ГЛАВА 13. Что-то изменилось в воздухе после визита врача.

Что-то изменилось в воздухе после визита врача.

Мне показалось, что магия, которая защищала нас от внешнего мира и которой мы доверяли, вдруг стала очень хрупкой и больше не могла защищать нас вечно.

Этой ночью все вели себя тише, чем обычно. Мы с Пайпер притеснились на одном из больших стульев и вместе читали «Вышибалу», роман Джорджа Фрейзера. Уже поздно, но снаружи было пока светло, и мы могли спокойно читать в свете одной или двух свеч. Все окна и двери были распахнуты настежь, благодаря чему теплый воздух с тонким ароматом жимолости проникал в дом. Подле нас дремали собаки.

— Ты влюблена в Эдмунда? — Пайпер прервала чтение и бросила на меня своей торжествующий взгляд.

— Да, — спустя минуту размышлений, ответила я.

Она уставилась на меня проницательным, пронзительным взглядом, каким не смотрят нормальные люди, так как весьма невежливо вторгаться в самые сокровенные мысли другого человека без его разрешения.

— Я рада, что ты его любишь. Потому что я тоже его люблю, — наконец промолвила она.

Мои глаза наполнились слезами, и я ничего не могла с этим поделать. Я обняла девочку, роняя слезы в ее волосы. Ночь становилась темнее и темнее, и все вокруг заливалось мягким светом свечей, а мы так и сидели с Пайпер, обнявшись.

Пайпер захотела спать со мной, и мы легли рядышком на узкой кровати в моей комнате. «Она, наверно, скучает по маме», — подумала я. Среди ночи пришел Эдмунд и сказал, что ему одиноко. Он присоединился к нам, улегшись головой на другую сторону кровати, потому что только так он мог поместиться. Ближе к рассвету в комнату заглянул потерявший нас Айзек, слегка улыбнулся и принес из кухни поднос с чайником и несколькими кружками. Мы сбились в кучу и пили чай, а яркие золотистые лучи солнца струились в окно.

Шестое чувство подсказало Эдмунду, умевшему предугадывать будущее, что нам нужно провести этот день как-то по-особенному.

— Кажется, день будет жарким. Давайте пойдем купаться, — предложил он.

Мы приготовили полотенца и пледы, а Пайпер собрала корзину с едой. Мы сменили одежду, которую носили неделями ежедневно и обулись. Айзек позвал собак, а Пайпер привела Диня из сарая. Затем с таким чувством, как будто нас отпустили с уроков — что было весьма странно, но так мы чувствовали — мы вышли из дома.

Мы шли примерно час, миновав овчарню и пройдя еще как минимум шесть фермерских полей. «Динь-динь-динь» — звенел колокольчик на шее Диня, скрашивая наш путь. Эдмунд сказал, что в этом месте не так хорошо рыбачить, как там, куда мы ездили в первый день. Но купаться здесь лучше, потому что река глубже. А вдоль берега раскинулась красивейшая поляна, на которой цвели маки, лютики, маргаритки, дикие розы и сотни других цветов, названий которых я не знала. Если смотреть на нее искоса снизу, она была похожа на пеструю бурю красок.

Рядом с рекой росла старая яблоня, только начавшая отцветать, и мы с Пайпер расстелили пледы так, что половину укрывала ее тень, а другая половина оставалась на солнце. Затем мы сели в тень, чтобы охладиться, а мальчики разделись и с криком прыгнули в ледяную воду. Они стали брызгаться и уговаривать нас идти купаться, и нам, наконец, надоели их поддразнивания.

— Почему бы и нет? — подумали мы.

Пайпер разделась, я сняла джинсы, и, держась за руки, мы на цыпочках зашли в воду, вскрикивая и подпрыгивая от холода.

Как говорится, стоит только захотеть.

У меня не было слов. Ощущения холодной воды, горячего солнца и реки ласкали кожу. Незабываемое чувство.

Я замерзла быстрее остальных, которые плавали наперегонки, а потом забирались на камни возле берега и впитывали солнечные лучи, перед тем, как прыгнуть в воду снова. Я вышла на берег и плюхнулась на плед. Солнце согревало меня, и я терпеливо ждала, пока меня перестанет знобить и кровь согреется на жаре. А потом я просто прикрыла глаза и смотрела, как опадают лепестки, слушала жужжание толстых, пьяных от пыльцы, пчел, и мне хотелось раствориться в земле, чтобы вечно лежать под этим деревом.

Эдмунд и Пайпер вышли из воды, Эдмунд надел джинсы, и они по очереди начали прикладывать холодные руки к моему животу. Я предпочла не обращать на это внимания. Осберт и Айзек оставались в воде вместе с собаками, Айзек напевал какую-то мелодию, а Осберт не в тон подпевал ему. И было здорово, что Осберт ненадолго стал частью нашей банды, а не кем-то, у кого всегда были дела поважнее.

Эдмунд лег рядом со мной, закурил и закрыл глаза. Я почувствовала жар, исходящий от его тела. Пайпер набрала полные ладони лепестков и осыпала ими нас с Эдмундом. Он засмеялся и спросил:

— Зачем это?

— На Любовь, — с серьезной улыбкой ответила Пайпер.

Наконец все вышли на берег, и мы бесконечно долго лежали под деревом, болтая или читая. Время от времени кто-нибудь вставал и бросал собакам палку, а Пайпер играла с Динем и сплела ему венок из маков и маргариток, украсив его маленькие рожки. Айзек пересвистывался с дроздом, а Эдмунд просто лежал и курил и признавался мне в любви, не произнося вслух ни слова. Если в истории человечества и был более восхитительный день, я о нем не слышала.

Вечер в тот день наступил позже, чем обычно, и мы старались оттянуть момент, когда нам придется возвращаться. Мальчишки и собаки еще раз искупались в речке, и когда уставшие, но счастливые, мы, наконец, тронулись в обратный путь, уже совсем стемнело.

Даже если где-то той ночью шла война, к нам она не имела отношения.

Дата добавления: 2015-07-24