Биография Фрица Перлза

Фабрика психологии

Блог > КОМЕНТАРІ ДО ЗАМІТКИ

«Типология личности по Юнгу

Биография Фрица Перлза

Биография Фридриха Перлза

Фридрих Соломон Перлз (он же Фриц, как позже он себя называл и как к нему обращались друзья) родился в 1893 - 1970 г. в Берлине, в мелкобуржуазной еврейской семье. Он рос вместе с двумя сестрами в атмосфере неприятия, ненадежности и напряжения. Его отец Натан – коммивояжер, торговавший винами, - вел достаточно авантюрную жизнь, пользуясь своими частыми разъездами. Известно, что он называл сына «кучей дерьма»; сын же его ненавидел, считал лицемером, напыщенно проповедующим справедливость, но ведущем себя в очевидном расхождении с этими проповедями. После смерти отца Фриц даже не приехал на его похороны.

Мать Перлза, Амелия, была верующей еврейкой, обожавшей театр, что позже проявилось и в сыне. Между родителями постоянно происходили ссоры, а то и скандалы, заканчивавшиеся потасовками. Доставалось и Фрицу: порой мать «воспитывала» его палкой для выбивания ковров.

Чувствуя себя в семье «паршивой овцой», Фриц пока борется с родительским авторитетом и диктатом школы. Учиться не любит, и в 13 лет его выгоняют из школы. Чтобы не возникло иллюзий о том, что «отцом» Гештальта является недоучка – Перлз все-таки заканчивает школу, а затем учится в университетах Фрейбурга и Берлина. Его учебу прервет первая мировая война, во время которой он служит армейским врачом, будет ранен и перенесет отравление газами.

После войны Перлз возвращается в Берлинский университет, заканчивает диссертацию и специализируется в нейропсихиатрии. Степень доктора медицины он получает в 1920г. в том же году Перлз вступает в Берлинское Богемное общество, где начинают формироваться философские идеи, которые будут развиты в основы гештальт-терапии.

В 1926 году Перлз начинает свой первый психоанализ с Карен Хорни, а через несколько месяцев по ее совету переезжает во Франкфурт. Здесь он работает врачом-ассистентом у Курта Гольдштейна, который, опираясь на работы по гештальтпсихологии, занимался исследованием нарушений восприятия при черепно-мозговых ранениях. Благодаря этому сотрудничеству Перлз приходит к идее о том, что человеческий организм важно рассматривать прежде всего как целое, а не конгломерат отдельно функционирующих органов. Холистический принцип с его акцентами на интра- и интерорганизмической целостности станет позже одним из базовых в теории Гештальта.

Работа с К. Гольдштейном оказалось поворотной и для личной жизни Перлза. Он встречает Лору Познер – свою будущую жену, а тогда молоденькую студентку, которая изучает гештальтпсихологию у Гольдштейна и вскоре становится психоаналитиком. Их свадьба состоится через три года. А пока Перлз проходит свой второй психоанализ у Клары Хаппель, но уже через год, в 1927-м, он уедет в Вену, начнет принимать первых пациентов, а его супервизором будет Элен Дейч.В следующем году Перлз устраивается в качестве психоаналитика в Берлине и начинает свой третий анализ с ортодоксальным психоаналитиком Эженом Харником. Подчеркнутая нейтральность, отказ от рукопожатия при встрече с пациентами, произнесение Харником не более фразы за один сеанс, конец которого обозначается шарканьем ботинка, - нет, это, конечно, не для темпераментного Перлза.

Среди ортодоксальных психоаналитиков тех лет было принято запрещать своим пациентам принимать какие-либо важные решения во время прохождения лечения. Не является исключением и Харник. Он грозит прервать анализ при упоминании Фрица о намерении жениться на Лоре. Пожалуй, это играет на руку Перлзу. Он, по сути. Использует подобный «шантаж», и, по образному выражению С. Гингера, «меняет психоаналитическую кушетку на супружеское ложе» (С. Гингер, А. Гингер, с. 47). Позже Перлз услышит, что Харник умер в психиатрической клинике.

1930 год ознаменовывается началом четвертого анализа. В. Райх. Так началось «паломничество к кушетке Вильгельма Райха» (Ф. Перлз, 1995, с.45). с ним Фриц действительно чувствует понимание и большую свободу. Райх – предшественник биоэнергетики. Он практикует активно, не опасается тактильных контактов со своими пациентами, помогая им осознать напряжения и мышечные зажимы.

Приход к власти Гитлера в 1933г. прерывает занятия психоанализом и Райха. Методистами Перлза a это время были Отто Фенихель и Карен Хорни. Позже Перлз напишет, что от Райха он получил бесстыдство, от Фенихеля – сомнение, а от Хорни – способность к участию без применения специальной терминологии (F. Perls, 1969 a, p.39).

Райх в спешке бежит в Норвегию. Перлз, занесенный в нацистский черный список, - в Голландию. Туда, спустя несколько месяцев, приедет Лора с их маленькой дочкой Ренатой. В это время, как неоднократно случалось до, и как много раз будет после, Перлз проявит открытость будущему и способность идти на риск. Он узнает, что в Йоханнесбурге (Южная Африка) требуется обученный аналитик. Эрнест Джоунс, друг и биограф Фрейда. Готов дать рекомендацию тому, кто согласится поехать, сменив знакомую Европу на далекую и малоизвестную Африку. Сам Перлз лаконично опишет ситуацию так: «Нас было четверо. Трое хотели гарантий. Я сказал, что я рискну. Остальные трое были схвачены нацистами. Я рискнул, и я все еще жив.» (F. Perls, 1969 b, p.46). Само же принятие решения о переезде он будет рассматривать как «один из самых важных моментов» в своей жизни.

Итак, в 1934 году по рекомендации Джоунса семья переезжает в Йоханнесбург, где через год Перлз основывает южно-Африканский институт психоанализа.

В 1936 году Перлз вновь едет в Европу – в Прагу на Международный психоаналитический конгресс. В своем докладе он утверждает, что инстинкт голода не менее важен, чем сексуальный; а агрессивность, проявляющаяся у младенца с первыми зубами, позитивна и способствует выживанию. Немудрено, что подобные идеи были восприняты участниками конгресса как крамольные. Перлз договаривается о встрече с Фрейдом. Она, о которой он мечтал годами, длилась четыре минуты. Если с купюрами, то их разговор может быть сведен к двум фразам:

Перлз. Я приехал из Южной Африки, чтобы сделать доклад и увидеть вас!

Фрейд. Ну, и когда вы уезжаете?

Перлз шокирован, оскорблен и разочарован. Можно предположить, что эта встреча внесла свою лепту в ускорение «отхода» от психоанализа. Перлз называет ее одной из главных в своей жизни незаконченных ситуаций, в которой он не смог один на один указать на ошибки своему Учителю с его «свято-дьявольским» гением (Ф. Перлз, 1995,с.52). После конгресса Фриц проводит несколько дней в горах Венгрии с Эрнестом Джоунсом. Хотя общего одобрения от своего покровителя он не дождался, тем не менее, некоторые его замечания о природе тревоги встречают у Джоунса энтузиазм. Когда же в одной из шахматных партий Джоунс вскользь замечает: «Как человек может быть таким настойчивым?», то это воспринято Перлзом как вдохновляющий комплимент.

Израненное самоуважение, прорастание уверенности между полюсами никчемности и самонадеянности – вот некоторые личные итоги участия в Пражском конгрессе. На обратном пути морем в Йоханнесбург песня пассажиров, которые чествуют Перлза отнюдь не за психотерапевтические достижения, а за успехи в роли корабельного спортивного казначея, растрогает его настолько, что он горько разрыдается в своей каюте. Возможно, Перлз оплакивает утрату своей профессиональной принадлежности…

Вернувшись в Южную Африку, Перлз начинает писать первую книгу – «Эго, голод и агрессия», которая будет опубликована в 1942 г. Несколько глав в этой книге написаны Лорой. Первое издание имеет подзаголовок «Ревизия теории и метода Фрейда». Обратим внимание – пока еще ревизия психоанализа, но не открытый разрыв с ним. Тем не менее, уже в этой книге вырисовывается центральная роль настоящего момента, значимость телесного статуса и непосредственного чувствования, целостный подход, ценность прямого контакта с другим, важность развития ответственности клиента и др. (на русск. яз. см: Ф. Перлз, 2000). Все эти зерна прорастут в теоретические постулаты гештальт-терапии.

После Второй мировой войны Перлз отваживается расстаться с положением, клиентурой, семьей и отправиться в Неизвестное. Он эмигрирует в Соединенные Штаты в 1946г. в возрасте 53 лет. В Нью-Йорке Перлз снова, как в молодости, будет вести богемную жизнь в среде «левых интеллектуалов», посещать Living Theater, где ценятся спонтанность и импровизация, непосредственность чувственного выражения в прямом контакте с публикой. Вместе с тем, он много работает, имея частную практику.

Через некоторое время в Нью-Йорк приезжает Лора (ставшая в США Лаурой), и по средам у них начинает собираться «Группа семерых». В нее кроме Фрица и Лауры входят Пол Гудман (писатель-полемист, который структурировал разрозненные рукописи Перлза и навел на них теоретический лоск), Исадор Фромм (философ-феноменолог, внесший вклад в создание гештальтистской теории Self), Пол Вейс (познакомивший Перлза с дзеном) и другие.

1951 год считается датой официального рождения Гештальта. В этом году Перлз опубликовывает фундаментальный труд «Гештальт-терапия» в соавторстве с Полом Гудманом (Паулем Гудмэном) и Ральфом Хефферлином (F. Perls, R. Hefferline, P. Goodman, 1951). Однако, книга, ставшая в последствии библией гештальтистов, написана сложно и зачастую даже заумно. Чтобы продраться через содержащиеся в ней изощренные теоретические построения, надо иметь очень много усердия. Правда, утверждают, что сам Перлз полностью написал только первую – более практическую – часть книги (некоторую редакторскую правку к ней сделает Р. Хефферлин), которая на русском языке выходила в разных переводах и под разными названиями уже несколько раз (Ф. Перлз, Р. Хефферлин, П. Гудман, 1993; Ф. Перлз, П. Гудман, Р. Хефферлин, 1995; Ф. Перлз, 2002). Вторая – теоретическая – часть книги в основном развита Полом Гудманом. На русском языке она вышла совсем недавно, почему-то на суперобложке с фамилиями и Перлза, и Гудмана (здесь читаем П. Гудмен), а далее, увы, ее основной автор непонятным образом исчезает (Ф. Перлз, 2001). Так или иначе, книге выпадает мало успеха, и свою известность она обретет лишь 20 лет спустя, когда Исадор Фромм сделает к ней комментарии (С. Гингер, А. Гингер, 1999; С. Гингер, 2002).

Следующий, 1952 год – также важная веха в истории Гештальта. Это год основания первого института гештальт-терапии в Нью-Йорке. Данный институт, являясь старейшим в своей области, существует до сих пор. С нашей точки зрения, он хранит некое родство Гештальта с психоанализом в больше степени, чем другие гештальтистские институты и центры. Нью-Йоркский более академичен, интеллектуален, хотя, конечно, далеко не в такой степени, как собственно психоанализ. Однако здесь, возможно, прослеживается историческая связь с тем, что создание указанного института пришлось только на начало размежевания с психоанализом.

Через два года Перлз основывает новый институт в Кливленде (штат Огайо).

Оба старейших института являются сейчас одними из самых известных в преподавании Гештальта, пользуясь заслуженной славой. Но это – сейчас, а в 50-е годы их популярность едва ли можно назвать хоть сколько-нибудь значительной: студентов мало, новый метод с трудом завоевывает своих почитателей. Для презентации и распространения Гештальта, Перлз предпринимает поездки по всей Америке. Они не приносят серьезного успеха, и в 1956г. Перлз в отчаянии уезжает в Майами.

Он устал. Устал от сердечных болей, устал и отдалился от жены, устал «проповедовать в пустыне». Фриц снимает маленькую квартиру, где живет один, принимая лишь нескольких клиентов.

Но жизнь снова улыбнулась Перлзу. Между ним и Марти Фром, которая моложе его более чем на 30 лет, вспыхивает всепоглощающая взаимная любовь. Они оказались очень нужны друг другу – Фриц, переживающий экзистенциальный кризис, и близкая к самоубийству Марти, подавленная и разочаровавшаяся в замужестве, имеющая двух детей, контакт с которыми утрачен. Перлз пишет о том, что с Лорой они «жили в сущности параллельно друг другу, с относительно немногочисленными взлетами ощущений сильной вражды и любви…» (Ф. Перлз, 1995, с.211). С Лорой они в основном соперничающие спутники, имеющие общие интересы. При этом очень часто Лора права, но с ним, с Фрицем, она самоуверенна и отстаивает свою правоту, не смущаясь, с агрессивной беззастенчивостью. С Марти все по-другому. Она любит и восхищается Фрицем как терапевтом. Ее благодарность: «Ты вернул мне детей» многого стоит. Но она же станет и терапевтом для самого Фрица, возвращая его к жизни своей беспощадной честностью. «Никогда не было потом так, как тогда, когда каждый отдавал столько, сколько брал» (там же, с. 161).

Два года страсти, два года счастья, пока Марти не откажется от предложения Перлза выйти за него замуж и… уйдет к другому. Она и потом будет продолжать любить Перлза, но уже без страсти, просто с пониманием и доверием. Перлз же, тяжело переживший их расставание, не скоро сможет оставить в прошлом свои дикие фантазии мести, принять их разрыв и остаться навсегда благодарным Марти. «Спасибо, что ты была самой важной личностью в моей жизни», - напишет он (там же, с.162).

В своей огромной автобиографической книге «Внутри и вне мусорного ведра», наговоренной на магнитофонную ленту, словно на одном дыхании всего за три месяца, Перлз много раз называет себя цыганом. Вот и теперь, после расставания с Марти, он снова начинает бродячую жизнь, переезжая из одного места в другое, выступая с лекциями и демонстрационными терапевтическими сеансами в разных городах Соединенных Штатов. Более того, он отправляется на полтора года в кругосветное путешествие. Останавливается на некоторое время в маленьком поселке художников-битников в Израиле, восхищаясь их анархическим образом жизни, во многом близким ему самому. Здесь он пишет акварелью и маслом, вновь берет уроки живописи, как когда-то после переезда в США.

Затем он перебирается в Японию. В Токио Перлз вместе с еще одним американским психологом становятся первыми учениками-европейцами мастера дзен Росши Ишугуру. Два европейца, одному из которых семьдесят (это, конечно, Фриц), плюс восемь японских юношей составили класс. Обещан мгновенный дзен, сатори за неделю. Не случилось…

Переезд в Киото. Здесь около двух месяцев Перлз проводит в замке Дактокио, по сути, монастыре дзен. Вскоре студенты, претендующие стать монахами-дзен, не без «помощи» Фрица начинают интересоваться гештальт-терапией. Он же, так и не обретя сатори, возвращается в США.

В 1964 году Перлз начинает работать в Институте Иссалена, в Биг Суре (штат Калифорния). Он организовывает гештальт-семинары, на которые обычно приходят всего несколько участников. Звездный час Перлза пробьет позже. А пока на него опять навалилась невероятная усталость, у него снова болит сердце, спина согнута, и он чувствует себя абсолютно немощным.

И вновь жизнь преподносит ему подарок, позволивший еще раз восстановить силу духа и тела. Физиотерапевт Ида Рольф занимается с ним остеопатией и делает ему курс массажа по глубинной структурной интеграции (рольфинг). Перлз обретает новую молодость.

Поистине поворотными в судьбе Перлза стали события 1968 года. Начинается движение американских студентов с их требованиями различных свобод, желанием благополучия и богатства не только в кошельке и голове, но так же в сердце, стремлением быть, а не иметь, рвущихся обрести новый смысл жизни… Время Перлза наконец пришло!

Журнал «Лайф» помещает на первой странице его большой портрет. Под мудрой и ироничной физиономией немолодого бородатого американца примерно такая подпись: «вот Папа Римский новой эпохи. То, что студенты говорят сейчас, он говорил еще 20 лет назад».

В журнале рассказывается о поисках Перлзом аутентичной жизни, представляются его идеи, столь созвучные молодежному движению, охватившему всю Америку и перекинувшемуся в Европу и даже в Японию. Перлз действительно представлен как мессия нового времени. Кто в таком случае «старый мессия»? Конечно же З. Фрейд и порожденная им эпоха психоанализа, с их погружением в мир чарующей, но запретной сексуальности, добропорядочной деятельности в белом воротничке и мышления как едва ли не высшей человеческой ценности. Молодежь устала от мыслей и ограничений, она желала Жить. Чем же ее прельстил Перлз, этот пожилой малоизвестный психотерапевт? Прежде всего – жизнелюбием, внешней раскованностью, презрением к общепризнанным стандартам, доходящим до эпатажа, и захватывающими хэппенингами, полными интуиции, страсти и действия, в которые выливались его демонстрационные сеансы. Это был мудрец, учитель, шут и борец в одном лице. И одним из его основных лозунгов была борьба с излишней интеллектуализацией других психотерапевтических направлений, в частности психоанализа. Именно Перлз писал о том, что западный интеллект становится проституцией ума, подменяя живую непосредственность чувствования излишним, а порой и схоластическим теоретизированием. Он объявляет разум и логическое мышление слугами защит и закрытости, мешающими человеку вступать в реальный, полноценный контакт с окружающим миром… Идеи Перлза чрезвычайно органичны действительности конца 60-х годов и… востребованы! Так, поистине в одночасье, он становится знаменит.

Теперь на семинары Перлза записываются сотни желающих. Его хотят слушать, участники спорят за право «поработать» с Маэстро хотя бы несколько минут. Некоторые предпринимают длительное путешествие, чтобы попасть в Исален. Это – настоящее паломничество! Не случайно, что сейчас Исален окрестили «Меккой гуманистической психологии».

Ошеломляющий успех! Свои уикэндовские семинары Перлз проводит и с непрофессионалами, допуская на них всего (!) 70-80 человек, что много меньше, чем число записавшихся. Сам он называет эти уикэнды «цирком». Действительно, его показательные терапевтические сессии «порой напоминают захватывающие мистерии или колдовские исцеления в духе шаманизма»

Его опять манит новизна с ее неопределенностью и таинством. Когда-то он перешел от индивидуального Гештальта к Гештальту в группе, теперь он мечтает воплотить гештальт в повседневную жизнь (а может быть, еще точнее – сделать его образом жизни). В 1969 году Перлз покупает старый рыбацкий отель на Ванкувер-Айленд (остров Ванкувер), что на озере Ковишен в Британской Колумбии на западе Канады. Он основывает гештальт-киббуц, общину, где можно будет «жить в гештальте 24 часа в сутки», и устраивается там вместе с несколькими учениками. Наконец-то Фриц счастлив: играет в шахматы, собирает марки, продолжая при этом читать лекции и вести группы в США, отличаясь надежностью в выполнении своих обязательств. И – впервые в жизни – он спокоен.

Жизнь в славе, пронизанная ощущением счастья, оказалась очень недолгой. После путешествия по Европе Перлз умирает в Чикаго от сердечного приступа на 77-и году жизни. Умирает на четвертый день в госпитале, куда его доставили практически прямо с трапа самолета. Около семисот человек, собравшихся «на Перлза» на конференции, в стенах Чикагского университета, его так и не дождались. В последний момент конференция была отменена. Последние слова Перлза удивительно ясно раскрывают его личность. Он, с множеством подведенных трубочек, внезапно требует подняться с больничной койки. Когда медсестра восклицает: «Доктор Перлз, вы не должны вставать с постели», он впадает в гнев: «Я запрещаю вам говорить мне, что я должен делать!» (G. Masquelier, 2002). А потом умирает – 14 марта 1970 года.

ВІВТОРОК, 26.01.2010, IGORKURCHYNSKYY

Дата добавления: 2015-07-24