфов выглядел растерянным. Его отряд — тоже, а оруженосец Ани едва не плакал.

Я стиснул подлокотники кресла, наклоняясь вперед:

— Что делать? И это вы спрашиваете у меня? У МЕНЯ? Те, на кого я полагаюсь, бегут ко мне, как испуганные дети, и просят, чтобы я решил за них чужие проблемы? С кем приходится работать! А как, интересно знать, вы мир собрались завоевывать, если уже сейчас готовы сдаться?

— Мы не собирались, — пискнул паж Ниельс.

— Что — «не собирались»? — рявкнул грозный я. — Завоевывать мир? Поздно, дети мои! Вы остались здесь — значит, подписали контракт! Хотя я никого не удерживаю. Дверь открыта! Кони готовы! А я и с одним Вертом справлюсь.

— Так точно! — завопил он, выпячивая грудь колесом. — Да мы! Да с таким войском! Да всегда!

— Что — «всегда»? — внезапно разозлился Тейр. — Что «войско»? Ты хоть представляешь, человек, что такое ДВЕ ТЫСЯЧИ эльфийских рыцарей? Нас было четверо, а сколько мы положили ваших гомункулов?

— Пятнадцать, — поджал губы бывший лучник.

— Вот именно! А их будет в пятьсот раз больше! Подсчитай, сколько надо вам воинов, чтобы остановить эту армию?

— Мой принц, — вмешался один из рыцарей, — но вы забылись. Нас было трое! Остальные — оруженосцы и пажи!

— Ничего я не забылся, — отмахнулся Тейр. — Ани вполне может именоваться рыцарем — он великолепно держался… несмотря на свои привычки! Так что свои шпоры он заслужил.

— Эй, вы, там! — Я шлепнул ладонью по подлокотнику кресла. Под потолком что-то громыхнуло — так замок с некоторых пор реагировал на всплески моих эмоций. — Остыньте! У нас важное совещание! Судя по подсчетам, через месяц эта армия окажется у наших стен. Мне нужны предложения. Что будем делать?

— Воевать! — гаркнул со своего места Верт.

— Воевать? А как воевать? Молчите? Тогда все свободны. Жду конкретных предложений!

Эльфы и люди расходились притихшие, переглядываясь и втихомолку перешептываясь. Мне не было нужды прислушиваться — я и так знал, что они гадают, какая муха меня укусила. Они бы здорово удивились, если бы узнали, что эта муха — страх.

Да, мне было страшно, да так, что я срывался по поводу и без повода. Один только Мелкий несколько раз в день получал от меня пинки и оплеухи. От остальных я старался держаться подальше — размеры замка это позволяли, и час за часом с дрожью смаковал подробности. Вот под стены замка приходит рыцарская конница со Светлым Странником во главе. Вот эльфы втаптывают в землю моих мертвяков и крушат ворота Цитадели… Вот я безуспешно стараюсь спастись в пещерах, но меня вытаскивают на свет… Вот мои соратники, которых поспешно, но торжественно — как-никак, большинство из знатных семей, — казнят у меня на глазах… А вот меня самого отдают на расправу Светлому… Интересно, перед тем как уничтожить меня, он скажет, в чем причина такой ненависти? Ведь дело не только в пресловутой борьбе Добра со Злом!

Но только не надо думать, что я совсем потерял голову от страха. Когда моя фантазия дала сбой, я внезапно понял, что не могу сидеть сложа руки. Я буду сопротивляться! Как-никак, я закоренелый преступник, и Светлый Странник знает, с кем имеет дело! И я — сын героя, отдавшего жизнь за спасение Острова. И, как недавно выяснилось, местная легенда-полубог Айседор Звездорожденный, приходится мне дедом по материнской линии. Я просто не имел права его подвести.

И я отправился в библиотеку. Несколько залов и больше десятка комнат хранили в себе безбрежное море информации. Где-то там должен быть ответ, что мне делать. И я принялся рыться в старых фолиантах, переходя из комнаты в комнату и из зала в зал.

И в одном из залов обнаружил прадедушку.

В последнее время вдохновение оставило моего предка, и он, пытаясь закончить свои мемуары, отчаянно искал его, таскаясь с места на место вместе со своими причиндалами. Его можно было встретить на крепостной стене, в нижнем зале, в коридорах замка, где он отчаянно творил свой многотомный шедевр. Первый том был готов, но в начале второго дело встало. И сейчас прадедушка усиленно кусал и без того погрызенное вставной челюстью гусиное перо, стараясь вспомнить что-то очень важное.

— Не шуми! — крикнул он, когда я, роясь на верхней полке очередного стеллажа, уронил несколько книг. — Ты спугнешь мое вдохновение!

— Извини, дедушка, я тебя не заметил, — буркнул я, не прекращая работы. — Но у меня проблемы, если ты не заметил!

— Мир не желает, чтобы его завоевывали, и усиленно сопротивляется? — съехидничал он. — С этими мирами всегда так — сколько ни тащи их в светлое будущее, они всегда цепляются за свое темное прошлое. Кстати, вот тебе парадокс и логическая задачка сразу: почему те, кто заботится о светлом будущем, всегда именуются Темными Силами?

— Дедушка, мне не до твоих загадок! — воскликнул я, садясь на пол и принимаясь листать найденную книгу. — У меня война на носу! Этот неизвестный островитянин, который подбросил моим эльфам артефакт против меня, сделал очередной ход. Он вот-вот явится сюда, чтобы стереть меня в порошок! Мне конец, дедуля!

Пенсионер бросил жевать перо, подошел и заглянул мне через плечо.

— «Самоучитель по магической обороне», — прочитал он. — Думаешь, дело дойдет до рукопашной?

— Ничего я не думаю. Мне бы только как-нибудь выстоять.

— Жди меня здесь, — вдруг деловым тоном предложил старикан. — Я что-нибудь придумаю. А вот это, — он посохом ткнул в книгу, — отдай кому-нибудь из молодежи. Пусть на досуге развлекутся.

«Молодежью» этот оригинал именовал эльфов.

Он удалился куда-то за стеллажи, стуча посохом так энергично, словно от этого что-то зависело. Я какое-то время сидел, вяло рассматривал остальные книги. «1001 совет, как приготовить лобстера», «Казематы. Опыт сравнительной архитектуры», «Бифуркация и естественный отбор. Теория и практика», «Заговоры, Перевороты. Мятежи», «Настольная книга алфизика», «Как самому организовать крестовый поход», «333 рецепта эликсиров из драконьих слюней», «Фразы, которые никогда не стоит произносить вслух» и тому подобное. Если бы не перспектива погибнуть в ближайшее время, я бы почитал некоторые вещички.

— О Первый Маг! — неожиданно для себя прошептал я. — Если я останусь в живых, если нас пронесет и эльфийская армия не сможет нас одолеть, даю слово, что еще раз перечитаю все учебники, даже те, экзамены по которым у нас в школе не сдают! И даже некоторые выучу наизусть! Нет, выучу все! Все, сколько успею за жизнь! Клянусь!

В закрепление клятвы надо было поцарапать свой палец до крови, и я бросился к пюпитру, где лежали прадедушкины мемуары. Ножик для очинки перьев должен был быть там.

Я уже схватил его и сгоряча полоснул по ладони, когда взгляд мой упал на наполовину исписанный лист:

«Путешествие в мир Даг заняло у меня восемнадцать месяцев по летосчислению Острова, в самом же Даге я пробыл по местному счету четыре с половиной года и успел стать для одного из племен кем-то вроде пророка. Это племя живет в ожидании мессии, который укажет им путь, как жить дальше, и научит, что делать с наследием предков. В число наследства входило несколько артефактов исключительной магической ценности — подозреваю, что именно они и служили племени гарантами и охраной от внешнего мира. Но один из них, скрабон, обладал и сильным побочным эффектом — он как бы консервировал племя на определенном этапе развития, тормозя прогресс и эволюцию. Объявив себя мессией, я предъявил права на скрабон, и дагги — так я назвал этот народ — тут же согласились мне его вручить. Правда, для этого я должен был пройти Испытание Силой и Испытание Слабостью. Я выдержал все, и скрабон стал моей собственностью. Правда, мне пришлось покинуть племя дагги, ибо у них есть странный обычай съедать своих вождей племени по истечении определенного срока.

Вернувшись, я спрятал скрабон у себя в доме, дабы на досуге заняться изучением его свойств. Подробно результаты сих трудов я зафиксировал в моих сочинениях „О природе времени“ и „Как остановить эволюцию. Теоретические выкладки“. Скрабон и оба эти труда я завещаю своему второму сыну Дагу, который родился через год после моего возвращения из этого мира и которого я назвал в честь оного. Если же Даг по какой-то причине умрет раньше меня, что при его образе жизни и привычках более чем вероятно, то скрабон наследует старший из его детей. Кажется, это дочь. Она вольна распоряжаться скрабоном по своему усмотрению, но тот, кому она решится его передоверить, должен в обязательном порядке пройти Испытание Силой и Испытание Слабостью.

Испытание Силой состоит в том…»

Шорох шагов отвлек меня от чтения. Я поспешно вытер о подол испачканный в крови ножик и сжал изрезанную руку в кулак, бросившись к стеллажам и притворившись, что изучаю надписи на корешках.

Прадедушка вернулся, таща старый-престарый потрепанный том, обложка которого выглядела так, словно его долго жевали, а потом еще и пинали ногами, после чего бросили на мусорную кучу. Листы торчали из книги вкривь и вкось, и я сильно подозревал, что как минимум четверть из них покрыта пятнами грязи, плесени и ожогами.

— Вот, — запыхавшись, объявил пенсионер, — самый ценный труд среди всех здешних манускриптов. Правда, обложка в таком состоянии, что название не прочитать, но зато почти все листы целы. Там только сотня-другая почти не читаемы, но остальные целехоньки. Их осталось лишь разобрать по порядку номеров — и готово, можно пользоваться! Бери! Владей! От сердца отрываю!

Он сунул мне толстый том, и я, охнув, согнулся под его тяжестью чуть ли не вдвое.

— Не вижу радости в глазах! — немедленно придрался прадедушка. — Ты хоть знаешь, какой раритет тебе доверен, отрок?

— Какой? — прохрипел я, тщетно стараясь удержать равновесие.

— Это творение самого Первого Мага! — дрожащим от благоговения голосом возвестил пенсионер. — Тут все написано его рукой! Здесь все правда от первого до последнего слова! Кстати, твой отец пользовался этой шпаргалкой, когда начинал свою деятельность.

— Что? — Мою усталость как рукой сняло.

— Что слышал! — огрызнулся пенсионер и повернулся к своему творению: — А теперь ступай и не мешай мне работать!

С этими словами он облокотился на пюпитр и принялся трудиться — а именно снова начал грызть перо.

Я демонстративно посмотрел на его завещание.

— Такими темпами, дедушка, вы его будете писать до конца света! — заявил я.

— Тебя, сопляка, не спросил! — внезапно разозлился старикан. — Разве я виноват, что мое первое завещание пропало? А я старый уже, память отказывает! Думаешь, я помню все, что там насочинял? Кстати, ты-то сам помнишь, что мне обещал?

— Да найду я тебе твое сочинение! — тоже повысил я голос. — Вот только разберусь с армией — и сразу найду!

— Ты точно тупой! — вздохнул старикан. — А своей реабилитацией ты думаешь заниматься? Кто станет обелять имя сына героя? Я, что ли? Мне подвигов хватит! Я их столько насовершал, что половину уже забыл!

Я подкрался поближе и нагло заглянул в завещание, делая вид, что вижу его в первый раз.

— Дедушка, а дай почитать! Ну чтобы потом я знал, что мы потеряли!

— Еще чего! — Пенсионер уперся в меня, стараясь сдвинуть с места, но я использовал старый том, как якорь, чтобы удержаться возле пюпитра. Странное чувство заставило меня внимательнее всмотреться в написанные быстрым неровным почерком строки. Где я уже видел эту манеру писания заглавных букв раньше? И буквы «а», «к», «т» и «г» тоже были весьма оригинальны. Вспомнить бы! Эх, если бы не моя память!

Все-таки, действуя посохом, как рычагом, прадедушка ухитрился отковырять меня от пола и передвинуть к двери. Там он дал мне пинка, весьма крепкого для своего возраста, и захлопнул за мной дверь.

Тяжеленный толстый том оттягивал мне руки. Мучительно думая, куда его деть, я незаметно доковылял до своих покоев и, обессиленный, рухнул на кровать. Заплесневелый раритет упал рядом, источая запахи сырости, пыли, гнилой кожи и мышиного помета одновременно. Я с ненавистью уставился на книгу. Ну предок, ну удружил! Да мне к ней прикасаться противно, не то что читать! Не верю, чтобы мой отец тоже марал об нее руки!

Мой отец… Мысль вдруг засбоила и понеслась в другую сторону. Повинуясь какому-то безотчетному порыву, я кинулся к изголовью своей широченной постели и откинул подушки.

Дневник отца лежал на самом дне, под только-только начатым новым романом «Смертельный поцелуй». Не то чтобы я берег память об отце, просто я как-то все время забывал найти для дневника более подходящее место — и боялся, что забуду, что это за место. Схватив верхнюю тетрадь, я стал торопливо листать ее.

Искать долго не пришлось.

«Восемнадцатый день Месяца Птиц. Я прыгаю от радости — дед наконец-то дал подержать скрабон. Меня аж пошатнуло — столько в нем заключено магии. Подумать только, этот крошечный артефакт много веков тормозил развитие целого мира! Эволюция, история, прогресс — все остановилось только из-за его присутствия. А ведь он был даже не активирован. Что будет, если найдется кто-то, кто сумеет его заставить работать? Даже представить себе трудно — регресс, инволюция и в конечном счете деградация мира…»

Читать дальше я не стал. Собственно, я вообще мог ничего не читать, а просто мысленно сравнить два текста.

Завещание прадедушки и дневник моего отца были написаны одним почерком!

До самого вечера я просидел в одиночестве, забытый всеми, в том числе и прадедушкой. Вредный старикан даже не зашел узнать, читал ли я его книгу! Впрочем, последнее меня даже радовало — слишком много вопросов теснилось у меня на языке и ни на один не было ответа.

Что все это значит? Случайное ли совпадение или нет? Если не случайное, то как его объяснить? Что скрывает прадедушка? Почему он явился писать свое завещание именно сюда? Ведь он не мог не знать, что меня отправили в заключение, что это тюрьма и все такое? Или он действительно не знал этого? Но все равно, что он здесь делает? И, самое главное, куда делось то, первое, завещание? И — этот вопрос заставил меня похолодеть — чем оно отличается от того весьма пространного сочинения, над которым сейчас трудится мой предок?

А что, если существуют два завещания? И только одно из них — настоящее? Что тогда? И как это связано со мной? Почему прадедушка так настойчиво добивается, чтобы я занялся своей реабилитацией? Почему настаивает на расследовании того несчастного случая? Не желает верить в то, что сын героя вырос в обыкновенного хулигана и преступника, или у него насчет меня свои планы? А как во все это вписываются кузен Сид и его покушение на мою персону?

А ведь у меня есть и более важные дела — например атака эльфийских рыцарей во главе со Светлым Странником.

Кстати, этот Странник тоже с нашего Острова. Интересно, это тоже совпадение или все это — звенья одной цепи?

Я должен был во всем разобраться. Но — увы! — не знал, с какого конца взяться за расследование.

Я ломал голову до поздней ночи, после чего выбрался из комнаты и побрел по замку. Было темно и тихо. Странно, в последнее время темнота и тишина нравятся мне значительно больше, чем свет и шум. Неужели я изменяюсь? Кем или чем я стану?

За моей спиной тихо шелестел плащом Тень. После того случая, когда он закрыл меня собой от удара Светлого Странника, я проникся к иномирянину таким доверием, что послушно замер, едва услышав его свистящий шепот:

— Здесь кто-то есть!

— Кто? — Я прижался к стене.

— Сюда идут.

Я сосредоточился, пытаясь сделаться невидимым, и стена замка сразу стала мягкой и податливой, как набитая пухом перина. Я вжался в нее, а Тень встал передо мной, закрывая своей массой. Сквозь его полупрозрачное тело я увидел приближающийся огонек. Магический фонарик плыл в воздухе, озаряя путь.

— Прикажете атаковать? — прошелестел Тень.

— Погоди.

Меня снедало любопытство. Каких еще незваных гостей мне ждать?

Я узнал их еще прежде, чем они появились из-за угла, и не удивился, когда понял, что это опять Сид и моя сестра Далия. Ну что у милого кузена Сида шило в одном месте, это понятно — сколько себя помню, мы соперничали. Как, должно быть, его терзала зависть, когда он узнал, что я стал Темным Властелином и готов завоевать мир? Впрочем, повелителем мира я еще не стал, но попробуйте объяснить это вечно недовольному родственнику. Учись, штудируй толстые старые фолианты, корпи над конспектами, дыши в лабораториях всякой гадостью — только для того, чтобы узнать, что твоему лоботрясу-кузену (то есть мне!) поставили экзамен «автоматом» за красивые глаза! Кроме того, я был старше, на меня были «обращены надежды» и все такое, а Сид оставался на вторых ролях, вроде как запасной вариант. И лишь в одном кузен мог похвастаться превосходством — он больше нравился девушкам. Они легко знакомились со мной, сыном прославленного героя, но уже через несколько дней сбегали к Сиду и забывали со мной здороваться.

Неудивительно, что я не испытывал симпатии к милому родственнику и меня трясло от ярости, когда я чувствовал, что за ним идет Далия. Что ему нужно от моей сестры?

— Сид, а ты уверен, что мы поступаем правильно? — Это были первые ее слова, которые я расслышал. — В прошлый раз…

— В прошлый раз мы не знали, где искать, — шепотом ответил Сид. — А теперь тетя дала нам точный адрес. И не волнуйся ты так! Мы просто пройдем и возьмем. И никто ничего не заподозрит!

— И все равно мне страшно. Этот замок… Он словно смотрит на меня.

Они вышли из-за поворота. Свет магического огонька, плывший над головой Сида, резанул меня по глазам и высветил Тень во всей его красе.

Далия, цеплявшаяся за Сида, завизжала и рухнула в обморок. Сам кузен повел себя как истинный рыцарь — он выставил сцепленные в «замок» руки и застыл над девушкой:

— Прочь, порождение Тьмы!

— Мы опять все испортили. — Я постучал пальцем в спину Тени, зная, что Сид с Далией меня не слышат. — Надо было проследить за ними и накрыть в самый последний момент!

— Мой господин, — прогудел тот.

— Обожаю загребать жар чужими руками! — пылко признался я. — Так что давай свалим отсюда по-быстрому, пока они не поняли, что к чему!

— Как прикажет господин, — прошелестел Тень и растаял в воздухе.

Мне показалось, что я стою, совершенно беззащитный перед Сидом и его убийственной магией. Но прежде чем кузен понял, что его «враг» испарился, в моей бедной голове опять что-то перемкнуло, и я буквально выстрелил нужной формулой.

Противоположный конец коридора вспыхнул пламенем. Волна жара ударила в Сида, сбивая с ног. Кузен заорал, вслепую паля молниями и едва не придавив Далию. Но зато он отвлекся от меня, и я рванулся вперед, закрывая голову руками.

Встав на колено, Сид палил молниями вокруг себя, довольно метко отстреливаясь от языков пламени, которые вырывались из коридора. Он едва не подпалил меня, когда я вынырнул из клубов дыма.

— Привет! — сказал я и коротко ударил Сида по лицу.

Никогда прежде мне не приходилось бить человека голыми руками — настоящий маг, даже если он закоренелый троечник и прогульщик, всегда сначала применит колдовство! — и я перестарался. Сид рухнул как подкошенный, клацнув челюстями и ударившись затылком об пол. Я бесцеремонно откатил его, чтобы он не раздавил Далию, и быстро сорвал с его пальца кольцо, точную копию того, которое у меня украла Вунья.

— Извини, Сид, — я похлопал бесчувственного родственника по щеке, — но мне некогда было тебе объяснять. Да ты бы мне и не поверил!

С этими словами я направился прочь и занял позицию в боковом проходе, для постороннего глаза замаскированного еще под одну колонну.

Ждать долго не пришлось. Лишенный магической поддержки, огонь в конце коридора угас сам, а вскоре зашевелились и Сид с Далией. Девушка пришла в себя первая и поднялась, охая и озираясь по сторонам.

— Сид, — она потормошила кузена. — Сид, что это было?

— А, — он приподнялся, мотая головой, — не бери в голову, малышка. Это был всего лишь местный житель. Пришлось поучить его хорошим манерам.

— Сид, тебе здорово досталось. — Далия заметила, что скула кузена начинает синеть.

— Ничего. — Тот потрогал припухлость. — Ему тоже досталось. Не скоро забудет! Главное, что ты цела и невредима.

— Пошли скорее отсюда. — Девушка взяла его под локоть, и они направились прочь.

Темный силуэт Тени закрыл от меня выход из прохода:

— Что прикажет господин?

— Господин приказывает начать слежку! — объявил я.

И мы пошли по следам моих родичей. То есть не столько шли, сколько как бы плыли — у Теней, как у существ из иного мира, был свой способ перемещения в пространстве. Они могли идти, не касаясь пола и становясь при этом невидимыми. Более того, таким же невидимкой стал и я, идущий за ним след в след.

Незваные гости тем временем направились в сторону жилых покоев.

— Но хорошо ли то, чем мы собираемся заниматься? — подала голос Далия, когда они одолели последнюю лестницу. — По-моему, это называется «кража»!

— А по-моему, это всего лишь возвращение своей собственности! И потом, никто ничего не заметит.

Я не находил себе места. За чем таким они пришли? Что скрывает этот замок? Меня раздирали противоречивые чувства — то ли проследить за кузеном и узнать, что такого ценного он тут ищет, либо спугнуть и дать понять, что им нечего сюда соваться?

А что я, собственно, раздумываю? Это мой замок, и все, что здесь находится, тоже мое. Кузен Сид уже пытался меня прикончить, когда пробрался сюда в первый раз, и мне вовсе не хотелось, чтобы у него все получилось.

— Задержи их, — прошептал я в спину Тени. — А когда я буду готов…

— Я почувствую вас, хозяин, — прогудел он.

— Вот когда почувствуешь, тогда сделай все, чтобы они пришли именно туда, ко мне! Сможешь?

— Это ваш замок, хозяин, — ответил Тень. — В нем вы сможете все!

— Ладно. — Я соскользнул на пол и крадучись направился прочь. Только за углом, где Сид и Далия не могли меня услышать, припустил бежать со всех ног.

Дата добавления: 2015-07-24