Глава 21 Двенадцать дней

Она проверяла свой телефон, и Коул снова к ней наклонился. Он что-то сказал ей на ухо, и она со смехом шлепнула его по руке. Они вели себя совершенно не так, как прошлым вечером в ресторане.

Итак, я торчал в комнате с бутылкой пива в руке, они стояли спиной ко мне на веранде, облокотившись на перила. А я тем временем продолжал за ними следить. Он сдержанно ей улыбался, она качала головой и недоверчиво смеялась. Но если Коул с Эммой не встречались и он явно не ждал от нее большего, тогда почему они вместе?

– Они помешаны на сексе, – услышал я у себя за спиной сварливый голос. Я повернул голову и увидел Пейтон. – Эван, спасибо за приглашение. Классный дом, даже если и не твой, – пропела Пейтон. От подобной наглости я буквально потерял дар речи. – Ты наверняка пытаешься понять, что их связывает, да? Я ведь не слепая и прекрасно вижу, что ты не сводишь с них глаз. – Пейтон наградила меня змеиной улыбкой. – Когда они рядом, то возникает такое чувство, что им не терпится поскорее раздеться. Понимаю, это поверхностное суждение, но все именно так. И не надейся, что от него будет так легко избавиться. Он о ней заботится. А она рано или поздно позволит ему это сделать. Так что, Эван, оставь ее, ради бога, в покое. Тебе здесь не светит.

– Ага, наверняка ты с ним дружишь. – Я пристально посмотрел на миниатюрную блондинку с колючими глазками.

– Коул – лучший друг моего парня.

– О-о… – Вот оно как. – Поэтому-то я тебе и не нравлюсь.

– Ты заставляешь ее страдать. – Глаза Пейтон превратились в щелочки. Если бы она могла ударить меня, то, не сомневаюсь, с удовольствием это сделала бы.

– О чем ты говоришь?! За последние два дня я едва перекинулся с ней парой слов.

– Она страдала из-за тебя еще до того, как ты приехал сюда, – отрезала она. – И да, ты мне не нравишься. – Схватив по дороге пиво, она решительно направилась на веранду.

– По крайней мере, спасибо за откровенность, – пробормотал я, прекрасно понимая, что она все равно меня не слышит.

– Пейтон – сука. – У меня за спиной возникла Серена. – Не позволяй ей себя доставать.

Рассмеявшись, я обернулся и увидел, что Серена стоит на лестнице, ведущей на нижний этаж.

– А я почему-то считал, что вы подруги.

– Это с ней-то? – Серена громко расхохоталась, настолько абсурдным показалось ей мое предположение. – Она меня дико бесит. Я дружу с Мэг и Эммой. А Пейтон я только терплю, причем с большим трудом. Пошли, поиграешь с нами в настольный футбол. – Она повернулась и сбежала по лестнице, я последовал за ней.

– Ты играешь в настольный футбол? – недоверчиво спросил я.

– Нет, – не моргнув глазом, ответила она.

– Я так и думал, – рассмеялся я, кинув мяч на белую линию.

– Мне нравится этот дом, – вздохнула Сара. Она сидела на краю бассейна и болтала ногами в воде. – А нам нельзя сюда переехать?

– Сара! – Я испугалась, что нас может услышать Коул, который пошел на кухню за напитками.

– Молчу-молчу. Я очень благодарна Коулу, что приютил нас, но этот дом просто отпад.

– Что есть, то есть, – сказала я.

Меня действительно восхищало большое патио с бассейном и прекрасно оборудованной летней кухней. Сам дом был трехэтажным, с подвальным помещением, которое имело отдельный выход во двор и в котором была игровая комната не хуже, чем у Сары. У меня просто в голове не укладывалось, что это всего лишь летний дом. Ничего удивительного, что парни любят устраивать здесь вечеринки. Хотя, если честно, последняя обернулась для меня полной катастрофой.

– А нельзя ли нам здесь тусить почаще? – капризно надула губы Сара.

– Очень красиво, нечего сказать! – отрезала я. – Мы можем отсюда пройти прямо к себе на пляж. Он что, тебя уже не устраивает?!

– Знаю. Я страшно испорченная, – согласилась Сара и, осторожно покосившись на меня, добавила: – А как проходят твои две недели?

Но не успела я открыть рот, чтобы ответить, как услышала за спиной голос Пейтон.

– Привет, дамы! – жизнерадостно воскликнула она.

– Присоединяйся, Пейтон, – предложила Сара. Пейтон скинула босоножки и устроилась рядом со мной, опустив ноги в воду. – А ты тоже пробудешь здесь две недели?

– Нет, не могу. Завтра у меня начинается интернатура. – Пейтон повернулась ко мне и спросила: – Но ведь мне не о чем беспокоиться, да?

Я неуверенно покачала головой.

– Черт! – донесся из игровой комнаты голос Серены.

Мэг стояла, прислонившись к дверному косяку, и внимательно наблюдала.

– Серена играет в настольный футбол? – удивилась Сара.

– Судя по звукам, что она издает, скорее всего, нет, – ответила я.

Когда я услышала смех Эвана, у меня зашлось сердце. Но затем я заметила направлявшегося к нам Коула и поспешно отвернулась.

– Нет, ну надо же так лажануться! – Серена крутанула ручку, изображая праведный гнев.

– Да, ты была не на высоте, – согласился я.

– Эй!

– А что такого? Ты ведь сама сказала, что лажанулась.

– Пожалуй, выпью еще пива, – надулась Серена. – Мэг, мы когда уезжаем?

– Минут через тридцать, – ответила Мэг. – Но если хочешь еще пивка, я могу сесть за руль.

Серена довольно улыбнулась и вихрем взлетела по лестнице.

Мэг, со скрещенными на груди руками, неторопливо вплыла в комнату. Я ждал, что она хоть что-нибудь скажет, но она просто задумчиво повертела ручку на столе с настольным футболом.

– Ты тоже меня не любишь, да? – спросил я.

Мэг была неприкрыто удивлена моей прямолинейностью.

– Ты вроде бы… вполне милый. Я просто беспокоюсь за Эмму.

– Похоже, здесь это главный вопрос повестки дня. – Я прислонился к подлокотнику кожаного дивана и глотнул пива. – Хотя, с другой стороны, приятно, что вы все так о ней печетесь.

– Эван, а что будет через две недели? – Она тоже решила не ходить вокруг да около.

Я так и застыл с бутылкой пива в руке:

– Ты знаешь?

– Мне сказала Сара. – Мэг вызывающе сунула руки в карманы джинсов.

– Выходит, ты дружишь с Сарой. – Я отчаянно пытался понять, что́ их всех связывает и кто кому доверяет.

– Да, мы разговаривали, – подтвердила Мэг.

Я понимающе кивнул. Значит, когда Сара была в Нью-Йорке… или в Париже, ее обязанности брала на себя Мэг. Только при наличии своего человека в окружении Эммы Сара могла быть в курсе того, как обстоят дела у подруги. Хотя Эмма явно была не из тех, кто охотно делится информацией о себе, особенно той, что волновала Сару. Но что их всех… так пугало?

– А почему ты уверена, что Эмма нуждается в защите? Что происходит? – (Мэг расправила плечи и в упор посмотрела на меня, затем отвернулась и снова принялась рассеянно вертеть ручку настольного футбола.) – Мэг, я здесь не для того, чтобы осложнять ситуацию. Я только хочу понять, что произошло. Почему она так внезапно ушла от меня.

– Эван, я не испытываю к тебе ненависти, – пропустив мимо ушей мой вопрос, сказала Мэг. – Сегодня вечером мы на пару недель уезжаем домой, где останемся до начала летней четверти. И вернемся уже тогда, когда твои две недели закончатся. И я тебя очень прошу, постарайся сделать так, чтобы ее душевное состояние, которое оставляет желать лучшего, не стало еще хуже.

Ее слова буквально сшибли меня с ног. Я не ожидал, что Эмма окажется… такой хрупкой. Я знал, у нее был искаженный взгляд на мир и на свое место в нем. Так было всегда, и вина за это целиком и полностью лежит на женщине, которая ее сломала. Но Эмма была стойким оловянным солдатиком и могла преодолеть что угодно, было бы желание. Итак, Сара бдительно следила за нами, Пейтон мне угрожала, Мэг просила соблюдать осторожность, а Серена шла в крестовый поход за спасение Эммы. Так что же стало с девушкой, которую я когда-то знал?

Девушкой, которая когда-то была полна жизни и уверенности в себе, несмотря на выпавшие на ее долю невзгоды. И я всегда был уверен, что у нее в характере есть стержень. Ведь именно это в первую очередь и привлекло меня к ней. А теперь… я не узнавал ее.

И я мысленно задал себе вопрос: кто же эта девушка, которая два года назад прилетела в Калифорнию, и что она оставила в Уэслине?

Через полчаса гости начали потихоньку расходиться. Девочки собирались сначала в Пало-Альто, а затем – домой. Когда Сара, Коул и Эмма уже стояли на пороге, я неожиданно спросил Эмму:

– Не хочешь прогуляться?

Я обернулась на Коула, который в ожидании моего ответа бросал на Эвана недобрые взгляды.

– Пошли, Коул, – схватила его за руку Сара. – Проводишь меня домой.

Я спускалась вместе с Эваном к берегу по крутой лестнице, чем-то напоминавшей стремянку. Крепко вцепившись в обшарпанные деревянные перила, я осторожно шагала со ступеньки на ступеньку. Эван же легко и непринужденно преодолел спуск и уже ждал, чтобы подхватить меня внизу.

– Ты нравишься Серене. – Я засунула руки в карманы толстовки и низко опустила голову. – Если бы я не знала ее парня, то непременно решила бы, что она на тебя запала.

– Должно быть, клевый парень.

– Ты даже не представляешь насколько, – хихикнула я.

– Пожалуй, я еще никогда не встречал большей оптимистки, чем она. – Эван бросил на меня быстрый взгляд. – Мне нравится ее подход. А ведь с первого взгляда никогда бы не подумал, что она такая.

– Знаю, – ухмыльнулась я. – Вот почему она такая классная.

Мы медленно шли по берегу в сторону дома Коула, который находился за ближайшим поворотом.

– Недавно звонил Нейт. Раз уж я здесь, они с ребятами решили приехать пораньше. Хотят закатить вечеринку в следующую субботу, поэтому прилетят в пятницу, – сказал Эван, и я кивнула, не совсем понимая, куда он клонит, пока неожиданно он не продолжил: – Однако я все еще рассчитываю на обещанные две недели. Словом, несмотря на их приезд, наш договор остается в силе.

Я резко остановилась и повернулась к Эвану лицом.

– Ты так меня и не возненавидел? – внезапно спросила Эмма, у нее дрожали губы.

– У меня есть еще двенадцать дней, – возразил я. Мне неприятно было видеть ее такой. – И вообще, почему бы тебе не назвать еще одну причину?

– Ты ведь знаешь, что я отношусь к этому серьезно. И не намерена шутить. – Вид у нее был до крайности возбужденный. Она смотрела на меня прищуренными глазами, смахивая с лица разметавшиеся от ветра пряди.

– Я понимаю, что ты не шутишь. А зря, – произнес я и уже другим тоном добавил: – Итак, Эмма, скажи, за что я должен тебя ненавидеть.

Нахлынувшую при виде его ухмылки злость как рукой сняло, когда я заглянула в его дымчатые глаза. Я судорожно вздохнула, сердце забилось испуганной птицей. Он непременно должен все выслушать. Он непременно должен понять, что лучше оставить меня в покое, поскольку ему надо двигаться дальше.

– Я тебя оставила. – (Он вздрогнул, точно от боли.) – Оставила одного, избитого и униженного, в том жутком доме. И не откликнулась на твой зов. Хотя прекрасно тебя слышала. Да, слышала. Слышала, но продолжала идти. Оставила тебя одного, когда ты нуждался во мне, и даже не оглянулась. – В памяти вспышкой возникла страшная картина, когда он, окровавленный, лежал без чувств на полу.

Эмма изо всех сил старалась держаться, но внезапно ее голос дрогнул – и это было причиной, почему я не мог ее ненавидеть. Потому что понимал: своим поступком она в первую очередь погубила себя. Я словно вернулся обратно в ту ночь. Вспомнил слепую ярость, заставившую меня броситься на Джонатана, и горячку драки. И глаза Эммы, когда он швырнул меня на пол… А затем была пронизывающая боль в голове… и тишина.

– Эван, ты должен меня ненавидеть! – взмолилась она, у нее снова задрожала нижняя губа. Было мучительно больно смотреть, как ее ржавчиной разъедает чувство вины. – Ну пожалуйста.

– У меня есть еще двенадцать дней. – Сердце буквально рвалось на части, мне с трудом удавалось говорить спокойно. Я попал в капкан своих воспоминаний. Я ненавидел Джонатана. Ненавидел за то, что он обманом втерся в доверие Эммы, вошел в ее жизнь. За то, что стал для нее тем, кем я всегда хотел быть. Что помешал мне пробиться сквозь стену, которой она себя окружила. И боль, которую я чувствовал, оставшись в одиночестве, не шла ни в какое сравнение с той мукой, которую я испытал, когда понял, что она выбрала его. – Куда ты пошла, когда оставила меня? – Я должен был знать, чем закончилась та ночь, даже если прошлого и не воротишь.

– Так это и есть твой вопрос? – смутилась она.

Я кивнул.

– Хм… – Я тяжело сглотнула, мне было страшно посмотреть на него.

При всей его внешней невозмутимости взгляд у него был страдальческий. Мысленно Эван явно был там, в моем доме. Именно там, где я его оставила. Я с трудом подавила душившие меня эмоции.

– Я села за руль. Ехала и ехала, сама не зная куда. – У меня ком встал в горле, когда я вспомнила, как, истерически рыдая, колесила по узким улочкам спящего городка и проклинала себя за содеянное. Внезапно слезы навернулись на глаза, но я не дала им воли. Я не заслуживала его жалости. – И в конце концов вернулась обратно к Саре. Она просто с ума сходила. И уже представляла самое худшее. – Мой голос дрогнул, и я прервала рассказ. – Анна была страшно расстроена. Я так сильно плакала, что она ничего не поняла из моих объяснений. – По щеке покатилась слеза. Я дрожала как в лихорадке. – Я сказала им, что уезжаю. Что больше не могу оставаться в Уэслине. Что я здесь все ненавижу и вылетаю первым же рейсом. Анне чудом удалось успокоить меня и уговорить задержаться на день-другой: на случай, если я вдруг передумаю. Но я не передумала. И вот уже через два дня я села на самолет в Калифорнию. Сара пыталась объяснить мне, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Она потом целых два месяца не разговаривала со мной.

Эмма открыла глаза, крупная слеза покатилась у нее по щеке.

– Ну что, я ответила на твой вопрос?

Я осторожно кивнул. В ее потухших глазах застыло страдание. Оно сидело в ней, как заноза, и я усилием воли заставил себя отвернуться – ведь больше всего на свете я хотел обнять ее.

Чтобы хоть немного успокоиться, я вдохнула полной грудью чистый морской воздух.

– Ладно, хватит на сегодня откровений, – попыталась улыбнуться я, но под его пристальным взглядом моя улыбка быстро увяла.

Он словно оцепенел, и я с трудом заставила себя заглянуть ему в глаза.

– Пока, Эван, – сказала я, когда мы подошли к дому.

– Увидимся завтра, – произнес он звенящим голосом, но я не ответила.

Я брела по берегу и чувствовала, что он смотрит мне вслед.

Коула я нашла на веранде. Он сидел, положив ноги на перила.

– Привет, – бросила я, устраиваясь рядом.

– Привет, – ответил он со сдержанной улыбкой. – Как дела?

– Нормально, – пожала я плечами.

Он испытующе посмотрел на меня, словно моих слов ему было явно недостаточно.

– Ну как, займемся завтра серфингом?

– Э-э-э… Помнишь ту историю с другом, которому я хотела помочь? – уставившись на воду, спросила я.

Я вынула из кармана телефон. Вчера, когда мы были в ресторане, я пыталась дозвониться до Джонатана, потом послала ему сообщение, но ответа так и не получила. Его имя всплыло в разговоре с Эваном, и я внезапно вернулась в ту ночь, когда бросилась на его поиски. Ведь я до сих пор так и не сумела узнать, где он сейчас и что с ним происходит. И это меня мучило.

– Да, – неуверенно ответил Коул.

– Думаю, мне стоит попытаться снова, – пробормотала я.

– И куда ты намереваешься поехать? – поинтересовался Коул.

– В Нью-Йорк. Но с Сарой этот номер не пройдет.

– Почему? Ей что, не нравится твой друг?

– Не слишком. Как насчет того, чтобы меня прикрыть? – Я покраснела, почувствовав слабый укол вины. – Коул, я должна это сделать. Хотя бы попытаться.

– И как долго тебя не будет?

– Если честно, сама точно не знаю. Уезжаю завтра. Надеюсь дня за два обернуться. В зависимости от обстоятельств.

Коул на секунду задумался.

– Хорошо, я прикрою. Отвезти тебя в аэропорт?

– Да. Спасибо большое, – ласково ответила я.

И мы снова принялись молча смотреть на океан. День потихоньку угасал, солнце, оставляя на воде розовато-золотистый шлейф, неспешно уходило за горизонт. Где-то вдали мерцали огни нефтяных вышек, шум прибоя действовал завораживающе. Мы словно очутились в коконе умиротворяющей тишины. Однако в душе у меня бушевал самый настоящий ураган: он поднял со дна те чувства, что я похоронила более двух лет назад. Я отыскала глазами большой дом на утесе. Что ж, дальше все будет только хуже.

Дата добавления: 2015-07-20