Актуализация знаний о Гражданской войне.

1918-й, 1919-й, 1920-й годы… Каждый день этих грозных лет был сражением. Линии фронтов исчертили страну из конца в конец. Шла Гражданская война – война между людьми одной страны, По одну сторону фронта - революционный трудовой нард, «красные». По другую – «белые», те, кто хотел вернуть старый порядок, когда одни трудятся, а другие пользуются плодами их труда.

24 сентября вооруженные отряды с красногвардейскими частями были вынуждены отступать в сторону г. Алапаевска. Из д. Ермаки – 76 человек в отряде, из деревни Таборы – 47 человек, из Д. Исаково – 4 человека, из Коптелово – 30, из Никоново – 19,и из других деревень. Всего было 264 человека в отряде Красных Орлов. В Алапаевске получили винтовки, боеприпасы. Продовольствие и по лесам, болотам начали пробираться на Кушву. Н-Танил в то время был занят белыми. В Кушве, после нескольких боёв, все крестянские отряды соединили в один полк и назвали его полк «Красных Орлов».

Не успела осесть пыль на землю после отступления наших вооруженных отрядов и красногвардейских частей, как в село Коптелово и окружающие деревни вступили белогвардейские войска. Вместе с ними утром 25 сентября 1918 года в селение вернулись торговцы, кулаки, их приспешники, сбежавшие в начале августа 1918 года после перестрелки красногвардейского отряда с белогвардейскими офицерами. У них кипела безграничная злоба мести и ненависти к организаторам и защитникам Советской власти, но их дома не оказалось. Они отступали с красногвардейскими частями. Тогда враги Советской власти. Как цепные псы, яростно набросились на родных, знакомых и даже на крестьян, сочувственно относивших к советской власти.

В тот же день они бросили в волостную каталажку, человек 25, в которой было настолько тесно, где заключенные могли только стоять.

На протяжении трёх суток всех обречённых подвергали зверским пыткам, издевательствам – всячески оскорбляли, били кулаками, палками, хлестали плетью, топтали ногами, а женщин хватали за волосы и влекли по полу. Все эти экзекуции продолжались до тех пор пока несчастные не теряли сознание.

Затем лили на них холодную воду и опять били. Больше всех свирепствовали местные палачи: Данилко Марфин (Ставров Данил Гаврилович), Калинин Павел Емельянович, ставров Дмитрий Васильевич (кличка Шулепа). Они всегда и везде ходили с нагайками и иногда хлестали людей ни за что.

28 сентября 1918 года состоялся суд. Судили военный комендант и местные белогвардейские дружинники. Всех заключенных приговорили к расстрелу. Исключением были две женщины: Апполинария Петровна Борисихина, сыновья которой 17-и летний Тимофей и 14-и летний Максимка добровольно вступили в ряды Красной гвардии, ушли защищать Советскую власть и Анна Моисеевна Ставрова, сын, которой моряк Дмитрий Прокопьевич ушёл добровольцем в Красную Армию. Суд продолжался недолго. 28 сентября, во второй половине дня, местные белогвардейские дружинники вывели из каталажки 18 человек, обречённых на смерть, завязали им руки назад, а ещё связали попарно и так повели на расстрел. Местом, которого было выбрано урочище Горелое – вблизи железной дороги.

Люди, измученные пытками и голодные, еле передвигали ноги, но местные изверги, конвоировавшие обреченных на смерть, подгоняли их плетями, пинали сапогами и били прикладами по голове.

У Марии Николаевны матери Марфы Степановны сочилась из головы кровь и кроме того, она была на 8 –м месяце беременности. Ночь провели в Исаково. Никого не развязывали, всех загнали в амбар, а дверь снаружи закрыли на замок.

Всё это рассказала местная жительница Марфа Степановна Калинина. «Утром 29 сентября 1918 года всех заключенных выгнали из амбара и направили на расстрел к урочищу Горелое. Всю ночь и днём 29 лил холодный дождь с ветром. Так под дождём как скотину, гнали людей к месту злодеяния и только за то что, кто-то из их семьи ушёл защищать Советскую власть или за сочувствие к новой власти.

На Горелом всех загнали в остожье (изгородь из жердей) и приказали сесть на холодную сырую землю и сверху мочил дождь. Так безжалостно к своим же односельчанам отнеслись палачи.

К счастью обречённых, вблизи проходила воинская часть, а позади её следовал офицер. Он подъехал к остожью, в котором сидели на сырой земле люди, до крайности изнурённые, с побоями и царапинами на лицах. Даже ярый враг Советской власти ужаснулся, в нём проснулось чувство гуманности к обреченным. Прежде всего он прказал конвоирам развязать руки заключенным, привезти сена на подстилку и дать им напиться кипяченой горячей воды. И не уехал до тех пор, пока не выполнили его приказание. Затем он запретил расстреливать людей, а приказал вести их в следственную комиссию в г. Алапаевск.

Всю ночь провели под дождём и в остожье заключенные, а утром гады-конвоиры вывели из партии двух мужчин _ Калинина Максима Александровича и Калинина Александра Панфиловича и расстреляли. Трупы на скоро закопали в землю, а остальных повели в алапаевскую комендатуру.

Держали в тюрьме больше недели, а затем всех отпустили.Из тюрьмы вышли попарно и пошли в разные стороны. И тут вдруг на одной из улиц встретили коптеловского палача Данилку Марфина Ирина Архиповна с дочерью Евдокией Ивановной. Данилко вернул их в комендатуру и настоял, чтобы их расстреляли. Злодеяние ярого палача было выполнено на средних ямах и трупы были брошены в одну из шахт.

Ещё рассказала Марфа Степановна, как во время ареста мамы- Марии Николаевны мы асе заплакали. Тогда один из палачей крикнул на нас: «Вас все в пруд бросим!» Нас осталось трое: Ксения 14-и лет, но она психически и физически нот роду ненормальная, мне было 9 лет, Наталье – 2 годика. Я решила бежать из своей избы пока не утопили. Собрались вечером, перешли реку по мосту и там на другом берегу реки Реж жили недели две – пока не возвратилась домой мама. Спали как зайчата под кустами и деревьями, людей боялись. Хлеб давал наш дядя, живший в то время на Одине. Я реку переходила поздно вечером, а к сестрам возвращалась ночью. Боялась, чтобы меня не заметили дружинники. Тогда бы не миновать беды нашему дяде. Днём собирали грибы. Ягоды, тем и питались. И сколько было радости. Когда мама нашла нас в лесу, приласкала и согрела, а мы были грязные, обовшивленные.

В школу в 1918 -1919 году не ходила, так как кулацкие сынки обзывали меня краснокожей, смеялись надо мной и придумывали разные клички.

- Белогвардейские дружинники придумывали маме различные разнарядки на работе и она все их выполняла. Мой отец – Тюфяков Степан Алексеевич в июне 1919 года сбежал из тюменской тюрьмы и две недели скрывался в дальней редке. Там он организовал вооруженный отряд из солдат, дезертировавших из белогвардейской армии, но вылазки пока не делали, так как в село занимали белогвардейцы. Отряд был вооружён винтовками и гранатами. Были свои повозки и верховые лошади. В отряде было человек 20. хлебом, молоком и другими продуктами снабжали мы – девчонки, у которых в отряде были отцы. В целях избежания подозрений, взрослые женщины в лес не ходили.

- В первых числах июля 1919 года в Коптелово появились советские конные разведчики. Тогда отец с отрядом вступил в село. Нам вскоре вернули корову, лошадь и другой скот». (Личная подпись)

Трупы расстрелянных на Горелом:

1. Калинин Максим Александрович командир Коптеловского вооруженного отряда, неуспевший отступить вместе со своим отрядом.

2. Калинин Александр Панфилович, осужденный за сочувствие к Советской власти.

В конце 1919 года перенесены. Положены в гробы и захоронены в братской могиле на территории школьного сада.

Домашнее задание: нарисовать памятник в школьном саду.

ТЕМА № YI «Исторические и мемориальные памятники родного края»

Дата добавления: 2015-07-20