ЧАСТЬ 3. Дни школЬной жизни 6 страница

Они вальяжно сидели в большом мягком кресле под приличным углом к телеку, поэтому отображаемые на его экране кошмары приносили меньший ущерб здоровью.

По окончании умопомрачительной процедуры весь табор принялся бесноваться под оглушительный рев многомощной аппаратуры. Сбрасывая напряжение, Рулон метался в диско-ритмах. Вдруг его кто-то осторожно дернул за руку. Рулон обернулся и увидел игриво улыбающуюся Майю. Она сунула ему в руку какую-то бумажку и уплыла в сторону. Плохо соображая после недавнего допинга, Рулон с трудом догадался в чем дело. Чтобы внести ясность, он незаметно выскользнул из зала и прочитал записку: «Возлюбленный мой, страстно буду ждать тебя, чтобы утолить свое пламенное желание. Приезжай ко мне вечером». Внизу был приписан адрес.

— Ах, вот даже как? — подумал Рулон. — Да, если бы подобное послание я получил раньше, то не преминул бы воспользоваться этим предложением. Но, слава Богу, я уже не тот ждущий вожделений мальчик.

Музыка стала стихать, и Рулон, чтобы не вызвать подозрений, прошмыгнул на свое место. Он знал, что надо быть равнодушным к подобным казусам жизни, но все-таки мысли об этом тревожили его, еще не удавалось полностью отрешиться.

Интересно, какой мотив заставил ее решиться на такой шаг? Может, она задумала обойти невольничий рынок Марианны, чтоб побольше прибрать к рукам, или это просто интерес ко мне? Нет. Вряд ли действительно сильное чувство будет так беззастенчиво выражаться. Ведь истинная любовь есть истинное целомудрие. Хотя какое может быть понятие у этой извращенной девицы, мало отличающейся от своих сослуживиц на поприще этого вертепа.

Рулон взглянул на Майю, слившуюся в объятиях с каким-то парнем. Девушка сразу же повернулась и, увидев, что он на нее обратил внимание, лукаво подмигнула.

Марианна одернула Рулона и внимательно посмотрела ему прямо в глаза.

— Что это у вас с ней? — шепнула она.

— С кем? — выразил удивление Рулон.

— Знаешь с кем. Поебень затеваете? А то эта подстилка стала частенько о тебе заикаться.

— Ну, если любовь, то это хорошо. Продашь ей меня, — пошутил он.

— Такой поебени я и боюсь. Она вносит раздор в подобное заведение, — на ее лице отразилась ненависть.

— особенно взаимная, — хитровато добавил он.

— Лучше не зли меня, а то горько пожалеешь об этом со своей новоиспеченной подругой.

Резко изменившись, предводительница компании начала травить очередную байку. Моя бывшая дама, по-видимому, была смышленой девочкой и не хотела иметь посредников в своих знакомствах. А может быть, хотела оставить в тайне связь со мной.

Внезапно Рулону в голову пришла гениальная мысль. А что, если продать это приглашение одному из здешних страждущих и узнать по результату этой акции намерения Майи?

Снова включили дьявольский экран, и нача-
лось светопреставление. Марианна вела себя не очень-то скромно, наверное, решив отыграться на его нервах за слишком вольное поведение. Рулон снова стал одуревать и почувствовал, как притупляется мышление. Наверное, чувства для того и отключают разум, чтобы он не мешал им свершать свое темное дело, целесообразное только в отношении природы и приносящее ей в жертву человека. Быть осознанным стало очень трудно.

Но прошло время, и наступил конец. Как и все кончается в этом мире.

В комнате остались Рулон, Марианна и еще
Майя.

«Странно, почему она осталась? Они из-за чего-то повздорили, наверно, из-за меня. Это, право, забавно. Марианна тычет ей какую-то бумажку. А да, это же записка Майи. Видно, эта шельма вытащила ее у меня из кармана, пока я разнежился в ее объятиях, а я и не заметил. Ловко, ничего не скажешь! Да еще говорит, что я ей сам отдал. Вот это номер. Ну, пора кончать этот «бедлам», а то они найдут друг в друге столько изъянов, что не хватит лексикона, чтобы их красноречиво выразить», — мысли Рулона путались и перескакивали с одного на другое.

Рулон врубил аппаратуру. Теперь все стало, как в немом кино. Аккомпанемент тяжелейшего диско, на сцене две дикие кошки — черненькая и беленькая. Рычат, выгибают спины, вот-вот бросятся друг на дуга и раздерут рожи отращенными, холеными в безделье ногтями. Чувствовалось, что Майя — девочка ничего, бывалая, но все-таки она не решалась на рукопашную с пантерой. Рулон наслаждался происходящим зрелищем. Майя послала ему воздушный поцелуй и исчезла под вой поп-музыки и проклятия своей патронессы.

Майя понравилась ему. Хоть что-то оригинальное среди этой заморенной толпы. Он почувствовал опасения, как бы хозяйка не выместила оставшуюся злобу на него, и поглубже забрался в уютное кресло. Так оно безопаснее. «Да, в Средневековье такие бои устраивали из-за дам, а теперь наоборот. Что поделаешь, эмансипация! Но это закономерно, ведь вещи в развитии превращаются в свою противоположность», — размышлял он.

— Что, Дон Жуан, тихо радуешься здешним дуэлям? — воскликнула Марианна, водрузившись возле Рулона. — В нашем балагане это не редкость.

— Ты отказалась от ее услуг?

— Нет. Просто выдала инструкции на будущее, чтобы не брала на себя лишнего.

— А ко мне она как, серьезно?

— Ты наивен, у легкомысленных людей не бывает серьезных намерений и твердых решений.

— И что, здесь все такие?

— Пожалуй, конечно, кроме нас. Они не привыкли задумываться над жизнью, а значит, неразборчивы в методах ее проведения. Им лишь бы получить сиюминутные радости, а будущее их не волнует. Такими легко управлять, оперируя их слабостями. Но при этом надо уметь ставить каждого на свое место, а то сядут на шею. Ведь подобным людям чужды нравственные понятия.

В дверь постучали.

— о, наконец-то Роза, — оживилась Марианна.

Вскоре она привела молодую цыганку в длинной черной юбке, красно-зеленой кофте, со множеством блестящих и звенящих предметов. Каждое ее движение создавало переливчатый звон, и все это эхом отражалось внутри. Гармоничный макияж притягивал внимание к лицу. Отрешенный взгляд пронизывал насквозь. Создавалось впечатление, что она глазами перебирает его кишки, и тянущее чувство в животе усиливалось, когда он думал об этом. Марианна представила ее своему дружку.

— Вот это — Рулон, я тебе о нем говорила.

— Да, я вижу, вы с ним великолепная пара, столько дополняющих противоречий. У вас будет крепкая любовь.

— Роза неплохо гадает, — пояснила Марианна, прерывая поток ее речи. — Может предсказать судьбу, если хочешь.

— Какой же смысл гадать, если она обо мне все знает? — спросил Рулон.

— Смотрите, какой благородный, — фыркнула прорицательница.

— В отличие от меня она пользуется не логическим, а мистическим методом, — подтвердила Марианна.

— Зачем же тогда гадать? Можно и так предсказать, — заметил он.

— Приметы нужны, золотой, приметы, без них ничего не скажешь.

— Ну если вы сильны в приметах, тогда поведайте, отчего линия жизни на руке в начале ровная, а в конце разветвляется и исчезает?

Она затараторила, произнося целую массу лишних слов. Но из всего этого все же удалось понять одну интересную вещь. Роза говорила, что в начале жизнь человека протекает более естественно, а под старость эта естественность пропадает вследствие накопившихся при существовании предрассудков, заблуждений, привязанностей, что и приводит к кончине.

- Вся судьба человека уже описана на его ладони, - сказала Роза, но человек не подозревает об этом, он думает, что все решает и делает сам, однако все уже заранее известно, что он решит, что сделает и что получит. Им управляют планеты, он всего лишь пешка, марионетка планетарных влияний. И, если бы ты это знал, мой яхонтовый, и изучил бы свою судьбу, то избавился бы от многих обольщений собой и миром, ты был бы зрячь и тогда, быть может, смог бы что-то изменить. Но сейчас ты еще дурак, - посмеялась Роза, - и ты не знаешь, что руководит тобой и что нужно сделать, чтобы тебе стало лучше. Ты сам роешь себе яму страданий, не желая сделать себе лучше, губишь себя, мой милый.

Марианна насовала провидице большую кошелку подаренного ей барахла, за что получила от нее солидное денежное вознаграждение. Теперь наконец стал ясен способ реализации плодов всех этих афер с днями рождения, работорговлей и прочим, перечисление коих может стать довольно долгим.

— Ну не буду вам мешать, мои яхонтовые, — хитро улыбаясь, говорила скупщица плодов обмана, уплотняя туго набитый мешок, — побегу к своим ромэнам, упивайтесь ласками, пока молоды! — пожелала она на прощание.

Хотя у Рулона было мнение о несколько ином предназначении юности, но он не стал его высказывать. Марианна подошла и села рядом, сдувая упавшие на лоб волосы. Хотя Рулон очень старался, он так и не заметил, куда она спрятала деньги, что ей удавалось делать фантастически ловко.

— Ну, как тебе мои соплеменники? — спросила Марианна.

— Весьма занятные люди. Прямо на все руки мастера, — выразил Рулон свое мнение.

— Главное — всем хорошо. Мне не надо забивать голову проблемами продажи, а им — поиском источников этого дерьма.

Дата добавления: 2015-07-20