Никита Нанков

перевод Евгения В.Харитонова

барболинке барболинке барболинке

слы слы слы

шу шу шу

как как как

ты ты ты

сып сып сып

ле ле ле

шься шься

на на на

по по по

л л л

и и и

от от от

ска ска ска

ки ки ки

ваешь ваешь ваешь

как как как

рас рас рас

сып сып сып

авш авш авш

ийся

бис бис бис

ер ер ер

барболи барболин барболинк

е ке нке

барболинке

к

ит

айск

ая пагода

р

ус

ская

непогода

к

ит

айск

ая погода

р

ус

ская

непогода

р

ус

ска

я погода

к

ит

айская

непогода

р

ус

ска

я пагода

к

ит

айская

непогода

Н Н

У У

,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

П П

О А

Г Г

О О

Д Д

И Ы

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Вислава Шимборская

Мысли, посещающие меня

На многолюдных улицах

перевод Асара Эппеля

Лица.

Миллиарды лиц на внешности мира.

Вроде бы каждое отличимое

От тех, какие были и будут.

Но Природа – поди ее разбери, –

утомленная, похоже, нескончаемым тружденьем,

повторяет свои давние выдумки

и придает нам облики,

когда-то уже ношенные.

Быть может, мимо прошел Архимед в джинсах,

императрица Екатерина в тряпках с распродажи,

египетский фараон с портфелем и в очках.

Вдова какого-то босоногого сапожника

из крошечной еще Варшавы,

художник из пещеры Альтамира

с внучками в зоопарк,

косматый вандал по дороге в музей,

чтобы немного повосторгаться.

Кто-то, павшие двести веков назад,

пять веков назад,

полвека назад.

Кто-то, провозимый мимо в золоченой карете,

кто-то – вагоном массового уничтожения.

Монтесума, Конфуций, Навуходоносор,

их няньки, их прачки и Семирамида,

знающая только по-английски.

Миллиарды лиц на внешности мира.

Твое, мое, чье –

разве узнаешь?

Быть может, Природа вынуждена обманывать

и, чтобы поспеть, чтобы управиться,

наладилась ловить утонувшее

в зеркале забвения.

Чеслав Милош

Юность

перевод В.Британишского

Твоя несчастливая и глупая юность.

Твой приезд из провинции в город.

Запотевшие стекла трамваев, суетливая нищета толпы.

Твой испуг: ты вошел в ресторан,

Чересчур для тебя дорогой.

Но все – чересчур дорогое. Чересчур высокое.

Эти здесь, конечно, заметят твою неотесанность,

И немодный костюм, и неловкость.

Не было никого, кто бы рядом стал и сказал:

– Ты красивый,

Ты сильный и здоровый,

Твои несчастья мнимы.

Ты б не завидовал тенору

В пальто из верблюжьей шерсти,

Если б знал его страх и предвидел, как он погибнет.

Та рыжая, из-за которой ты переживаешь муки,

Такой она кажется тебе красивой,

Это же кукла в огне,

Не поймешь, что она кричит устами паяца.

Фасон тех шляп, и платьев крой, и лица в зеркалах

Будешь помнить неясно, как что-то, что было давно

Или осталось от сна.

Дом, к которому ты приближаешься с трепетом,

Ошеломляющие тебя апартаменты,

Смотри, на этом месте кран разгребает руины.

Ты же будешь иметь, владеть, обладать,

Ты бы мог, наконец, гордиться, но гордиться нечем.

Желанья твои исполнятся, и ты обратишься назад,

К времени, сотканному из тумана и дыма.

К переливающейся ткани однодневных жизней,

Которая зыблется, вздымается и опадает,

Как неизменное море.

Книги, которые ты читал, больше не будут нужны,

Ты искал ответа, а жил без ответа.

Ты будешь идти по улицам сверкающих южных столиц,

Возвращаясь к своим истокам, видя в восторге

Белый сад, когда ночью выпал первый снег.

Дата добавления: 2015-07-24